Марк не сразу пришёл к осознанию в какую паутину он попался. В первые дни его назначения он даже думал, что решение о его повышении было принято как раз таки с благой целью, если быть точнее, с целью выстроить новые отношения с компанией и повысить качество получаемых Свидов, а следовательно, минимизировать потери в своих рядах. Но, как и в любой капиталистической стране, рыночные отношения здесь были превыше всего и после первой его попытки вмешаться в уже выстроенную систему закупок он получил судебное предписание с требованием работать в рамках юридически обоснованного договора. Разорвать свой рабочий договор и уйти, он также не мог – был связан контрактом с государственной компанией в военное время, а значит любые его попытки покинуть рабочее место могли закончиться судом и даже тюрьмой.
Неделями он метался в своём кабинете, как загнанный зверь, не находя выхода из сложившейся ситуации, но время всё меняет и уже спустя год он понял, что, получив эту должность он всё же имеет некоторое, пусть и весьма незначительное влияние на производство. Теперь он не просто указывал компании на выявленный баг, но и предлагал им возможные пути решения и случалось компания успевала ввести корректировки до выхода экзоскелета с конвейера. Конечно, Марк работал над этим не один, с годами пришёл и долгожданный опыт налаживание рабочей коммуникации, и он сумел грамотно делегировать часть своих задач, менее важным другим сотрудникам, а себе отбирал самые сложные длительное время не решаемые проблемы.
– А у тебя какие планы на выходной? Ты же работаешь три через один, правильно понимаю? – Марк всеми силами пытался увести тему разговора в безопасное для себя русло
– Да пока никаких, вот заглянула к тебе на часок, потом может пробегусь по городу. Я здесь впервые, есть что посмотреть думаю. Может ты даже подскажешь, куда мне пойти в первую очередь? – Анри всеми силами пыталась сохранить самообладание и естественность, внутренняя необъяснимая злость рвалась наружу, только вчера он казался ей хорошим другом, но уже сегодня он стал опасным для неё во всех отношениях. Временами Анри себя одергивала, понимая, что его вины тут нет и нечего на него дуться. Да, не такой она себе представляла свою смену и точно не могла предугадать, что первая же неделя обернётся для неё таким количеством заморочек.
– Смотря какую цель ты преследуешь, если тусовки, крутые рестораны и лучшие клубы, то это точно не ко мне, с этим тебе лучше обратиться к девочкам – он ехидно усмехнулся, мельком глянул на гостью, но ничего не увидел, что говорило бы о её реакции, она беззаботно ковырялась в своей тарелке – А если ты предпочитаешь классическую культурную программу, то можно взять аудиобук по городу и он сам проведёт тебя по самым интересным и культурно-историческим местам – Анри продолжала трапезу с той же непосредственностью. Это безусловно была лучшая роль Анри за всю её жизнь, она даже не подозревала насколько идеально сейчас справлялась с поставленной задачей.
– Второе мне больше интересно сейчас, так как по части развлечений уже есть планы на выходные. А где взять этот аудиобук? В нашем городе такого нет, интересная разработка – голос её даже не дрожал, но для неё самой он казался крайне неестественным, и она не переставала себя корить за излишнее волнение. В метре от неё стоял тот Свид словно её собственная, воплотившаяся в уродской машине совесть.
– Можешь взять на выходе из центра, для гостей города сейчас они бесплатно. Там даже есть список мест, где можно дешево и вкусно перекусить. Я наверно до ужаса скучный человек, но зная этот город досконально всё равно прошёлся по предложенному маршруту ещё разок – «да, именно об этом говорят с роскошной девушкой, молодец Марк, пять баллов, ещё расскажи про карту туалетов города, и она кинется в твои объятия» – корил себя Марк, наблюдал полное равнодушие со стороны Анри.
Поймав на себе пристальный взгляд Марка, Анри выдавила улыбку и закивала. В другой ситуации ей было бы интересна тема культурно-исторических экскурсий по городу, она тоже считала себя занудой и временами посещала выставки, театры и даже давно позабытую всеми оперу, но сегодня, в голове крутилось слишком много других мыслей.
Беседа не вязалась, оба понимали, что былой легкости разговора, как прошлым вечером уже не вернуть, что остро кольнуло Марка где-то в груди. Разочарование в себе накрыло его душным одеялом, и он сник.
– И много ты находишь багов в Свидах? – Анри так и не смогла придумать подходящего перехода к этой теме и решила зайти сразу в лоб. Но, как и ей, Марку было, что скрывать и её вопрос касался самой больной темы, которую он меньше всего хотел поднимать. Он целый год повторял себе изо дня в день, что никто не должен знать, насколько в действительности недоработаны модели Свидов. Он спокойно посмотрел ей в лицо размышляя сколько процентов от правды он может выдать, взвешивая риски. Он также не исключал из вариантов отмахнуться от разговора, но это будет уже вторая тема на сегодня с которой он съехал.
– Нуу… – начал он, стараясь тянуть время, чтобы сформулировать ложь более-менее отражающую правду – бывает по-разному, всё зависит от модели. Есть очень хорошо проработанные, а есть с мелкими косяками, вроде не значительные, но тоже важные, с которыми нужно обязательно поработать. Вот их я и разбираю, потом создаю отчётные документы с рекомендациями.
– И твои рекомендации берут в работу? – Анри не заметила, как её изначальная цель быстро перетекла в обычное человеческое любопытство. Марк сжал одной рукой край рубашки под столом, очень уж правильные вопросы она задавала и очень неприятные. Он слегка прищурился по привычки, когда не мог разгадать какую-то загадку и продолжил.
– Да, разумеется, это ведь очень важно – «врать, так врать до конца» он уже отказался от концепции частичной лжи и перешёл к стопроцентной.
– То есть ты подписываешься под отчётом, и компания прислушивается именно к тебе? Перестраивает производство ради какого-то бага? – Марк потерял дар речи, в голове была одна мысль, что либо это следователь, либо проверяющий от компании, хотя такой практики ранее не водилось, но теперь он ощутил тот страх, который часто его мучал, когда он занимался уничтожением документов, страх быть пойманным с поличным.
– Да, а что тебя удивляет?
– Ну просто я ни разу не сидела за одним столом с человеком, единичным человеком, чьё мнение становится решающим для компании, которая просто поставляет, по сути, оборудование. Я думала такие сотрудники сидят, где-то в тех стеклянных зданиях под сто этажей, обедают в дорогих ресторанах, а вечером пьют вино на кухне из цельного камня – глаза Анри округлились, это действительно её удивляло.
– В пещере что ли?
– Что? – по серьёзному лицу Марка она не сразу поняла, что он подшутил над её последней фразой про кухню, она прыснула смехом и прикрыла рот рукой. Напряжение в комнате пошло по шкале вниз.
– Ну да я этим и занимаюсь, моё мнение играет важную роль – он вдруг понял, что его страхи тут не причём уже, просто Анри воспринимает его как неказистого паренька, которых не принято видеть на высоких должностях, его опять кольнуло в груди, а в горле встал комок.
– Воу, да ты крут – пыталась она пародировать молодёжный сленг, вышло глупо, ни один уголок рта Марка не дрогнул – нет, это правда, никогда бы не подумала, что я, ну кто я такая, третьесортная медсестра окажусь в кабинете одного из ведущих специалистов по Свидам – Марк искал в её глаза хоть каплю лицемерия или лжи, но так и не нашёл, потому что там её и не было. Анри напрочь забыла об истинной цели её прихода, все мысли заняли рассуждения о том, какова была вероятность того, что они так удачно пересеклись, ведь это просто вереница удивительных случайностей. Перед глазами у неё промелькнули события первого дня: столовая, лифт, кабинет. Она думала, что он просто местный техник, коих она навидалась на фронте вдоволь.
– А тебе вообще можно такое рассказывать? Меня потом за углом не убьют, чтобы я молчала? Я буду молчать, сто процентов – она разрезала рукой воздух, чтобы показать твёрдость своих намерений, жест получился таким по детски наигранным, что они оба заулыбались. Шкала снизилась ещё на пару делений.
– Не переживай, я точно знаю, что могу говорить, а что нет – впервые он был в её глазах таким серьёзным и уверенным, даже голос стал жёстче несмотря на то, что с лица не сходила стандартная улыбка. Анри расслабилась, не хватало ей ещё груза корпоративных секретов в себе держать, мало ей своих что ли.
– А тебе привозили битые Рауки? Их вообще собирают или как? Сколько я была в полях ни разу не видела, только что наши свои привозят и то не все.
– Нет, ни разу не видел. Всё дело в том, что у Рауков, есть блок самоуничтожения после смерти бойца, конечно не сразу, но в течение минут десяти он обычно срабатывает, отключить его может только боец, закреплённый за этой машиной, но если он мертв, то соответственно не может – Анри подвинулась ближе, будто это давало ей возможность услышать всё лучше и уже на более пониженных тонах спросила:
– А они прям взрываются что ли? Вместе с трупом? – фантазия её рисовала страшные картины. Марк засмеялся.
– Нет, нет, это всё выглядит иначе, просто выгорают все важные соединения и платы. Выглядит конечно не очень и находится рядом наверно тоже ощущения те ещё, ведь труп тоже нагревается. Ну я лично не присутствовал, но думаю зрелище не из приятных. В более ранний период войны Рауки попадали на наши столы, но с тех пор прошло много времени, технологии шагнули вперёд, и они остерегаются, что мы украдём их.
– Постой, постой – перебила его Анри – а как же наши? Почему мы свои технологии не прячем? – Марк не переставал удивляться живому любопытству девушки, «какие правильные вопросы» не уставал он себе повторять.
– Ну, как же, есть, просто у нас давно уже все контролируется удалённо. Если боец погибает, и система это фиксирует информация приходит чекерам, тем кто имеет доступ к любой машине и может её либо обнулить, как делают это Рауки, либо оставить нетронутым. Конечно, никто не обнуляет сразу, так как возможно бойца можно вернуть к жизни, но как правило, так не бывает. По крайней мере я не помню таких случаев в своей практике. Ну вот, например, боец умер и находится на уже занятой территории и нет возможности выслать машину, чтобы забрать его тело, то чекер его выжигает удалённо…
– А вдруг его в клочья разбили или повредили ту часть, которая отвечает за самоуничтожение? – перебила его нетерпеливо Анри.
– За это отвечает реактор, это самая защищённая часть Свида, чтобы повредить её, нужно сжечь дотла весь Свид, но тогда проблема утечки информации в принципе отпадает – он развел руками, для него это было всё так просто и очевидно, когда Анри всё ещё соотносила все особенности утилизации брошенного оружия – возможно, только возможно, что у Рауков действует та же система, но если у нас всё таки бывает, что тырят Свиды, до того как его ликвидировали, то мы ещё ни разу не стащили хотя бы одного. Иногда даже складывается ощущение, что самоуничтожение происходит сразу после нанесения урона, но как тогда они сбрасывают бойца, оттуда ведь не так просто вылезти?
– Вместе с ним может… но, но это жутко, я не могу в это поверить – Анри нахмурилась, пытаясь отогнать эти мысли, она вспоминала как часто ей везли раненых, какие были раны, вспоминала как часто провозили битые Свиды.
– Я тоже, поэтому внушаю себе, что они поступают также. Это ведь те же самые люди что и мы – Анри обернулась на него с шокированных лицом, она не слышала таких фраз с самого детства. Сейчас не принято так говорить, и все её друзья и знакомые в большинстве своем даже не считали за людей своего врага. А теперь вдруг она сталкивается с человеком, кто без страха позволяет себе такие речи, какие она уже давно запрятала глубоко в душе.
«Те же самые люди, что и мы» снова пронеслось в её голове. Марк прочитал в её удивленных глазах немой упрёк, но его это не волновало. Он давно уже решил для себя, что за той выдуманной границей живут те же самые люди, с такими же проблемами и горестями и он не вправе приравнивать их к существам недостойным делить с ним эту крошечную планету. Битые Свиды каждый день ему напоминали о том, что на той стороне, кто-то также изучает ошибки и пугается неутешительной статистике смертности.
– Я согласна с тобой, но у меня нет твоей смелости, чтобы так уверенно говорить. Я трус – она вернулась к своей забытой проблеме, которая для неё была ещё одним доказательством трусости.
– Я смелый? Никогда бы не подумал, что во мне есть такая черта… Просто я никогда не попадал в такие ситуации, когда мог быть в опасности за свои слова – он был, вся его работа состояла из того, чтобы сказать неприятную правду во имя лучших целей и получить от ворот поворот. Само понимание смелости для него было иным, оно было там на полях сражений, когда хрупкие человеческие тела доверялись железному скафандру и обезумевшие неслись в бой. Он слишком хорошо знал все модели Свида, чтобы довериться ему безоговорочно.
Анри посмотрела на него другими глазами, прежняя злоба покинула её разум и за внешностью обычного паренька он увидела невероятно умного и рассудительно человека. Конечно, остерегаться его дотошности в работе она не перестала, но хотя бы пустая ненависть больше не точила её сердце.
– А что, кстати, с этим Свидом, ты говорил вчера, что там нет записывающего устройства или что-то в этом роде? – она ткнула пальчиком в тот злосчастный Свид, но Марк не заметил за ней каких бы там не было переживаний и решил, что таится уже нет смысла и можно поделиться с ней своими идеями тем более её внимание так ему льстило.
– Наверно для тебя не секрет, что бойцы, находясь в полях порой могут вступать в конфликты внутри подразделения – он сделал паузу.
– Да, конечно – поспешила согласиться Анри.
– Так вот, но бывает это доходит до реальных боёв, и кто-то погибает. Устройство – он встал и подошёл к Свиду указывая на крошечную пустоту в изголовье с обратной стороны – записывает всё за последние сутки, запись обновляется каждый день. Этот Свид был найден в лесу практически сразу после гибели. Чекеры обязаны выгружать последние сутки жизни бойца и помещать в архив, но в этот раз они не смогли этого сделать удалённо, поэтому оперативная группа должна была забрать запись и загрузить вручную. Такое бывает, что-то повреждается в боях, она защищена только от внутреннего самоуничтожения, но абсолютно беззащитна перед ударами извне, такая вот недоработка, которую пока никто не придумал как усовершенствовать. Многие вообще не особо парятся на этот счёт. Но если она все-таки есть её нужно забрать. И тут начинается самое интересное – он вернулся за стол, глаза его горели живым интересом «голубые» заметила Анри про себя – оперативная группа прибывает на место и не находит запись, времени на поиски нет, отступаем, сама понимаешь, они закидывают Свид в погрузчик и гонят в тыл. Запись не нашли и в тылу, вроде бы всем должно быть без разницы, ну нет и нет. Но это не просто Свид, это Свид одного из командующих второй западной группы. В его подчинение страшные головорезы и сидевшие ребята, которые пошли в поля не по своему желанию. Это самая нашумевшая группа, их кидают впереди всех независимо от того, как много у них в полку опытных бойцов. Плюс к этому, ходят слухи, что суициды среди них не редкость. Оперативная группа решается обсудить вопрос отправки Свида на переплавку со следователями. Ну а у тех всегда чуйка на такие вещи, они тут же забирают Свид, возятся с ним полтора месяца, но у них нет таких техников, кто после серьёзных повреждений может сделать описание гибели. И вот он здесь. – Марк выдохнул, отмечая про себя как в целом он красиво передал мысль и вроде не сложно. Он смотрел в глаза Анри, они завороженно уставились на него.
– Ну и как истинные следователи, они не стали меня уведомлять о причине проверки, просто попросили составить дорожную карту гибели Свида и ни словом не обмолвились о потери записи. Вот такие они ребята. А я уже привык, что они мне привозят действительно интересные вещи и всё гадал, что же с этим Свидом на первый взгляд не так – Марк встал и прошёлся по кабинету – в районе гибели Свида был только один Раук, пустой, битый и ликвидированный, вообще очень странно, обычно ликвидированные и с телом, а тут пустой. А рядом получается Свид лучшего бойца, который косил Рауки сотнями и без записи. Ощущение, что выживший случайно боец Раука вынул запись из него. Но зачем? – он вопросительно посмотрел на Анри, которая всеми силами пыталась не выдавать своего ужаса.
– Не знаю, это всё так сложно – выдавила она из себя
– Вот и я не знаю, поэтому и не хочу браться за разбор, потому что ничего не найду. Он разбит стандартно в бою, напротив него нашли Раук, всё вроде нормально, а всё что ненормально объяснила бы запись, но её ж нет – Марк разочарованно вздохнул и опустился на стул. Он не любил загадок такого характера, когда заранее понимаешь, что недостаточно деталей для решения. Но он даже не мог представить каким бальзамом на душу были его слова для Анри, она уже почти поверила, что дело будет закрыто за недостаточностью улик, но тут Марк продолжил.
– Но я все-таки возьмусь за разбор, мало ли, вдруг найду что-то. Возможно, был сбой в момент нападения и поэтому на таком расстоянии его легко смогли убить… – вдруг он осекся «вот этого говорить не надо было» – но такого не бывает, но проверить надо, устав велит – он улыбнулся и решил, что пора бы уже сменить тему, да и обед подходил к концу. Анри также глянула на часы и оправдавших кучей запланированных дел, выпорхнула из офиса, оставив легкий шлейф своего парфюма в густом полумраке.
Марк уткнулся головой в стол, часто дышал, словно ему не хватало воздуха. Каждая встреча с ней проходила на грани, одновременно очень душевно и весело и в тоже время страшно. Он был словно на крошечном кораблике, лавировавшем среди скал. Каждая тема таила в себе подводные камни, которые Марк пытался скрыть, а Анри ловко их находила. Но что-то было в этом приятное, какой-то драйв, от которого ему уже было сложно отказаться.
Глава 7
– Вечеринка, ребята, ждём вас у нас – Мари протянула красиво расписанную бумажку с адресом и временем. Легкое подмигивание и молодые парни провожали её удаляющуюся фигура заворожёнными взглядами. Мари шагала среди рядов столовой и выискивала тех самых, кого хотела бы видеть сегодня вечером. Все приглашения она уже почти раздала, но осталась ещё парочка и она решила прочесать зал столовой. Проходя среди рядов, она наткнулась на Анри, великих сил ей стоило, чтобы включить прежнюю доброжелательность.
– Привет Мари, ты уже всем раздала приглашения? – Анри пыталась завязать ненавязчивую беседу.
– Да, осталось вот одно, но я уже знаю кому отдам – Мари игриво улыбнулась – ты придёшь, всё в силе? Я не стала на наших делать приглашения, вы же, итак, должны быть там, это же всё ради нашего веселья – девушки расхохотались и тут же залились румянцем, так как проходящая мимо группа молодых рекрутов обратила них внимание.
– Да, конечно, я давно не была на таких вечеринках. Я вся в предвкушении, кажется мне это прям жизненно необходимо, разгрузиться, как-то…
– Девочка моя, нам всем это надо, какие сейчас времена, мужчины мрут пачками, надо насладиться каждым их них, а не зацикливаться на одном – в этот момент Мари осознала, что уже выбрала стратегию борьбы за выживание Анри из офиса Марка. Она мысленно отметила свою сообразительность и продолжила – в общем я очень надеюсь, что ты правильно меня понимаешь, вокруг сейчас ещё очень много мужчин и мы не имеем право выбирать что-то худшее, а только лучшее. Глянь на себя – она обхватила Анри за плечи сделала вид, что задумчиво разглядывает и продолжила – ну не меньше командира, нет Анри, не меньше – Анри засмеялась, приятно было слышать комплименты от такой красивой девушки, тем более она привыкла к тому, что самые красивые обычно самые эгоцентричные.
– Хорошо, ищем моего командира, надеюсь он не слишком старый – они опять залились смехом, женщины постарше за соседним столом демонстративно зацокали языками, что не осталось без внимания Анри и Мари.
– Вот такой я быть точно не хочу, старой занудой без огонька – подытожила Мари – ходить нудеть по всякой фигне, но общественные нормы призывают нас относиться с уважением к другим людям и ценить их личное пространство.
– О боже ты выучила это наизусть! – это была вырезка из билборда в фойе блока.
– Да, я два года в него пялилась, пока не повысили, меня ночью разбуди я продекламирую тебе весь текст из устава без запинки – она гордо улыбнулась и хихикнула – ну ладно, мне некогда болтать, я побежала, увидимся вечером – она с отвращением сделала вид, что чмокает Анри в обе щечки и убежала. Анри мысленно отметила для себя, что Мари не сразу стала медсестрой, а видимо входила в состав прочего персонала центра. Так мало она смогла узнать о Мари за это время, хотя они виделись ежедневно. Невольно это её настораживало, какой-то внутренний голос твердил ей, быть бдительной. Анри предпочитала прислушиваться и осторожничала, хотя поводов пока не было. Но фронт имеет удивительное влияние на фаталистичность, так Анри далекая от мыслей о судьбе и предназначении, всё чаще полагалась на свою интуицию, последний оплот её доверия.
Мари неслась вдоль коридора, спешить ей было некуда, но свою злобу нужно было облечь в форму иначе она снова потеряет контроль. Её озарение насчет плана выживания Анри, касался её многочисленных ухажеров. Нужно было сплавить их на её новую «подругу», чтобы та потеряла голову и забыла о Марке «не её он полета. Курица никогда не станет орлом» твердила она себе.
Квартира разрывалась от звуков музыки, каждая комната была наполнена сигаретным домом и толпами молодых людей. Девушки бесконечно заливались смехом на каждую даже глупую шутку ухажеров. Из рук не выпускались бокалы и постоянно пополнялись закупленным впрок алкоголем. Организация такой масштабной вечеринки оторвала у Мари слишком много сил и времени, поэтому она не успевала следить за тем, кто из её назначенных заранее мужчин обхаживает Анри. Она даже не могла точно сказать в какой из комнат та сейчас находится, что её очень сильно расстраивало.
Квартира была по настоящему большой и просторной, но даже такие масштабы не могли компенсировать количество людей, набежавших сюда. Мари рассчитывала, что придут ровно те, кого пригласили, но они притащили с собой ещё как минимум двоих друзей, а кто-то даже пришёл с девушками, что шло в разрез с планами Мари. Она бегала из комнаты в комнату, пытаясь угодить своим гостям. То стульев не хватала, то пепельницы были переполнены. Мари в полной мере почувствовала себя домработницей, речи и не шло о том, чтобы она могла спокойно наслаждаться вечером, флиртовать и пить. Вишенкой на торте стала кричащая на весь коридор Таточка. Своим надрывистым от слез голосом, она призывала не трогать личные вещи домочадцев. Мари дабы избежать неловкости увела её в спальню и стала выяснять, в чем же, собственно говоря, дело. Таточка не выдержала и разрыдалась. Мари скривила рожу недовольства, не хватало ей ещё успокаивать этого ребёнка переростка.
– Они разбили антикварные часы – она указала на прикроватную тумбочку, где лежали старые настольные часы, которые уже никто не использовал. Они имели два циферблата и раньше можно было настраивать время двух часовых поясов, это было роскошной вещь в понимании Таточкиного отца, ценителя антиквара, он купил их на одном из аукционов за бешенные деньги и всякий раз кичился дорогостоящей покупкой. Его близкие и друзья, разумеется, одобряли такую покупку, но не молодежь, которая этим вечером набежала в их дом. Некоторые даже не знали, что это. Один из самых смелых парней снял часы с верхней полки и кинул другому. Тот, чуть покрутив в руках непонятную игрушку, кинул следующему, а дальше их было не остановить, часы летали через комнату, парни ловко перекидывали хрупкую вещь даже не знаю о реальной цене, а если бы и знали, то в жизни бы не поверили. Девушки не остались в стороне и голосами поддерживали игру. Но одно неловкое движение и часы рухнули с грохотом на заливной пол, твёрдый как камень. Часы, однако, оказались прочнее чем ожидалось, они не разлетелись вдребезги и даже стекло циферблата не треснуло, лишь заводной ключ с обратной стороны треснул и отвалился, мерное тиканье остановилось. Секунда тишины и комната разорвалась бурей оваций и смеха.
Мари покрутила в руках непонятную вещь, пытаясь найти дефект, не зная назначения вещи сложно найти поломку.
– Да всё с ними нормально – возмутилась она
– Нет, заводной ключ сломан, и они не работают – «господи эта рухлядь ещё и работает» удивилась Мари. Она увидела на углу тумбочки крошечную деталь видимо это и был тот самый ключ.
– Да поставь так, никто даже не заметит – пыталась она сгладить неловкость
– Не заметит, не заметит? Да мой папа каждый вечер протирает эти часы от пыли. Если бы ты знала сколько они стоят ты бы сейчас также рыдала – разрывалась Тата от горя, по щекам стекали крупные как капли весеннего дождя слёзы останавливаясь на губах. Мари всегда немного восхищалась её аппетитным губам «и вообще её бы приодеть нормально, вышла бы роковая красотка в своей весовой категории» иногда рассуждала в уме Мари. Таточка же всеми силами скрывала свои телеса, без грусти она не могла смотреть на своё отражение, хотя её полнота пышила здоровьем: объёмные груди, тугие бедра, мужчины заглядывались на неё, но её скромность и замкнутость останавливала кавалеров до первого разговора.
Дверь с размахом распахнулась и в комнату немного покачиваясь ввалилась Анри. Один из ухажёров слишком буквально воспринял просьбу Мари и весь вечер доливал в бокал новой подруги вино.
– Что случилось, дамы? – озабоченно поинтересовалась Анри в такой устаревшей манере обращения. Она приблизилась к девушкам и глаза её становились шире по мере её приближения – это часы Зиверта? Настоящие или копия?
– Настоящие – удивленно отозвалась Таточка, даже она не с первого раза могла вспомнить название этих часов, так как не поддерживала интерес отца к антиквариату, а обычная медсестра вдруг осведомлена в таких вещах. Мари была не менее шокирована и даже не знала, какие свои пять копеек вставить на этот случай. Анри аккуратно взяла их в руки, так словно это был новорожденный младенец.
– Их осталось то всего пять по стране – она внимательно изучала часы.
– Ой, да старая рухлядь – вспылила Мари, так и не понимающая всей этой шумихи вокруг них.
– Ты на эти часы можешь два дома себе за городом взять – отчеканила Анри, не отрываясь от часов. Мари умолкла, в голове её едва ли могло уложиться понимание того, что эта рухлядь может быть равноценная загородному дому.
– М-да, они сломаны, но ценности от этого своей не потеряют – констатировала Анри с видом истинного ценителя, так словно она всю жизнь работала в ломбарде. Таточка вновь разрыдалась, Анри сразу поняла в чем дело, что до сегодняшнего вечера они были целы. Краем глаза она увидела ключ на полке поджала губы.
– Иди, убери все ценные вещи в эту комнату, ты же знаешь какие убирать? – она строго посмотрела на Тату, а та с удивлением ребенка качнула головой в знак согласия – и вообще перед такими вечеринками надо всегда всё убирать, неужели это не очевидно? – она с упреком глянула на Мари – давайте двигайте, пока вам какое-нибудь яйцо Фаберже не разбили для глазуньи, а я гляну, что можно сделать с часами – Тататочка приободрилась и мигом удалилась, мелко шаркая ногами по полу. Мари секунду постояла, рассуждая насколько Анри была с ней резка и вообще никто ей не может указывать, что делать, но в итоге ушла не пререкаясь. На сегодня ей уже хватило переживаний и стычек. Однако это была не последняя травмирующая ситуация. Проходя через прихожую, она увернулась от распахнувшейся входной двери, обернулась назад, чтобы посмотреть кто на этот раз пришёл и замерла – в дверях стоял Марк.
За два часа до вечеринки Марк начал выключать всё оборудование в офисе. Он не планировал изначально идти на вечеринку, его действительно это не интересовало, но вспомнив, что Анри будет там, немного замешкался. Он походил бездумно по темным углам что-то проверяя, что не требовало проверки, на автомате взвешивая все за и против вечеринки и пришёл к выводу, что пойдёт. Он щелкнул последний выключатель на выходе и закрыл дверь.
И вот он стоял на входе в шумную квартиру, в него вперились шокированные глаза Мари, которая словно участвовала в игре на замирание, ни один мускул её тела не дрогнул. Ловя на себе этот взгляд, он ожидал, что его сейчас погонят отсюда вонючими тряпками и зря он вообще пришёл, но Мари оттаяла и подошла к нему.
– Марк, какая встреча! – наигранно радушно воскликнула Мари, конечно, она месяцами мечтала о такой встрече, но не теперь, когда по квартире разгуливает пьяная Анри, с замашками заправского сотрудника ломбарда. Стоило ей подумать об Анри, как та неожиданно материализовалась в проходе держа в одной руке наполненный бокал.
– О… Вот кто мне как раз-таки нужен – Анри схватила Марка за рукав и потащила за собой, на ходу Марк сконфуженно улыбнулся Мари и крикнул, чтобы перекричать музыку и болтовню.
– Рад встрече, Мари! – и оба растворились в гудящей толпе. Силы Мари были на исходе, куда двигаться дальше она уже не знала, руки её свесились словно у марионетки, ей хотелось уснуть и забыть всё. Она дала себе минуту слабости, а после направилась в толпу в поисках тех мужчин, кто был ответственен за совращение Анри. Сейчас она задаст им на орехи. Кто-то должен быть виноват во всём этом, но точно не она.
Тем временем Анри протащив Марка через толпу завела в комнату, где Таточка бережно раскладывала разные замысловатые вещи на широкой кровати, она мельком глянула на входящих, кивком головы поздоровалась с очередным гостем и вернулась к своим делам. Марк был немало удивлен всему происходящему, уверенная Анри без слов, уводящая его в неизвестном направление, в странную комнату, куда каждую минуту забегала Таточка с горой странных вещей.
– Буду краткой, так как времени у нас ровно до утра – отчеканила пьяным голосом Анри – тут такое дело, какие-то неандертальцы сломали дорогущие часы и нужно их починить или хотя бы довести до ума, чтобы по возвращению щепетильный папаша Таточки не обнаружил повреждение. Задача ясна? – Она протянула часы. Так она обычно разговаривала на фронте, уверенно, максимально кратко и доходчиво. Марк не стал вдаваться в подробности произошедшего и вообще любил такие задачи, когда весь мир рухнет, если он что-то срочно не придумает. Это как никак льстило ему. Но проблема была в одном – это были часы, а не его любимые Свиды, где он знал каждый болтик.
– Ого, Зиверт – он осматривал часы с великим любопытством, так как ценил вещи, которые отражали прошлые века. Анри подметила его осведомлённость в этом вопросе, так как три предыдущих техника, которых она встретила по дороге к выходу, не смогли распознать уникальность этой вещи, да и вообще не смогли бы даже помочь.
– Ага – с довольной улыбкой подтвердила Анри и отпила из бокала.
– Ну ключ треснул, видимо до внутренней части, поэтому они не идут, если бы он просто отвалился ещё ничего, надо разобрать и посмотреть. Возможно, если не задеты шестерёнки подклеим ключ, прилепим эту часть – он поднял крошечную деталь – и вопрос решён. Но мне нужны инструменты, тут их точно наверно нет.
– Едем в офис – Анри вызывала такси – Тата мы забираем часы, вернем к утро – Таточку с ужасом подбежала к ним боясь, а не уведут ли они у неё из-под носа дорогую вещицу. Поломку папа может ей и простит, а вот кражу однозначно нет.
– Как же! Как же это вы заберете, а вдруг потеряете? – она пыталась скрыть истинную причину её волнений, но даже пьяная Анри всё понимала.
– Часы застрахованы это раз. Даже если не починим, отец получит с этого какие-то деньги. В случае если мы не вернемся ты можешь обратиться в полицию и подать заявление о краже, поверь далеко мы не сможем убежать, особенно я – Анри качнулась на каблуках и усмехнулась – И последнее, а что последнее? А вот, если мы их сможем отремонтировать, то завтра твой папочка даже не заметит поломки. Я бы предложила ехать с нами, но кто будет беречь весь остальной антиквариат? – Таточка обернулась на постель «и то верно» подумала она и вдогонку уходящим крикнула:
– Жду до четырёх утра и звоню в полицию! – конечно она бы не стала так делать, слишком уж убедительно звучали слова Анри, но для пущей уверенности все-таки пригрозила. Анри как будто пропустила её слова мимо ушей и уверенным шагом направилась к выходу. Марк семенил следом, пытаясь уворачиваться на ходу от всюду снующих людей, он с восторгом смотрел на Анри как перед её непоколебимостью пьяного человека расступаются с осторожностью как парни, так и девушки. Накинув плащ Анри залпом, допила бокал, улыбнулась сама себе и вышла. Марк уже был одет, он оглянулся на толпу, секунду промешкался в надежде ещё раз увидеть Мари и символично попрощаться, он сам не понимал зачем ему это, но сердцу не прикажешь. С подъезда разнёсся пьяный окрик Анри:
– Бегом, мать его! – это было уже что-то новенькое, Марк скользнул за дверь так и не заметив, что за балконной дверью напротив стояла Мари и наблюдала, как они уходят. Она крепко сжимала бокал не обращая внимание на докучливых парней вокруг. Лицо её исказила гримаса злобы и боли, такой которая не отпустит даже после сотни выпитых бокалов. Она лелеяла эту боль и лепила из нее новый план отмщения, который только-только начал зарождаться в её голове.
Марк догнал её уже возле подъезда, задумчиво смотрящую на выходящий изо рта пар. Воздух был по-осеннему прохладный и свежий. Правая сторона пальто Анри свешивалась немного ниже, чем левая и причиной стала незаметно прихваченная с собой бутылка вина, она заметила его взгляд, направленный на бутылку и во избежание упреков с его стороны сказала:
– Ну а что я зря скидывалась на выпивку? Имею право – она сверлила его мутным взглядом пытаясь сделать злой прищур, что выглядело скорее комично, чем пугающе.
– А, да я ничего не говорю – он скромно улыбнулся, пить он точно не планировал. Последний его хмельной вечер обернулся для него расставание с прекрасной девушкой, и он на всякий случай ещё раз себе об этом напомнил, чтобы даже при попытках со стороны Анри он был непреклонен. Саму Анри волновало только то, что такси уже вторую минуту плутает по дворам и уже второй раз проезжает мимо их съезда «Ну давай посмотрим с какой попытки ты включишь свой тупой мозг и заберёшь нас» бурчала она себе под нос, но Марк ни слова не смог разобрать.
– А к черту – она рывком достала телефон и набрала таксисту. В следующую минуту Марку стало очевидно, что за маской милой девушки скрывается разъяренный гопник из провинции, на некоторых словах он даже останавливался отдельно так как не мог с уверенностью интерпретировать их значение. А следующие двадцать минут он, вжавшись в угол машины созерцал с философским терпением, как ругался провинциальный гопник в лице Анри с не менее провинциальным таксистом. Мысли о том, что Анри может пуститься в романтические приключения этой ночью с ним, выветрились из головы Марка через открытое окно водителя вместе с сигаретным дымом. Был правда один момент затишья, когда Анри откупорила бутылку зубами, пробку она вынула ещё в квартире, но затолкала её внутрь на время. Сделав пару глубоких глотков, она продолжила поносить весь род таксиста начиная с седьмого колена, а в конце пути, как ни в чем не бывало учтиво рассчиталась с водителем, оба поблагодарили друг друга, видимо за хороший скандал, как подумал Марк и машина исчезла за шлагбаумом стоянки центра, а Анри стала прежней обходительной девушкой со смущенной и милой улыбкой.
Марк проковырялся в часах до трёх утра, усталость наваливалась тяжёлым грузом на его плечи, радовало одно – завтра выходной. Анри, напротив, ничуть не выглядела уставшей, когда ей наскучило смотреть на старания Марка и донимать его вопросом, как скоро он закончит, она решила убраться в офисе. Вынесла весь мусор какой нашла, обновила мусорные пакеты. Потом нашла где-то тряпку и протёрла пыль со всех видимых поверхностей, в промежутках она выпивала и что-то бормотала себе под нос. Марк мысленно её сравнил со своей бабулей, та тоже любила выпить, но при этом была очень ответственная женщина и умудрялась совмещать обильные возлияния с бытовыми делами. Но бабуля страдала алкоголизмом и не планировала с ним бороться и все-таки не шла в сравнение с Анри.
– Ну всё, сейчас клей высохнет, я подотру остатки и можем отвезти часы обратно – он тяжело выдохнул на что Анри резво отозвалась:
– Можешь не ехать, ты, итак, измотан, я завезу – она вспомнила, что надо сказать спасибо, но решила сделать это перед выходом. Почему-то сейчас её в последнюю очередь волновали этические условности.
– Я поеду с тобой – твердо сказал Марк, глядя на хмельное лицо Анри, он не хотел, чтобы она наделала глупостей, тем более вечеринка наверняка ещё не утихла. Он задавался себе вопросом почему его так волновало её благополучие, но каждый раз натыкался на свою же глухую стену, которая защищала его от собственных душевных стенаний – ты пьяна и можешь наделать глупостей – ещё более строже продолжил он. Анри скептически оценила его с ног до головы:
– Какие глупости? Спонтанную уборку что ль? – она засмеялась каким-то глубоким и заносчивым смехом, но резко остановилась, подумав, что он просто ищет повода появиться там в её компании, так зачем же ему препятствовать – ладно, как знаешь, погнали.
Через час они вновь распахнули двери квартиры, народу поубавилось. Несколько парочек целовались по разным углам зала, музыка стала тише. Оценив обстановку, Анри и Марк двинулись в комнату с антиквариатом, за метр до комнаты Анри начала громко говорить:
– Представляю вашему внимание, непревзойденного – взялась за ручку двери – невероятного – потянула на себя – спасителя самой дорогостоящей рухляди в мире – она обернулась на Марка перед тем, как втолкнуть его в комнату, он смеялся и сонливость ушла с его лица – Марка! – возвестила Анри и втолкнула его в комнату идя следом за ним. Она была уверена, что комната либо пуста, либо там Таточка, нервно перебирает папины богатства. То, что предстало перед их глазами стало полной неожиданностью. Хотя в душе Анри любила такие заворушки. Две пары напуганных и смущённых глаз уставились на другую пару шокированных глаз. В постели среди прочих безделушек лежала Мари в крепких объятиях некоего рекрута, блузка её была расстёгнута, юбка задралась до пояса. Анри мигом отреагировала на ситуацию.
