Дар Ветер "Клеомена. Ольгерд. Целитель и Пастух"

– Тебе станет легче, если ты смиришься, – посоветовал ей целитель.

Ему не следовало говорить это.

– Да? – с нарастающей грозой в голосе заговорила девушка, – я принцесса! А принцессе не пристало целительствовать! У меня были иные планы на мою дальнейшую жизнь!

– Красавчик Логвик, не так ли? – вставил Люмен и сам пожалел о своих словах.

– А хоть бы и он, почему бы и нет? Я замуж собиралась! – не стала скрывать Клеомена, – танцевать на балах, гулять в своё удовольствие, разбирать тяжбы в своих владениях, щеголять модными платьями. Но уж точно не нянчиться с больными! И знаешь что? Я не буду это делать. Ни.За.Что!

– У тебя нет выхода, – возразил мужчина, – мы всё обсудили с твоим отцом, ты будешь учиться каждый день.

– Вот пусть он и учится, если хочет! А я буду жить так, как приличествует принцессе.

– Ты и осьмицу не продержишься, – в тоне Люмена была слышна такая непоколебимая уверенность, что Клеомене захотелось вцепиться ему в физиономию. Видимо, это отразилось на её лице, потому что целитель поспешил прочь, бросив, однако, перед уходом, – как только заболит весь мир, иди ко мне. Средство есть.

– Поглоти тебя тьма! – крикнула ему вслед принцесса. Служанка, протирающая пыль, испуганно взглянула на девушку и поспешила скрыться с глаз.

– Правильно, – сказала ей вслед принцесса, – оставьте меня, наконец, в одиночестве.

Она поступила так, как говорила. Выбросив из головы все мысли о целительстве, принцесса занялась собой. По слухам, Логвик должен был приехать совсем скоро. При мыслях о нём в груди просыпалась почти уже незаметная, но всё ещё неистребимая тоска. Клеомена пыталась вернуть прежнюю жизнерадостность, но временами на неё накатывала невнятная чернота, заслоняющая всё остальное. Было ли это причиной неудачной влюблённости или глупого ненужного дара – она не знала.

Клеомене понадобилась вся сила воли, чтобы привести себя в порядок. Она живо интересовалась модными фасонами и причёсками, заставила Елену выучить их все, так что та совсем забросила Элисану и Ольгерд, на что те не жаловались. У Элисаны был её Белый рыцарь, а Ольгерд совсем помешалась на трирогах и ездила верхом большую часть времени.

Логвик должен увидеть её цветущий вид и всё понять. Специально к его приезду она приготовила особый наряд, платье на эфийский манер. Разрез лёгкого многослойного платья цвета сусального золота был достаточно широк, чтобы из-под него выглядывали шаровары королевского синего цвета, плечи оставались открыты, так что ничто не мешало ими любоваться. И волосы, её гордость, будут спадать на плечи изящными локонами.

Он сравнит её с Альберикой и поймёт, что поторопился. Захочет вернуть её. Но Клеомена лишь посмеётся над ним. Ей не нужны предатели.

От приятных мыслей отвлёк вздох Елены.

– Что ещё?

– Мы с тобой слишком много экспериментировали с причёсками в последнее время, – посетовала та, – взгляни, волосы стали выпадать сильнее прежнего.

И она повертела расчёской перед носом принцессы. И правда, на расчёске был изрядный колтун.

– Успокойся, – поморщилась Клеомена, – мы нашли идеальную причёску. Эксперименты подошли к концу.

Но следующим утром принцессе бросилось в глаза, что на подушке осталось изрядно волос. Клеомена нервно выкинула их, прежде чем служанки заметят что-то. Не хватало ещё, чтобы по Серому замку поползли слухи об этом.

«Обращусь к Люмену, пусть посоветует укрепляющее средство», – подумала она, но тут же сама себя одёрнула. Идти к Люмену не хотелось. Она избегала общества целителя уже несколько дней. Он же как специально каждый день попадался ей на глаза, не заговаривая, но сверля её укоризненным взглядом. Если она придёт к нему с просьбой, он тут же напомнит обо всех этих глупостях.

Хуже было то, что «глупости» начали напоминать о себе и без Люмена уже спустя осьмицу. Клеомена стала чрезвычайно чувствительна. Теперь она знала, что у кого болит. Казалось, что здоровых людей вообще не осталось в замке. Первые дни она замечала только совсем уж тяжёлые случаи, вроде переломов, больных зубов и резей в животе, но чувствительность усиливалась, и вскоре Клеомена стала ловить малейшую головную боль, старческую ломоту в костях и прочее в таком духе. Сначала она стала избегать всех стариков, потом к ним прибавилась добрая половина замка. Вернее, недобрая, судя по их многочисленным болячкам.

Спустя десять дней после обнаружения дара Клеомена сломалась, но, вместо того чтобы пойти к Люмену, засела в комнате, приказав никого не пускать туда. Она сидела в своём любимом кресле, сжавшись в комок боли, и тихо стонала. Она даже не решилась открывать глаза, потому что вместо привычных очертаний комнаты видела сплошные блики и цветные пятна, мерно раскачивающиеся, словно гигантских размеров волны.

– Упрямица, – лёгкое, почти неощутимое прикосновение к вискам, – нельзя же доводить себя до такого.

Она не сразу узнала тихий шелестящий голос. Открыв глаза, завертела головой, но блики и цветные пятна заслонили собой всё.

– Тсс. Не двигайся, – прошептал мужчина, массируя лоб и затылок девушки, – сейчас станет легче.

Она обмякла в кресле, больше не предпринимая попыток встать. Прикосновения мужчины были нежные и осторожные, но эффективные – боль стала отступать, а, открыв глаза, принцесса увидела Люмена.

– Ну, конечно, кто же ещё, – устало глядя на него, мрачно сказала она, – когда же ты оставишь меня в покое?

– Я-то оставлю, а вот твой дар целителя нет, – ответил, ничуть не смущённый холодный приёмом, целитель, – если ты не станешь использовать его, он рано или поздно сведёт тебя с ума. Прошу тебя, принцесса. Одумайся.

С минуту она молча и с отвращением смотрела на него.

– Учи, – буркнула принцесса наконец, – только не увлекайся.

Люмен слегка улыбнулся и протянул принцессе руку:

– Пойдём, прогуляемся.

***

– Целителей не так уж и много на свете, – говорил Люмен, – поэтому большинство пользуются услугами лекарей. Но между нами есть существенная разница. Лекари – люди знающие, да и только. Среди них попадаются настоящие знатоки своего дела. Мастер Хагон, к примеру, который сейчас возглавляет лекарню, ту, что при храме. Но таких, как он, единицы. Целители же стоят на порядок выше. Мы не просто знаем, мы видим. Мы умеем входить в транс и в этом состоянии видим мир и людей совсем не такими, как остальные.

– Перед твоим приходом со мной было что-то совсем странное, – признание вырвалось само, против воли, – вместо привычного мира я видела только какие-то дурацкие пятна и блики.

– Вот, – Люмен поднял палец, – ты впала в транс.

– Это всегда так неприятно? И какой с этого толк, у меня только голова от этого всего закружилась…

– Спешу тебя обрадовать, – улыбнулся целитель, – если ты не сопротивляешься, всё проходит безболезненно. Сейчас для нас самое главное – это научить тебя впадать в транс. И уметь сосредоточиться на пациенте.

– Мне придётся… лечить? – ужаснулась Клеомена.

– Пока – нет, – покачал головой целитель, – первое время ты будешь только смотреть, как лечу я. При этом я научу тебя ограждать себя от чужой боли.

– Это возможно? – обрадовалась девушка.

– Конечно. Это похоже на большой мыльный пузырь, который ты надуваешь вокруг себя. Так ты не отвлекаешься на боль пациента, в большинстве случаев это только мешает. Хотя иногда стоит специально взять на себя часть боли, чтобы пациент доверился тебе и дал возможность вылечить его. Чаще всего я поступаю так с маленькими детьми.

– Ой, нет, – замахала руками принцесса, – я так делать не стану. Учи меня этому самому барьеру.

Люмен вздохнул, но возражать не стал. Большим шагом вперёд было уже то, что эта эгоистка согласилась учиться. Клеомена же размышляла о том, что, выстроив барьер, сможет раз и навсегда оградить себя от ненужного ей дара. И вернуться к прежней жизни.

– Кстати, раз уж мы тут так мило беседуем, – оживилась она, – ты можешь дать мне укрепляющее средство для волос? В последнее время от всех этих нервов они потускнели и стали выпадать больше обычного.

Люмен вскинул взгляд на её пышную великолепную шевелюру и о чём-то задумался, не ответив.

– Ну так что же? – не дождавшись реакции, дёрнула его за рукав принцесса.

– Поищу что-нибудь, – Люмен словно проснулся, – но чуда не жди.

– Как так? Целитель ты или я что-то путаю?

– Если есть болезнь, то мы её вылечим, – сказал мужчина, – но с судьбой так просто не сладишь.

Клеомена хмыкнула, решив не продолжать эту скользкую тему. Причуды главного королевского целителя её совершенно не волновали.

Глава 7. Кровь королей

– Где ты нашла его? – мальчишка вцепился в первое из яиц и бережно уложил его на стол.

– В замке. Но я нашла два яйца.

– Второе можешь выбросить, – сказал он, – это подделка. Там никого нет.

Он сделал знак и чёрные руки, ухватившись за котёл, вынесли его наружу. Очень скоро они вернулись с ним же, но уже полным воды. Дух стал деловито рыскать по помещению, то и дело кидая в котёл травы, порошки и выливая смеси.

– Что ты делаешь? – не вытерпела Ольгерд.

– Нужно очистить яйцо от всей этой дряни, которую ваши безголовые слуги наляпали на него. Иначе пробудить его к жизни мы не сможем. Считай это чем-то вроде ванной, – парень улыбнулся, окуная яйцо в парящую и пахнущую тухлятиной воду.

Ольгерд сморщила нос и как бы случайно сделала несколько шагов к двери. Состав «ванной» явно не был безобиден.

– Не помогаешь, так не мешай, – проворчал дух, – сиди в сторонке и жди, пока можно будет играть на амельтане.

Ольгерд вспыхнула, но тут же взяла себя в руки. Она была практичной девочкой. Дух был нужен ей, а она ему. И его наглость не мешала ей делать своё дело. Драконы оживали, она чувствовала это. Он знал, что делал.

Поэтому принцесса вышла на улицу. Прислужник тут же примял траву вокруг и положил посреди ствол дерева.

– Это мне? – уточнила принцесса.

Руки неопределённо качнули указательными пальцами и продолжили возню. Девушка присела на своеобразную лавочку и открыла книгу на древнем наречии, которую вот уже какое-то время пыталась прочитать. Дело шло медленно. Она осилила только несколько страниц, всё-таки принцесса знала пока слишком мало слов древнего наречия.

Но здесь тоже были изображения яиц и в дополнение к ним драконов, надписи под ними теперь были ей понятны. Четыре хеля, один из них особый, королевский. Но именно этот хель был уничтожен первым. Что это была за война такая, сгубившая многих? Надо было лучше изучать историю, да кто же знал? Ольгерд решила при случае расспросить Горгию, уж она-то знает всё об этом. В книге говорилось, что драконы обитали на западном материке, Экзортиве, хотя отлично умели преодолевать большие расстояния.

– Иди сюда, неженка! – из глубины дома послышался насмешливый голос парня.

Ольгерд сердито захлопнула книгу. Называть её неженкой? Да она всегда была самой неприхотливой из сестёр! Это она на спор с Мелисой ночевала в стоге сена, чудом избежав вил работника трирожной.

Она ворвалась в дом почти бегом, но высказать ничего не успела. Увидела яйцо. Да ведь это…

– Ты узнала его, – глаза мальчишки сверкали, – я тоже. Королевский дракон. Лучше и представить себе было невозможно!

Он небрежно отодвинул горстку драгоценных камней, которые благодаря отвару из котла отвалились от яйца.

– Приступай к игре, – парень кивнул на амельтан, который теперь хранился на одной из полок.

Девочка его не услышала. Королевское яйцо завораживало своей красотой. Оно было тёмно-синим, почти чёрным с россыпью голубых, фиолетовых и синих точек. Казалось, что на столе лежит кусочек ночного неба.

– Давай же! – настаивал Дух.

– Не указывай мне! Лучше займись этим… – Ольгерд махнула в сторону эллипсоидов.

– Уже занимаюсь, – парень указал на снующего Прислужника, – зачем самому напрягаться?

Ольгерд скорчила гримасу, но на амельтане заиграла. Два дракона сразу же откликнулись на её ласку. Она играла без перерыва уже минут тридцать, когда почувствовала это. У неё перехватило дух. Третье живое существо коснулось её… сознания? Это было так непривычно, по-новому, не так, как с другими. Она чувствовала силу этого существа уже сейчас, а ведь он не пробудился!

***

Ольгерд и Аксельдатус исполнилось одиннадцать лет. В этот день по семейной традиции все они, и даже отец, мастерили маленькие лодочки из широких листьев дымного дерева и пускали их по реке Айгри, благодаря реку и Мать за такой щедрый дар и прося благословения. Внутрь лодочек ставили зелёные смоляные свечи, которые горели мистическим голубым светом, отчего казалось, что из воды на них смотрит множество глаз. Большие золотые карпы-хохлатики, существа любопытные и непуганые, хватали листья-лодочки толстыми губами, надеясь на внеочередную кормёжку.

– Не хочешь ли ты рассказать мне что-то, дочь? – вопрос отца застал принцессу врасплох.

Она удивлённо посмотрела на мужчину. Король Роберт не смотрел на неё, внимание его было приковано к скользящим по воде лодкам, но вопрос был обращён к ней, это точно. Никого рядом не было, девочки подошли поближе к реке.

Шельшенка потёрлась о ногу девочки, и та машинально погладила её. Уделив внимание хозяйке, кошка направилась к реке, задрав хвост вверх. Карпы привлекали её.

– Что? – можно было звучать и поубедительнее.

– Если ты думаешь, что я не заметил, что одна из моих дочерей вот уже три месяца каждый день бесследно исчезает, то ты ошибаешься. Я только наделся, что ты доверишься мне и расскажешь сама.

– Я просто гуляю, – Ольгерд ненавидела ложь и не умела врать. И сама знала, что это заметно.

Король грустно улыбнулся, взглянув на неё. Ольгерд попыталась оправдаться:

– Я встретила нечто… удивительное, чудесное. Но рассказать об этом не могу, я обещала…

– Обещала кому?

Принцесса упрямо молчала, опустив очи долу.

Король вздохнул.

– Ну что ж, ты права, обещание нужно исполнять. Но вот что я тебе скажу. Убедись, что ты доверяешь этому человеку.

«Это даже не человек».

– И что можешь положиться на него.

Он попал в точку. Она не доверяла Духу. За эти три месяца она убедилась в том, что Дух эгоистичен, заносчив, придирчив. В нём не было ни капли доброты. Как бы ни хотелось Ольгерд найти в этом существе хоть что-то привлекательное, она не находила этого. Он попрекал её за любое опоздание или несвоевременный приход, был мрачен большую часть времени, немногословен. Он хранил все тайны чудесного места, в котором жил. Ольгерд не узнала ничего нового. Удивительно было, что в начале их знакомства он рассказал ей хоть что-то. Хотя некоторые фразы, оброненные им, наводили на размышления.

Однажды Дух разозлился на Прислужника. Тот выронил поленья прямо под ноги мальчишке. Мгновенно в руке у Духа оказалась плётка.