– Эва, он взрослый мужчина! – крикнула ей в след Глория. – Даже наша дочь действует, в отличие от тебя, – она накинулась на Артуро. – Это ты сейчас должен уже звонить Рейнальдо и говорить ему, что ты согласен на его условия.
– Прекрати! – Артуро схватил ее за плечи. – Я сам решу, что мне делать. Сам! Никто не смеет мне указывать! Слышишь, никто!
– Она еще не появилась тут, а уже диктует условия! Посмотри на себя, – Глория с презрением взглянула на мужа и вышла из гостиной.
Артуро стиснул зубы, взглянул на лист бумаги, принесший эту новость. Он взял его со столика и достал зажигалку.
– Это еще совсем ничего не значит, – он смотрел, как огонь медленно пожирал бумагу. – Ничего не значит.
Артуро держал горящий лист за кончик, и лишь когда огонь подобрался к его пальцам, положил в пепельницу, развернулся и ушел, аккуратно закрыв дверь…
…Дверь, ударившись об косяк, отскочила. Рейнальдо не повернулся. Он знал, кто вот таким образом мог ворваться в его кабинет.
– Это правда? – Максимилиано смотрел на спину Рейнальдо. – Я не верю! – с порога заявил он. – Я не верю, что ее освободили!
Рейнальдо кивнул, стоя к нему спиной. Он смотрел на занавешенное окно темными шторами.
– И все-таки она выйдет из тюрьмы, – задумчиво произнес мужчина.
– Ты вот так спокойно реагируешь на эту новость? – недоумевал Максимилиано. – Как ты можешь оставаться таким? Она убила нашу маму! – напомнил он.
Рейнальдо кивнул и повернулся к сыну:
– Я помню, – сквозь зубы произнес он. – Я очень хорошо помню, как именно моя жена умерла.
– Что ты собираешься делать? Что? – Максимилиано требовал ответа. – Что она собирается делать? Ты знаешь? Я могу предположить. Спокойно расположится в том кабинете? – Максимилиано указал на задернутое шторами окно. – Что все это значит, папа?!
Брови Рейнальдо сошли на переносице, он исподлобья смотрел на сына:
– Если ее выпускают, – он отодвинул кресло и присел в него, – значит на это есть причины, – разумно заметил он.
– Какие? Можешь назвать хотя бы одну? – Максимилиано подошел к столу и уперся в него руками, он смотрел на отца. – Она разрушила нашу семью, она лишила тебя женщины, которую ты любил, а меня, – он ударил себя в грудь, – маленького мальчика – матери! Я вырос без матери! – его голос сошелся на крик. – Ты прекрасно знаешь, как мне ее так не хватало! Ты сидел рядом, когда я болел, ты поднимал, когда я падал.
Рейнальдо скрипнул зубами. Он старался быть ему хорошим отцом. Сейчас слова сына его больно ранили. Рейнальдо прекрасно понимал, что чувствовал Максимилиано.
– Тебе даже нечего мне сказать! – Максимилиано стукнул кулаком по столу. – Что я должен буду делать? Смотреть, как она будет тут ходить? Руководить?! Я должен буду подчиняться ее приказам?! Если ты уже забыл маму, женщину, которая была твоей женой, которая родила тебе сына, то я никогда ее не забуду!
Рейнальдо слегка повел головой, словно получил удар от сына по лицу.
– Я решу этот вопрос, – его голос был слишком спокойным, в то время как зубы плотно сжаты, а желваки ходили ходуном на скулах.
– Как всегда спокоен и невозмутим! – взорвался Максимилиано. – Ты неисправим! Не смей даже говорить, что ты простил ее! – он ударил по столу двумя кулаками.
– Мне не нужно ее прощать, – произнес Рейнальдо, потирая висок.
Максимилиано смел все со стола отца:
– Никогда я не прощу убийцу моей матери! – медленно, четко по словам произнес Максимилиано. – Выкупи все у сеньора Артуро! Ты же все подготовил, все в твоих руках! Надави, как ты умеешь, – потребовал он. – Я не хочу ее видеть. Я никогда не хочу ее видеть!
– Никогда, – Рейнальдо медленно встал с кресла, – не смей разговаривать со мной таким тоном, Максимилиано! – точно также по словам произнес он. – Дела так не решаются. Только не в гневе и впопыхах! Я всегда учил тебя этому!
– Не нужно читать мне нотации, папа! Только не сейчас, – Максимилиано не контролировал себя. – Это даже не гнев, это – ярость! – он отбросил стул, оказавшийся перед ним, помешавший ему. – И знаешь, – он повернулся к отцу, – ты все подготовил спокойно, разве не так? О какой спешке ты сейчас мне говоришь? Так что просто набери сеньора Артуро и скажи ему, – Макс указывал на телефон. – Немедленно позвони сеньору Артуро и закончи это дело! Я не хочу ее видеть, потому что, – он судорожно сглотнул, – потому что я за себя не ручаюсь!
Он повернулся и вылетел из кабинета, дверь в очередной раз с грохотом ударилась об косяк.
– Максимилиано, вернись немедленно! – Рейнальдо поднял голос. – Максимилиано! – крикнул он, но не двинулся с места.
– Рейнальдо? – в кабинет забежала Эва. – Ты в порядке? – она бросилась к нему и обняла его. – Я так волновалась за тебя.
Она прижималась к нему, а Рейнальдо смотрел на закрытую дверь, он машинально слегка приобнял Эву, при этому хмурился и поглаживал ее спину.
– Все будет хорошо, – кивнул он.
– Конечно, мы же вместе, – Эва растворялась в его объятиях…
… ей срочно нужны были объятия. Глория распахнула дверь и зашла в офис Артуро.
– Сеньора, – Серхио вскочил с кресла, – вы не предупреждали, что приедете сегодня.
Он внимательно смотрел на нее, невольно пробежался взглядом по ее телу, облаченному в короткую юбку, тонкую блузку. Туфли на высоком каблуке делали ее ноги еще длиннее.
– Где сеньор Артуро? – Глория не обратила внимания, на то, что сотрудник офиса откровенно разглядывал ее.
Она также не заметила, что он уставился на нее, когда она заглядывала в кабинет мужа.
– Серхио, – одернула она его, наконец-то поймав его взгляд на своем глубоком вырезе, подчеркивающем высокую грудь. – Где Кармен? – она повернулась и покачала головой, увидев пустой кресло. – Снова, – она не договорила.
– Сеньора Глория, – Кармен вышла из комнаты отдыха для сотрудников, ее телефон еще светился.
– Тебя вечно нет на рабочем месте, – язвительно заметила она. – Ты тратишь свое рабочее время на социальные сети?
Кармен опустила голову, завела руку с телефоном за спину, словно ее застали с поличным.
– Простите, сеньора, – ее голос стал тихим, едва различимым.
– Прекрати мямлить, глупая! Как только мой муж терпит тебя? – Глория уже не сдерживала раздражения. – Где сеньор Артуро? – она требовала ответа.
– Уехала на встречу, сказал, что не вернется, – она боялась взглянуть на сеньору, рассматривала ее туфли.
Красивые глянцевые, она разглядывала отражение ламп на дорогой коже. Глория искоса посмотрела на Серхио.
– У тебя нет работы? Почему стоишь тут, как истукан, – она достала из сумочки телефон и набрала номер Артуро.
Кармен не решилась сесть. Она теребила край блузки одной рукой. В другой руке завибрировал телефон, звук птичьей трели проплыл по офису. Глория уставилась на Кармен.
– Переписываешься в рабочее время? Как ты можешь все успевать, если только и думаешь обо всем, кроме работы. Не берет, – уже самой себе сказала она и отклонила вызов.
– Сеньора Глория, извините, но мне нужно уйти, я отпросилась у сеньора Артуро, он меня отпустил. Можно? – выпалила Кармен и решилась посмотреть на нее.
Глория приподняла подбородок, рассматривая девушку. У нее готово было сорваться – нет.
– Сеньора, я открою окно в вашем кабинете, – Серхио решил ретироваться, чтобы не попасть под раздачу.
Глория кивнула и вновь посмотрела на девушку.
– Я могу пойти? – мялась Кармен, – сеньор меня отпустил, – она прикрывалась тем, что ее уже отпустили.
– Это в последний раз, когда ты уходишь с работы, – Глория не могла не заметить этого. – Я не понимаю, как сеньор это терпит, – она посмотрела на часы, – будешь должна два часа, когда нужно будет задержаться.
Кармен хотела сказать, что она всегда задерживается, что никогда не отказывалась, но понимала, что лучше этого не делать.
– Спасибо, – прошептала она, быстро взяла сумочку и практически выбежала из офиса, опасаясь, что сеньора могла передумать.
– Серхио, – Глория распахнула двери своего кабинета, – я хочу кофе, – она небрежно бросила сумочку.
Выглянула в офис, внимательно осмотрела помещение, и только тогда плотно закрыла дверь.
– Только кофе, сеньора? – руки Серхио плотно обхватили ее талию и прижали к худощавому мужскому телу.
– О Боже, я думала, что она никогда не уйдет, – Глория облокотилась об него спиной, потерлась об его пах. – Хватит разговоров, – с ее ног слетели туфли, – я прямо сейчас хочу тебя!
Она повернулась в его объятиях, зажав его голову руками, укусила за губу, чувствуя легкий привкус крови, и поймав его стон, она улыбнулась, выпуская его губу, запрокинула голову, позволяя ему гладить ее спину и…
…она гладила его голову, стоя позади него.
– Эва прекрати! – рассердился Рейнальдо. – Мне нужно сосредоточиться.
– Я не мешаю, – она капризно надула губки. – Я хочу быть рядом, смотреть на тебя.
– Послушай, красавица, – Рейнальдо встал.
– Да, дорогой, – Эва развела руки, приглашая его в свои объятия.
– Я не твой дорогой, – вздохнув, он щелкнул ее по носику.
– Только мой, – улыбнулась Эва. – Я уже подбираю свадебное платье, – сообщила она ему.
– Я, как твой крестный отец, поведу тебя под венец, – кивнул Рейнальдо. – А сейчас, будь добра, сделай мне крепкий кофе, – попросил он.
Эва встрепенулась. Он так редко ее о чем-то просил.
– Ты даже не успеешь присесть, – она выбежала из кабинета, обрадованная тем, что нужна ему.
Такое приятное ощущение, не просто так стоять подле него, а быть полезной. Эва крутилась около кофе машины, нажимая кнопочки.
– Знаешь, – она поставила перед ним чашку с ароматным кофе, – я приглашаю тебя на выходные покататься на лошадях, как ты смотришь на это?
Рейнальдо оторвался от документов. Он хотел ее выпроводить, ему нужно было подумать, но прекрасно понимал, что просто так он от Эвы не отделается.
– Я буду занят, – ответил он.
Ему совсем не хотелось ехать за город.
– Ты мне обещал, забыл? – напомнила она, присев на его стол.
– Эва, – Рейнальдо взял чашку с кофе и, сделав глоток, поморщился.
– Что не так? – тут же заметила напряглась она.
Эва так и не выучила, что он не любил сладкий кофе, тем более с корицей. Он демонстративно отодвинул ногой мусорное ведро, посмотрел на Эву и выпустил чашку с кофе прямо в ведро на ее глазах.
– Рейнальдо! – Эва соскочила со стола. – Этот кофе я сделала для тебя! Как ты мог?
– Я не пью сладкий, не перевариваю корицу, – спокойно произнес он. – Я уже тысячу раз говорил тебе об этом, – он задвинул ведро и уткнулся в документы.
Эва нахмурилась. Она обхватила себя руками:
– Ты непробиваемый! Ты совсем отвык от женской ласки, забыл, как обращаться с женщинами, – с упреком произнесла она.
Рейнальдо хмыкнул:
– Я умею обращаться с женщинами, – парировал он.
– Покажи и докажи, – тут же ухватилась за его слова Эва, мгновенно забыв об обиде.
– Поверь, – он все-таки взглянул на нее, – моей женщине мне не нужно ничего доказывать.
Эва нахмурилась:
– Ты мне изменяешь? – в ее голосе зазвучали гневные нотки. – Ты мне изменяешь, в то время как я храню себя для тебя, и смеешь мне говорить об этом прямо в лицо?! – с возмущением спросила она.
– Эва, – Рейнальдо бросил ручку, которой делал пометки в договоре. – Такие разговоры неприемлемы у нас с тобой! Ты не должна мне говорить такие слова! – его жесткий голос хлестал ее по щекам, отчего она раскраснелась.
– Я заявляю тебе, что храню себя для тебя! – она смотрела ему прямо в глаза.
– Я твой крестный отец! – Рейнальдо встал.
В кабинете воцарилось молчание, всего лишь на мгновение.
– Ты как крестный отец поедешь со мной кататься на лошадях? – выпалила она, смягчив тон и сменив тему.
