Мария Мерлот "Следы на Снегу"

– Был ли ночью снег? Мне приснился сон, что у нас выпал сантиметр снега.

– Хорошо бы! Почва совсем сухая. Немного влаги не помешало бы.

– Нужна помощь?

– Нет, всё в порядке. Спасибо за предложение. Кроме того, пора завтракать.

Адам зашёл в мастерскую, чтобы вымыть руки. Потом они вместе пришли в столовую.

…

На Хэллоуин приют был украшен традиционными резными тыквами и бумажными летучими мышами, а на ужин был тыквенный пирог. Но самое интересное происходило ночью. У младших детей была традиция пробираться в комнаты друг к другу и мазать лица спящих детей зубной пастой. Няни ворчали, что впустую расходуется отличная зубная паста, и каждый год пытались отговорить детей от этой забавы, но безрезультатно. Для детей было делом чести успешно измазать других и не допустить, чтобы это случилось с ними самими. На протяжении многих лет этой традиции была продемонстрирована замечательная изобретательность.

Дети постарше – подростки – часто заменяли пасту на похищение предметов одежды. Мальчики похищали у девочек, а девочки у мальчиков. На следующее утро трофеи с гордостью демонстрировались, и владельцы могли получить свои вещи обратно в обмен на поцелуй.

Эмбер очень хорошо умела прокрадываться незаметно и ещё лучше устанавливала систему сигнализации. Её комната считалась самой безопасной в ночь после Хэллоуина, и многие девушки приносили к ней свои самые ценные вещи на ночь.

В этом году она не планировала ходить в другие комнаты, только установила сложную систему безопасности в своей: при открытии двери рвалась нить, которая звонила в колокольчик, и деревяшка падала на выключатель. Низкотехнологичное решение, но работало как по маслу.

Перед ужином пошёл снег. Ожидалось, что он будет идти всю ночь. Эмбер любила, когда на Хэллоуин выпадал первый снег. Тыквы на крыльце выглядели особенно празднично со снегом.

Готовясь ко сну, Эмбер переоделась в пижаму и открыла окно. Комната была на первом этаже, и окно выходило на веранду перед крыльцом. В воздухе не было ни малейшего движения. В абсолютной тишине грациозно падали большие пушистые снежинки. Крыльцо и тыквы уже покрылись тонким слоем снега. К утру он может легко увеличиться на несколько сантиметров.

– Маргарет, ты не против, если я оставлю окно открытым? – спросила она свою подругу. – Так хорошо пахнет!

– Да, приятно пахнет. Но что, если кто-то прокрадётся к нам через окно?

– Я открою его всего на несколько сантиметров и тоже добавлю сигнальную нитку.

– Хорошо.

…

Той ночью Эмбер снова приснился кошачий сон. Во сне снег прекратился, покрыв всё 5-сантиметровым одеялом. Ей приснилось, что у кошек тоже есть особая традиция на ночь после Хэллоуина. Они посещали тыквы, выставленные возле домов, и рассматривали резьбу на них, как если бы улицы были художественной галереей.

Эмбер наслаждалась мягкостью свежего снега под её лапами. Она посетила несколько домов вдоль улицы и, наконец, подошла к крыльцу приюта. На веранде снега было меньше, всего пара сантиметров. Не торопясь, она останавливалась у каждой тыквы, рассматривала резьбу и нюхала снег на макушке.

Почему-то на каждой тыкве снег пах по-разному. Пахло в основном снегом, но ещё и тыквенной мякотью и зажжёнными свечами. И ещё что-то было в запахе. Это озадачило Эмбер, и она ходила туда-сюда между тыквами, пытаясь понять, в чём причина разницы. Наконец она поняла, что это была резьба. Снег на тыквах с одинаковым рисунком пах одинаково, но по-разному на разных рисунках.

“Вот как!” – подумала Эмбер-кошка. И тут она поняла, что то, что она ощущала, было не совсем запахом, а чем-то более глубоким, более сложным, может быть, даже из другого измерения. Чем-то, для чего у неё не было слов.

Одно из окон, выходящих на веранду, было приоткрыто на несколько сантиметров. Заинтересовавшись, она подошла к окну и прыгнула на подоконник.

В этот момент зазвенел звонок, и в комнате зажёгся свет. Эмбер проснулась в своей кровати. Она увидела, как закрылась дверь, и услышала, как кто-то убегает по коридору.

– Сработала твоя сигнализация! – сказала Маргарет с соседней кровати. – Как всегда, – она улыбнулась подруге. – Я спала чутко и проснулась от поскрёбывания за дверью. А потом, бум, они оборвали нить.

– Хорошо. Я заменю нить и снова настрою сигнализацию.

Эмбер встала с кровати и посмотрела на окно. Его нить была цела. Воздух был вкусным. Она выглянула наружу.

Снег прекратился. Крыльцо было покрыто парой сантиметров снега, который был прорезан полосой кошачьих следов. Прямая линия следов шла через крыльцо прямо к её окну. Никаких отпечатков вокруг тыкв. Эмбер заметила несколько капель воды на подоконнике. Её сердце ёкнуло.

Она обернулась и заметила Маркизу, свернувшуюся в изножье её кровати. Кошка крепко спала и даже не пошевелилась, когда сработала сигнализация. “Конечно, это твои отпечатки,” – подумала Эмбер и погладила Маркизу, которая в ответ мурлыкнула, не просыпаясь.

Эмбер восстановила сигнализацию, выключила свет и забралась обратно в постель. Спать совсем не хотелось, и ей было досадно, что её сон прервали. В прошлом году никто не пытался проникнуть в её комнату – у неё была достаточно прочная репутация. И почему только они решили сделать это в этом году?!

Она лежала в темноте и думала о сне, особенно о той неописуемой связи между запахом снега и резьбой на тыкве. Это было отдалённо похоже на чувство цвета и текстуры, которое Эмбер испытывала рядом с людьми.

5. Математика

Эмбер нравился её курс матанализа. Это был продвинутый курс, материал унивеситетского уровня. Класс был маленький, всего 16 человек, и все любили математику, что создавало очень зажигательную атмосферу. И все любили мисс Магнум, учительницу математики.

Несмотря на свою фамилию, мисс Магнум была миниатюрной, но её энергия и энтузиазм в преподавании были поистине огромными, так что фамилия подходила ей. Что особенно нравилось Эмбер в мисс Магнум, так это её уважение к каждому ученику. В классе не было ни учеников, ни учителей, а только коллеги-математики.

Например, два дня назад Гари Моррис первым решил одну из задач. Он вышел к доске, чтобы объяснить своё решение. Он сделал большой логический скачок от утверждения А к утверждению Б.

– А почему ты перешёл от А к Б? – прервал его Дилан. – Они не эквивалентны.

– Эквивалентны, – отмахнулся Гари своим обычным “Гариевым” тоном, как если бы это было что-то тривиальное.

– Да? Почему это ты так уверен? – в голосе Дилана появился намёк на сарказм.

– Потому что я умный, – это был типичный ответ Гари на подобный вопрос.

– Да, это так, – с улыбкой вмешалась мисс Магнум. – Но быть умным недостаточно. От тебя, Гари, я бы ожидала, чтобы ты был очень умным.

Гари посмотрел на неё с выражением “конечно я очень умный”.

– Разница в том, – продолжила учительница, – что умный математик знает и понимает, но очень умный может ещё и объяснить это другим умным математикам. Можешь ли ты объяснить, что А эквивалентно Б?

Гари принял вызов, подошёл к маленькой боковой доске и доказал своё утверждение.

– Замечательно! – сказала учительница. – Теперь мы можем использовать эту теорему в нашем классе.

Работая над сегодняшней задачей, Эмбер заметила, что может использовать теорему Гари для её быстрого решения. Она закончила задачу первой, и мисс Магнум вызвала её к доске.

– Мы можем преобразовать это выражение в такую форму, – Эмбер записала свои шаги и соединила их стрелками, чтобы показать ход своей логики. – Затем, поскольку “Гари Умный”, мы можем упростить вот эту часть, – она написала “ГУ” над стрелкой, ведущей к более простому выражению. – А дальше простая алгебра.

– Поправка! – провозгласил Гари со своего обычного места в заднем ряду. – Поскольку Гари очень умный.

– Верно! – согласилась Эмбер и изменила ГУ на ГОУ рядом со стрелкой.

…

Вечером по телевизору опять были криминальные новости:

“Ещё один пропавший подросток в нашем городе. Джеки Спрингфилд, мать-одиночка, заявила в розыск свою дочь, 16-летнюю Кэти Спрингфилд. Накануне мать и дочь сильно поссорились. Это была не первая ссора в семье, и ничто не указывало на намерение Кэти сбежать из дома, но полиция считает сценарий побега наиболее вероятным.

Мать была последней, кто видел Кэти в их доме в 8:30 утра, прежде чем Джеки ушла на работу.

Подруга Кэти, Тэмми, получила от неё сообщение в 9:03 утра, в котором говорилось, что работа Кэти по присмотру за детьми на сегодня отменилась, и не хочет ли Тэмми потусоваться у Кэти. Тэмми ответила, что занята до полудня. После этого сообщения связи с Кэти больше не было. Когда Тэмми написала своей подруге около полудня, Кэти не ответила.

Полиция не смогла отследить телефон Кэти, что может свидетельствовать о том, что в нём разрядился аккумулятор или он просто выключен.

Все, у кого есть информация о Кэти, пожалуйста, позвоните по номеру на экране. Звонок может быть анонимным.”

Судя по фотографии на экране, у Кэти были чёрные волосы с синими прядями, яркий макияж в стиле вамп, а также проколотые нос и нижняя губа.

– Интересно, больно ли прокалывать губу? – спросила Элли Эмму.

– Наверняка это чертовски больно, – ответила Эмма.

– Кто убегает из дома, от родной матери?! – спросила Маргарет у Эмбер позже.

– Я четыре раза сбегала из приёмных семей, – пожала плечами Эмбер.

– Наверное, приёмные семьи бывают разные, – подумала Маргарет вслух, – но всё же, почему ты сбегала?

Маргарет потеряла родителей в автокатастрофе три года назад. Люди редко берут на воспитание подростков, поэтому она попала в приют и никогда не была в приёмной семье.

– Потому что я не могла их терпеть. Здесь лучше.

– Ты шутишь? – Маргарет недоверчиво посмотрела на Эмбер.

– Нет. Здесь честнее. Никто не делает вид, что я им нравлюсь. Они делают свою работу, и я стараюсь не усложнять им жизнь.

– Ну как же! Мистер Кэмп очень хороший. Он действительно любит детей, а тебя особенно.

– Да, это правда. Поэтому он не притворяется. Он просто любит, без претензий. Но те приёмные семьи, они основательно притворялись. Они старательно играли роли “заботливых взрослых”. Это было так фальшиво, что противно.

– Но зачем тогда они усыновляют?

– Из-за денег и праведности.

– Я уверена, что есть хорошие приёмные семьи.

– Может быть. Но мне такие не попались.

– Это грустно, – призналась Маргарет, а затем вернулась к пропавшей девушке. – Но эта Кэти… Она сбежала от своей настоящей мамы!

– Люди разные, – с горечью сказала Эмбер, – и мамы тоже разные.

“Некоторые даже сбегают от своих детей,” – добавила она про себя.

6. Проблемы в школе

– Плохо! Это плохо! – кричал тренер Сид на Эмбер во время физкультуры. – Ты ужасно ленивая! У тебя нет никакого прогресса. Не потому, что ты не можешь этого сделать, а потому, что ты отвратительно ленива. Твой результат теста такой же, как и в предыдущие два года. Довольно! Ты не сдашь мой класс в этом году, если не покажешь улучшения. Скажи, хоть в какой-нибудь области у тебя есть прогресс?

Вопрос не был риторическим, Эмбер видела, что тренер ждёт ответа.

– Я улучшила стабильность моего результата, – сказала она. Она знала, что это был неправильный ответ, но несправедливость тренера и его крики ей надоели.

Тренер Сид покраснел, как свёкла, и впервые за три года обратился к ней более тихим голосом:

– Вы не получите диплом, юная леди, пока я не увижу улучшения в Ваших спортивных навыках.

“Плохи мои дела.” Радость от восстания против тренера быстро сменилась унынием от перспективы никогда не получить диплом.

…

– Он не может этого сделать! – возмутилась Маргарет. – У тебя всё нормально по физкультуре.

– Да? А что его остановит? Он меня ненавидит. Если он скажет, что я провалила физкультуру, значит, я провалила физкультуру.

– Поговори с директрисой и объясни ситуацию.

– Маргарет, это моё слово против его. Кого, по-твоему, она послушает?

– Хорошо, поговори с учителями математики или естественных наук. Они поддержат тебя.

– Не знаю… – Эмбер вздохнула.

Маргарет проявила редкую настойчивость, она пошла с Эмбер на урок математики и рассказала мисс Магнум о физкультурной проблеме.

– Это просто смешно! – такова была реакция мисс Магнум. Она потянулась к своему компьютеру, чтобы проверить расписание директора. – Не волнуйся, Эмбер. Мы сходим к миссис Пеббл завтра в обеденный перерыв и всё уладим.

– Спасибо, мисс Магнум.

…

Кабинет миссис Пеббл, директора школы Саузерн Хилс, располагался в тихом и уютном уголке на втором этаже.

Прежде чем стать директором, она работала школьным психологом в различных школах района. Её дверь украшала бронзовая табличка со словами “Кстати-комната”. На стенах внутри были изображены ободряющие и вдохновляющие лозунги. Полки были забиты книгами по подростковой психологии. Стульев не было, только мягкие и удобные кресла.