ISBN :
Возрастное ограничение : 18
Дата обновления : 06.12.2023
Яйцо. Цыпленок. Курица
Максим Калашник
Литературный чит-сериал всевозможных маркеров фантастики. Как говорится, пашешь на одной работе, живешь с одними и теми же людьми, но хоть разные рассказы читай. «Яйцо Цыпленок Курица» место, где сталкиваются физика с религией и антропный принцип ближе, чем кажется. Отчаяние и безнадежность с людскими текстурами, затягиваемых в кротовую нору щелчком одной клавиши на компьютере. Персонажи не строят гипотезы, а лично имеют дело с суровыми законами квантового самоубийства и бессмертия. Кошку Шредингера, осознанные сны, червоточины и теорию относительности можно пощупать, ощутить собственным телом строение атомов и законы планковской длины. Макропространство космоса, микромир с намоткой человеческого естества на нейтрино и иные элементарные частицы. Эволюция нейронных сетей, четырехмерные измерения, встреча с жителями балка, симуляции вселенной и тайны других миров ощутят на себе живые люди, чтобы достичь банальных целей от спасения близких до получения желаемого.
Максим Калашник
Яйцо. Цыпленок. Курица
Серия 1. Иерихон в обед
И увидел я иное знамение на небе, великое и чудное: семь Ангелов, имеющих семь последних язв, которыми оканчивалась ярость божия. И видел я как бы стеклянное море, смешанное с огнем; и победившие зверя и образ его, и начертание его, и число имени его стоят на этом стеклянном море, держа гусли Божии…
Откровения святого Иоанна Богослова
_______________________________________________________________________
Вес тяжелых костей
Кровавые глаза
Потная одежда
Новый режим
Немного земли
Чтобы понять и узнать
(с) Low Roar – Don’t Be So Serious
_____________________________________________________________
? Мочи Деревню, Таун! Давай!
Детские крики шестиклассников смешивались в единый неразборчивый шум для ворочающихся на земле школьников.
– Мм… Ай… А!
Возгласы избиваемого не тормозили щелчки от ударов. Боль, пронизывающая кучерявую русую голову, нарастала. Затем плач, но слезы все равно не остановили обидчика. Скулы окутало пламенем от ссадин с синяками, звенел сильно череп. Парнишка, лежа на спине не давал отпор. Он физически не слаб, но жил внутри страх совершить первый удар по лицу новоиспеченного ненавистника. Максимум толкнуть с боязнью, что реакцией станут кулаки в ответ. Другой белобрысый, коротко стриженный сверстник слыл из тех, перешагнувших грань пинков, подножек и оскорблений. Школьник сходу влетал с удара по голове, притом может с ноги зарядить. Такого считали крутым, сильным, плюс витающий трепет плодил компанию задир, ошивающихся рядом. Некоторые из них напоминали поднятый парус за белобрысым капитаном, стоявшим на корме у руля. Дети, заискивая да поддакивая, рассчитывали не вставать на место униженного и побитого. В принципе это работало, таких он не трогал.
Песок с металлическим привкусом из-за крови хрустел во рту. Искусанные губы горели от впивающихся в них собственных зубов при ударе по челюсти. Ранее он очень хотел дружить с Тауном, но данной возможности не дали в зародыше. Тяжело вспомнить, что являлось отправной точкой. Мальчишка единственный в классе жил за городом, и сверстники прилепили прозвище «Деревня». Школьник ненавидел место своего проживания, мечтал о жизни в центре с остальной ребятнёй, но не сложилось. Ребенок не знал родителей, в то время как у других отцы и матери вкалывали, имея в мегаполисе больше ресурсов, снимали или покупали квартиры. Он жил в затхлом деревенском доме с родственником на пенсии, старшим братом отца. Дядя не слыл плохим человеком, заботился о племяннике, но организовать переезд в город поближе к цивилизации не по карману. Кличка «Деревня» настолько срослась с мальчиком, что тот во всех бедах винил нынешний дом. Проблемы в школе по мнению пацана связаны с местом проживания, в то время как у Тауна совсем другая история.
На уроке английского ученик не мог прочитать строчку из диалога двух путешественников: «My favourite town is London». Белобрысый завис на слове town в предложении. Из детских уст вылетали разные фразы, все кроме верных. Тоун, товн, тон и далее в таком духе, пока он не запнулся, окончательно исчерпав свои варианты. Возможно, пацан догадался бы как правильно, но встал в ступор от неловкого нарастающего стыда перед классом. Таун всегда приходил без домашки, не прилагал усилий там, где стоило запускать извилины. На уроках мычал и запинался, разве, что на физре выкладывался.
? Правильно «таун»!!! ? заверещала учительница, потерявшая терпение.
? Даун? ? специально переспросил парнишка, дабы морально подняться в глазах окружения.
– Да это ты даун, а верное слово «таун»!!!
Детский смех прокатился по аудитории. Момент стал знаменательным в истории школы, подарив парнишке прозвище. Для Деревни он считался не просто Тауном, а действительно тем самым, олицетворяющим город. Белобрысый пацан жил в центре, постоянно рассказывая всем вокруг, как играл с ребятами в сотки на ступеньках подъезда. На заброшке пилил железные трубки, позже отрезая пальцы у перчаток для них. Деревня всегда слушал Тауна с завистью, а тот заметив его, натягивал кусок резины и выстреливал жгучей рябиной. Болело знатно, аж до слез.
Кучерявому хотелось жить в городе невзирая на белобрысого с обидчиками. В школе ученик пересекался со сверстниками, но стал им чужим. Пока другие гуляли после занятий, пацан торопился домой, чтобы успеть до темноты. В деревне жило мало детей, он их редко встречал. Одни лишь работяги со стариками. Ребенок, проваливаясь в одиночество, только и делал, что слушал музыку, смотрел телевизор, залпом читал книги. Паренек любил покупать журналы с пустыми окошками для наклеек, продававшимися отдельно. Он жертвовал карманной мелочью на еду ради стикеров с героями из мультфильмов, собирал все страницы и мечтал похвастаться перед остальными. Часто Деревня представлял знаменательный момент, но затем возвращался в реальность, зная, что произойдет, покажи он свои сокровища городским. Таун задирал постоянно, а остальные подхватывали. Стая одноклассников набрасывалась. Неутолимый детский голод, жаждущий издевательств, злобы и боли других. Жалость если просачивалась через школьную жестокость, то сразу подавлялась где-то на глубине, чтобы не оказаться на месте униженного, хлюпающего от слез ребенка. Вывод один, если Деревня принесет что-то в школу, это испортят или заберут.
Кучерявый закрывал лицо, пытаясь защититься от кулаков сидящего на нем Тауна. Твердые костяшки все равно проходили через блок. В мелькающую щель между рук, Деревня заметил на небе что-то странное, даже кого-то. Среди густого сгустка серых облаков на фоне солнечной бреши летел человек. Мальчишка мог поклясться, что видел фигуру в плаще, парящую в воздухе. Школьник позднее списал всё на стресс и помутнение из-за ударов по голове, вследствие чего разыгралось воображение. Деревня думал об увиденном, когда все закончилось. Парнишка долго лежал один на земле, рядом с тропинкой через лес у городской окраины. Все уже давно ушли, но ему не хотелось вставать. Дело вовсе не в побоях и усталости. Мальчику придётся вернуться домой, в рассадник одиночества.
* * *
Её баклажанный оттенок волос, такой родной, знакомый. Он думает о нем, возвращаясь с работы. Вставляет ключ в замочную скважину, проходит сразу на кухню, не через коридор, а странным мгновенным скачком. Одни прыгающие отрывки с действиями. Девушка в бюстгальтере и шортиках стоит возле плиты, жарит для него сочные тресковые котлеты. Шикарная, миниатюрная и манящая фигурка с татуировками, напоминающими вырванные буквы и символы клавиатуры, разбросанные по всему телу. На спине заметен слэш, чуть ближе к правому плечу протокол http: и другие, невпопад. Возлюбленная закидывает щепотку специй в скворчащую сковородку, поворачивается, поправляет баклажанную челку. Она улыбается. Лицо нечеткое, но мозг знает, что это та самая.
Затем картинка резко пропадает, кучерявый парень и девушка гуляют в парке с белым бультерьером, по «золотой дороге». Такое название она придумывает из-за ярких желтых фонарей, освещающих одну аллею ярче остальных. Потом спускаются вниз на шашлык к друзьям, туда дальше к оврагу. Активная смена окружения, влюбленные теперь возле телика, лопают черешню. Все так, словно кто-то переключает каналы в сознании. А еще он с Тауном не разлей вода, вместе выбирают диски для компьютера, обсуждают фильмы и науку. Белобрысый другой, всегда помогает ему и…
Он просыпался понимая, что никаких баклажанных волос в личной жизни нет. Такая девушка существовала в реальности, просто парень с ней вместе лишь во сне. Ощущения живые хоть и ненастоящие. Он чувствовал ее прикосновения, поцелуи. Помнил еще счастливое предвкушение перед предстоящими шашлыками с друзьями. Когда попадал туда, смутно удавалось разглядеть тех людей, но он точно знал их. Такое лишь в грезах, тусовок и приятелей тоже не существовало. Воспоминания в сочетании с переживаниями оставались после сна, обрушивались комом. Состояние такого рода раздражало еще больше, чем то, что у него в реальности отсутствовали друзья и девушка.
* * *
Город всегда голоден. Кучерявый думал так со школьного возраста и ждал. Одноклассники часто издевались даже без Тауна. Они преследовали его через рощу до самого поселка, где тот жил. Но длилось всё не долго, провинция подкрадывалась. Деревня теперь убегал от ненавистников по асфальтовой дороге, а не тропе между улицами. Позже уничтожили рощу с тарзанками, малиновыми кустами и сливами. Мегаполис проглотил лесной массив, но обжоре все мало. Постройки разрастались, съедая деревенские дома. Люди вместо деревьев и полей наблюдали соседние окна монолитных гигантов. Так стало со всеми.
Парень закрывал глаза, слушал. Симфонии сигнализаций, криков жителей и моторов. Мелодии колес машин, метлы дворника, расчесывающей пыль по асфальту, ударов заполненных пакетов об дно мусорного бака. Он втягивал воздух носом. Город состоял из огромной паутины запахов. Нотки бетона, железа с песком, иногда бензина с гарью. Начавшаяся весна, лишь усиливала эффект. Единственное, что осталось еще от прошлого, скошенная трава летом. Кучерявый терпеть не мог аромат зелени. Ему сполна хватило его в деревне. Когда со стороны бывшего леса подполз город, словно гигантский змей, он ликовал и терпеливо ждал. Тот пришел в ненавистную обитель, но поздно, так как школьные годы уже пролетели, начались трудовые будни. Но лучше позже, чем никогда, он все равно радовался, ведь ненавидел свой дом. Поселок ушел под снос и местным дали квартиры, жаль дядя не дожил до счастливого момента. Все воспоминания канули в пропасть с этим местом. Деревня смешался с толпой, растворился в желудке города?зверя. Бетонный троглодит не заметил, сильнее толстел, сметая на своем пути остатки природы. Все животные уходили еще дальше, в страхе перед панельным кракеном, чьи высоковольтные щупальца утопили небеса.
Прежде чем выйти из дома, нужно предаться странной программе или обряду. Вернуться, поцеловаться в зеркале три раза, если забыл телефон на столе и вышел из квартиры. Гаджет должен лежать на диване, но не оказывался там. Носишься по всем комнатам в поисках без особых успехов. Вернулся к дивану, а смартфон там. Чудеса… Словно он прогрузился в наш мир, а до этого прибывал в другом измерении. Обязательно застегнуть браслет смарт часов на четыре деления, включить любимую песню, иначе день станет не продуктивным или даже провальным по всем фронтам. Именно с такими тараканами приходилось уживаться в голове кучерявому. Кредиты, работа, дома телик, работа, кредиты… Замкнутый круг, закрутивший молодого парня. Когда атмосфера города приедалась, приходило время отвлекаться при помощи беспроводных наушников.
«Смотри, как наши слова
Превращаются в пыль,
Когда мы забываем,
Когда мы идем дальше»
Текст полюбившейся песни путешествовал в перепонках, разбавлял рутину по дороге домой. Сегодня суббота и проводилось собрание касательно нового проекта жилого комплекса, сварганенного в Автокаде. Пришлось задержаться в офисе. Обычно данное мероприятие надолго, но нынешним днем прошло оперативнее. Всех отпустили еще до темноты. Остатки заходящего солнца гуляли по зеркальным фасадам мегаполиса. Кучерявый вышел из метро и пройдя вперед по улице, поднимался по эскалатору на станцию МЦД, обозревая сквозь стеклянную стену заход светила на фоне города. Монолитные постройки вросли в два острова, объединенных огромным мостом, где бегали автомобили. Через одну ступеньку над ним стояла дама. Парень уверен, что опять та самая, хотя никогда не видел лица. Каждый день на эскалаторе разглядывал заднюю часть ее серой шубы, перетянутой черным ремнем. Все не решался пройти и посмотреть, как та выглядела спереди. Он представлял, будто догонял ее и поворачивал за плечо, а вместо лица что-то страшное и необъяснимое. Когда возвращался с работы в разное время, постоянно натыкался на эту шубу и именно на эскалаторе. Позже та всегда терялась из виду, уходила вперед по платформе, растворяясь в пространстве.
Сев в понравившийся вагон, кучерявый вытащил бананы из ушей, разместился в секторе абсолютно пустых мест. Человек страдавший одиночеством в детстве, не против сегодня доехать до дома без соседей, не отвлекаясь ни на что. Достав из рюкзака книжку, он открыл её, но глаза так и не уткнулись в страницы. Щелканье со смехом у мест ближе к дверям поезда привлекло внимание. Две женщины кололи грецкие орехи об поручни и хохотали. Ничего такого, но парень анализировал действия особ, крутя в руках металлическую заплатку в виде пера. Его мозг подавал сигнал, что ситуация не нова, чувство дежавю нарастало все сильнее. Затем взгляд привлекла наклейка с рекламой витаминов, и он вспомнил про сумму, необходимую для оплаты.
Шестнадцать семьсот, именно столько понадобится. Налог на автомобиль и подарок начальнику. Весенние расходы. Он не любил ездить на машине из-за вечных пробок и забитых парковок, так же, как и не переваривал шефа. Тачка обслуживалась, но простаивала. Накопил на нее, но особо не ездил. Руководитель чаще выносил ему мозги, а кучерявый все равно скидывал деньги каждый год на его именины, хотя это сугубо по желанию. Парень абсолютно уверен, что не в первые так же сидел перед рекламой витаминов и размышлял о сумме шестнадцать семьсот. Странные ощущения, как повторяющийся сон. Вначале уверенность, что он транслировался мозгом впервые, но потом менялось мнение, будто данный сюжет грез уже просматривался.
Взгляд перешел на дергающийся проход между вагонами, напоминающий пресловутый танец поезда. Там появились две маленькие девчушки сходу ставшие лабать на огромных для них гитарах знакомую слуху песню…
«Квазар… больше не бьется внутри меня…
Яркий маяк теперь не броня … ведь вырвусь вновь… в последний путь…»
Кучерявый дальше бы наслаждался ангельским унисоном двух милых голосочков, но хрип из динамиков с объявлением следующей станции заставил всерьез переживать и вырваться из музыкальной гармонии. Парень четко помнил остановку после предыдущей, она носила другое название. Отбросив книжку, открыл схему с картой, убедился в обратном и успокоил себя тем, что просто запутался. Словно ничего странного не произошло, убрал смартфон и принялся за чтение, похоронив внутри минувшие события. Когда оставалось немного до места назначения, пришлось ускорить процесс впитывания информации со страниц. Ему хотелось закончить на конце главы.
Поезд, шикнув, остановился. Парень, запихнув закладку с пером в книгу, засунул ее в рюкзак, а затем выпрыгнул из вагона. Оставалось выбрать, идти пешком до дома или доехать на маршрутке. Из-за дождливой погоды нравился больше второй вариант, плюс транспорт уже ждал возле остановки. Свободного места не нашлось. Наушники вкрутились обратно в уши и держась за поручень, кучерявый покачиваясь остался наедине с мыслями под музыкальное сопровождение. Он снова провалился в фантазии. На это раз перематывал картинку, как маршрутка врезалась в грузовик, его рвануло вперед головой об боковое стекло, сломалась шея и все залило кровью. Кучерявый часто спрашивал себя, он один такой? Или другие тоже любят представлять несуществующие события?
Десять минут пути и он на районе. Необходимо заскочить в ближайший мини Маркет, покупать то, без чего можно обойтись. Создать столбик огромных расходов в заметках для оправдания перед самим собой за потраченный месяц на работе не впустую. Хорошо бы откладывать деньги, но нет. Необходим другой вариант и сегодня это предлог похода в магазин, причем выкатить надо огромную тележку.
Ноги перешли на автопилот, руки сами хватали товар, пока кучерявый прокручивал последние сны. В них часто транслировались идентичные моменты. Одноклассники там дружили, уважали и поддерживали. Такой бред. В реальности они издевались над ним и дубасили, а в грезах пожимали руку, улыбались. Даже Таун похлопывал по плечу.
«Шашлыки, ха-ха…» ? смеялся внутри собственного черепа парень.
В девушку с баклажанными волосами он влюбился, как только она зашла в класс. Очень красивая и без татуировок. Кучерявый не понимал, зачем в каждом сне у нее рисунки с клавишами на коже, ведь на самом деле их нет. Он иногда видел ее в реальности, поэтому точно уверен. После окончания школы девушка выбрала Тауна вместо него. Неудивительно… Сильный, крепкий и напористый. Хулиган нравился всем представителям женского пола. Деревне оставалось лишь мечтать о ней и страдать. Ведь после пылких объятий с бывшей одноклассницей во сне, просыпаться так мучительно.
Время интересная штука. Единицы измерения по строгому алгоритму, но воспринимались людьми по-разному. У одних секунды тянулись часом, а для других этот же час пролетал за несколько минут. Состояния человека могут сильно менять восприятие времени, будь то размышления или действия. Словно ускоряли течение либо наоборот замедляли при зацикливании на чем-то или в ожидании. Для парня минуты в магазине пролетели за мгновенье. Он не заметил, как телега доверху набилась продуктами.
Понабрав все то, что залетит внутрь гудящего холодильника, кучерявый встал в огромную очередь. Длина такого скопления без точных расчетов определялась как бесконечная. Ожидание не скрасила даже музыка. Функционировала одна касса, но это обычное явление в субботу. Он и сам батрачил сегодня. Работники магазина тоже люди, хотят отдыхать в выходные, так он себя успокаивал до определенного момента.
Богатенький субъект, сосед по подъезду, встал в конце медленно двигающегося потока. Сразу появился второй работник магазина, превратившийся в кассира и подозвал к себе этого человека, ведь тот не привык пережёвывать длительное ожидание. Он проглатывал его и уходил с улыбкой, оставляя всегда всю сдачу кассиру. Частенько прилипали хорошенькие суммы. Ровная половинка очереди, червяк, разделенный штыковой лопатой, отделилась и поползла за богатеньким персонажем. Проблема парня в наушниках осталась той же. Он превратился в полноправное звено конца первой половинки, не успев среагировать. Лопата резанула, будто по нему, время теперь приняло другой эффект и замедлилось. Деваться некуда, но, когда соседний червяк полз активнее, а его перестал из-за разборок на кассе, связанных с неверным ценником, что-то сломалось внутри кучерявого.
Утро и так не задалось. Баклажанные волосы, их в реальности нельзя ощутить кончиками пальцев, плюс масло в огонь из несуществующих друзей. Дяди больше нет, а он ранее немного разбавлял тишину. На работе коллеги с ним не ладили, да и кучерявый не делал первые шаги сам в этом направлении. В строительной компании на должности архитектора стажера создавал проекты многоэтажных домов. Их либо утверждали, либо нет. Большинство коллег он уделывал по чертежам и наброскам, но начальство все относилось к нему, как к неоперившемуся сорванцу. Одиночество съедало, и лишь город принимал форму смягчающий пилюли. Мегаполис помогал ему расти. Останься он в старом доме, то, скорее всего, наложил бы на себя руки, поэтому рад сносу деревни.
Касса зависла окончательно и пришло понимание с нотками негатива, что нужно становиться во второй поток. Ярость пеленой окутывала сознание. Проводка внутри стен, словно пульсирующие вены на руках. Стяжка с напольной плиткой, фасад, гипсокартон с железом. Деревня все ощущал. Объяснить трудно, но ведь ребенок, делая первые шаги ножками, не нуждался в книжных заметках и просто бежал вперед. Парень осознавал, что здание частица его организма. Объекты теперь кости и мышцы. Раньше чертил их на бумаге, а сейчас мог взаимодействовать со всем окружением.
«Сыграй в мои трюки
Неокрепший ум
Отдых для твое…» ? тонкие пальцы вытащили затычки из ушных раковин, прервав композицию. Гарнитура закрылась в гробике футляре, в такой момент не до песен.
Резким движением руки он вскрыл потолок мини Маркета, как консервную банку открывалкой. Шлейф воздуха рванул внутрь помещения. Обе кассы улетели в небо. Из напольных плиток сделал себе лестницу силой мысли, по ней поднимался медленно и уверенно. Из проводки с мелкими осколками стекла соткал плащ лишь взглядом. Все так просто, будто двигал пальцами. Парень с кучерявой головой в сером свитере и клетчатых обшарпанных кедах. На узких плечах развивался тот самый плащ из разбитой витрины и черного кабеля. Вокруг фигуры крутились куски мусора, бывшие неотъемлемые части сооружения. Здание затрещало и должно рухнуть.
Людей охватила паника. Крики, топот и прочий шум, но бежать некуда. Они перейдут в его собственность. Мегаполис стал прожорливее. Деревне не хотелось вникать в безумие происходящего. Он понял, что все изменит. Теперь парень архитектор сущего. Ему больше не нужен ноутбук, одобрение начальства на утверждение проектов. Появятся новые создания, начнется другая эра и хочется придумать название свежему городу. Кучерявый в плаще посмотрел на небо и через несколько секунд определился.
* * *
Он не помнил, как оказался заперт в кромешной темноте, но странно, что чувствовал тепло и сияние повсюду. Белобрысый парень не мог объяснить, как получалось замечать яркие частицы света в полном черном замкнутом пространстве, просто знал и видел, что они есть. Так тесно, не перевернуться даже на бок, а уж встать вообще можно не пытаться. Нащупав кнопочный телефон в кармане спортивных штанов, человек осветил окружение встроенной функцией фонарика.
«Огромные стебли с распустившимися цветками. Откуда?»
Гул сначала в затылочной доле, затем в остальных частях сознания. Резко прервались мысли от пронизывающей головной боли, будто лупили не самим молотком, а звоном от него по всем полушариям мерзким дзиньканьем. Похоже сильно тряхануло. Он вышел из тюрьмы пару дней назад. Перспектива оказаться в замкнутом пространстве, не то, чего ждут от свободы отбывшие срок заключенные. Последнее, что помнил, череда хлопков в районе магазина, куда направлялся. У здания снесло крышу, все трубы из канализации выдернуло на поверхность. Белобрысого отбросило взрывной волной, а дальше он открыл глаза уже здесь, в странном коконе.
«Что это за место? Приятное тепло.» ? вел пальцами по сросшимся корням бывший заключенный.
Он понимал, что сплетенные растения его рук дело. Человек ощущал их всеми органами чувств.
«Убежище из живых корней… Ну… И как выйти отсюда?»
Слов, усилий и ритуала не нужно. Растения часть его сознания. Достаточно лишь распутать их, но не собственными руками. Стебли слушались не хуже конечностей. Защитный кокон раскрылся, человек выбрался наружу.
Приехав в родной город, белобрысый думал лишь о своей девушке. Он не знал, ждала ли она его. Если нет, ему все равно хотелось увидеть ее и извиниться. Бывший заключенный первым делом поставил себе такую цель, но похоже достигнуть ее будет непросто. Дом, где они жили изменился. Пеньки от панельных зданий, словно их снес гигантский топор великана лесоруба. Вспышки, крики и треск пожарищ. Расщелины, разрывающие землю под ногами. Город разрушен. Подкрадывалось слово «война», но, то, что парень увидел дальше, объяснить уже сложнее и первое предположение вымыло из рассуждений.
Огромная тварь, пролетела над человеком и взревела. Туловище из опор для линии электропередач. Морда?кузов камаза. Пропеллеры и двигатели шумели под крыльями, сотканных из огромных баннеров с различной рекламой. Белобрысый успел разглядеть на скорости лишь одну с фильмом про загонщика из дублина. За странным драконом тянулся шлейф из городского мусора, иногда отваливающегося от летящей туши. Некоторые запчасти, наоборот, притягивались. Помимо монстра, высоко на небе строился огромный город, собирающийся из кусочков разрушенных домов.
Белобрысый натянул посильнее капюшон своей выцветшей спортивной кофты. Когда-то краска одежды имела глубокий черный оттенок, но в тюремной камере хранения шмотье обрело гамму из нечто среднего между серым, коричневым и оригинальным цветами. Зашелестел дождь, заменивший пепельные пылинки. Он побежал по части раздробленного городского мусора, обходя ямы. К парню пришла идея, что происходящее неслучайно. Корни растений защитили его, и сила проявилась в момент, когда все началось.
«Нужно идти.»
Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом