Геннадий Лапин "Сунгай"

– Разные дела бывают, в разные деревни и ездит.

– А конкретно? Куда в последний раз ездил?

– В Закатилово ездил, шерсть на шерстобитку возил. И за что вы меня схватили? Почему я за него отвечать должна? Он мужик, сам решает, как ему быть.

Со стороны Кедровой согры послышались одиночные винтовочные выстрелы. Колчаковцы прислушались, стрельба не прекратилась, наоборот, усилилась.

– Надо бы проверить, Лёшка, не партизаны ли? – озабоченно произнёс один из карателей, старший по званию.

– А с этими чё делать? – спросил Лёшка.

– Запрём сарай, пусть посидят пока. Выясним, что за стрельба, приедем, заберём в Тогул, пусть контрразведка с ними гутарит.

– Девка-то сильно бедовая. Связать бы, да верёвки нет.

Старший колчаковец деловито оглядел сарай. Не обнаружив верёвки, он уставился на Наталью.

– Глянь, Лёха, какие у неё косы! За них к этому столбу и привяжем.

Косы были гордостью Натальи, толстые, длинные, ниже пояса. Колчаковец схватил её за косы и подтащил к центральному столбу, подпиравшему матку потолка. Прислонив спиной, они туго привязали голову косами к столбу.

Стрельба в районе Кедровой согры не смолкала.

– А с этими что делать? – спросил Лёха.

Надо было торопиться, старший ответил:

– Пусть так посидят, они тихие, не ерепенятся, – и добавил, обращаясь к схваченным мужикам. – Сидите, и чтоб без фокусов. Ежели бежать вздумаете, поймаем, сразу расстреляем.

Каратели заперли сарай снаружи, вскочили на коней и поскакали в сторону Кедровой согры. Когда стих топот копыт, Наталья стала просить:

– Мужики, развяжите косы.

Мужики молчали, уперев глаза в пол. Они были не фунинские, схвачены в соседних деревнях, через которые уже прошёл отряд карателей.

– Что вы трусливые такие, чего боитесь? Больно мне, сильно косы стянули. Я только развязать прошу.

Самый молодой из мужиков молча подошёл к столбу и развязал косы. Наталья внимательно обследовала сарай. Стены были рубленые из брёвен, а одна половица у стены ходила под ногами. Между ней и бревном была небольшая щель, достаточная, чтобы просунуть ладонь. С одного конца доски гвоздь наполовину вылез. Наталья просунула ладони в щель, схватила половицу и сильно дёрнула. Доска стала отрываться.

– Мужики, помогите, – попросила Наталья.

Те опять промолчали. Наталья стала снова дёргать половицу. Через минуту подошёл молодой мужик, отвязавший её косы, и сильным рывком оторвал доску. Худенькая женщина залезла под пол и огляделась. Сарай стоял на деревянных сваях, между землёй и нижним венцом имелось пространство, через которое можно было вылезти. Наталья сообщила:

– Мужики, бежим отсюда! Здесь можно вылезти!

На сей раз заговорил пожилой мужик:

– Мы никуда не побежим. Слышала ведь что сказали, убежим – убьют, если найдут. А мы ни при чём, нас понапрасну схватили. В Тогуле разберутся и отпустят.

– Ну как знаете, – Наталья юркнула под пол, пролезла на животе под срубом со стороны огорода и убежала.

Вскоре прискакали озлобленные колчаковцы. Отстреливавшимся парням из отряда самообороны удалось скрыться в Кедровой согре. Открыв дверь сарая, они вообще озверели.

– Где девка? Кто её отвязал?! – заорал старший.

– Убежала вон в ту щель, – пожилой мужик показал в сторону стены.

– Никто её не отвязывал. Она головой мотала, мотала, как-то повернулась и развязала, – встрял в разговор молодой мужик.

– Врёшь, сволочь! Я сам её туго-претуго к столбу привязал! Не могла она развязать сама! Это вы ей помогли!

Колчаковец в бешенстве сдёрнул с плеча винтовку и в упор выстрелил в молодого мужика. Вторым выстрелом он убил пожилого, попытавшегося встать на ноги. Третий мужик упал на колени, моля о пощаде, но пощады не последовало. Пуля колчаковца вошла ему в затылок…

После развода с Палиным Наталья некоторое время жила с сыном Юрием у родителей. Молодая, кареглазая, красивая женщина нравилась многим мужчинам. Через год она вышла замуж за Миронова Михаила, переехала к нему жить и взяла его фамилию. Михаил был работящим, добрым и по характеру очень спокойным парнем, ранее не женатым. Он очень любил Наталью, она отвечала взаимностью. Сначала у них родилась дочка, которую назвали Леночкой, но через месяц она умерла. Через два года родился сын Толенька – очаровательный мальчик! В Троицу Наталья нарядила годовалого сыночка в сшитую накануне рубашку, надела на головку красивый чепчик и пошла в церковный храм. Глядя на него все умилялись, наперебой нахваливая Толеньку. Когда Наталья с сыном на руках пришла домой, он стал плакать не переставая. Наталья пыталась его успокоить, ничего не помогало. Мальчик проплакал всю ночь, а под утро затих и умер.

– Сурочили[17 - Сурочить – сглазить] Толеньку! – сокрушалась Наталья, часто вспоминая об этом горе.

В 1924 году у Мироновых родилась дочь Тамара, четвёртым был сын Иван.

Михаил работал кучером, на лошадях перевозил разные грузы. В зиму 1930 года он возил колхозное зерно на железнодорожную станцию Голуха и сильно простудился. Поначалу беспокойства не было, надеялись что простуда пройдёт, но болезнь быстро прогрессировала. Когда Михаил слёг окончательно с высокой температурой, Наталья забеспокоилась. В Сунгае никакой медицинской помощи не оказывалось, кроме знахарок никого не было, а домашние средства не помогали.

Председателем колхоза был Речнев Валентин – молодой мужчина маленького роста из бедной семьи. Именно из-за его бедности выбор властей при назначении председателя колхоза пал на Валентина, но большая должность не изменила прозвища, в селе его, как и раньше, звали Валя-котик за малый рост и тихий голос.

Наталья прибежала к нему:

– Валентин, Мише плохо, помирает! Дай подводу, надо срочно везти его в Старо-Кытманово в больницу!

– Нет у меня свободной подводы. Все заняты.

– Ну освободится же какая-нибудь скоро. Дай, Христом-Богом прошу!

– Не освободится. Колхоз не выполняет план по хлебосдаче, на Голуху надо зерно возить, а подвод мало, – упёрся Речнев и, промолчав, добавил:

– Выздоровеет твой Михаил, первый раз что ли.

Наталья в слезах прибежала домой. Михаилу было совсем плохо. Он тяжело дышал, бредил. Наталья не спала всю ночь, пытаясь как-то помочь ему, но тщетно. Под утро он помер от воспаления лёгких. На руках у Натальи, теперь уже Мироновой, осталось трое детей: двенадцатилетний Юрий, шестилетняя Тамара и трёхлетний Иван.

Коллективизация сельского хозяйства поначалу проходила медленно. Крестьяне неохотно, с большим трудом шли в колхозы. С этим надо было что-то делать. В феврале 1930 года Сибирский крайком ВКП(б) выпустил Постановление об экспроприации кулацких хозяйств и передаче их имущества в колхозы. Началось массовое раскулачивание, под которое попали многие середняки, имевшие крепкие хозяйства.

Попал под раскулачивание и сын Захара Рыкова – Василий. У него жил и работал двадцатилетний племянник Филипп, сын утонувшего в 1913 году брата Николая. В доносе советским властям Филиппа причислили к батракам, а прижимистого Василия Рыкова назвали кулаком и приговорили к ссылке вместе с семьёй в «ад на земле» – в Нарым. Опять начались большие неприятности в роду Рыковых. Захар стал обивать пороги властных кабинетов в районе, призывал свидетелей, доказывал, что Филипп не батрак, а родной племянник Василия. В конце концов раскулачивать Василия не стали, но потребовали вступления в колхоз с обобществлением его хозяйства.

Агафья, уже потерявшая двух сыновей, утонувшего Николая и любимого Никешу, не могла смириться с мыслью, что может потерять последнего сына – Василия, которому грозит раскулачивание и высылка. На этой почве у неё случился обширный инфаркт, и она умерла.

После смерти мужа и матери Наталья, теперь уже Миронова, с тремя детьми снова вернулась в отцовский дом.

Спасаясь от голода, в 1932 году в Сунгае появился Фёдор Ушев. Родом он был из Удмуртии, тридцати пяти лет от роду, с прекрасным знанием плотницкого дела. В недавно создавшемся колхозе надо было много чего построить: склады, амбары, коровники, конюшни, общественные здания и другое, поэтому Фёдора с радостью приняли в колхоз. Через год, летом 1933 года, прослышав о месте пребывания сына, к нему пешком пришла мать. Она была измождённой, в грязной оборванной одежде, с котомкой за плечами и парой новых лаптей на посохе за спиной. Фёдор обрадовался, договорился с хозяевами, у которых квартировал, чтобы мать тоже пожила с ним, но радость его была недолгой. На другой день пришёл милиционер и потребовал:

– А ну покажи, бабка, справку из сельсовета или из колхоза о согласии на отход.

– Какую такую справку, мил человек! Нету у меня никакой справки. Сын Федя здесь у вас работает, вот к нему я и пришла.

– Без справки не положено. Уходи из села, – приказал милиционер.

– Куда ж я пойду! Нету у меня нигде никого, – заплакала мать.

– Откуда пришла, бабка, туда и уходи, – стоял на своём милиционер, потом повернулся и ушёл.

Вечером с работы пришёл Фёдор. Узнав о случившемся, он наутро пошёл сначала к председателю колхоза, потом в сельсовет, после этого к милиционеру, но безрезультатно.

У всех ответ был один и тот же: «Есть закон, без справки нельзя», – а милиционер ещё и пригрозил:

– Даю вам три дня. Если она не уйдёт, арестую вас обоих. Вернувшись, Фёдор с матерью начали думать, что делать.

– Ладно, сынок, нельзя так нельзя! Куда деваться! Пойду я назад, а то и тебя заарестуют. Вроде всё у тебя ладом. Вот увидела тебя и на душе полегчало, что жив ты и здоров. Теперь и помирать мне поспокойнее. А я как-нибудь.

Весь следующий день прошёл в сборах. Фёдор отпросился на день на работе. Испекли в дорогу несколько буханок хлеба, добыли кое-что из одежды. Утром Фёдор проводил мать за село до вершины холма, обнял её, поцеловал на прощание во впалую морщинистую щёку, смахнул навернувшиеся на глаза слезы и пошёл назад. Обернувшись через какое-то время, он увидел как мать, сгорбившись и опираясь на посох, медленно скрывается за холмом. Больше он о ней ничего не слышал…

Наталья Миронова и Фёдор Ушев не могли не встретиться в небольшом селе, где все друг друга знали. Поначалу они приглядывались, потом начали общаться. О Фёдоре на селе говорили только хорошее. Он был трудолюбив, скромен, хорошо сложен, практически не употреблял алкоголь и не курил. Наталья Фёдору тоже нравилась, а наличие троих детей его не смущало. В конце 1933 года они поженились, и Фёдор стал жить у Рыковых. Через год Захар умер, и отчий дом Натальи стал принадлежать им.

В колхозе образовалась бригада плотников, руководить которой назначили Фёдора. Многие здания и деревянные сооружения в Сунгае были построены этой бригадой. Наиболее значимыми для села были, пожалуй, клуб, мост через р. Сунгай и школа. Под сельский клуб был переоборудован деревянный церковный храм, прекративший свою деятельность по решению советских властей. Мост через Сунгай был построен высоководным, на деревянных сваях, с деревянными прогонами. Но самым красивым зданием в селе была, безусловно, построенная бригадой Ушева школа.

В 1929 году в селе появился Лесов Степан Иванович с женой – Зоей Степановной. Это были направленные властью поднимать образование учителя, истинные интеллигенты и замечательные педагоги. В 1930 году открылась начальная школа, в 1932 году она стала неполной средней, в чём была огромная заслуга Лесова. Он был неутомим и фанатично предан своему делу. Его не устраивал масштаб школы, он хотел давать полное среднее образование. С трудом Лесов добился решения по строительству нового здания школы и выделения целого гектара земли под пришкольный участок, на котором был заложен школьный сад, палисадник и оборудован спортивный городок.

Новое здание школы было большим, с просторным коридором и примыкающими к нему классами. В стены, разделяющие классы, были встроены печи, топка которых выходила в коридор. Эти печи отапливали по два класса одновременно. Окна тоже были большими, что делало классы светлыми и уютными. Крыльцо на входе в новый храм знаний было большим по площади, высоким, с фигурными балясинами, поддерживающими тщательно выстроганные и отшлифованные перила. Крыша над крыльцом поддерживалась фигурными столбами. Парты в классах, вешалки в просторной раздевалке – всё было сделано столярами и плотниками бригады Ушева. В непосредственной близости от школы был построен дом для проживания семьи директора школы.

Новое здание построили в 1937 году, и школа стала восьмилетней. В 1939 году в ней открыли девятый, а в 1940 году десятый классы, и она получила статус средней школы.

Отношения с приёмными детьми у Фёдора сложились отличные. Он был заботлив, внимателен, добр в общении с ними, и дети полюбили его как своего отца. Особенно близкими были отношения у Фёдора со старшим сыном Натальи – Юрием. Тот уже вырос и превратился в стройного кареглазого юношу, стал ходить на вечеринки, где собиралась сельская молодёжь. Фёдор делился с ним всем, чем мог, а однажды отдал свой новый пиджак. На возражение Натальи Фёдор ответил:

– Зачем он мне? Юрию нужнее. Он парень молодой.

В 1937 году у Натальи и Фёдора родился сын – Александр, а через два года Юрий Палин привёл в дом свою жену – Пелагею, в девичестве Копрову.

* * *

Феномен взаимоотношений между свекровью и снохой, тёщей и зятем требует глубокого изучения. Если мужчина – свёкор или тесть, как правило, благосклонно принимает в число родственников избранников или избранниц своих детей, то его жена часто недовольна выбором. Казалось бы, сын или дочь нашли свою половинку на жизненном пути, они любят друг друга, надо способствовать укреплению их семьи, ан нет. Очень часто взаимоотношения свекрови со снохой или тёщи с зятем становятся отнюдь не добрыми и накаляются до предела, что приводит к разводам. Свекровь или тёща считают, что их сын или дочь выбрали не того человека, что они достойны лучшего. В чём причина и почему они так считают, принося боль и страдание родным людям? Возможно, в генах женщин природой заложена большая, чем у мужчин, ответственность за продолжение рода, за будущих потомков. А может, это необъяснимая ревность, женский взбалмошный характер…

* * *

Наталья сразу невзлюбила сноху, которая была на два года старше Юрия, а до этого непродолжительный период была замужем. Она считала, что Пелагея недостойна её сына-красавца. Юрий, наоборот, безумно любил свою жену и категорически пресекал негативные высказывания и действия матери по отношению к ней. В 1940 году в день проводов Юрия в армию у них родилась дочь – Валентина…

Фёдор Ушев ушёл на фронт в 1943 году, а в сорок четвёртом Наталья, которую уже звали в селе Захаровна, получила на него похоронку.

В начале 1945 года на фронт ушёл и восемнадцатилетний Иван Миронов. Злодейка-война не пощадила юношу, он погиб в первом же бою. Наталья Захаровна получила вторую за год похоронку. Её горе было безмерно, но надо было жить дальше, ибо на её руках оставался восьмилетний сын Александр и пятилетняя внучка Валентина.

Дочь Захаровны – Тамара в 1944 году вышла замуж за Василия Васютенко. Она окончила Сунгайскую среднюю школу и на курсах учителей начальных классов познакомилась с Василием. Родом он был из соседней деревни, комиссован из армии по причине ранения. При выдвижении к линии фронта их часть была обстреляна с воздуха. Пуля попала упавшему на землю Василию в колено и повредила сустав. Не побывав в бою, парень стал инвалидом.

После ухода на фронт Михаила Палина и смерти в 1944 году его жены – Василисы их дети остались одни. Старший – Сергей, был на фронте, а Вера взяла на себя заботу о младших – Валентине и Александре. Захаровна помогала им чем могла. После гибели Фёдора она всерьез начала думать о том, чтобы сойтись с первым мужем – Михаилом, но более молодая и нахрапистая Таисья не позволила ей этого. Михаил выбрал Таисью.

Отец

Тёмная ночь, только пули свистят по степи,
Только ветер гудит в проводах, тускло звёзды мерцают…
В тёмную ночь ты, любимая, знаю, не спишь,
И у детской кроватки тайком ты слезу утираешь.
…
Смерть не страшна, с ней не раз мы встречались в степи, Вот и теперь надо мною она кружится…
Ты меня ждёшь и у детской кроватки не спишь.
И поэтому, знаю, со мной ничего не случится!

    В.Агатов

Отец Егорки – Палин Юрий Михайлович.

Каждый нормальный человек любит своих родителей, какими бы они ни были. Это закон природы, ведь они дали этому человеку жизнь!

Егорка тоже очень сильно любил своих родителей и не только по причине родства, а потому, что они были поистине замечательными для своего времени и тех обстоятельств людьми, многое сделавшими за их короткую жизнь. Образ отца для Егорки – это образ настоящего мужчины, мужественного, отважного и в то же время разумного воина, добросовестного и скромного труженика.

Юрка Палин родился в Юрьев день, поэтому его и назвали Юрием. Перед рождением Юрия его родители – Наталья Рыкова и Михаил Палин разошлись по причине измены Михаила. Наталья повторно вышла замуж за Миронова, взяла его фамилию, и Юрий тоже стал Мироновым.

После открытия в Сунгае школы одиннадцатилетний Юрий пошёл в первый класс. Однажды, когда он учился в четвёртом классе, по пути из школы домой ему повстречалась женщина, жившая на другом конце села. Она пристально смотрела на худенького отрока и, не узнав, спросила:

– Чтой-то не узнаю. Чей ты будешь, парень?

– Миронов, – ответил Юрий.

– А мать как звать?

– Наталья Захаровна.

– А-а-а, Наташка! Старший что ли? Так ты не Миронов, а Палин.

– Как Палин?

– Отец-то твой не Миронов, а Палин Михаил. Они разошлись с твоей матерью, когда ты ещё не родился, – просветила она Юрия.

Эта новость ошеломила Юрия. Он знал Михаила Палина, который всегда здоровался в ответ на приветствие Юрия и интересовался его делами. Придя домой, он спросил:

– Мама, а это правда, что мой отец Палин Михаил? Только не ври мне!

Наталья всегда говорила, что отец Юрия – Миронов. На сей раз она призналась:

– Родной отец – Палин, но ты ещё не родился, когда он ушёл от нас. Воспитал тебя Миронов, поэтому я и говорила, что он твой отец. Не тот отец, который родил, а тот, который воспитал, – назидательно закончила она.