А. Фёдоров "Войдя в раскрывшуюся дверь, или Исцеление на задворках"

– Папа, мы уже большие, не будь взрослым занудой.

– Но я ведь взрослый! – воскликнул Павел Петрович, на что Юля пропела в трубку:

– Тем более-е, – а Петя добавил, – удачного пути.

Через час, в восемнадцать часов две машины летели из города в сторону третьего филиала фирмы. Впереди – машина охраны, за ней машина, где находился сам Баздырев, начальник его охраны и, естественно, водитель. Они ехали долго в полном молчании, начальник охраны был внимательным человеком и видел, что с руководителем что-то не так, что его гложет какая-то мысль, поэтому молчал. Водитель же внимательно следил за дорогой.

Когда в начале двенадцатого ночи они въехали в городок, где располагался их филиал, Павел Петрович сказал:

– Давай искать гостиницу.

Начальник охраны не стал протестовать, и вскоре шесть человек приезжих вселились в небольшую, но уютную гостиницу на окраине города. Заняв свою комнату, Павел Петрович не лег спать, как он посоветовал сделать сопровождавшим его, а сел за стол, достал записную книжку и, сосредоточившись, начал планировать свою оставшуюся жизнь.

Ночь постепенно окутывала городок, на небо высыпали первые звезды, их россыпь увеличивалась с каждой пролетающей минутой, они смотрели вниз величественно и даже надменно, но сразу померкли, когда на небо неторопливо выплыла толстенькая Луна и начала свой вековечный путь, оглядывая порядок во вверенном ей пространстве.

К двум часам ночи план на полтора последних месяца жизни был составлен, делать здесь было больше нечего, и Баздырев решил возвращаться обратно. Он послал сообщение начальнику охраны, и через полчаса две машины направились в обратный путь. Через два часа от начала поездки Павел обратился к водителю:

– Витя, помнишь, мы как-то проезжали мимо старого строительного склада-ангара? Он должен быть справа от нас.

– Помню, Павел Петрович, до него еще минут сорок.

– Давай заедем, хочу посмотреть на него вблизи, скоро уже рассветет.

Дальше опять ехали молча. Действительно минут через сорок-пятьдесят они уже съезжали к ангару, который был вполне четко виден на фоне наступающего утра.

Выйдя из машины, Баздырев сразу заметил в правой стороне ангара новые раздвижные двери и понял, что кто-то уже облюбовал ангар для своих нужд, о чем и поведал начальнику охраны. Тот подошел к дверям, внимательно осмотрел их и, вернувшись к Павлу, сказал:

– Двери-то новые, а вот следов ни туда, ни оттуда не видно. Может только ремонт закончили? Не успели еще въехать?

Но в это самое мгновение над новой дверью полыхнула красным рекламная надпись: «АБСОЛЮТНОЕ ИСЦЕЛЕНИЕ. ОЧЕНЬ ДОРОГО, КРОМЕ ИСКЛЮЧЕНИЙ. ЕЖЕДНЕВНО. 5:00 – 6:00».

Стояночная площадка перед зданием ярко осветилась, автоматические двери призывно распахнулись, открывая пространство входного тамбура, и раздалось громогласное Мирей Матье «Pardonne-moi ce caprice d'enfant».

Нервы Павла Петровича от сочетания света и звука дрогнули, сдерживаемое напряжение рванулось наружу в виде дикого, совсем не присущего прежнему Павлу Петровичу, желания наподдать этому жулику, сидящему в старом строительном ангаре. Почему жулику? Почему сразу шарлатану? Да просто потому, что предлагаемое абсолютно, и это – действительно абсолютно— не могло быть правдой.

Он резко развернулся от машины и прошел в открывшиеся двери.

Павел вошел в ярко освещенное большое помещение, на вид совершенно пустое, только немного сбоку от входа стоял обычный стол, за столом сидел человек весьма невзрачного вида с седыми волосами и какими-то уплывающими от взора чертами лица. Этот незнакомец предложил:

– Садитесь, – и добавил, – доброе утро.

Павел Петрович подошел ближе к столу, но садиться не стал. Его несколько ошарашил и вид помещения и вид незнакомца в кресле за столом, гнев его сам собой испарился, и Баздырев как-то неловко проговорил:

– Я это… Мне бы…

Тут он понял, что у него нет никаких слов. При взгляде на простоту убранства помещения, седую голову незнакомца у него вдруг в груди начала вырастать надежда на правдивость слов рекламной надписи. Это было так нежданно, что Павел потерял дар речи. Молчание прервал незнакомец:

– Избавление от вашей болезни будет стоить сто миллионов.

– Вы знаете мою болезнь? Но откуда?

– Это совершенно неважно, вам нужно только сказать: «Я согласен», – и можно приступать.

– Но… такая… сумма… И какие гарантии, – вспомнил Баздырев слово из множества подписанных договоров.

–О, у вас будет целых две недели на апробацию, так сказать, вашего тела. Потом вы либо оплатите счет, либо восстановится status quo ante bellum.

– Я согласен, – произнес Павел Петрович, и тут же препровожден был за ширму, перекрывавшую значительную часть помещения. За ширмой располагался полукругом ряд кресел, похожих на автобусные, самолетные или стоматологические, в них можно было удобно лежать. Целитель предложил Павлу занять любое, и, когда тот расположился в кресле, произнес: «Спать!»

Но Павел смог расслышать только «Спа…» и провалился в сон.

Открыв глаза, он, вспомнив, где находится, обратил взор к выходной двери, которую приметил, когда вошел в отгороженный отсек. Над дверью так и было написано «Выход», а выше этой надписи располагались большие электронные часы, на них было пять часов тридцать пять минут. Прошло менее получаса. Баздырев сел в кресле и прислушался к собственным ощущениям, Вроде все было как обычно, он не чувствовал слабости, неприятной тяжести в животе, которая появилась в гостинице, он счел это элементом самовнушения. В любом случае эффект получасового сна следует проверить и, если все было обманом, разобраться с лекарем по-свойски. Павел Петрович колебался недолго, он встал с кресла и вышел в выходную дверь. Выйдя на площадку перед зданием, он увидел спокойно дожидавшуюся его команду сопровождения. Значит, прошло действительно полчаса, раз ребята не волновались. Подойдя к машинам, Павел Петрович скомандовал:

– Едем к Пивоварову.

Филипп Пивоваров оказался на месте и был свободен, хотя и несколько удивлен повторным скорым появлением пациента после разговора с профессором.

Павел Петрович начал разговор без долгих прелюдий:

– Понимаешь, в чем дело, Филипп? Сегодня утром я прошел курс лечения и чувствую себя очень хорошо. Я хочу, чтобы ты подтвердил мое излечение.

Филипп Николаевич недоуменно посмотрел на Баздырева:

– Паша, но ведь только вчера…

– Я тебе говорю, что сегодня утром прошел излечение, и хочу, чтобы ты это подтвердил или отверг, как самовнушение или гипноз.

– К сожалению, я не знаю о таких стремительных излечениях, но раз ты настаиваешь, – пошли на УЗИ и МРТ.

Марина Петровна с удивлением посмотрела на вновь появившуюся пару и, когда Филипп попросил повторно провести исследование, только пожала плечами, но исследование выполнила. Удивлению ее не было предела, когда печень пациента, еще вчера не имевшая живого места, имела абсолютно нормальный характер, никаких увеличенных лимфатических узлов тоже сегодня не наблюдалось. Марина Петровна повернулась к Филиппу Николаевичу, также ошарашенному результатом:

– Филипп, ты водишь ко мне близнецов, – вполне утвердительно сказала она.

– Нет, – ответил Филипп, – это тот самый вчерашний пациент, который утверждает, что удивительным образом исцелился не далее, как сегодня утром.

– Но этого не может быть, – только и произнесла растерянная Марина Петровна.

Эту же фразу повторил и профессор, к которому Филипп снова привел Павла Петровича. Медицинское светило принялось расспрашивать пациента о методах лечения, на что тот мог ответить, что он все проспал, поэтому рассказать ничего не может. Профессора это несколько огорчило, но, узнав у Баздырева адрес новоявленной лечебницы и заверив пациента, что никаких следов болезни не осталось (чего не может быть никогда, повторил профессор), он отпустил Баздырева восвояси, порекомендовав через пару недель еще разок провериться.

Павел Петрович, ощущая силу и здоровье во всем теле, вышел из медицинского здания и с удовольствием втянул теплый воздух улицы. Он утвердился в том, что лекарь не обманул его, что теперь перед ним раскрылась вновь жизнь, хотя и конечная, но без столь четко, как вчера, очерченной даты ухода. Теперь он мог ехать спокойно домой, к семье. А сто миллионов? Что ж, он еще много может успеть заработать, главное – не пропустить срок платежа.

Но среди мыслей о том, как он вернется домой, как обо всем расскажет, мягко, чтобы не напугать, жене, как будет жить еще долго и счастливо, вдруг выползла какая- то несуразная и вздорная мысль о Петре Павловиче Бородине.

Глава 3

Петр Павлович Бородин, как и Павел Петрович, был строительным боссом. Они, вроде бы, являлись конкурентами, но не были ими, потому что старались выбирать разные «пастбища». Так сложилась их история, что оба этих человека старались избегать друг друга, но не потому, что ощущали враждебность или, более того, ненависть друг к другу. Нет, они испытывали некое неприятие друг друга, заложенное где-то внутри их личностей, может быть даже на генетическом уровне, чувство непонятное каждому из них и непреодолимое. Они знали друг друга с детского сада, жили некоторое время, будучи детьми, в одном дворе, учились в одном институте, но никогда лично не дружили и старались избегать всякого общения.

В каждом человеке заложено интуитивное определение отношения к людям, с которыми он встречается, это первичное чувство возникает при первом контакте с другим человеком, разрушается же оно с трудом. Иногда первично проявившаяся симпатия сменяется ненавистью, но очень редко антипатия (или, лучше, неприятие другого человека) может смениться на любовь. Хотя и такое бывает.

Петр Павлович и Павел Петрович были и несколько похожи друг на друга по телосложению, комплекции и даже по характеру и отношению к окружающему миру, но неизменно вращались каждый в своем круге.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70049308&lfrom=174836202) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.