Я быстро взрослел, становился более сильным и ловким. Я уже перебарывал двух-трёх дворняг, спаниеля и золотистого я укладывал стабильно.
Жизнь вошла в новое русло, и, казалось, так будет ещё очень долго.
Глава 10
Моё детство закончилось внезапно и в одночасье.
Произошло это так.
Мы, как обычно, шли утром от своего нового «дома» к месту, где собиралась наша стая и планировала день. Путь этот лежал через автомобильную дорогу, порядком обледеневшую.
Я шёл впереди, мать на некотором расстоянии позади. Благополучно перейдя дорогу, я обернулся посмотреть, где же мать. Что было дальше, помню смутно. Всё случилось очень быстро. Большой фургон, появившийся будто из ниоткуда, резко начал тормозить. Но он не успел: на обледеневшей дороге машина плохо останавливается. Я услышал визг тормозов, хлопок, визг матери словно из-под воды. Скуля и плача, я опрометью кинулся к ней. Она лежала, странно подвернув голову, ещё живая. Но через минуту её дыхание прервалось.
Вроде бы подошёл человек, который был за рулём. Он что-то говорил, будто прося прощения за своё злодеяние. А может, это игра моего расстроенного мозга…
Часть 2
Глава 1
Не знаю, сколько времени прошло с того страшного момента, что я ел, где спал, да и вообще ел ли и спал ли… Я бесцельно бродил по каким-то улицам, какие-то назойливые люди приставали ко мне, сюсюкали, задавали глупые вопросы, глупо улыбаясь. Кажется, я даже несколько раз зарычал на особо надоедливых людей, за что подвергался гонениям и мне сразу же давали прозвище «плохая собака». Но мне было всё равно, как меня называют люди, только бы они не лезли в мою душу, не мешали переживать мое горе, эти посторонние, не способные понять ни первого, ни второго.
Я постоянно прокручивал в голове те страшные мгновения. Единственное, что меня поддерживало в тот момент, это то, что… говорило моё сердце. Оно говорило, что не случайно я шёл впереди, а не рядом с матерью. Что у меня есть большое дело, ради которого я остался на этой земле. В диалог с сердцем вступал разум, который вторил сердцу: «Не стоит жить прошлым, это уже случилось, и ты не в силах вернуться в прошлое и изменить его. Нужно смотреть на то, что у тебя сейчас под лапами, смотреть, куда ведет тебя тропинка, не вешать хвост и держать нос по ветру».
«Да, – согласился я с ними, – вы правы, друзья мои!»
«Тебе многое дано, – сказали мои собеседники. – На тебя возложена особая миссия. Помни это».
Мне показалось, что последняя фраза была произнесена голосом моей матери. Я радостно взвизгнул и проснулся. Оказалось, что я незаметно для себя заснул в своём печальном полубреду, зайдя на гору. Лежал я на разворотной площадке для очень редко проезжающих автомобилей. Солнце быстро клонилось к закату. Разум был светел и чист.
Заночевать я решил здесь же. Это было замечательное место. Отсюда открывался восхитительный вид на город. Полнолуние и чистое звёздное небо придавали пейзажу торжественности. В довершении ко всему вокруг серебрился снег, делая меня почти невидимым. Меня переполняли чувства, которые я выразил в протяжном вое, отдавая честь предкам. Слышал, как мне отвечают разные голоса, громкие и низкие, потише и повыше, идущие будто из глубины веков.
В восторженных чувствах я лёг, смотря на город внизу, на то, как хаотично перемещаются люди-муравьишки, не осознавая своего одиночества. Важные, суетно бегающие, вечно спешащие, смутно себе представляющие куда и зачем. Город словно взывал о помощи, и я услышал этот призыв.
С этими мыслями я заснул спокойным, ровным сном без сновидений.
Утром, поприветствовав всех и бодро сбежав вниз, я начал готовиться к встрече со своей судьбой.
Для начала нужно было привести свой внешний вид в порядок. Грязная, всклокоченная шерсть никому бы не понравилась. Особенно судьбе: эта дама не любит нерях.
С грязью я справился, повалявшись в снегу. Подойдя к толстому и корявому дереву, я начал тереться об него. Это заменило мне расчёску.
Мои старания не прошли даром, и я стал похож на приличного пса.
Теперь нужно было поесть. Весьма удачно поохотившись на пару бурундуков, я утолил свой голод. Мокрая шерсть высохла. Жажду я утолил, пожевав снег.
Теперь, имея благопристойный вид и «топливо на борту», можно было отправляться навстречу своей судьбе.
Хозяин очень любил читать книги о собаках и всегда читал их вслух. А мы с большим вниманием, слушали.
Старик Энцо[1 - Энцо- герой книги Гарта Стайна «Гонки на мокром асфальте»]любил повторять две фразы: «То, что ты проявляешь, находится впереди тебя» и «Машина едет туда, куда ты смотришь».
Ну что же, старина Энцо добился своего. Посмотрим, поможет ли это мне.
Глава 2
Я шёл, глядя по сторонам и не предполагая, где же я могу найти себе применение, как могу быть полезным. Всё казалось безмятежно спокойным.
Весь день прошёл в гаданиях, что же мне делать дальше. Под вечер я добрался до города.
Судьба же не заставила себя ждать, явившись неожиданным образом.
Когда я проходил мимо одного из домов в поисках места для ночлега, раздался взрыв, затем показались всполохи огня, отбрасывая зловещие отблески на искристый снег.
Первые несколько мгновений я был сбит с толку. Забегали и засуетились люди, завыли сирены пожарных машин. Я почувствовал страх, боль и отчаяние людей, находящихся в доме. Ринувшись к этому дому и не помня себя от возбуждения, я начал лаять до хрипоты. Когда пожарные сделали своё дело и огонь был потушен, я вдруг стал центром их внимания. Молодые люди, их было четверо, собрались вокруг меня.
– Здравствуй, пёсик, – присел ко мне один из них, протягивая ко мне руку. – Хочешь работать с нами?
– Не укусит? – встревоженно спросил, стоящий слева.
– Нет, ты что, Николай, – ответил тот.? Лабрадоры не агрессивны и очень умны. Зачем же он будет кусаться?
Я лизнул руку, пахнущую дымом, и два раза чихнул.
– Видишь?
– Добрый пёс, – сказал Николай, почесав меня за ухом. – Только что же мы с ним делать будем, Максим?
– Похоже, он домашний, – заметил Максим, – но у него нет ошейника. Как думаешь, Пётр, они поладят с Генрихом? – спросил Максим, обернувшись через плечо, не переставая чесать меня.
– В тесноте, да не в обиде, – пожал плечами Пётр.
Я чувствовал, что устами этих парней говорит моя судьба и сидел тихо, не смея ей помешать.
– Поживёт у нас, пока мы не найдём его хозяина, – вынес вердикт Максим.
– Илья, у тебя принтер работает? – спросил Максим.
– Да, а что? – не понял Илья.
– Мы дадим объявление в интернете, а ты распечатай несколько листов, – объяснил Максим. – Текст отправим тебе по электронной почте.
«Радоваться рано, но, по-моему, всё складывается лучшим образом», – подумал я.
– Займёмся этим после смены, – подытожил Максим.
Все начали меня дружески трепать и похлопывать, повели к своей огромной машине.
Время уже перевалило за полночь. Луна и звёзды были свидетелями решения моей участи, осеняя нас благосклонным светом.
Только одно беспокоило меня теперь. Удручающий вид дома, из которого кое-где ещё шёл дым, заставлял сжиматься жалостью моё сердце.
Я всё думал о пострадавших там людях.
Глава 3
Через несколько минут мои горькие думы о судьбе жителей злополучного дома были прерваны: машина затормозила, мы подъехали к пожарному депо. Когда водитель открыл дверь, к нам начали подходить пожарные.
– Что у вас? – спросил один из них.
– Взрыв бытового газа, – ответил Максим.
– Пострадавшие есть?
– Да. В доме было пять человек. Двое родителей и старший ребёнок получили ожоги, врачи говорят, что их жизням ничто не угрожает. Ещё двое детей спали в детской на втором этаже в другом крыле дома. Они отделались испугом. А вот дом разворотило порядочно.
– А это кто? – спросил собеседник Максима, кивком головы указав на меня.
Я соскочил со своего места за водителем и подошёл поздороваться. Собеседником Максима, широкоплечего, высокого парня лет двадцати пяти, был лысоватый человек средних лет.
– Прибежал к нам, когда мы приехали на место, – отвечал Максим, – пёс, похоже, домашний. Поживёт у нас с Петром в квартире, пока мы не найдём ему хозяина. Думаю, Генрих не будет против.
– Да, Генрих к новичкам относится серьёзно, – ответил лысоватый человек. – Ну, удачи вам, – потрепал он меня по макушке.
Мы двинулись дальше. Зашли во двор, оборудованный, подобно двору в нашей школе. По правой стороне двора стоял вольер.
Там и был Генрих, имя которого я уже не раз слышал в течение последнего часа. Он был псом породы немецкая овчарка, старше меня года на полтора. Он спал. При моём появлении он открыл один глаз на несколько секунд, будто оценивая меня, затем открыл второй, встал, встряхнулся и пошёл ко мне, рыча.
Я в ответ припал на передние лапы.
– А ты не из робких, – сказал он мне. – Я такой тест со всеми новенькими провожу: если они отступают, ничего из них не выйдет.
– Спасибо. Но насчёт новенького я пока не уверен.
– Почему?
Я рассказал ему о своих скитаниях, начиная со смерти хозяина до сего дня. Генрих слушал не перебивая.
«…теперь они хотят искать моего хозяина», – закончил я рассказ.
– Так он же умер.
– Но как им сказать?
– Это проблема, – сказал Генрих, подумав несколько секунд. – Надо ждать, люди что-нибудь придумают.
– Да, Максим сказал, что мы с твоим хозяином будем жить вместе, пока они не найдут моего хозяина…
– … а так как они его не найдут, – продолжил Генрих, – то мы будем здесь напарниками.
– Напарниками?
– Да, наверняка они захотят тебя проверить на пригодность к нашей работе, когда поймут, что поиски тщетны, – ответил Генрих. – Ну а раз мы будем жить вместе, я покажу и расскажу тебе основы нашей работы, пока они будут заняты поиском.
– Кстати, тебя как зовут? – вдруг вспомнил Генрих.
– Смельчак.
– Здорово! Нам такие нужны. Но на тебе нет ошейника.
– Хозяин снял его.
– Это скверно, – нахмурился Генрих.
Тут темноту прорезал первый луч солнца. Где-то вдалеке закричал петух.
– Расскажи мне свою историю, Генрих, – попросил я.
– Да что рассказывать? – замялся Генрих. Как немец, он не любил рассказывать о себе. – Как-нибудь в другой раз. К тому же смена заканчивается, за нами скоро придут.
Глава 4
Вскоре за нами действительно пришли Пётр и Максим.
– Подружились уже? – удивился Максим.
