Сергей Кулаков "Две любви Саныча"

В своем новом романе Сергей Кулаков с присущим ему тонким психологизмом рассказывает историю мужчины, примерного семьянина, волею судьбы на долгий срок оказавшегося в одиночестве. Пустившись во все тяжкие, главный герой сначала увлекается одной женщиной, затем – другой, при этом пытается всеми силами сохранить семью. В результате проблемы только нарастают, и разрешение их кажется невозможным…

date_range Год издания :

foundation Издательство :Четыре четверти

person Автор :

workspaces ISBN :978-985-581-589-2

child_care Возрастное ограничение : 16

update Дата обновления : 08.12.2023

Две любви Саныча
Сергей Федорович Кулаков

В своем новом романе Сергей Кулаков с присущим ему тонким психологизмом рассказывает историю мужчины, примерного семьянина, волею судьбы на долгий срок оказавшегося в одиночестве.

Пустившись во все тяжкие, главный герой сначала увлекается одной женщиной, затем – другой, при этом пытается всеми силами сохранить семью. В результате проблемы только нарастают, и разрешение их кажется невозможным…

Сергей Федорович Кулаков

Две любви Саныча




© Кулаков С. Ф., 2023

© Оформление. ОДО «Издательство “Четыре четверти”», 2023

Пролог

Все районные города в нашей стране похожи тем, что имеют памятник Ленину. Также они имеют типовое здание исполкома, парк и главную улицу, названную именем опять же Владимира Ильича Ленина. Ну, или Карла Маркса. Допускается еще кое-где Советская. И даже, представьте, Молодежная! Но это – крайний вариант, уже попахивающий вольнодумством.

Обязательно есть памятник героям войны, иногда не один, – насколько позволяют средства города и воинская слава.

Все. На этом сходства заканчиваются. Далее начинаются отличия, а это уже гораздо интереснее.

Наш город имеет две реки, две тюрьмы и два десятка предприятий, одно из которых считается крупным. Как говорили раньше, союзного значения.

Кстати, именно на нем работает мой друг Саныч, главный герой этой поэмы. Но о Саныче и о его головокружительных, пикантных и местами комичных приключениях чуть позже. А пока продолжим краткое, но поучительное знакомство с городом.

Так вот, упомянутые выше две реки, меньшая из которых дала название городу, а большую воспевали классики с Н. В. Гоголем во главе, подарили стране немалое количество поэтов и писателей. Лучший из них, веселый бражник, прославил город и получил за это персональный музей, – за что честь и хвала им.

Романтическое слияние двух рек производит поэтов и поныне, причем количество их с годами ничуть не убывает. Куда! Стихи здесь пишут если не все, то почти все, а те, что не пишут, собираются их писать.

Саныч, кстати, балуется ими тоже, но об этом – ниже.

А так, любой слесарь или любая медсестра, не прояви ты вовремя бдительности, осчастливит тебя толстенной тетрадью – или книгой, благо времена позволяют, – и отдувайся потом: хвали и принимай новые порции.

Впрочем, это, конечно, облагораживает жителей, а что стихи плохи – ну, это же не все знают. А мы хоть и знаем, но помолчим, как культурные люди.

Да, о культуре. Самое время.

Две тюрьмы за долгие годы дали щедрые всходы. Кроме того, что немалое число сидельцев оставалось здесь на дожитие, так еще и язык этих сидельцев намертво вплелся в жизнь горожан, и без того щедро природой одаренных, – это я снова о поэтах, если кто не понял.

На матерном языке, как на родном и главном, говорят не только честные работяги и брутальные ветераны дворов. На нем свободно и полноголосо изъясняются дородные матери семейств и юноши с застенчивыми прыщами. Старики с палочками и шустрые дошколята. На нем, не стесняясь окружающих, молодые родители воспитывают детей, и часто можно слышать посреди улицы, как юная мамаша – нежнейшее на вид создание – отделывает непослушного карапуза такими фразами, от которых у непривычного человека цепенеет походка и голова вздергивается в изумлении: «Не может этого быть!»

Но это – у непривычного человека. Наши же привыкли и ничего необычного в этом не видят. Когда все так говорят, когда это первые слова, которые ты слышишь с рождения, – какие уж тут изумления? Главное, что все понятно. А уж как доходчиво – ну.

Обилие застрявших в городе зэков породило и знаменитые на всю страну межрайонные драки. Они кипели десятилетиями, яростные и нескончаемые, и каждый год относилась на кладбище парочка гробов с погибшими в бескомпромиссной стычке бойцами. Понятно, что почти все молодое поколение в большей или меньшей степени прошло через эти баталии, – и это также формировало довольно-таки неподражаемый облик жителя, неуступчивый и не признающий ничьей правоты, кроме своей собственной.

Также надо упомянуть массу предприятий, где человек закалялся трудом и железом, имел весомый профразряд и знал себе цену – как всякий человек при деле. Можно только представить, какие характеры ковались в этом городе!

Это что касается мужчин.

Что же касается женщин… А чем, собственно, они отличаются от мужчин, кроме того, что дают им жизнь и отдают свое сердце? Вот именно, ничем.

Правда, они у нас очень красивы. О, как они красивы! И это тоже – одна из причин, едва не погубившая моего друга Саныча.

Но это – позже…

А пока закончу уж вступительную часть.

К сказанному выше необходимо, на мой взгляд, добавить, что и выпить мой земляк умеет на славу и что этому искусству он, как и всему прочему, обучается с младых ногтей. Если не на практике, то в теории минимум, – как оно, по-хорошему говоря, и положено.

Вот краткий диалог, подслушанный мной недавно на улице. За достоверность ручаюсь, иначе не писал бы.

Малыш лет четырех шагал рядом с папой, держа его за руку и серьезно с ним разговаривая.

– А ты мне тогда жвачку купи, – говорил он солидно и убедительно, как и вообще говорят жители нашего города.

– И на жвачку не хватит, – отвечал так же серьезно папа, за которым тянулся устойчивый шлейф знакомого аромата.

– Это если большую брать, – возражал малыш.

– А я и хочу большую.

– А ты купи маленькую. Тогда на жвачку хватит.

– Маленькую мало будет, – хмуро говорил отец. – Надо большую.

– Большую ты уже брал, – не сдавался сын. – Теперь маленькую купи. И на жвачку хватит.

– Если маленькую, то на жвачку хватит… – заколебался отец и даже замедлил шаг. – Но мало же будет?

И озадаченно посмотрел сверху вниз на сына.

– Будет нормально, – глядя на него снизу вверх, твердо пообещал сын. – А ты говорил, что тоже мне что-нибудь купишь, помнишь?

– Помню, – кивнул отец.

– Ну вот…

Чем закончился диалог, я не дослушал. Но и так было ясно, что сия кроха разбирается в делах взрослых не хуже самих взрослых. И с этим знанием пойдет дальше по жизни, а что из него выйдет, один Бог знает. Будем надеяться, не худший папаша, чем его собственный. Этот хотя бы разговаривал спокойно. А есть…

Ну, да что о них. Разговор совсем о другом.

Да, о городе.

Так вот город у нас замечательный! Очень красивый, очень старинный – тысяча лет без малого. Церкви, леса, две реки – о них я уже говорил. И люди у нас замечательные! Накормят, напоят и спать в свою постель, если надо, уложат – лишь бы гостю было хорошо.

Душевные, одним словом, люди.

И вообще, жить в нашем городе – одно удовольствие.

Я вырос в нем, я знаю. Я все знаю в нем. У меня тут лучшие друзья и любимые места. У меня тут главный человек на земле – мама. И двор, и площадь, и памятник Ленину, который, – да-да! – я тоже люблю. А большая река почти под окном – это вообще моя первая любовь.

Но в молодом возрасте я родному городу изменил: долгое время жил в столице, лишь наездами навещая маму, реку и друзей. Однако некоторая вольность профессии давала мне возможность в последние годы пожить тут чуть дольше, чем это позволил бы, скажем, обычный отпуск. И именно благодаря такой возможности я и принял участие во всех приключениях Саныча, моего старинного друга, о которых хочу рассказать вам честно и во всех смыслах положительно.

А началось все с того, что Саныч, человек женатый и степенный, вдруг оказался волей обстоятельств без жены на долгий, долгий срок…

Опасная, опасная ситуация.

А к чему это привело – читайте сами.

Глава 1. Искушение младенца

С Санычем мы дружим с детства, хотя люди во многом разные. Я человек нервный, таинственный. Саныч широк и прост, на первый, конечно, взгляд.

Я утянут, как бильярдный кий. Саныч рослый, плечистый, в ладном мужском теле полных девяноста восьми килограммов.

Как он ходит – это песня! Такой задумчивый крейсер. Когда у него еще были обе ноги целы, он натурально плыл себе средним ходом.

Сейчас появился легкий крен вправо, но все равно смотрится внушительно. Плюс лысая загорелая башка, которую он, заботясь о своей красоте, неустанно и собственноручно бреет каждую неделю. Я эту лампочку издалека вижу, ого!

А моя прическа скучна, как старая газета.

Но сразу успокою: речь не обо мне. Если я и вставлю свою персону, то на пару строк, не больше. Главный герой здесь – Саныч, и все, что произойдет, связано с ним, и только с ним. Я используюсь в качестве знаков препинания, не более. Но без них, как вы знаете, не обойтись, поэтому – терпите.

Несчастье настигло Саныча, когда его жену посадили на четыре года.

За что столько влепили? Тащила баба помаленьку из казны – была не права. Деньги никакие не бешеные, так, на жизнь не нищебродскую. Главный бухгалтер в строительном управлении – много ли там возьмешь?

Слишком хорошая была хозяйка, вот. Все в дом. Ну, и перестаралась.

А Санычу страдай.

Но начну по порядку.

Сидели мы как-то с ним, еще до Ларисиной посадки, в гараже, пили «Толочинское». В его гараже, и «Форд» темно-синий рядом стоял. «Федя», как называл его любовно Саныч.

Посторонних не было, угрелись мы хорошо, и на правах старого друга я спросил его о том, о чем при посторонних мужчину спрашивать не полагается. Можно, конечно, спросить, но ответ вряд ли понравится. А тут – полная открытость и теплое желание помочь друг другу, узнать получше.

Бежать, бежать надо от таких желаний! Добра от них не жди. И греха вроде не совершаешь, тайны свои заветные выбалтывая, другу тем более. Для того и собираемся в гаражах и где придется, – по деньгам и ситуации.

И все же, все же…

Ну вот спрашиваю я Саныча после много чего уже спрошенного:

– А с сексом как сейчас, брат?

– Да никак, – ответил Саныч, не задумываясь.

И печаль в голосе. Как отзвук понимания некоторой ущербности в жизни – незаслуженной.

Ответ меня удивил. Хоть и понравился тем, что сулил разные замысловатые продолжения. Скажи «отлично», и не о чем дальше говорить. Скучно, когда отлично. А тут вдруг лопата звякнула: клад!

Но я искатель кладов опытный, спешить не стал.

Сделал смысловую паузу.

Саныч взял мягкой лапой бутылку, поднес горлышко к моему пластиковому стакану, к своему, мы бесшумно чокнулись, выпили, и беседа потекла дальше.

– Что, совсем никак? – воткнул я лопату в умягченный грунт.

– Почти, – несколько изменил показания Саныч. – Когда-никогда ногу перекину, и все дела. Забыл уже, когда последний раз…

Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом