Алексей Калинин "Кодекс пацана. Назад в СССР"

– Это тебе только показалось, – покачал я головой и направился к лежащему.

– Я бы и сам его уработал, – буркнул Серёга, вытирая кровь с губы.

– Да я откуда же знал? Я не слышал, что вы один на один выскочили. Ладно, этому чухану только полезно. Будет знать, как на Вокзал нападать.

Я проверил пульс, похлопал по щекам лежащего. Пацаны стояли поодаль, наблюдая за моими действиями.

– Вроде живой. Сейчас очухается, – констатировал я.

В это время пришлый открыл глаза и начал озираться по сторонам. Увидев, что мы стоим рядом, попытался привстать. Я протянул ему руку, чтобы помочь подняться, но он зло ударил по ней:

– Вы чо? Вы охренели? Толпой на одного?

– Да тут непонятки такие произошли, – я попытался объяснить ситуацию. – Один из наших не понял, что вы раз-на-раз вышли, думал, что ты друга на гоп-стоп решил взять…

– Чо? Да чего ты лечишь? Вы меня толпой загасили, теперь ждите ответку! – не стал слушать залетный.

– Слышь, какую на х.. ответку? Тебе мало? – тут же подскочил Коротыш. – Так я добавлю!

Пацан поднялся на ноги, осмотрел себя. Да уж, в таком виде на модный подиум не поднимешься. Он что-то пробурчал себе под нос и пошел по дорожке в сторону своей улицы.

– Может всё-таки добавить? – громко сказал никак не успокаивающийся Коротыш.

– Себе добавь, – буркнул Серёга.

– Чо? Я же за тебя впрягся!

– Ты на хрена вообще впрягался? Никто тебя не просил! Сами бы разобрались, а теперь…

– А чо теперь? Чо этот чухан сделает? – хмыкнул Коротыш.

– Пока мы с ним один на один выходили, то всё по чесноку шло, а теперь у него есть повод кинуть предъяву и нам придется за тебя отвечать, – поджал губы Серёга.

Мда, не получилось у меня провести воспитательную работу среди населения. А ведь какой простой был план? Дождаться поражения Серёги, взять его на поруки, воспитать неплохого бойца. А так… А может, ещё не поздно?

– Пацаны, придется к серьезной драке готовится, – сказал я. – Тренироваться нужно. Может, со мной, на спортбазу?

– К Рыбину, что ли? – спросил Пашка.

– А чего бы нет? Удар поставлю, научу бить справа и слева, не будет такого беспорядочного махания, как это делал Серёга. Того ухаря можно было за пару секунд вырубить, а ты с ним танцы танцевал полчаса, – улыбнулся я, обращаясь к Серёге.

– Ага, посмотрел бы я на тебя. Это на базаре все герои, а по факту… – буркнул Серёга.

– А я вот любого боксера могу уработать, – с вызовом в голосе сказал Коротыш. – Меня у Скалушкина неплохо подготовили…

– Ну да, у Скалушкина-то лучше, – закивали головой ребята.

Вечный спор – кто лучше. Или у Николая Николаевича Рыбина в боксерском зале, или у Александра Васильевича Скалушкина, который вел рукопашный бой по вечерам в третьей школе. Ну что же, сейчас мы можем на месте выяснить – чьё кунг-фу сильнее.

– Любого боксера сможешь уработать? – спросил я Коротыша. – Так может и меня получится?

– Дык может и получится, – хмыкнул Коротыш. – Чо, на спарринг нарываешься?

– А давай, легкий такой, ладошками? Или зассал?

Я встал в боксерскую стойку и даже начал подпрыгивать на месте. Подмигнул Мишке, но тот лишь отмахнулся:

– Да я сейчас не в форме.

– Ага, оно и видно. Как ногами по лежачим бить, так это в форме, а как против меня выйти, так сразу же форма теряется. Ладно, пошли к старшим. Сейчас выложим им что да как, а потом уже будем вместе решать.

– А чего к старшакам? – насторожился Мишка. – Сами сможем справиться.

Почуял, пройдоха, что за такой косяк по головке его не погладят. А если и поглядят, то сильно против шерсти. Но к старшим идти было нужно. Если без их участия, то мы впятером не вывезем. Какие бы не были крутые и болтливые, но вот авторитет был как раз у тех, кто на пять-шесть лет старше. Кто армию прошел или успел по малолетке срок отмотать.

– Не справимся мы сами, – помотал я головой. – Отловят нас поодиночке и замнут. Южа – маленький городок, все друг друга знают. Если мы не знаем этого перца, то вовсе не означает, что Ленка не расскажет ему и его друзьям про нас. Так что нужно будет старшакам разговоры разговаривать. Пошли, лучше пусть они про ситуацию узнают от нас, чем… вот, допустим, от них, – я показал на двух мальцов, которые продолжали тереться возле гаража.

Да, если старшаки будут допрашивать этих первоклашек, то те наплетут им с три короба и расхлебывай потом всю эту хрень. Так что лучше было быстро рассказать обо всём, а те уже будут в курсе происходящего и смогут внести ясность в предъявы, которые запустят с Серовки.

– Лось прав. Нужно к Гурылю идти, – проговорил Серёга. – Потом в самом деле замучаемся отмахиваться.

Мишка что-то невнятное пробурчал себе под нос, но в итоге кивнул. Мы оставили было Пашку домучивать мопед, а сами двинули по летней улице в сторону двухэтажных домов, но он воспротивился этому и сказал, что без него мы ни хрена со старшаками не договоримся. Поэтому он закрыл гараж, отнес домой ключ и после шугнул мальков:

– Сегодня покатушек не будет! Когда машинка заработает, тогда и подходите! Пока же валите на Гарели!

– А чего нам там делать? – спросил не ожидающий подвоха мальчишка.

– Снимать штаны и бегать! – хохотнул Пашка в ответ.

Мы шли плечом к плечу, шутливо толкались. Мишка задирал ноги и показывал вертушку из недавно увиденного боевика "Кровавый спорт". Вертушка получалась коряво, но ведь и у Ван Дамма она вышла не с первого раза. Правда, ребята пока об этом не знали.

Мишка старательно пытался показать, какая у него крутая растяжка. Мы же только хмыкали в ответ. В драке такая растяжка особо сильно и не нужна. Пока будешь поднимать ногу к лицу, противник ударит по оставшейся ноге и вот ты уже на земле, а противник удобно усаживается сверху. Но в фильмах это смотрелось эффектно. Особенно в китайских, где звуки ударов Брюса Ли почему-то озвучивались стуком деревянных плашек друг о друга.

Эх, как же я давно не ощущал такого душевного подъема и сопричастности к товариществу. Мы шли впятером, подкалывали друг друга и от души хохотали. Я был среди своих. Пусть после школы нас разметает в разные стороны, но пока что мы были вместе.

Я был снова молод, горяч, и к тому же знал, что ждет, пока ещё советский, народ в дальнейшем. Всеобщая нищета накроет город, район, страну. Нет, будут те, кто станет жировать и процветать, но таких будет в тысячи раз меньше.

Тем временем мы приблизились к дому Гурыля. Старшак был из прошедших армию, не бухал особо, не курил, и этим самым выбивался из общей толпы людей, которые смолили либо папиросы, либо сигареты без фильтра. Многие из более старшего поколения сажали самосад и потом сушили листья табака на чердаках, чтобы потом нарезать и забивать "козьи ножки".

Евгений Гурылев же был приверженцем спорта. Он и меня в своё время свел с боксерскими перчатками, познакомил с основами боя, а потом передал в ласковые тренерские руки. Высокий, худощавый, с широкими плечами и короткой стрижкой, Гурыль был тем, на кого равнялись пацаны. И да, он не любил, когда при нем курят. Гонял за это мелкоту и не позволял дымить. Говорил, что вот когда будет восемнадцать, тогда и решим сами – будем тянуть эту гадость или нет. Двоих даже выгнал из пацанского круга за то, что те не поняли с первого раза.

Самого Гурыля не станет через полгода. Его найдут за стадионом "Дружба" с перерезанным горлом и избитым до состояния стейка. Понятное дело, что убийцу найти не смогут, да особо и искать не будут… Однако, в среде пацанов с Вокзальной Гурыля не перестанут поминать добрым словом.

Сейчас Гурыль, живой и здоровый, вместе с товарищем своего возраста стояли снаружи гаража возле поднятого капота "Жигулей". Сама машина была запыленной, грязной, словно недавно вернулась с многокилометрового забега не по очень хорошей дороге. Да-а-а, относительно хорошей дорога стала в двухтысячных, а до этого времени к ней подходило японское название "тояматоканава".

– Привет, Гурыль! – приветствовал я, подходя ближе.

Остальные тоже приветствовали его вразноголосицу.

Руку не подавали, памятуя правила этикета, которые перешли и в пацанские понятия.

Первым подает руку человек более старший по должности или возрасту: старший – младшему по возрасту; вышестоящий по должности – нижестоящему; женщина подает руку мужчине. Также первым руку подает тот, кому представляют человека. Приветствие путем обмена рукопожатиями мужчинам рекомендуется делать всегда, женщинам – по обоюдному согласию.

У нас был свой этикет. "Правильный" – как мы его называли… Но откуда ему взяться, если не со школьной скамьи? Вот мы и пользовались тем, что было придумано до нас.

– Во, привет, пацаны! – весело приветствовал нас старшак. – Вы по делу или как?

Он вытер ладонь замасленной тряпкой и протянул руку каждому из нас. Впрочем, наши руки тоже особо не отличались от почерневшей с ремонта машины ладони Гурыля. Мы крепко поздоровались в ответ.

Глаза старшака остановились на лице и одежде Серёги:

– Свежая, как я посмотрю. Упал с лестницы, что ли?

– Ну да, на Серовке лестницу нашел и о её перила ударился, – хохотнул угодливо Мишка.

– Это где же на Серовке такие лестницы? – хмыкнул Гурыль.

– Да там… – замялся было Серёга.

– Говори как есть, – улыбка пропала с лица старшака.

– Да чо говорить-то? В общем, один чухан за Ленкой начал ухлестывать. Провожал её в общем… Я сделал культурное замечание, чтобы он перестал это делать, на что тот попросил обосновать, что я пацан…

– Обосновал?

– Ну да… – Серёга снова замялся.

– Что было? – Гурыль повернулся ко мне.

Резкий, внимательный, сразу же подобравшийся. Он как будто бы почуял опасность и вздыбил шерсть на загривке.

– Подрались они, в общем, – ответил я. – Один на один вышли, а потом…

– А потом я не понял, что они в честном махаче сошлись и въехал серовскому по хлебалу, – закончил Мишка. – А чего я должен был подумать? Этот на Сером сидел, махал его от души…

– То есть, ты влез в драку? – спросил Гурыль. – А рядом стояли пацаны и не вмешивались? Да ещё по почти лежачему зарядил?

– Да, но я не понял! – отступил на шаг Коротыш.

– Сюда подойди, – буркнул Гурыль.

Коротыш с опаской приблизился и полетел на землю от удара кулаком по скуле. Он поднялся, потер скулу и хмуро взглянул на Гурыля.

– Понял, за что? – спокойно спросил старшак. – Или ещё пояснить?

– Я всё понял, – ответил Коротыш.

– Вот сейчас ты всё понял, а раньше чего не понимал? – вздохнул Гурыль.

Коротыш опустил голову. Было видно, что он сожалеет о своём проступке.

– А мы ведь только-только Серовку подуспокоили, теперь по новой придется разговоры разговаривать, – Гурыль посмотрел на Малыша, который молча взирал на экзекуцию.

Малыш был близким другом Гурыля. Сам он не очень уважал пацанскую тему, но всё равно приходил на разборки, на стрелки, на места разговоров. Не прятался за спинами и если надо, то бил в полную силу.

– Серовка вряд ли когда успокоится, – проговорил Малыш. – Рано или поздно, но мы снова бы с ними столкнулись. Так что неделей раньше, неделей позже… Один х.. напрягли бы нас.

– Ну что же, тогда поедем разруливать ситуацию. Может быть и получится всё миром утрясти. Коротыш, Лось, Серый, поедете с нами, – с этими словами Гурыль захлопнул крышку багажника.

Глава 4

«Не надевай дорогие броские украшения, если собираешься идти куда-то без взрослых»

Памятка "Правила поведения на улице"

В пути Малыш протянул Коротышу кассету с пластиковой ручкой:

– Держи. Пока едем – перематывай.

– А чего так? – не понял Коротыш.

– Да у нас Самсунг не тянет… – проговорил Малыш, кивая на магнитолу.

Я помнил эту магнитолу. На ней была сыграна не одна кассета. Любила она зажевывать всё подряд, как сумасшедшая корова. Она словно мстила Гурылю за похищение из какой-то машины. Пусть Гурыль и говорил, что ему это подарили, но какой же миллионер от щедрот своих отвалит такую драгоценность?

Эта магнитола стоила очень и очень больших денег, а вот небольшие сколы внизу говорили, что «даритель» не был уведомлен о своей щедрости. Или получил уведомление, когда сел в машину, если она, конечно, осталась стоять на своем месте.

– Ого, у вас Самсунг? – сунулся было вперед Коротыш, но тут же получил щелчок по носу. – Ой, а откуда?

– От верблюда. Крути кассету, пацан, – буркнул Гурыль, выводя машину на асфальтированный участок.

После переваливания по наезженной дороге, местами заваленной битым шифером и осколками кирпича, щербатый асфальт показался нам чуть ли не ледовым катком. Кончились одноэтажные домики с заборами из горбыля. Справа выросли пятиэтажки – самые высокие здания в городе, если не считать телевизионную вышку в центре, чем-то напоминающую Эйфелевскую башню.

Коротыш старательно крутил на ручке кассету. Перематывал пленку. Эх, сколько же раз я видел подобное движение потом на дискотеках, где молодые диджеи в поисках нужной песни изображали из себя индейцев с маракасами. Да уж, до появления лазерных дисков на дискотеке оставалось ещё около десяти лет, хотя именно в этом году в России появились первые самостоятельно изготовленные диски с классической музыкой.

Мы выехали на улицу Серова. Обычно весь молодняк тусовался возле «коробочки» – огороженного хоккейного поля, который в летнее время превращался в футбольное. Неподалёку находились гаражи, в одном из которых и обосновались старшаки Серовки.

Да, у этих ребят с Серовки даже была «коробочка» и спортплощадка с турниками. Мы же были вынуждены гонять зимой по расчищенной плоскости пруда, которую сами же и чистили, а летом сооружали подобия футбольных ворот на Нефедовском поле за городом. О спортплощадке даже не мечтали…

Машина проехала между домами и остановилась чуть в отдалении от «коробочки» и нужного гаража. Это было сделано для оставления пути отступления. Мало ли как пойдет разговор – могли запросто подскочить и проколоть шины лезвиями ножей.

В это время перочинный ножик был почти у каждого пацана. В основном предназначался для мелких бытовых работ, но иногда и вынимался пофорсить. Взрослые хоть и хмыкали на наличие ножей у детишек, но не отбирали, ведь нож для пацана считался основным орудием труда. Не задумывались особо о том, что его ещё можно использовать и в драке…

Ведь для родителей мы всегда дети. А что могут любимые детишки? Свистульку какую соорудить или кораблик вырезать, а вовсе не воткнуть в ляжку противника. Впрочем, в драке ножи почти не участвовали – свои за такое могли люлей навешать. Это считалось «западло».