– Какой гонорар? – невинным тоном спросил Скряжников, сузив и без того узкие азиатские глазки.
– Мой гонорар за мою собственную книгу! – в подтверждение своих слов потряс перед самым носом Скряжникова брошюрой в черно-белой обложке.
– Простите, уважаемый Сергей Александрович, мы с вами заключали договор, как с автором, не так ли?
– Вы обязаны были мне заплатить два месяца назад…
– Но, как выяснилось, вы не написали книгу сами, а просто ее перевели, но насчет
перевода мы ведь с вами не договаривались!
– Это клевета! – в голосе Гремучина появились не просто высокие нотки, а даже какое-то шипение. Позже я узнала, что в издательском мире за ним закрепилась кличка
Гремучка-Шипучка.– Немедленно выплатите мне деньги!
– И не подумаю, – все широкое лицо Скряжникова засветилось в самодовольной улыбке – наверное, если крокодилы умеют плакать, то именно так они улыбаются.
Гремучин попытался еще что-то выкрикнуть, но у него вышел только непонятный свистящий хрип: мощный Петров сделал шаг вперед и очутился прямо перед ним, а справа к нему неслышно подошел бывший мент, выразительно поигрывая кулаками. Плагиатор счел за лучшее удалиться и быстро ретировался как-то боком, по-крабьи; но последнее слово осталось-таки за ним – уже находясь на безопасном расстоянии, он выкрикнул:
– Я подам на вас в суд!
– Подавай, подавай, голубчик, – Скряжников продолжал все так же плотоядно улыбаться, облизывая при этом губы.
Натали быстро объяснила мне, что к чему. Этот Гремучин был технарь, даже кандидат каких-то там наук; он предложил Скряжникову пособие для автомобилистов – как предохранить свою машину от ржавчины или что-то вроде этого. Скряжников никогда не печатал техническую литературу, не собирался он делать исключение и на этот раз, но когда по телевидению стали рекламировать некое чудодейственное средство для продления жизни автомобилей, нюх подсказал ему, что он наткнулся на золотую жилу. Неизвестно, заплатил бы он гонорар Гремучину или нет (а мой собственный нюх подсказывает мне, что все равно бы не заплатил), но когда брошюра вышла из типографии, личный шофер Скряжникова Петя вдруг доказал, что не зря в свое время окончил автомобильный вуз. Он принес хозяину американскую книжку, с которой Гремучка-Шипучка слизал свое гениальное творение, кое-где подсократив, кое-где дополнив, но в основном в точности придерживаясь оригинального текста. Скряжников, естественно пришел в восторг – теперь он со спокойной совестью мог кинуть горе-автора, а брошюра попала в струю и расходилась на "ура". Тем временем другие издательства, почуяв, что тут еще есть чем поживиться, стали издавать бесконечные варианты методичек на ту же самую тему – естественно, уже без указания имени Гремучина. Самое смешное, что плагиатор сам всерьез уверовал, что самостоятельно написал свое сочинение, и стал кошмаром для некоторых моих коллег – он их преследовал с той же неустанной настойчивостью, что и давал от своего имени чужие советы автомобилистам.
5. Знакомство с автором женских романов
Нашу с Натали беседу прервал громкий женский голос:
– А когда вы, Владимир Робертович, собираетесь платить гонорар МНЕ? – заданный почти бархатным тоном, вопрос тем не менее прозвучал скорее как предупреждение, нежели как просьба.
Я подняла голову; перед нами стояла интересная… нет, скорее эффектная женщина лет тридцати с небольшим… или уже большим. В лице ее не было ничего выдающегося от природы, разве что высокие скулы и короткий чуть вздернутый нос, но эти в общем-то тривиальные черты она сумела выгодно подать при помощи умело наложенного, но почти незаметного грима. От природы, наверное, она была блондинкой или светлой шатенкой (сейчас ее волосы были выкрашены перышками), потому что брови у нее были светлые, а глаза – светло-карие. На ней был хорошо сидящий костюм цвета морской волны – его можно было бы назвать деловым, если бы не очень короткая юбка, высоко открывающая сильные мускулистые, но тем не менее хорошей формы ноги – ноги спортсменки или балерины. Да и вся она была подтянутая, чересчур сухая, как будто состояла из одних мышц без капли жира – так выглядят женщины, которые когда-то серьезно занимались спортом и теперь вынуждены все время поддерживать форму, чтобы не расползтись по всем направлениям. Рядом с ней переминался с ноги на ногу симпатичный круглолицый мальчишка лет восьми; я бы никогда не догадалась, что это ее сын, если бы она сама его так не представила – ничего общего между ними не было, волосы ребенка были иссиня-черными, маленький носик чуть приплюснут, а глаза выдавали его происхождение – типичные для монголоидной расы глаза, с эпикантусом, то есть складкой кожи у верхнего века. При виде этой парочки все наши встрепенулись, а Скряжников даже попытался приподнять свое громадное тело над стульями со словами:
– Какие проблемы, Танечка – приходите завтра ко мне в офис, там и поговорим.
Танечка нахмурилась, но ей некогда уже было вести бесполезные разговоры с толстым издателем – ее схватила за руку Натали и потащила в наш уголок – тем более что Скряжников и Петров занялись следующим посетителем, оптовиком из дальней провинции. Натали была – само очарование, и по ее поведению я поняла, кто такая наша гостья: это была Татьяна Чернецова, начинающая, но уже модная писательница, и Рукавишникова сделала на нее ставку. Ее первый роман – что-то про любовь и дельфинов – имел достаточно громкий успех.
Натали нас познакомила; рукопожатие у Татьяны было крепкое, почти мужское. Она уселась за наш столик, устроилась поудобнее, раскрыла кожаную папку, которую держала в руках, и разложила свои рукописи и отдельные книжки. Пока мальчик сосредоточенно облизывал эскимо, которым угостил его Баранкин, мы с Натали просматривали то, что она принесла. Меня поразило,, что Татьяна писала совершенно в разных жанрах: на поверхности стола лежала научно-популярная книга о дельфинах, сборник экологических очерков, криминальная мелодрама и любовный роман – покетбук издательства "Греза". Я взяла в руки первые попавшиеся мне страницы и начала читать:
"Ольга Нагаткина всеми своими корнями связана с Кубанью. Ее беллетристический дар не случаен; она происходит из древнего обедневшего дворянского рода Нагаткиных, связанного родственными узами с семьей Аксаковых. Среди ее предков есть еще один литератор – поэт Сергей Марин, друг Дениса Давыдова, адъютант Багратиона и герой войны 1812 года; прославился он в свое время не только и не столько своими сатирами, не пережившими его время, сколько участием в заговоре против Павла I…"
Татьяна отобрала у меня листки.
– Агнесса, извиняюсь, это совсем не то, это попало сюда совершенно случайно.
– А что это такое?
– Это моя биография для издательства "Кубань". Они искали авторов из местных, вот я и решила мимикрировать под казачку…
– И что, вы действительно связаны с Кубанью?
– Да нет, конечно. Единственное, что в этом правда – что моя бабушка во время гражданской войны жила в станице Староминская и казаки не дали ей с детьми умереть голодной смертью. Ну и ее девичья фамилия действительно была Нагаткина.
– А Аксаковы и герой войны 12го года – это ваши фантазии? – поинтересовалась я.
– Как ни странно, нет, – рассмеялась писательница. – Проще написать правду, чем зря напрягать воображение.
– Ну и как, они вас напечатали?
– Нет, мы не сошлись в цене. А я сейчас зарабатываю на жизнь как литератор, – и лицо ее в один миг разительно изменилось: челюсти сжались, и женской мягкости и даже миловидности как ни бывало. Да, такая может вырвать свой гонорар даже из цепких лап Скряжникова, подумала я.
Татьяна неправильно истолковала выражение моей физиономии:
– А чему вы удивляетесь, Агнесса? Подумаешь, кубанская писательница! Здесь тоже рынок, и каждый стремится заработать, как может. Вот, кстати, видите того мужчину в затемненных очках? – и она показала мне на кого-то в толпе, но я смогла увидеть только спину долговязого парня в сером пиджаке. – Это идет одна вторая Мелиссы Пильс, не читали?
Нет, я не читала произведения Мелиссы Пильс, только о ней слышала. Говорили, что ее романы, выдержанные в историко-любовном ключе, легко читаются и хорошо продаются.
– Так вот, эта самая Мелисса на самом деле – двое соавторов, наших русских и при этом мужчин. Как видите, у них это неплохо получается.
Тут Натали завела с Татьяной разговор о деле; издательница сулила писательнице золотые горы за новый роман, а Чернецова упорно подсовывала ей что-то из прежнего, – якобы теперь ее новыми вещами распоряжается не она сама, а ее литературный агент. Рассеянно взяв со стола книжечку карманного формата с полуголыми молодыми людьми в недвусмысленной позе на обложке, я начала ее просматривать.
Я так увлеклась, что даже не заметила, как к нам подошел Марк с сумкой, набитой книгами, а потому страшно довольный.
– Привет, чем вы тут занимаетесь? – спросил он, но вопрос был чисто риторический, потому что он не стал дожидаться ответа, а выхватил у меня из рук книжицу и стал ее перелистывать. – А, любовный роман…
Марк, как и я, читает быстро, и не прошло и минуты, как лицо его расплылось в язвительной улыбке:
– Прелесть что за шедевр! Нет, вы только послушайте:
"Флоринда успела только слегка пискнуть, как его пылающий рот прижался к ее губам; он так сильно прижал ее к груди, что у нее заболели ребра, одно, кажется, даже треснуло… Как чудесно было целоваться с мужчиной, близким ей по духу"… Большей чуши мне давно не доводилось читать!
– Марк, – тихо произнесла я, дернув его за рукав, но его понесло, и никто на свете не смог бы его остановить. Отмахнувшись от меня, он продолжал:
– А вот еще перл: "В этот момент, когда Флоринда и Пьерджорджо стояли рядом, скованные одной цепью, девушка почувствовала, что она счастлива, как никогда в жизни."
- Марк!!! – я взывала уже очень громко, но он меня не слышал. Рядом со мной кусала губы Натали, пытаясь не расхохотаться вслух, а лицо Татьяны было непроницаемо – как будто она надела на себя маску вселенского спокойствия, за которой бушевали страсти.
-"И так их двоих, слившихся в одно целое, потащили к фургону и швырнули туда – а следом за ними на цепи волочилась, бледная и униженная, Лючия", – мой муж читал вслух выразительно, как диктор на радио, наслаждаясь каждым нюансом. – Нет, надо же написать такое! А кстати, кто это написал?
– Я, – произнесла писательница тихим спокойным голосом.
Надо отдать Марку должное: он все-таки смутился, а это с ним бывает крайне редко. Последовала немая сцена в духе Гоголя, тишину прерывали только всхлипы, вырывавшиеся из мощной груди Скряжникова – все остальные боролись со смехом почти бесшумно. Татьяне, я думаю, было не до смеха, но через минуту она справилась с собой и мило улыбнулась охальнику:
– Нас не представили друг другу, и я это сделаю сама. Я…
Но тут я быстро вмешалась:
– Марк, познакомься, это Татьяна Чернецова, писательница. А это мой муж Марк, который ничего не понимает в любовных романах.
Но, как мне кажется, они меня не слышали. Татьяна встала, и со стороны могло показаться, что они играют в гляделки – их взгляды скрестились, и они смотрели друг на друга, не отрываясь. Мне стало неприятно, потому что замешательство на физиономии моего мужа сменилось совсем другим чувством; такое выражение его лица мне было до боли знакомо: оно появлялось тогда, когда он общался с женщинами, которые ему нравились. Хотя на первый взгляд это не его тип, тем не менее…
После неловкой паузы Татьяна заговорила первая:
– Я с вами не согласна, Агнесса, наоборот, ваш муж, наверное, кое-что понимает в литературе, во всяком случае, умеет отличать хорошую от плохой. Но дело в том, что я писала не совсем любовный роман, а, скорее, пародию на него – и к тому же не под своим собственным именем.
Тут Марк наконец нашелся:
– Глядя на вас, я должен признать, что вы просто не можете не знать толк в любовных романах, так что каюсь и беру свои слова обратно. А чтобы искупить свою вину, я приглашаю вас в бар. Надеюсь, вы меня простите и не откажетесь? – и он галантно предложил Татьяне руку и потом небрежно приказал нам с Натали:
– Пойдем, девчонки. Надеюсь, мужчины здесь справятся и без вас.
Но не успели мы отойти, как услышали слова Скряжникова, обращенные к Петрову и по неосторожности сказанные слишком громко:
– Ишь, фифа! Вырядилась, как налоговая инспекторша, и еще чукчонка своего с собой привела!
Мгновенно спокойная и уверенная в себе женщина превратилась в тигрицу, защищающую свое единственное дитя. Она резко повернулась, уперла руки в боки и, глядя толстому столпу бизнеса прямо в глаза, прорычала:
– От арийца слышу. Интересно узнать, кто были ваши предки – небось, разбойники
с большой дороги?
Это было явно не последнее ее слово; мы с Натали вцепились в нее с двух сторон, пытаясь оттащить от нашего стенда, но положение спасли не мы, а мальчик:
– Оставь, мама, ты же сама говоришь, что если человек дурак, то это надолго, – и она сразу же расслабилась и дала себя увести.
Через толпу мы долго пробивались к лестнице – бар был в подвале. Натали по дороге то и дело обменивалась приветствиями со знакомыми. Наконец мы спустились вниз, уселись за свободный столик и Марк, как образцовый кавалер, принес нам шампанское, кофе и пирожные. Сыну Татьяны с чисто русским именем Коля досталась огромная порция мороженого в металлической вазочке; он принялся медленно, со вкусом его поглощать, одновременно листая какую-то красочную детскую книжку.
Мне Чернецова сразу не понравилась – не люблю таких чересчур уверенных в себе дам спортивного покроя,– но я знала, что мне следует быть с ней в нормальных отношениях – что может сделать издатель без автора? К тому же ей за десять минут досталось два сильнейших удара, и она их держала – качество, которое меня одинаково восхищает и в мужчинах, и в женщинах.
Натали у нас похитил высокий парень в свитере ручной работы, которого она представила как Толю из Витебска, книгопродавца и торговца канцелярскими товарами; они устроились в уголке и что-то тихо обсуждали. Татьяна же все еще кипела после столкновения со Скряжниковым и громко и возбужденно говорила, обращаясь в основном к Марку:
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70030450&lfrom=174836202) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
