– Бок болит? – в двадцать пятый раз осведомился он.
Просто чтобы спросить, нарушить тишину. Вылазки в город выдавались гораздо реже, чем хотелось бы. Или, наоборот, чаще? Чёрт поймёт.
– Ничего у меня не болит, – механически соврал я.
– Угу. Рассказывай.
«Шёпот» плюхнулся в кресло по соседству. Высокий лоб, короткие тёмно-русые волосы, голубые глаза – на мой взгляд, его внешность идеально сочеталась с полицейским кабинетом.
– Тот вамп тебя же чуть на части не разодрал, – нагло ухмыляясь, заметил Санька.
– И чего? – не отрываясь от экрана и продолжая, точно заведённый, щёлкать «мышью», задал я логичный вопрос.
– Понятно, что не впервой.
– И я о том же.
– Но больно уж… качественно.
Я нажал на паузу и повернулся к неуёмному Саньку.
– Чего пристал? Занялся бы делом.
– Им-то я и занялся, – огорошил «Шёпот», – потому и пришёл.
– Ну? – коротко поинтересовался я.
– Вот тебе и ну. Придётся оторвать задницу и кое-куда съездить.
– Например?
Вместо ответа Санька передал мне папку, которую до того держал в руках.
Я открыл её, лениво проглядел.
– Что это?
– Досье на убитых.
На моё лицо набежала тень недоумения. Портрет президента Митронова на стене тоже наверняка в сомнениях.
– Ты о ком? – спрашиваю. – Не о тех же ночных гуляках из недостроенного комплекса?
«Шёпот» похлопал в ладоши.
– Угадал. С первой попытки. О них самых.
Недоумение сменилось удивлением. Я более внимательно проглядел материалы в папке. Рост, вес, возраст… родственники… привлекались ли… где работали…
– Вернись к «Родственникам», – подсказал Санька.
Но я уже догадался, о чём пойдёт речь.
– Видел. Значит, она та самая Алёна Колыванова?
– Та самая.
– А парень? Или инфу о нём тоже надо штудировать?
– Он – сын видных инженеров. Очень видных. И бывший потенциальный зять.
Отлично. Девушка, убитая «моим другом» вампиром, оказывается, дочка главы Юго-Восточного отделения ПП. А парень – её жених из богатой и известной семьи. А кто тут у нас наиболее исполнительный и ответственный мент? Кого заставят разрабатывать дело?
– Надеюсь, – говорю, – нас не назначили напарниками?
«Шёпот» улыбнулся во всю свою нахальную физиономию, крутанул подставку для ручек на рабочем столе.
– Вот сейчас не попал. Совершенно. Разработку поручают тебе одному.
Я шумно выдул воздух через ноздри.
– То есть? Ты шёл в столовую, встретил по дороге Пал Палыча, он тебе отдал папку и приказал: «Иди и испорть жизнь Олегу»?
Санька покивал.
– Именно так. Только я шёл ИЗ столовой.
Я взвесил папку на руке.
– Тяжёлое дельце.
– Но ты же справишься, стрит файтер?
Он подтолкнул меня локтем. Я глянул настолько кисло, насколько возможно. Санька не обратил на мои позывные внимания, пересел за свой стол, водрузил на него ноги.
– Желаю удачи, Олег.
Я пожевал губы.
– Понятно. А что насчёт напарника?
Санька прищёлкнул пальцами.
– Чуть не забыл. Пал Палыч просил обойтись с делом как можно нежнее.
«Шёпоту» не было нужды продолжать, да он и не продолжил. Убийство дочки одного из начальников – преступление скверное. Скверное и потенциально громкое, потому-то его и поручают лучшему специалисту, чтобы он в одиночку нашёл ответ. Или облажался. Но, главное, препятствовал возникновению слухов.
– А Пал Палыч, – произношу, – не давал дополнительных указаний?
– Давал. Пусть начинает, с чего хочет, заявил. Только один. – И Санька нескромно заржал.
Появилось желание хорошенько приложить его по голове папкой. По счастливому совпадению, она тяжёлая и удобно ложится в руки. Благодаря титаническим усилиям сдержался. Плюхнув документы на стол, заметил:
– Обычно подобные директивы ничего не дают. Кого искать? Вампира? Так его уже нашли. И, того… оприходовали. Причём я даже знаю кто.
– И я знаю. И он знал. Но Палычу нужна полная информация.
– Думаю, не Палычу, а… как его… Вениамину Андреичу?
– Типа того.
Санька встал, открыл окно и закурил мерзкие отечественные сигареты.
– Что за дрянь ты потягиваешь? – не сдержался я.
– «Лес». Сигареты из трёх букв. – Он опять рассмеялся. – Хочешь?
– Да иди ты, – бросил беззлобно.
– Кури-кури свои заграничные, топи Россию-матушку.
– Давно ли Российское Содружество тонет?
– Слушай, Ковалёв, чё пристал? Я, что ли, это задание придумал?
– А напомни, Сань, отчего ты «Шёпот»?
– Фамилие такое, – процитировал он.
– Постарался бы хоть немного соответствовать. А то разорался.
Санька фыркнул.
Я невесело улыбнулся. Заниматься проработкой «глухаря» мне жаждалось меньше всего. Ну в самом деле, что я могу? Разузнать, почему влюблённая парочка любила лазать в заброшенные здания? А потом? Так, ладно. В любом случае, от меня требовался незримый подвиг. Чтобы в виновные записали не вампира и не, упаси боже, дочку с парнем, а кого-то третьего. На меня спихнули это дело, чтоб я его спихнул на кого-нибудь другого.
– Пойду проветрюсь, – сообщил я коллеге.
Тот помахал рукой, не удостоив и словом.
Глава 2. Мирской
Приказ выехать на место пришёл, когда я сидел в комнате отдыха и смотрел по визору лёгкую атлетику. Вечер уже наступил и становился от минуты всё темнее и темнее. И тут: убийство на Никольской, срочно отрядить свободную машину! Выбор у начальства пал на нас с Коляном. Молчаливый серьёзный мужик с ёжиком рыжих волос два года числился моим напарником. С грустью выключив спорт, я сел в труповозку. Колян – за руль, и мы отправились по адресу.
Неторопливо – в основном, из-за габаритов труповозки – пробирались между автомобилями. Колян слушал радио, какую-то блатную волну. Я рассуждал, отчего такая спешка. «Срочно отрядить!..» Хм, да куда денется труп?
Ответ получил чуть позже, неожиданный, наверное, и для тех, кто отдавал приказы. Но вначале мы припарковались и выбрались наружу. Завершались положенные по закону восемь рабочих часов.
Никольская протянулась от шоссе до Кремля, пустая и бесшумная. Реконструкцией занялись недавно. Обычно же улица полнилась людьми, и неудивительно: по бокам выстроились многочисленные торговые центры, магазины, аптеки. Кран высился жёлтой громадой ближе к Кремлю. Здания демонстрировали перепачканные в пыли и каменной крошке фасады. Были натянуты красно-белые ленты; стояли деревянные заграждения. На табличке значилась дата окончания ремонта – III квартал 2115 года. Но сколько он продлится на самом деле, не знал никто. Даже ремонтники и их начальство.
Лежавший навзничь, на тротуаре, труп заметили собиравшиеся домой строители. Первым у тела оказался Колян; я взял из кузова носилки и присоединился к коллеге. Лицо напарника хранило странно-задумчивое выражение. Я поинтересовался было, в чём дело, но Колян опередил меня, кивнул на мертвеца.
– Гляди, – говорит, – какие клыки.
Я посмотрел, однако не сразу понял, о чём речь. Потом дошло: у трупов людей не бывает клыков. Ни их, ни крыльев, ни хвоста, ни других атрибутов потусторонних. Если, конечно, дело не в генетической мутации. А у этого холодка – как их называем мы, извозчики, – из-под верхней губы выпирали мощные и будто заточенные клыки. Именно они, а не просто гипертрофированные человеческие зубы. Соединение произошло годы назад, и самый отсталый школьник сумеет отличить запредельное существо от нашего с вами брата человека. Правда, встреча с обитателями предела-минуса обыкновенно заканчивалась чьей-нибудь смертью, чаще – гомо сапиенса. Всяких чудовищ меньше, и всё равно, они сильнее.
«Мало нам уродов с Земли, – проскользнула саркастическая мысль. – Состав пополнили гадёныши из сверхъестественного мира».
Одни потутики маскировались, вторые вселялись, третьи не меняли облика, четвёртые создавали иллюзии или копии… Вариантов – масса. Но вы бы никогда не встретили обитателя минуса в будний день на освещённой улице. Они крались и прятались. А перед нами, между тем, лежал мёртвый дух. Мёртвая и почему-то не развоплотившаяся после смерти душа-хищник. Или не развеявшаяся. Не столь важно – главное, дух лежал и ни исчезать, ни меняться не собирался.
Я присел, потрогал пальцем клыки – одно из оружий тварей, когда они живут внутри захваченного тела. Пьют кровь и кусаются будь здоров; впиваясь в плоть, вырывают куски мяса. Подвигал зубы-иглы, подёргал. Настоящие. А то, знаете ли, с пришествием запредельщиков чего только ни началось: и программы о «наших соседях оборотнях с лешими», и тематические викторины, и карнавалы, и квесты, и, чтоб их, организации вроде «Свободного духа»! Ни хрена не разбираются в друзьях и врагах, а туда же, протестовать, защищать. И ведь им даже выделяют дотации, этим дуракам и лентяям. Почему не нам? Почему не действительно полезным работникам: труповозам, Потусторонней полиции, парапсихологам?..
Дух не шевелился, лежал себе и лежал.
Я повернулся к Коляну и пожал плечами, дескать, фиг его знает, почему тварюга сохранила форму. Колян махнул рукой: давай грузить! Отстегнув ремни на носилках, я нагнулся и вместе с напарником ухватил тело. Мы приподняли мёртвого, потащили.
Тут-то всё и случилось. Я и отреагировать не успел – просто не ухватил происходящего. А когда дошло, было поздно.
Что-то промелькнуло перед глазами. Машинально повернул голову.
– Видел? – спрашиваю.
– Чего?
– Не знаю. Кажется, что-то белёсое.
– Призрак?
– Скорее, дух.
– Погоди.
На сей раз угадывать нечего, и мы с Коляном остановились. Наши взгляды были устремлены на тело, погружённое на носилки. Неведомо куда пропали клыки. Тело исхудало до невозможности, а кожа трупа приобрела зеленоватый оттенок. Я немедленно пожалел, что у меня нет с собой энергетика: новейшее оружие, умеющее и поглощать энергию, и стрелять ей, выдают лишь потусторонним полицейским и охранникам «звёзд». Йэф тоже подойдёт. Но мы рядовые труповозчики; наша работа скучна, однообразна и неопасна. По крайней мере, считается таковой.
Где-то рядом витал злой дух, вселившийся в человека, вероятно, когда тот ещё был жив. В противном случае, терялся смысл: у мёртвого энергию не выпить, а запредельные мрази питались именно ею. Подвижное тело дух получит, но смысл?
Первым спохватился Колян.
– Двигаем к машине. Быстро!
Не успели: подле меня свалился мёртвый голубь. Тотчас возникла догадка, и по лицу Кольки стало ясно, что у него тоже. Дух спрятался в тельце птицы – теперь же он наверняка на свободе!
Удар пришёлся Коляну в грудь. Неожиданность, инерция, энергетический всплеск и перехват контроля над телом – всё это откинуло мужика назад. Носилки повалились, труп перевернулся. Сверху приземлился Колька. Ручки носилок больно ударили в живот. Я согнулся пополам, отступил, но устоял на ногах.
