Печать Патриарха
Дмитрий Тампио
Александр Бексли (Алекс Бекс) – криминальный художник, в руки которого случайно попадает непонятный предмет, очень напоминающий клише для печати долларовых банкнот. Однако, если присмотреться к нему внимательнее… привычная жизнь – создание картин, выставки, отдых, веселье – перевернется с ног на голову! Алекса закручивает водоворот событий: он встречает загадочную девушку, его начинают преследовать таинственные личности, которые охотятся за непонятной «Печатью Патриарха»… Так что же за тайну хранит в себе это клише?
Дмитрий Тампио
Печать Патриарха
Глава 1
Оранжевое солнце, преследуемое серебряным драконом, улетает за горизонт. Оно медленно исчезает, задевая фиолетовыми прозрачными крыльями крыши небоскрёбов июльского города. На жарком густом воздухе провисают звуки медного джаза в рокоте больших блестящих автомобилей. Навязчивые ароматы пряного дыма, хот-догов и кофе угнетающе разносятся в наступающих сумерках. Отголоски музыки уличных артистов смешиваются с сиренами пожарных и полицейских машин какофонией невероятного шума, к которому сложно привыкнуть.
Нью-Йорк никогда не спит. Этот призрачный стеклобетонный дракон всегда пульсирует огненной жизнью. Он переплавляет в отражениях витрин множество культур, языков и наций огнями Таймс-сквер. Оживает в полутьме театрального квартала чужими лицами неоновой рекламы.
В тускло освещенном клубе, попутно отмечая конец рабочей недели, посетители болеют за свои футбольные команды. Они смотрят на экране большого телевизора трансляцию матча, выкрутив громкость на максимум. Сегодня играют американцы и англичане. Вторые проигрывают.
Александр Бексли всё ещё надеется. Разрыв в счёте велик, но до конца игры можно выправить положение. Он верит, что форвард совершит невозможное. Его команда обязательно одержит победу.
– Как настроение? – К нему подошёл итальянец Лучано, весело и фамильярно похлопав по плечу. – Не сдувайся, дружище! Твои ещё могут выиграть!
Александр вздохнул и посмотрел на Лучано, пытаясь скрыть разочарование. Он знал: друг просто пытается поддержать его, но чувствовал себя немного раздраженным из-за постоянных напоминаний о счёте.
– Ценю твой оптимизм, Лучано, но всё выглядит не очень хорошо. Мы уступаем в два мяча, а до конца игры осталось десять минут. Потребуется чудо, чтобы переломить ситуацию.
Тот усмехнулся и пожал плечами:
– Чудеса случаются, мой друг. В этом вся прелесть футбола. Никогда не знаешь, что произойдет до финального свистка!
Александр кивнул, понимая, что Лучано прав. В футболе возможно всё, хотя и не мог избавиться от скептицизма. Его команда плохо играла всю игру, а соперники слишком сильны.
Он повернулся к Лучано и спросил:
– Так почему ты всё-таки болеешь за американцев? Ты же итальянец! Разве у тебя нет своей команды, которую нужно поддержать на чемпионате?
Лучано усмехнулся и сделал глоток пива:
– Есть, конечно. Но я люблю хороший футбол, и мне нравится наблюдать за великими командами. А эта одна из лучших, мой друг! К тому же, я неравнодушен к самим американцам. Мой дед воевал вместе с ними во Второй мировой войне и всегда высоко отзывался об их храбрости и решительности.
Александр впечатлённо кивнул. Он знал Лучано несколько лет, однако никогда не слышал этой истории:
– Я понятия не имел, что твой дед был на войне.
Лучано гордо улыбнулся:
– Да, был! Отчасти поэтому я и болею за американцев. Они напоминают мне о нем – сильном и храбром, никогда не сдающемся, даже когда нет шансов…
Поняв, что отвлеклись короткой беседой, они повернулись обратно к экрану наблюдать за игрой. Александр вновь ощутил надежду. Может, Лучано прав? Может, родная команда ещё сможет всё изменить? Он смотрел, как нападающий прорывается к воротам, и сердце колотилось от волнения.
По мере того, как шли последние минуты, напряжение на поле становилось более ощутимым. Мужчины были прикованы к происходящему. Их команды играли с бешеной энергией и решимостью: никто не собирался сдаваться.
Вдруг американский нападающий сделал потрясающий маневр: на дриблинге[1 - Дриблинг – (англ.Dribble – «вести мяч»). Дриблинг выполняется путем применения технических приёмов – финтов, обманных движений, обводки, которые соответствуют задачам дриблинга.] обошёл двух защитников и нанёс сокрушительный удар. Как выстрел из пушки, мёртвый мяч[2 - Мёртвый мяч, – мяч, который невозможно отразить.] пролетел мимо вратаря и попал в сетку! Стадион и бар взорвались бурными криками и аплодисментами. Этот гол окончательно решил исход матча!
Лучано радостно вскочил со стула и вбежал в обнимающуюся толпу болельщиков – победителей.
– Всё! – Александр в ярости хлопнул ладонью по стойке бара.
– Это не последняя игра! – пытаясь успокоить и сбить разгорячённый пыл посетителя, сказал бармен, высокий мужчина с густой бородой. – «У каждой собаки свой день»!
– Чувствую, на этом чемпионате у моей собаки не будет своего дня…
– Почему ты так решил? – пытаясь перекричать шум ликующих, спросил бармен.
– Всё очень просто, Джек. – Александр с раздражением толкнул по скользкой стойке свой пустой стакан, чтобы ему налили ещё. – Англичане встают на колени, американцы – нет… Сейчас я твёрдо решил утопить свалившуюся печаль, – продолжил он.
Джек промолчал, наполнил стакан и отправил его обратно.
Александр придвинул виски и начал разочарованно прикуривать сигару, припасённую на случай победы своей команды. Только сейчас он заметил, что за прошедшую неделю, пока его здесь не было, в интерьере клуба что-то изменилось. Мебель переставили, а стены кое-где перекрасили в другой цвет. Он заметил, что перед ним на торце высокого деревянного винного шкафа появилась рамка, в которой на центральном месте, под стеклом, красовался зелёный доллар. Изображение на старой банкноте выглядело помятым и потрёпанным.
– У вас перестановка? – невнятно спросил Алекс у бармена языком хорошо подвыпившего человека, указывая на рамку.
Бармен посмотрел на него и улыбнулся.
– Просто небольшое обновление интерьера, ничего серьёзного, – сказал Джек, подойдя к рамке. Он её снял, полюбовался сам и поднёс ближе к посетителю.
– Весьма старинный доллар. Надеюсь, он принесёт нашему клубу удачу.
Алекс посмотрел и ощутил приступ ностальгии. Наличный доллар в рамке навевал воспоминания о давно минувших временах юношеской беззаботности, полной надежд. Он поднял стакан в молчаливом тосте за прошлое, настоящее и неизвестное будущее.
– Момент! – Алекс вежливо поманил Джека ладонью. Затем достал кошелек, высыпал из кармашка мелочь и начал её перебирать. Обнаружив любимую редкую монетку в 25 центов, он положил квотер на стойку и подвинул к бармену. – На, держи! Считай, удача тебе уже подвернулась.
– Спасибо, Алекс, сейчас дело, уверен, вернётся в нормальное русло, – рассмеявшись поблагодарил Джек.
– Конечно, – согласился Алекс. – Это волшебные 25 центов! Они первые пришли к твоему Джорджу и потянут за собой клиентов. Мне нравится в вашем клубе, я хожу сюда пару лет. Пусть у вас будет прибыльный бизнес!
– Спасибо!
Алекс сделал несколько глотков виски и, чуть отвернувшись от стойки, принялся раскуривать погасшую сигару. Беглый взгляд, случайно упав на яркое пятно в центре зала, остановился. Замер…
Он вдруг увидел её – потрясающую, красивую девушку. Она сидела недалеко от сцены одна за столиком, весело постукивая ногой в такт звучащей музыке. Алекс невольно задержал взор. Иссиня-чёрные густые локоны спадали на оголённые тонкие плечи. Пронзительные зелёные глаза затягивали все вокруг в свою глубину и были готовы утопить. Алекс любовался, пытаясь запомнить черты незнакомки: лицо, осанку, огромные глаза, прикрытые чёрными длинными ресницами, выпирающую красивую грудь. Её яркие, высоко оголённые ноги откровенно торчали из-под белого короткого ситцевого платья.
– Кто она? – небрежно указав рукой со стаканом, расплескав виски на манжет с рубиновыми запонками, спросил Алекс.
– София, – улыбаясь ответил Джек, – наша новая певица. Она, кажется, на месяц заключила контракт с клубом и будет выступать по вечерам.
– С-о-ф-и-я… – повторил, задумчиво опустив взгляд на дно стакана, Алекс. – Плесни ещё и пойду… Поздно… Я сегодня опять проигрался. Скоро разорюсь на ставках.
Бармен налил виски.
Алекс нехотя, через силу, допил.
– Джек, давай я с тобой рассчитаюсь… и мне ещё пачку сигарет… – сказал он, пьяно вытаскивая из кармана банковскую карту.
Тот подал сигареты и рассчитал.
– Всё! Я ушёл! – Алекс махнул рукой на прощание. – До завтра, Джек!
– До завтра!
Через полчаса ходьбы по улицам ночного Нью-Йорка, Алекс поднялся к себе домой. Сбросив в коридоре туфли, он тяжело добрался до кровати, повалился прямо в одежде и крепко уснул.
Александр Бексли был родом из Англии, где получил первое художественное образование. В двадцать девять лет, осознав, что настало время совершить прыжок на новый уровень, он собрал вещи и отправился в США. Нераскрывшийся художник был полон решимости продолжать изучать искусство, чтобы создать свой арт-бизнес в культурной столице мира. Александр быстро полюбил Нью-Йорк – город энергии, творчества, широких возможностей. Он поступил в художественную академию в самом центре Манхэттена и провел в ней несколько лет, оттачивая мастерство. Его окружали другие начинающие художники, каждый из которых мечтал оставить след в искусстве. За эти годы он познакомился с многогранным спектром форм и стилей живописи. Экспериментировал с различными средствами и техниками, пытаясь найти собственный уникальный штрих. Долгие часы он проводил в студии, занимаясь рисунком, живописью и композицией, стремясь создать нечто новое. Революционное и прогрессивное.
Жизнь в Нью-Йорке оказалась нелегкой. Временами карманы пустели, лишая возможности приобрести необходимое. По вечерам Александр подрабатывал в кафе, а днём пытался продавать своё искусство, рисуя на публике в сквере быстрые размашистые пейзажи для туристов. Он часто тосковал по маленькому городку в Англии, по семье и друзьям. Иногда ностальгия сильно накатывала, но, стараясь не обращать внимания на слабость, он упорствовал. Александр чувствовал, что нашёл своё призвание настоящего художника и был полон решимости. Он многократно выставлялся на конкурсах и художественных выставках, но всегда, всегда чего-то неуловимо не хватало для желанного успеха. Всё оборачивалось непреодолимыми трудностями в достижении признания. Лишь спустя несколько лет каторжного труда и чудовищного трагического случая, ввергнувшего его в водоворот криминальных событий, он получил то, чего хотел: новое имя – «Алекс Бекс». Известность и деньги.
Он прославился мастерством художника и копииста. Его картины под фирменным брендом «Персиковая кошка с зелёными глазами» на обороте авторских холстов и тонких копий шедевров начали разлетаться самолётами по континентам. По заказам состоятельных клиентов Бекс воссоздавал полотна Ван Гога или Моне с невероятной точностью, и эксперты за щедрые комиссионные единогласно соглашались, что «без специального оборудования отличить их от оригинала невозможно».
В Нью-Йорке у него появилась собственная квартира. Когда агент подсказал адрес в районе Lower East Side, Александр приехал и сразу понял: это его дом. Наверное, это одна из немногих редких исторических построек в классическом стиле, которая сохранилась. Архитектура напоминала родной город Александра. Сама квартира понравилась, но досталась очень дорого, к тому же пришлось делать ремонт, к которому он решил приложить руку: комнаты перестроил по своему вкусу, а одну оборудовал под мастерскую, где ежедневно трудился и давал уроки начинающим художникам.
Во время ремонта Александр удивился, когда, ободрав со стены старые обои, обнаружил заколоченную дверь в квартиру из соседнего подъезда. Красивая резная дверь была из старинного дуба. Он слегка протёр её от пыли и подёргал за бронзовую ручку. Вспомнил, как в детстве они с братьями баловались: подкравшись к дверям комнаты родителей, по очереди заглядывали в замочную скважину, пока Александру не плюнул в глаз подстерегавший его за этим занятием дядя Эдвард. Сейчас Александр аккуратно наклонился и заглянул. Никто не плюнул. Как и ожидалось, дверь с другой стороны тоже оказалась обклеена обоями. Было темно, и он ничего не разглядел. «Надо, когда представится подходящий случай, познакомиться с соседями. Интересно узнать, что здесь раньше было… Хотя, наверное, заходить с улицы в гости в подобных домах не принято…»
Подходящий случай через некоторое время представился. Александр увидел соседей, но не успел с ними переговорить, поскольку очень торопился.
Теперь, оглядываясь назад, он понимал, что принял верное решение, переехав в Нью-Йорк. Этот город дал ему всё, о чем он когда-либо мечтал: вдохновение, реализацию творческих возможностей и финансовую свободу.
Будучи человеком привычки, он покорялся законам собственного распорядка дня. Александр впитал веру в магию рутины, которая давала силы быть сосредоточенным и плодотворным. С почти религиозной преданностью он следил за каждым новым днем, который должен начинаться в 06:33 со звука будильника. Потягиваясь и сделав несколько глубоких вдохов, он пробуждал чувства и направлялся в ванную комнату. Медленно и тщательно чистил зубы, омывал лицо, оживляя его холодной водой. Затем, облачившись в спортивную одежду, отправлялся на утреннюю пробежку. В его понимании, физические упражнения были жизненно важны как для тела, так и для души, и поэтому каждое утро отводил не менее сорока минут тренировкам. Ранняя пробежка стала для него не просто движением, а настоящим источником наслаждения свежим воздухом в гармонии уединённости.
По возвращении домой он восстанавливался и на уютной кухне варил ароматный кофе. Этот голодный кофейный завтрак сопровождался размышлениями и поиском нового творческого вдохновения среди старых пережитых чувств. Обычно оно находилось, и художник садился за рабочий стол или вставал к мольберту. Долгие часы трудового дня прерывались минутами прогулок вокруг дома. Разминаясь, Бекс, вместе с дымом сигарет, проветривал ум воздухом шумной улицы, чтобы вновь погрузиться в спёртые муки творчества в мастерской.
Вечерами Александр любил проводить время за английским романом или документальным фильмом. Скромный библиофил, он бережно хранил небольшую библиотеку в старинных шкафах своей квартиры. Иногда делал исключения, как вчера: весь вечер провёл в клубе и не стеснялся в выборе крепких напитков. Александр придерживался теории равновесия противоположностей и был сторонником того, что надо временами давать себе отдыхать и качественно расслабляться. Отключаться от напряжения, освобождать фантазии, появляющиеся в раскрепощённом алкоголем мозгу. Хорошо, если это сопровождается женским обществом с яркими элементами кульминации безумия и разврата.
Сегодня Александр проснулся поздно, около десяти. Он открыл глаза, посмотрел в сторону светлого окна. Присел на кровати, дотянулся до столика, где стоял приготовленный графин, и отпил воды. Голова кружилась и болела, но он пока решил не принимать таблетку от похмелья: «Ничего, к обеду пройдет… Надо спуститься в ресторан, заказать и поесть жирного мяса…». Ему всегда было плохо после выпивки, но он знал, что делать.
Александр поднялся, снял рубашку, которая за ночь стала дурной и мятой, дошёл до ванной и бросил её в корзину для грязного белья. Посмотрев на себя, он заметил, что ещё и в брюках… Полностью раздевшись, Александр встал под тёплый душ. Вода приятно гладила, смывая вчерашние воспоминания. Намылив мочалку гелем, он принялся натирать густой белой пеной тело и неприятно грубо, больно прошёлся по давнему шраму на боку. Он был глубокий и иногда воспалялся, становясь бордовым. Сейчас Александр, зацепив старую боль, нечаянно предался воспоминаниям…
Это произошло пять лет назад, когда он возвращался из клуба поздно ночью в компании девушки. Заплутав в лабиринтах Нью-Йорка, они оказались в тёмном переулке, где не было людей и, отдавшись нахлынувшей романтике, нечаянно решили предаться любовным утехам прямо на улице у кирпичной стены заброшенного дома. Внезапно, в самый неподходящий момент, их ослепил свет резкими огнями фар подъехавшего автомобиля. Из него, с громкой музыкой, вывалились трое здоровенных парней тёмного цвета кожи с битами. Отморозки решили поглумиться над любовниками и стали их оскорблять. Александр, как мог, заступался за девушку и себя, пресекая нападки. Ребятам это перестало быть интересным, и они решили забрать в счёт компенсации за моральный ущерб от увиденного деньги и всё, что есть у Александра и Софии. Как вариант, они предложили переломать ноги битами.
У Александра на манжетах блестели рубиновые запонки, которые были для него невероятно ценными – подарок от матери на 25-летие. Он не собирался сейчас прощаться с ними. Завязалась тяжёлая драка, из которой у Александра оставалось мало шансов выйти живым..
Внезапно к шуму и хаосу добавился пронзительный рёв мощного спортивного мотоцикла. Александр с залитым кровью лицом и нависшей разбитой бровью плохо видел окружающее. От удара ножом в бок он потерял сознание и упал. Когда глаза вновь открылись, над ним стоял атлетически сложенный взрослый мужчина в кожаной мотоциклетной куртке. Сняв шлем, он приподнял Александра:
– Как ты, бродяга? – с акцентом спросил спаситель.
Александр упёрся рукой о землю, пытаясь встать. Рядом лежала его спутница. Она закрывала лицо руками, из-под которых текла кровь. Лицо её было изуродовано лезвием ножа. Она заходилась в хрипе от боли и страха. Из порезанной шеи хлестала бордовая жидкость.
В темноте заброшенного квартала зазвучала сирена. В ночи вдалеке начали проблёскивать и приближаться мигалки полицейского патруля.
Незнакомец немного протащил Александра и опёр спиной о стену. Затем поднялся, отбросил в сторону металлическую трубу, надел шлем и начал быстро уходить.
– Подожди, – сказал Александр, – я твой должник, как тебя найти?
– Меня зовут Михаил Бронкс. У тебя будет возможность отблагодарить. Я сам тебя найду…
Мужчина завёл мотоцикл и быстро уехал. Александр обмяк от боли, заскользил по грязной кирпичной стене и упал рядом с окровавленной Софией…
Он вспомнил ту ужасную картину ночи, изувеченное ножом красивое лицо девушки… И как она умирала на его глазах… Александра резко замутило и обильно стошнило… Волокнистые коричневые структуры вчерашней колы организм выбросил на дно ванны, во рту перегарным послевкусием раскрылся виски. Стекающая потоком вода закрутила спиралью всё это дерьмо и стремительно унесла в городскую канализацию.
Через десять минут Александр сидел в кресле у окна мастерской. Настроения не было. Поняв, что сегодня, пожалуй, обойдётся без мяса, он закурил сигарету, открыл банку пива и попытался пить его маленькими глотками. Он решил никуда не ходить и удручённо провести субботу дома: «Надо привести себя в порядок. Поработать с красками…».
Александр с холодной банкой в руке неохотно пересел за рабочий стол. Перед ним лежал ворох справочников по колористике, и он начал изучать пробники редких красок. Их накануне привёз Михаил, попросив тщательно проанализировать и узнать, существуют ли аналоги цветов.
