«Только бы по пути никто не остановил, – думал Матвей, – только бы никто не остановил».
Лифт остановился на третьем этаже. Но в него никто не зашёл. То же самое повторилось и на втором этаже. Выйдя из лифта на первом этаже Матвей посмотрел на часы. Спуск на первый этаж занял у него ровно шесть минут. Оставалось ещё четырнадцать.
Матвей вышел из подъезда и побежал в сторону ближайшего сетевого универсама. Через две минуты Матвей был на месте.
– Где у вас здесь сахар? – нервно спросил Матвей у сотрудницы, которая аккуратно раскладывала товар на полке.
– Там, – сотрудница махнула рукой в нужную сторону.
Матвей побежал в указанном направлении. Схватив пакет с сахаром, Матвей бросился к кассам. По пути понял, что пакет с сахаром был порван. Побежал обратно. Взял другой пакет. Снова побежал к кассам.
Стал метаться от одной к другой. Но во всех кассах были хоть и небольшие, но очереди.
– Граждане! – закричал Матвей, остановившись у одной из касс. – Будьте людьми. Разрешите без очереди купить один пакетик сахара. Очень спешу. Всего один пакетик.
Матвея, конечно, пустили без очереди. Но тут выяснилось, что касса, в которую его пустили без очереди, не принимает карточки.
– Оплата только наличными, – равнодушно произнёс мужчина среднего возраста, работавший на этой кассе.
«Дожили, – подумал Матвей. – Уже мужики за кассами сидят».
Матвей протянул кассиру пятитысячную купюру.
– Других нет, – сказал Матвей. – Так получилось.
Кассир нехотя взял пятитысячную.
– Можно побыстрее, – сказал Матвей. – Очень спешу. Жена одна дома осталась. Плохо себя чувствует. Боюсь, как бы что не случилось.
Кассир с подозрением посмотрел на Матвея, а затем стал проверять купюру. Убедившись в том, что деньги настоящие, кассир не спеша открыл какую-то тетрадь и записал туда номер купюры. После этого тоже не спеша пробил чек и дал Матвею сдачу.
Когда Матвей вышел из универсама и посмотрел на часы, он понял, что у него в запасе ещё три минуты.
«Успеваю, – подумал Матвей и бегом побежал домой».
Домой Матвей вернулся только через полтора часа.
– Тебе повезло, – сказал он жене, – я застрял в лифте.
«Ах, как славно, – подумала Светлана, – ну, значит, теперь я с тобой немного поиграю в ревнивую жену».
– Не рассказывай мне сказки, – ответила Светлана, – в лифте он застрял. А спорил со мной специально, только чтобы сбежать из дома? Да?
– Я действительно застрял в лифте! – закричал Матвей. – И я не специально. Так получилось.
– Ты встречался с ней? Да? Ну, скажи, что да? Я пойму. Всё, что мне нужно – это просто знать правду.
– С кем с ней? – закричал Матвей.
– Я ведь знаю, что у тебя кто-то есть, Матвей, – сказала Светлана.
– Что за вздор? – кричал Матвей. – Как ты можешь знать то, чего нет?
– Сердцем чувствую, Матвей, – ответила Светлана.
– Ты не можешь что-то чувствовать, Света. Потому что ничего этого нет. Это плод твоего разыгравшегося воображения.
– Ну вот как тебе не стыдно, Матвей? – спросила Светлана. – Ты ведь – взрослый мужчина. У тебя сын недавно женился. А ты такое вытворяешь. Говори, где был. По-хорошему прошу.
– Да в магазине я был, сахар покупал, – закричал Матвей.
Светлане нравилось, что её муж оправдывается.
«Вот пусть побудет в моей шкуре, – злорадно подумала она, – может, тогда хоть что-то поймёт».
– И полтора часа на это потратил? – кричала в ответ Светлана. – Думаешь, я поверю?
– Я в лифте сидел больше часа, – сказал Матвей.
– А почему не позвонил?
– А что это изменило бы? – ответил Матвей.
– Как что? Я бы знала, где ты находишься, Матвей. Но ты не позвонил. Почему?
– Я не позвонил по одной простой причине, – кричал Матвей, – мне просто не хотелось в этот момент ни с кем разговаривать. Особенно с тобой.
– Почему это? – удивилась Светлана.
– Потому что, когда я понял, что застрял в лифте, мне стало так грустно, что я не выдержал и заплакал.
– Заплакал? – ещё больше удивилась Светлана.
– Да! – ответил Матвей. – Потому что был уверен, что пока я сижу в этом проклятом лифте, ты в это время скорее всего встречаешься с другим. А я ничего не могу сделать. Я плакал от бессилия. Понимаешь?
– Понимаю, – сказала Светлана.
– Ну, скажи честно, Света, у тебя кто-то есть? – спросил Матвей. – Неужели ты не видишь, как мне тяжело? Пожалей меня.
– Я бы тебе ответила, Матвей, честно ответила бы, – сказала Светлана. – Я бы призналась тебе во всём. Но ты ведь не купил сахар за двадцать минут. А значит, я ничего тебе не скажу. Кстати, Матвей, а где сахар?
Матвей огляделся по сторонам и растерянно посмотрел на жену.
– Ты где был, Матвей? – уже по-настоящему строго спросила Светлана.
И тут только до Матвея дошло, что сахар он забыл на кассе.
***
– Я был в магазине, – ответил Матвей, – покупал сахар. Забыл его на кассе. Затем застрял в лифте. Почему ты мне не веришь, Света?
Светлана строго и молча смотрела на мужа.
– Между прочим, Света, – продолжал Матвей, – это не я, а ты должна чувствовать себя виноватой. Потому что мне скрывать нечего, а ты, я знаю, что-то от меня скрываешь.
И на это Светлана ничего не ответила, а продолжала молча смотреть на мужа. Её взгляд стал ещё более строгим.
– Ну, хочешь, Света, – воскликнул Матвей, – мы сейчас вместе сходим в магазин, и мне вернут этот сахар. Я помню, какая касса. На ней мужчина работает.
– Мужчина – на кассе? – удивилась Светлана. – Ну вот что ты врёшь, Матвей.
– Клянусь, что так оно и есть. Я сам удивился, когда увидел. Наверняка этот мужик всё ещё там. И ты увидишь. И ты поймёшь, что я говорю правду, и мне нужно верить.
– Нет уж, – сказала Светлана, – сам забыл, сам и иди за своим сахаром.
– Хитренькая! – закричал Матвей. – Пока я буду ходить, ты здесь с кем-нибудь встретишься.
– Конечно, встречусь, – сказала Светлана. – Обязательно встречусь. Я такие возможности не упускаю. Думаю, что сорока минут нам с ним хватит.
– Почему «сорока минут»? Я за двадцать минут – туда и обратно.
– Да не смеши ты меня, Матвей. За двадцать минут он успеет. Мы даже волноваться не будем, что ты вернёшься не раньше, чем через сорок минут.
– Ты что, серьёзно не веришь, что я успею за двадцать минут сходить в магазин, забрать свой сахар и вернуться обратно?
– Не верю.
– Засекай время, – сказал Матвей, – если через двадцать минут я не вернусь с сахаром, тогда… Я не знаю… Требуй тогда от меня, что хочешь. Но если вернусь, тогда, Света, ты расскажешь мне всё.
– Договорились, – ответила Светлана.
Когда Матвей подбежал к дверям магазина, выяснилось, что он работает до 23:00 и уже закрыт.
/ Михаил Лекс / 18.09.2022
Мы расстаёмся, Тая. И верните мне то, что я подарил
Прошло уже двадцать минут, а Григорий так ничего ещё и не сказал. А ведь он планировал сказать именно во время ужина, когда вся семья была в сборе.
Ужин уже подходит к концу, а он молчит. Не решается заговорить. Слишком уж тема разговора щекотливая. Не знает Григорий, с чего начать.
«Да что же это такое, в самом деле, – сам на себя сердился Григорий. – Взрослый ведь мужик! Не ребёнок! Дочери шесть лет уже. А всё чего-то боюсь. И ладно бы если преступление какое задумал совершить. Или что-то безнравственное. Тогда ещё можно понять. Но в том-то и дело, что перед законом и совестью своей я чист. И при этом мне всё равно страшно. Почему интересно?»
Григорий тянул время и поэтому ел не спеша.
«В начале вообще можно сказать что угодно, – думал Григорий, – и тем самым просто привлечь внимание Таисии. А затем перейти к главному».
Он так и поступил.
– В жизни мужчины, Таисия, – торжественно произнёс Григорий, – бывают такие моменты, когда мир, окружающий его, начинает видеться по-другому. Ещё вчера было одно, а сегодня – другое. И с изменением мира меняется и сам человек, и его жизнь. Я правильно говорю?
Сказанное нисколько не заинтересовало жену, а вот дочка что-то такое услышала.
– Как по-другому видится мир, папа? – спросила шестилетняя Машенька.
– Не так, как вчера, доченька, – ответил Григорий, глядя при этом не на дочь, а на Таисию. – Иначе!
– Не отвлекайся, Машенька, – сказала Таисия, – ешь молча.
Но Машенька не могла есть молча. Ей было интересно узнать, что это за моменты такие, когда вдруг мир видится по-другому.
– А каким ты видел мир вчера, папа? – спросила Машенька. – А сегодня что видишь?
Три дня назад Григорий объявил жене, что уходит.
– Не к другой! – сразу уточнил он. – Не думай. Здесь у меня всё чисто. И ничего такого нет. Просто я устал. Эти семь лет вымотали меня полностью. Но, чтобы ты знала, Таисия, я ухожу и ничего с собой не беру. Всё оставляю тебе и дочери.
– Что всё? – удивилась Таисия.
– А всё, что ты и я приобрели за семь лет совместной жизни, – ответил Григорий.
– Ах, это, – спокойно ответила Таисия. – Тогда понятно.
– Так, значит, я ухожу и удерживать меня ты не станешь? Как не станешь и упрекать?
– Уходи, если устал. Мне не в чем тебя упрекнуть.
– Ну, тогда я так и сделаю, – спокойно подвёл итог Григорий. – Уйду, как и обещал, ни с чем. Но не сегодня.
– Не сегодня?
– Я ещё поживу у тебя какое-то время. Надеюсь, ты не станешь возражать. Я понимаю, что это твоя квартира и ты вправе требовать, чтобы я уже сейчас покинул этот дом. Но мне просто некуда идти. Ты же знаешь. Я не местный. В этом городе у меня кроме тебя и дочери нет никого. Не возвращаться же к родителям. Тем более, что я не хочу покидать этот город. Я к нему привык. Мне здесь нравится.
– Ну да, – согласилась Таисия.
– Но ты не думай, Таисия, я быстро найду себе квартиру и тогда уже уйду, – сказал Григорий. – Я не собираюсь эксплуатировать твоё ко мне доброе отношение.
– Да я и не думаю.
– Вот и не думай. Кроме того, Таисия, не исключено, что за это время, пока я с вами, я передумаю уходить. Всякое может быть. Вдруг в мире что-то изменится и я взгляну на жизнь иначе? Такое ведь тоже не исключено.
– Не исключено, – согласилась Таисия.
