Леонид Григорьевич Богданович "Око Элиона. Приключения Братислава"

Око Элиона. Приключения Братислава
Леонид Григорьевич Богданович

В считанные дни всё привычное, знакомое и уютное было грубо вырвано из жизни Братислава и стёрто в пыль.Теперь вопрос выживания зависит от навыка выстраивания правильных взаимоотношений в крайне агрессивной среде, успешности выполнения навязанных задач и филигранной балансировки между чужими и собственными целями.

Око Элиона

Приключения Братислава

Леонид Григорьевич Богданович

© Леонид Григорьевич Богданович, 2023

ISBN 978-5-0060-9699-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Обречённый

Темница. Темно, правда, на то она и темница. А ещё вонь немытых тел, гнусные рожи вокруг, да холодные, сырые стены и пол. Моё тело вряд ли пахло розами, а вот про своё лицо ничего сказать не могу. Никаких отражающих поверхностей в темнице нет, и как я выгляжу, я не видел. Да и не больно то и хотелось. Стражники поймали меня, обвиняя в убийстве, и отделали так, что вот уже три дня лицо оставалось распухшим. Кроме того, долгое нахождение среди скопления разнообразных отбросов общества, тоже не лучшим образом сказались на моем здоровье. Болезни быстро передавались от одного заключённого к другому, и ратники, почти каждый день наведывались к нам для того, чтобы вынести очередного усопшего. Как выдержал мой организм и не дал мне погибнуть оставалось загадкой. Лёжа на каменном полу тюрьмы, я вспоминал те события, из-за которых оказался в столь незавидном положении.

В тот злосчастный вечер я возвращался из лесу, близь окрестностей Медыня, направляясь в таверну, которую очень хорошо знал. Ведя праздный образ жизни, я избегал службы и работы. Был повесой, бродяжничавшим по лесам, изредка нанимаясь на сдельную работу только для того, чтобы прокутить заработанные далеоны в пивных. Не утруждая себя ни приобретением знаний, ни стабильностью, я просто наслаждался жизнью, не имея никаких целей и планов. Конечно, кое-какие знания я получил. Все что касалось съедобных трав, кореньев и грибов, а также целебных растений было мне известно. Но только потому, что вечно ошивался в лесах. Охотиться я не умел, предпочитая охоте готовую дичь в кабаках. Вот и тогда я собирался присоединиться к развесёлой компании своих друзей, имевших обыкновение коротать время за кружкой пива. Подходя к корчме, я поразился необыкновенной тишине и отсутствию света в окнах. Думая, что мои товарищи решили разыграть очередное представление, я без страха ступил внутрь с зажжённым факелом. Картина, представшая взгляду, ошеломляла. Внутри был жуткий беспорядок, а все люди мертвы. Позади раздался смешок, свист рассекаемого воздуха и моё сознание померкло. Очнулся за столом, сжимая в руке окровавленный тесак. В ту же минуту помещение заполнилось ратниками. Без лишних слов и разбирательств они избили меня, связали и потащили в Медынь. Целый месяц я провёл в заключении и наконец состоялся суд, который происходил на площади города. Для экономии времени меня вывели на эшафот, и судья огласил приговор смертной казни через повешение, за убийство пятнадцати человек. Палач со знанием дела накинул верёвку на шею.

– Вы хотите казнить меня, – закричал я, – даже не сделав предположения, что я не мог совершить такого преступления! Люди, неужели вы не видите, что я не способен на это?!

– Да что тут предполагать? – возмущенно удивился судья, – Ты убийца. Свидетелей полно.

– Казнить его. – обратился он к палачу.

– Подожди! – раздался вдруг властный голос.

Раздвигая толпу в окружении ратников, к судье подошёл царь Руцкар.

– Говори! – взвизгнул судья в мою сторону, поражённый этим событием не меньше моего.

– Я… я не способен убить человека! – с безумной надеждой обратился я к царю, – Это были мои друзья. Меня оглушили, когда я зашёл в таверну, а ратники не стали разбираться. Меня подставили!

Глаза царя сверкнули. Он внимательно оглядел меня, и я прочёл в его взгляде разочарование.

– Похоже на правду. – молвил он, – На убийство ты не способен. Слишком хил и слаб. А на что ты способен? Чем ты добываешь средства к существованию? Ты вступил в армию? Где твой дом?

В голосе царя сквозило нетерпение.

– Я не состою на службе. – испуганно ответил я, – Иногда я работаю и…

– Значит бродяга и вор. Казнить тебя было бы несправедливостью по отношению к людям, которые кровью и потом добывают себе на хлеб, защищают нашу землю, в которой, к великому стыду, есть такие как ты!

Я молчал. Во мне закипала ярость. К своему удивлению я заметил признаки одобрения моей реакции на лице царя.

– Пожизненные каторжные работы отныне твой удел. – продолжил он, и сказав несколько слов на ухо судье, которых невозможно было расслышать, удалился.

Я задёргался в панике и в этот момент, что-то обожгло меня. Взглянув в толпу я заметил фигуру человека, лицо которого полностью было скрыто под капюшоном. Но даже через плотную ткань в том месте, где должны были располагаться глаза, сверкнули и погасли огоньки, которые обожгли снова. Ратники грубо стащили меня с помоста и снова отвели в темницу. Дверь захлопнулась и надежда на освобождение испарилась.

– Странно как-то всё. – донеслись до меня слова одного из ратников, – Что это царю вздумалось снизойти до этого бродяги? А впрочем неважно, он все одно сдохнет на рудниках.

– Да уж. Царь не в себе с тех пор, как из-за придворного гласа пропала его дочь, Стелла. – ответил второй.

– Как пропала?

– Просто пропала вместе с целой комнатой. Поговаривают, что царский глас Мира баловался с запретными силами, и что даже стал гласом Смерти. Видать что-то напутал. Теперь на месте покоев царевны скальная глыба.

– А что случилось с этим гласом?

– Был с позором изгнан до тех пор, пока не вернёт царевну. Но он очень осерчал и сейчас является самым страшным врагом царя. За него объявили награду неимоверную за живого, или мёртвого, но охотников осталось мало. Уж очень много бойцов полегло, пытаясь добраться до него. Поговаривают ещё, что они с царём братья кровные, а ведь вражда какая! Да только гибнут в ней простые, вот как мы с тобой, а им и дела нет.

– Вот так дела! – присвистнул тюремщик, – Царь, получается, сильного врага себе нажил, но в живых оставил?

– Получается так. Неосмотрительно конечно. Я бы…

Голоса постепенно удалялись, и я понять что-либо ещё из их разговора стало невозможно.

Обведя камеру глазами и осознав, что снова нахожусь в компании преступников, я хмуро ухмыльнулся.

– Что ты ухмыляешься, Братислав? – спросил меня Лейн, отодвинув от себя тарелку с жутким месивом из непонятно чего, но явно сгнившего – типичная наши харчи. Его, как и всех ждала участь до скончания жизни гнуть спину в рудниках в обмен на еду. – Неужели тебе не страшно?

– Страшно? – переспросил я, – Меня должны были казнить, а вот поди ж! Чего бояться то? Работай себе, получай удовольствие.

– Удовольствие сомнительное. – ответил Лейн. – Ты как хочешь, а я постараюсь сбежать, когда нас будут конвоировать.

На этом наш едва начавшийся разговор внезапно завершился. Заскрипели ржавые петли и решётка начала открываться.

– Эй, крысы! – услышали мы грубый голос стража. – На выход! Шевелись! У вас появился шанс сделать хоть что-то полезное. Будете вкалывать пока не сдохнете. И благодарите царя, за возможность жить, трудясь на благо Тэксиса.

Сердце моё наполнилось жгучей благодарностью, особенно после того, как стражи стали поднимать нас с помощью дубинок. Я и сам старался быстрее покинуть смрадную камеру и выйти на свежий воздух, но все же отхватил пару чувствительных ударов.

За стенами темницы день оказался в самом разгаре. Уже во второй раз мы прошли через красивый город в окружении злых стражников, но я старался не замечать моих конвоиров и хмурые лица горожан, недовольных тем фактом, что нас временно разместили в их таком уютном городке. Нет, я шёл, мечтая о том, что когда-нибудь смогу также, как и все эти напыщенные снобы, вальяжно гулять по мощёным улицам, благоухающего цветами Медыня.

Солнце пекло, но небольшой ветер делал ситуацию сносной. Нас построили в колонну по два, связав руки и ноги короткой верёвкой, позволявшей передвигать ноги, и выйдя из города мы пошли вверх по дороге, ведущей к рудникам. Путь предстоял долгий и, собрав остатки сил, наша жалкая колонна с каждым шагом приближала момент своего обречения на вечную каторгу. Дорога была пыльная, заключённые много кашляли, то и дело замедляя шаг. Стражи без стеснения пускали в ход кулаки и избивали провинившихся. В один из таких моментов, когда стражи отвлеклись, Лейн, с помощью неизвестно откуда взявшегося у него ножа, перерезал верёвки и задал стрекоча.

– Смотрите все! – почти торжественно вскричал сотник стражей, – Эта крыса выбрала свою судьбу!

Он примостил к плечу арбалет, и я понял, что Лейн проживёт лишь несколько секунд. Сам Лейн как будто бы всё понимал, поскольку, не поворачиваясь и не сбавляя темпа бега, вдруг начал бежать, петляя, как заяц. Ещё двое стражей прицелилось. Шансы Лейна уменьшались, но он развил приличную скорость, и его фигурка становилась все меньше и меньше. Просвистел первый болт – мимо. Второй лишь оцарапал плечо. Уже все заключённые, включая меня, орали подбадривающие слова беглецу. Казалось, что у него получиться скрыться. Но болт, выпущенный сотником на опережение, пробил убегающему спину. Он сделал пару конвульсивных шагов, а затем, раскинув руки, упал лицом на камни. Среди нас воцарилась тишина.

– Что ж, мне понравилось! – засмеялся сотник, – Кто-нибудь ещё хочет побегать?

Он обвёл взглядом всех нас. Желающих, естественно, не оказалось.

– Тогда вперёд, рвань! – заорал он.

Так я лишился единственного знакомого в нашей разношёрстной компании. Жаль. Это был хороший человек, с кем мне изредка было охота поговорить. Он конечно и строил из себя бандита и отъявленного головореза, но я точно знал, что посадили его за бродяжничество.

Наш путь пролегал по живописной местности, и я мог отвлечь себя прекрасными видами на мирные поля, где трудились крестьяне, весёлым шумом быстрой реки, сопровождавшей нас, и отдаленным гулом водопада. Скалы медленно надвигались, а вместе с этим мрачные мысли заполняли голову. Я знал, что как только мы пройдём ущелье и достигнем рудников, мне уже больше никогда не увидеть света дня. Едва мы зашли в ущелье, стражники достали оружие. Это показалось очень зловещим. В ущелье воцарилась тишина, прерываемая лишь нашими шагами и позвякиванием металлических доспехов стражи.

– Смотреть в оба! – произнёс сотник, – Все на чеку!

– На что смотреть? – полюбопытствовал один из заключённых, но тут же получив по зубам умолк, прикрывая окровавленный рот ладонью. Внезапно я почувствовал как в ногу вцепилось что-то и повалило меня. Началась паника. Заключённые и стражи валились на землю, с криком пытаясь отцепиться от того, что удерживало их на земле. Я посмотрел на свои ноги и мне стало плохо. Кости, некогда составлявшие основу руки человека, крепко держали меня за ступню. Стражи остервенело рубили эти кошмарные руки, но это было не самое страшное. С вершины скалы к нам летел то ли человек, то ли страшное существо в образе человека. Сотник был готов к этому. Пара гласов Мира, сопровождавших его, по команде достали странного вида камни, и направив их в приближающегося противника, атаковали потоком сверкающей энергии. Нападавшего похоже это только позабавило, поскольку он разразился издевательским хохотом. Выставив свою руку вперёд, парящее существо что-то произнесло сквозь зубы. Рядом со мной раздался страшный взрыв. Заключённые, гласы и часть стражи погибли в одночасье. Мощной волной меня отшвырнуло на камни, приложив всем телом о скалу. Застонав от боли, я повернул голову как раз вовремя чтобы увидеть, как пришлый, сверкнув глазами, заставил сотника воспламениться, и через несколько секунд от него стался лишь обгоревший труп. Страшное существо приближалось, шагая мимо поверженных, изуродованных тел. От него волнами, на многие метры вперёд, в пространство, изливалось могущество, которого мне в жизни не доводилось ощущать. Я закрыл глаза и притворился мёртвым.

– Встать!

Это относилось ко мне. Я с усилием поднял голову. В глазах вспыхивали кровавые пятна, но через них я сумел рассмотреть высокого, пожилого человека в замысловатой броне. Голову его уже тронула седина, но взгляд из-под густых серебряных бровей оставался пронзителен и остр. Физически он не выглядел дряхлым стариком, и хотя все его тело было скрыто под странного покрова одеждами, в плечах он был широк, а мышцы живота крепки и подтянуты. Лицо избороздило множеством морщин. Высокий лоб выдавали в нем ум, а массивная челюсть была подстать войну, но не колдуну. Сейчас, когда он отошёл от битвы, волны энергии стихли и больше не пытались снести все на своём пути, я понимал что передо мною всё-таки человек. Но смотреть ему в лицо было все так же невыносимо – тьма клубилась где-то далеко в его глазах и ждала малейшей возможности вырваться наружу. Я поднялся и пошатываясь предстал перед ним во всей своей красе.

– Живой, значит везучий. – утвердительно произнёс он, полным и сильным голосом, – Меня зовут Казимир и я глас Смерти.

Он оглядел меня с ног до головы и остановился на моем лице. Я физически почувствовал его взгляд и тоже попытался смотреть ему прямо в глаза. Похоже это его развеселило.

– Братислав… – прохрипел я.

– Разве я разрешал тебе говорить? – прервал он меня, – Твоя задача слушать. Я подарил тебе новую жизнь и свободу в обмен на задание, которое ты выполнишь.

– Спасибо, Казимир. Конечно, я сделаю все, что ты попросишь. – поблагодарил я его, – Но почему ты решил спасти именно меня?

– Тебе далеко до того, чтобы понимать все хитросплетения мира. – ответил он, – Ты есть звено в игре сил, и это все что тебе следует знать.

Воспоминания о событиях миновавшей меня казни, нахлынули снова, как и разговор стражей о вражде царя с его братом. Я догадался, что всё произошедшее – это звенья одной цепи, но что и почему оставалось для меня загадкой.

– Что должен сделать я для великого гласа Смерти? – как можно угодливее спросил я, низко поклонившись.

Казимир презрительно посмотрел на меня, но ответил:

– Ты должен будешь поработать посыльным, и твой путь лежит вперёд, в крепость. В крепости смотрителем ставлен весьма неприятный тип, по имени Бойдан. Он хорошо обосновался под защитой гласов Мира. Ступай за мной.

Резонно посчитав, что полезнее для здоровья будет выполнить приказ гласа Смерти, я бросил опасливый взгляд на останки стражников и послушно последовал за страшным незнакомцем. Мы недолго поднимались по тропинке вверх, а миновав заставу на перевале, где вместо охраны остались чёрные, выгоревшие круги на земле с устойчивым запахом палённого мяса, тропинка нырнула вниз. Передо мной открылась долина, густо покрытая растительностью, которая просто кишела всякой живностью. На песочном берегу реки, почёсываясь на солнышке и поедая какую-то траву, грелись шувуи. Эти опасные речные существа, густо населяли берега всех рек Тэксиса. Опасность заключалась в их длинных и острых когтях на перепончатых лапах и в их невероятной агрессивности. Хотя их челюсть и усеяна мелкими зубами, пригодными для поедания лишь мягкой пищи, но известны они были тем, что при помощи своих когтей, превращали незадачливых охотников в хладные трупы, а затем, немного подождав, когда тело разложиться, поедали его. Рядом со шувуйями на песке грелись гигантские вараны, от которых тоже ничего хорошего ждать не приходилось. Ближе к опушке леса, там где зелёная трава образовывала живописные лужайки, в несметном количестве паслись дроморнисы. Так назывались птицы – переростки, с массивным острым клювом, лишённые крыльев. Недостаток этот покрывался мощными лапами, с помощью которых птицы развивали высокую скорость при беге.

Гигантские шершни, занятые своими делами, кружили вдоль берега реки, и совсем вдалеке я рассмотрел какое-то животное, от которого холодок пробежал по спине. Раньше мне казалось, что таких тварей не существует. Какие ещё опасности могли подстерегать в тени лесов, оставалось только догадываться. На фоне всего этого природного великолепия, своим видом резко выделялся бурый замок, окружённый различными постройками, которые в свою очередь охранялись массивным частоколом.

Мы спускались всё ниже и ниже, минуя множество интересных трав и грибов, и Казимир наконец заговорил, нарушив тягостное молчание:

– Когда проникнешь в крепость, постарайся не попадаться охране на глаза. Слухи о том, что рабы для рудников уничтожены вместе с охраной, ещё не скоро дойдут до царя, но к этому времени тебе нужно будет сделать всё для того, чтобы тебя не признали беглым каторжником. Добейся встречи с Бойданом, а когда он тебя примет отдашь ему этот амулет, защищающий от влияния сил, в качестве подарка.

Казимир протянул мне плоский металлический амулет, выполненный в форме снежинки.

– И это всё?

– Нет. – покачал головой Казимир, – Сразу после этого ты отправишься на болота. Мне нужно знать, как далеко зашла в своих исследованиях группа людей, именующая себя Прозревшими.

– Прозревшие, – повторил я, – а что они исследуют?

Глаза Казимира вспыхнули. Казалось, он настолько был разозлён моим преждевременным вопросом, что готов был испепелить меня на месте. Но спустя секунду раздумий медленно произнёс:

– Они поклоняются некоему идолу, черпают силы от него. Поначалу я решил, что это очередной безумный бред. Прозревшие употребляют курительные смеси имеющие специфическое воздействие на сознание человека. Но оказалось, что их божество на самом деле обладает силой, поскольку приближенные Дариона, не говоря о нём самом, обрели могущество, которое продолжает расти. Медленно, но численность этих идолопоклонников растёт, а вместе с тем растёт и их сила. Твоя задача узнать, что является источником их силы.

– А как я смогу это узнать?

– Идолопоклонники активно вербуют всех, поскольку им постоянно не хватает людей.

– А ты знаешь, куда люди деются? – уточнил я, предательски дрогнувшим голосом: – Почему им постоянно не хватает людей?

– Вот это ты и выяснишь. – холодно ответил Казимир.

Тем временем, мы спустились в долину и шли по дороге между редких деревьев. Сквозь их листву уже проступали очертания крепости. Казимир остановился и развёл руки в сторону. Пространство вокруг него исказилось волнами, словно в страшную жару. От испуга я шарахнулся в сторону, а глас, сведя руки над головой, бесшумно растворился среди леса.

Протерев глаза и убедившись что всё это мне не почудилось, я в нерешительности остановился размышляя над тем, что делать дальше. Впрочем размышлял недолго, поскольку назад в Медынь вернуться я не мог, а увильнуть от выполнения поручения гласа Смерти, который играючи расправился с двумя десятками вооружённых людей, и умел перемещаться в пространстве, было равносильно самоубийству. Я шёл и чувствовал как усталость и голод принялись за своё скверное дело, но огромный частокол из массивных пород дерева, являвшийся наружным кольцом защиты каменной крепости, с каждым шагом становился всё ближе, и я надеялся, что добрые люди в крепости не дадут мне умереть с голоду.