Олег Буров "Мортус"

– Общая стоимость статуэток вряд ли превысит миллион долларов. А заказчик хочет именно письменное обязательство монастыря на двенадцать лет и платит за него три лимона баксов, плюс триста тысяч безвозвратно авансирует на расходы.

– И какой конкретно расклад?

– За доставленный «чайный сертификат» – миллион лично тебе, полмиллиона напарникам. Полтора мне и начальству. Ну, и тебе еще дополнительные бонусы. Орден от Папы. Он все-таки глава дружественной державы. Плюс звание полковника для тебя выбьем. А там подсадим в мое кресло. Глядишь, и до генерала дослужишься.

– Да мне, при наличии лимона, и полковника хватило бы, – хмыкнул Лех.

– Плох тот солдат, кто не мечтает стать генералом! – Егорыч назидательно выставил палец.

– Ага… Или иначе, но точнее: Лох тот солдат, кто мечтает стать генералом! – усмехнулся Лех.

– Как, как? Лох? – оглушительно захохотал Егорыч. – Сам придумал? Молодец. Рассмешил! Ну, давай, юморист, вздрогнем.

Сотрапезники, подняв стопки, чокнулись и выпили.

Закусив, Лех бросил мимолетный взгляд на свое запястье, где из- под манжеты серой рубашки блеснул циферблат Ролекса в золотистом корпусе. Это не прошло мимо внимания Егорыча.

– Спешишь?

– Да, в общем-то нет…

– Ответ неуверенный, – генерал насквозь прострелил сотрапезника проницательным взглядом. – Значит, таки куда-то еще настропалился сегодня… Так?

– Ну, есть одно дельце, – не стал отнекиваться подполковник.

– Дельце лучше, чем бездельце, – хитро усмехнулся Егорыч. – Ладно, будем заканчивать. Вопросы по повестке ужина еще имеются?

– Разве, что один. Почему Папа к нам обратился, а не к тем ренегатам-монахам, что чай ему продали? Они же доказали свое мастерство.

– Он пытался их нанять, но получил отказ. Так что теперь решил сделать ставку на нас. Ну, что скажешь? – Егорыч вопросительно глянул на Леха.

– Заманчиво, но стремно… – задумчиво протянул Горецкий.

– Да, это не обычный мордобой, – согласно кивнул генерал.

– Давай так. Я переговорю со своими и мы решим, возьмемся ли за это дело. – Лех положил столовые приборы на опустевшую тарелку.

Егорыч вытер рот салфеткой и жестко взглянул на него:

– Хорошо. На окончательный ответ сроку тебе две недели. Бои проводятся только два раза в год: в апреле и октябре. А заказчик до осени ждать не намерен.

***

Черный джип с включенным ближним светом медленно прокатился вдоль магазина с мерцающей светодиодной вывеской «НАТАЛИ. Салон модных меховых изделий». Лучи фар прорезали хоровод крупных пушистых снежинок, густо падающих на слабо освещенную уличными фонарями асфальтовую дорогу, и выхватили из полумрака припорошенный снегом внедорожник, припаркованный на тротуаре рядом с дверью салона. Джип проехал еще сотню метров и остановился у поворота в конце квартала. Сидящий за рулем автомобиля Лех заглушил мотор, откинулся в водительском кресле и прикрыл глаза.

Дошел до ручки… Слежу за собственной женой. Что меня сюда привело: желание узнать правду и понять, почему она так изменилась, или банальная ревность? Пожалуй, все же второе… Да, ревность – колыбель страсти и могила любви… А я могильщик. Мортус, как выразилась Таша. Звучит благозвучнее, как имя малоизвестного древнеримского бога, а суть то та же – дурно пахнущая… Ведь что я сейчас собираюсь сделать? Угробить свою любовь и, подцепив ее холодеющее тело ржавым багром, отволочь для сжигания на зловонную свалку… Она права, я могильщик. Ну, и пусть. Мучиться от неизвестности и сомнений все равно больше не хочу…

Лех нагнулся вперед и решительно нажал кнопку на устройстве дистанционного прослушивания, из динамика которого тут же послышались голоса.

Сначала незнакомый напыщенный мужской:

– Тебе было хорошо?

Затем чуть хрипловатый, до боли знакомый женский:

– Еще бы, ты сегодня разошелся…

И снова уже глубоко ненавистный мужской:

– Так почти неделю не виделись…

***

Сидящий на диване высокий грузноватый мужчина лет сорока пяти в клетчатых серых брюках и расстегнутой белой рубашке с длинными рукавами, с пресыщено-довольным выражением на лице взял в руки откупоренную темно-зеленую бутылку, украшенную этикеткой в виде щита с кудреватой надписью «Dom Perignon», и наполнил почти до края пузырящейся жидкостью один из двух высоких тонконогих узорчатых бокалов из резного богемского стекла, стоящих на расположенном рядом журнальном столике.

– Будешь еще шампанское? – обратился он к полураздетой Наташе, натягивающей на себя бежевую блузку.

– Плесни немного, – ответила она, приступая к застегиванию перламутровых пуговичек.

Мужчина налил игристое золотистое вино во второй хрустальный фужер и потянулся толстыми пальцами к открытой коробке бельгийских шоколадных конфет. Ухватив сразу две присыпанные толчеными орехами темные овальные кругляшки, он отправил их в рот, мгновенно прожевав, проглотил и с заметным удовольствием запил шампанским. Затем, пробежавшись сытым взглядом по все еще оголенным ногам Наташи, рисуясь произнес:

– Может, повторим?

– Для жены силы прибереги, Серж, – язвительно проронила Наташа, надевая колготы.

– Не называй меня так! – сразу же вскипел Серж.

– Как скажешь, Сереженька. Но ты же не возражаешь, когда Элла тебя так называет, – притворно-покорным голосом отозвалась Наташа.

– Достала она меня! И Сержем тоже! – недовольно буркнул мужчина. – Но она жена шефа… Ну ничего, скоро я сам в Думе буду. – На его лице появилось мечтательно-горделивое выражение.

– И что тогда, Сережа? – выделяя интонацией слово «тогда», отозвалась Наташа.

– Вот тогда мы заживем… – с тем же выражением произнес Серж.

– Мы или ты? – иронично-вопросительно хмыкнула Наташа, поправляя уже надетую юбку.

– Мы с тобой, – Серж снова выпил, с видом ценителя-гурмана нарочито посмаковал на кончике языка вкус напитка и, держа бутылку почти вертикально, вылил остатки шампанского в бокал. Затем одним большим глотком опорожнил его и достал из коробки очередную пару конфет.

– А ты обо мне тогда не забудешь? – недоверчиво посмотрела на него любовница и, подняв свой фужер, сделала из него пару глотков.

– Разве о такой сладенькой, как ты, можно забыть? – облизывая выступившую на губах шоколадную глазурь, Серж встал с дивана и собственнически приобнял Наташу за талию.

– У тебя жена, дети… – она поставила бокал на столик и мягко отстранила его руку.

– Как только ты согласишься выйти за меня, я разведусь, – с наигранной уверенностью в голосе заверил ее Серж, целуя в шею.

– У меня тоже муж имеется… – многозначительно заметила Наташа, застегивая уже надетый пиджачок.

– Так брось его. Ты ж не его, а меня любишь? Ведь так, Натали?

– Ну, конечно, – поправила та прическу.

– Он, кстати, ничего не подозревает? – со скрытым беспокойством в голосе осведомился Серж.

– Кажется, нет. А ты что боишься, что он узнает? – искоса глянула на него любовница.

– Вот еще! Чего это мне его бояться? Кто он по сравнению со мной? Пешка! – презрительно скривил рот Серж.

– А ты ферзь? – пряча ироничная усмешку, бросила Наташа.

– Может, пока и не ферзь, но уж точно более сильная фигура! – спесиво заявил раскрасневшийся Серж.

– А сильную фигуру может покорить стильная, – любуясь собой в большом зеркале, самодовольно заявила Наташа и подчеркнуто медленно провела ладонями по талии и соблазнительного вида бедрам.

– Уже покорила, – любовник сделал попытку привлечь ее к себе, но она ужом выскользнула из его рук, взглянула на наручные часы и взяла в руки меховую шубу. – Скоро одиннадцать. Пора.

– А ты почему не допила? – Серж укоризненно ткнул указательным пальцем в отставленный хозяйкой кабинета фужер. – Вино то не из дешевых! Муженек таким ведь не балует?

– Я и сама могу себя побаловать при желании! Не бедная, – Наташа еле сдержалась, чтобы не ответить резче. – Не захотела, и не допила. А ты выпей, коль денег жалко.

– Ничего мне не жалко! Я такого добра могу вагон и маленькую тележку купить! – заносчиво вздернул подбородок Серж. – Но и переводить добро тоже грех. – Он одним махом опустошил ее бокал и по-пьяному замедленно потянулся к лежащей на кресле портупее с кожаной кобурой, из которой торчала рукоятка черного пистолета.

– Может тебе такси вызвать? – косо глянула на него любовница. – А то еще тормознут гаишники по дороге.

– Меня?! – амбициозно надул щеки Серж. – Пусть только попробуют! По стойке смирно поставлю! – Затем сбавил гонор. – А… может ты меня отвезешь? А по пути мы еще…

– Нет! – начиная свирепеть, почти грубо оборвала его Наташа.

– Ну нет, так нет… – неожиданно кротко согласился Серж. – А когда мы снова увидимся?

– Послезавтра. Ты что забыл, когда у Эллы день рождения?

– Забудешь тут… – неловко надевая наплечную портупею и пиджак, процедил сквозь зубы любовник.

– Вот там и увидимся, – женщина застегнула шубу и бросила насмешливый взгляд на кобуру. – Ты снова с оружием?

– А я с ним не расстаюсь, когда без охраны, – ответил Серж, натягивая на себя пальто.

– Ну, тогда тебе будет не страшно выйти на улицу самому, – ехидно прищурилась Наталья. – Езжай, не жди меня. Я еще магазин должна закрыть и на сигнализацию поставить.

***

С застывшим бескровным лицом Лех бросил на соседнее сидение автомобиля приемное устройство прослушки и запустил двигатель, автоматически включив обогрев салона.

Блядь… Что она в этом спесивом болване нашла? Ну, шлюха… но не дура же она полная, чтоб таким дебилом увлечься. Был бы еще достойный мужчина, я бы мог понять… Надеется через него пролезть в провластную богему? Как то наивно для нее… Ладно, разберемся. Но с пешкой этот козел перегнул палку! Такое прощать нельзя… Может, грохнуть его прямо сейчас? Хотя нет, не стоит, я успел тут наследить. Да и правы мексиканцы: месть – блюдо, которое следует подавать холодным… Для начала просто проследим и выясним, кто таков этот напыщенный гусь. А уж потом заколем и запечем его с кислыми яблочками…

Лех взялся обеими руками за руль и медленно тронул джип с места.

***

Громкая мелодия вызова мобильного телефона бесцеремонно прорвалась сквозь монотонный шум работающего автомобильного мотора. Наташа на секунду отвлеклась от наблюдения за дорогой и внедорожник тут же повело в сторону на скользком повороте. Она еле успела выровнять машину и с трудом избежала столкновения с двигающимся впереди универсалом «Мерседес-Бенц». Сбросив скорость, Наташа остановилась у тротуара, перевела дух и взяла все еще дрожащей рукой настойчиво трезвонящий телефон.

Из динамика послышался рокочущий голос Егорыча:

– Наталья, ты что, не дома?

– Нет, Иван Егорович, – чертыхнулась про себя Наташа.

– За рулем?

– Да.

– Тогда притормози, поговорить нужно.

– Я стою, Иван Егорович, – недовольно нахмурилась Наташа. – О чем поговорить?

– О тебе и Алексее. Как живете то?

– А что о нас говорить… Живем, хлеб жуем, – хмыкнула Наташа.

– Ну, положим, не только хлеб, насколько я знаю, икорка тоже перепадает.

– Не без того… А в чем собственно дело, Иван Егорович? Поздновато как-то для светских бесед об еде, – в голосе Натальи появилось раздражение.

– Ну да. Не в еде дело, а в тебе.

– Во мне?

– Да. Ты помнишь наш разговор перед твоим замужеством?

– Давно это было, Иван Егорович…

– Давно, не давно, но я все помню. И то, что ты мне обещала.

– Обещала?