– По какой такой причине?
– На этом настаивает мой друг.
– Почему?
– Он не говорит.
– Дрянной мальчишка, – не одобрил дядя.
– Да нет же! – возмутилась Прилепа. – Он самый лучший человек на свете.
Дядя большими пальцами оттянул свои подтяжки и щёлкнул себя ими по животу. Потом задал решающий вопрос:
– Так он тебя любит?
– Может быть, даже слишком, – мрачно сказала Прилепа.
– У меня большой профессиональный опыт, – сказал депутат Термаль, – но такое встречается крайне редко. – А как он к тебе относится?
– Однажды, – начала рассказывать Прилепа, – я пощекотала его за ухом травинкой. А он сказал: «Не надо, мой ангел». А я опять его пощекотала. А он сказал: «Перестань, малыш». А когда я пощекотала его в третий раз, он сказал: «Теперь я действительно на тебя сержусь».
– Довольно трудно, – сказал дядя, – сделать из этого правильный вывод.
– Вопрос вовсе не в том, любит ли он меня, – решительно заявила Прилепа. – Я его люблю и никогда не перестану любить, и это единственное, что имеет значение.
После таких слов депутат сдался.
– Раз такое дело, – сказал он, – чем я могу тебе помочь?
Нет ничего удивительного, что спустя некоторое время после этой сцены в ратуше, с трамвая на конечной остановке сошёл вспотевший толстяк, ведя за руку очень молодого человека. Так они дошли по дороге до самых ворот Большого сада.
У ворот на своём посту спал Каспар. Когда чужаки остановились перед воротами, пёс почему-то завилял хвостом. Мало того, он прервал свой отдых и отправился в сад, чтобы доложить о гостях Миловзору.
Пришёл Миловзор.
– Вы из этого сада? – спросил толстяк, утирая со лба пот.
– Да, – сказал Миловзор, перегнувшись через решётку.
– Вы хозяин сада? – спросил толстяк.
– Я присматриваю за порядком, – ответил Миловзор.
– Понятно, – сказал толстяк. – Я из городской управы.
– Вы там хозяин? – спросил Миловзор.
– Я присматриваю за порядком, – ответил толстяк.
– Понятно, – сказал Миловзор.
– По нашим сведениям, из этого сада выбыла некая гражданка по имени… – Толстяк полистал свою записную книжку. – Некая гражданка по имени Прилепа. Это верно?
– Слава богу, – подтвердил Миловзор. – Так оно и есть.
– Я привёл вам нового жильца, – сказал толстяк. – Я депутат горсовета Термаль, а вот ордер на вселение.
Миловзор взглянул на нового жильца, и тот ему понравился.
– Потолкуем, – сказал он депутату. А у Прилепы поинтересовался:
– Ты чем занимаешься?
– Я помощник садовника, – сказала Прилепа.
– Подходяще! – сказал Миловзор. – А как тебя зовут?
– Георг, – сказала Прилепа.
– Георг, – спросил Миловзор, – а у тебя есть подруга?
– Нет, – сказала Прилепа. – На что она мне?
– Разумный ответ, – похвалил Миловзор. – В общем-то подругу иметь не обязательно. Ведь все они всего лишь девчонки, верно? Мужчине нужен друг. У меня, например, никогда не было настоящего друга. Кроме Каспара, разумеется. Но это совсем не то, что я имею в виду. Может быть, в один прекрасный день ты станешь мне другом, Георг.
– Может быть, – сказала Прилепа.
– Значит, договорились, – сказал Миловзор, пожимая руку господину Термалю. – Пусть Георг живёт здесь. Он мне нравится. Хороший парень и не болтлив.
И он гостеприимно распахнул ворота, и Прилепа поселилась в Большом саду.
Глава девятая. Друг Миловзора
Миловзор и его гость сидели на земле, привалившись к внешней стене Цветочного горшка и вытянув ноги.
– Положение такое… – начал Миловзор. – Бог нашего сада уехал, и не куда-нибудь, а на край света. Оттуда мало кто возвращается, да и то не скоро. И как-то так получилось, что все дела свалились на меня. И у меня от них сплошные неприятности и головная боль. Потому что по соседству, в Скверном сквере, распоряжается одна фея по имени Гризла, отвратительная особа, от неё один вред. И теперь она объявила войну всем, кто живёт в нашем саду, и угрожает всех нас уничтожить.
– Почему вы доверяете мне свои секреты? – спросила Прилепа. – Мы с вами знакомы всего полчаса.
– Вряд ли это секрет, – сказал Миловзор. – И ты, дорогой Георг, должен знать об этой угрозе во всех подробностях.
– Ясно, – сказала Прилепа.
– Ты ещё можешь переехать, – сказал Миловзор.
– Я – помощник садовника, – сказала Прилепа. – Я остаюсь.
Миловзор хлопнул Прилепу по плечу.
Прилепа хлопнула по плечу Миловзора. Она очень хотела, чтобы ему стало больно. Но даже если ей это и удалось, он, во всяком случае, не подал виду.
– Пришлось принять срочные меры, – продолжал свои откровения Миловзор. – И действовать по порядку. Для начала пришлось удалить мою возлюбленную. Её зовут Прилепа.
– Почему её пришлось удалить? – спросила Прилепа.
– Тот, кто идёт в бой, расстаётся с женой и детьми, – сказал Миловзор. – так положено.
– Господи, – сказала Прилепа. – У неё и ребёнок был?
– Нет, а что? – смутился Миловзор. – Прилепа, да ещё и ребёнок? Это, в самом деле, было бы слишком. Что касается детства и ребячества, то с меня хватит и одной Прилепы.
– А какая вторая мера? – спросила Прилепа.
– Вторая мера, – пояснил Миловзор, – намечена на завтра. Необходимо укрепить сад. Нам необходим рост и цветение во всех областях. Придётся поработать, ведь кое-где дела идут не лучшим образом, и хуже всего в районе Английского газона.
В густой кроне зелёной липы появилась Французская белка и с любопытством уставилась на помощника садовника.
– Это мой друг Георг, – представил собеседника Миловзор.
– Ah! Bel ami! – пискнула белка.
– Надеюсь, Овца на месте, – строго произнёс Миловзор.
Oui, oui, subito, dawai, dawai! – заверила его белка на своём чистейшем французском языке, махнула пушистым хвостом и исчезла.
– И какая же третья мера? – осведомилась Прилепа.
Сражение, небрежно бросил Миловзор. – Сражение не на жизнь, а на смерть. Правда, эта последняя мера требует минимальных усилий. А теперь подыщи себе жильё, дорогой Георг, чтобы ты до завтра успел отдохнуть.
– Жильё? – удивлённо сказала Прилепа. – Но у меня есть жильё.
– Отлично, – сказал Миловзор. – Где же?
– Ну, там, где освободилась квартира, – сказала Прилепа. – В Птичьем гнезде.
– Ещё чего! – зарычал Миловзор.
– Ничего, – сказала Прилепа. – Буду жить в старом гнезде. У меня ордер.
– Пусть это гнездо и старое, – мрачно возразил Миловзор, – но оно мне дорого и свято, и раз уж оно пустует, пусть пустует. И тебе, бездельнику, не место в гнезде Прилепы!
Это было грубо. Но ничто на свете не смогло бы осчастливить Прилепу, чем эта грубость. «Он же любит меня!» – подумала она. У неё под левой грудью запрыгало от счастья сердце, и ей чуть не стало дурно.
Миловзор заметил её бледность. Он извинился:
– Я не хотел тебя обидеть. И чтобы ты не сомневался в моей дружбе, я возьму тебя к себе. Можешь поселиться в моём Цветочном горшке.
Он предложил это из лучших побуждений, но предложение было неприемлемым по ряду причин.
– Большое спасибо, – сказала Прилепа. – Но у меня есть свои привычки, и я предпочитаю отдельную квартиру. Давайте пока подумаем о завтрашних мероприятиях. А потом я присмотрю себе что-нибудь подходящее. В саду много квартир.
– Отлично, – похвалил Миловзор. – О чём же ты думаешь подумать?
– Я думаю о чём-то вроде воззвания, – сказала Прилепа.
– Воззвание никогда не помешает, – согласился Миловзор. – А как мы его озаглавим? «Всеобщая мобилизация жителей сада»? Или, например, «Всеобщая служебная повинность»?
– В этих словах есть что-то устрашающее, – ответила Прилепа. – Особенно, если речь идёт о таких маленьких и пугливых зверьках, как наши жители.
Я предлагаю название «Общая Трудовая Тусовка».
Они взялись за дело и сочинили нижеследующий плакат:
Общая Трудовая Тусовка!
Чистый сад – это здоровый сад. Здоровый сад никому не опасен.
И пусть все оставят нас в покое, в том числе фея Гризла.
Призываю каждого жителя сада принять участие в Общей Трудовой Тусовке. Наша задача – уборка Английского газона.
Приходите все! (Сбор участников – у колодца.)
Миловзор
– Готово, – сказала Прилепа. – А теперь я подыщу себе жильё.
Она бросилась в сад и пробежала мимо Каспара.
Каспар решил проснуться и побежал с ней рядом.
– В чём дело, пёс? – спросила она его. – Собираешься меня укусить?
– Да нет же, – сказал Каспар.
– Хороший пёс, – ласково похвалила его Прилепа. – А зачем ты все время обнюхиваешь мои ноги?
– А зачем вы носите сапоги, Прилепа? – ответил Каспар вопросом на вопрос.
– Как! – воскликнула Прилепа. – Ты меня знаешь?
– Мы давно знакомы, – сказал Каспар. – Разве не так?
