Геннадий Борцов "Пути Господни неисповедимы…"

В 1956 году, после окончания школы авиационных механиков, попадаю по распределению на службу в город Спасск-Дальний Приморского края, примерно в 500 км от города Владивосток, в Полк тяжёлой бомбардировочной авиации (дальней бомбардировочной авиации). Это летающая крепость (имеет 12 тонн бомбового груза, защищён 5 огневыми установками (10 пушек), более 12 тонн бензина. ТУ-4 – первый самолёт, который способен долететь до Америки.

В 1957 году дали за службу хорошую отпуск с выездом на Родину. Был по пути в городе Нижний Тагил, куда сестра Лида вышла замуж, был в Кугеево у родителей.

В этом же году объявили приказ Хрущёва, разрешающий солдатам поступать в высшие учебные заведения. Солдат получает вызов из института, его демобилизуют, он сдаёт экзамены, если не сможет поступить – вернётся обратно на службу, т.е. дослуживает.

Я воспользовался случаем и на 3 месяца раньше демобилизовался, и с хорошими баллами поступил в Уральский лесотехнический институт, УЛТИ, в 1958 году. Это 1958 г. – перерыв 4 года с 1954 г.

А до этого, весной этого же года, наш полк перебрасывают на станцию Укурей в Читинской области Забайкальского края России, туда, где муж моей тёщи служил и жил с Александрой Яковлевной. Я – через 16 лет.

Как теперь не подумать о том, что сценарий всей моей жизни задуман Богом заранее, определена вся последовательность событий.

Лесотехнический техникум, а не речное училище. Попадаю работать в Кемеровскую область.

Призыв. Мог попасть на службу на Украину – попадаю в Хабаровский край (Розенгартовка – Спасск-Дальний). С полковой концертной бригадой езжу в город Уссурийск – всё ближе и ближе к Владивостоку (остаётся километров 250—300 до него). Причём здесь Владивосток? Есть причина – Бог мне хотел показать, где служил мой тесть.

Далее полк перебазировался в Забайкалье, станция Укурей, где жила со своим мужем-авиатором Александра Яковлевна – моя тёща. Здесь я служил месяца 4.

Нина ездила в Якутию. Тесть служил под Владивостоком, оттуда ездил в Кугеево, затем ездил в Якутию и обратно. Родная мать Нины, Елизавета Абрамовна, ездила в Якутию и осталась навеки там…

Я дважды проделал весь этот путь: Дальний Восток – Кугеево (второй раз ездил в отпуск город Спасск-Дальний – Кугеево).

Отдал честь тестю, тёще (недаром же Бог заранее предсказал ей быть второй матерью «дочери Нины», второй женой моего тестя).

Проехал мимо Якутии дважды.

Преклоняю голову перед решительной женщиной Елизаветой Абрамовной, «декабристкой» нового времени. Она не побоялась пуститься в такое время в такой путь. Перед родной матерью Нины, моей жены, которую Бог заранее определил быть моей женой, видя мои жизненные установки, видя, что я могу любить и быть верным.

Спасибо тебе, Боже, что мы нашли друг друга, дождались, не испортив себя, т.е. сохранив свои душевные качества.

А может, есть другая причина того, что всё начинается с Дальнего Востока, с Забайкалья? Это то, что древняя родина чувашей – около Китая? Потом – Кавказ – Волжская Булгария – Чувашия.

Вот она, судьба, т.е. первый поворот судьбы. Мог я стать речником, а стал работником лесной промышленности, и это не случайно.

Сценарий написан не мной, во всех подробностях составлен тоже не мной, он составлен за много лет до этого… Богом в 1941 году.

Итак, в 1958 году я поступил в Уральский лесотехнический институт. Почему я туда поступил? Недалеко от Свердловска в Нижнем Тагиле жила сестра Лида с мужем Василием и сыном Славиком. В первый год я частенько в выходные на электричке приезжал к ним. Работали Лида и Вася на пластмассовом заводе (на химии). Нижний Тагил – это город металлургов, химиков, настоящая кочегарка, зимой белый снег через несколько дней становился чёрным. Со второго курса я меньше ездил туда, но ездил.

Друзья, товарищи, студенческий коллектив – есть что вспоминать. На первом курсе меня выбрали редактором факультетской газеты «Лесоинженер». Были годы исторические. Видел немало приезжающих в Свердловск мировых знаменитостей. Проехала процессия, экскорт кубинской делегации, Фидель стоял на открытой машине, приветствуя людей, народ его приветствовал. Видел императора Эфиопии Хайле Селассие I, главу ЦРУ Америки и т. д. На майском параде сфотографировал след ракеты, сбившей самолёт нарушителя границы американца Пауэрса (мы стояли в оцеплении на центральной площади города). Помню, как мы выбежали на крыльцо, когда узнали о запуске Гагарина.

Было время такое. Народ жил ожиданием больших событий. Была сплочённость народа, чувство дружбы, вера в безопасность, чувство локтя. В полночь без боязни можно было ходить везде.

Мы часто ходили на работу, на разные разгрузки (леса, дерева, цемента и т.д.) Деньги, они всегда нужны студенту.

На каникулы всегда ездил в Кугеево, к своим близким.

Все эти годы я продолжал любить свою девушку, с которой начал дружить ещё с Марпосадского периода (мне тогда было 17 лет, ей 14).

Но в эти годы у меня сплошные переезды были: после техникума – работа в Сибири (Кемеровская область), армия (Хабаровский край, Приморский край, Забайкалье), демобилизация, институт. И редкие встречи, только письма.

Может быть, и расстались бы с ней пораньше, но была сильная любовь к ней у меня (а ведь разлука гасит лишь слабую любовь, а большую, как ветер, раздувает).

А меня в эти годы постоянно спрашивали: «Чего ты, Гена, не женишься?» Я отвечал, что моя суженая слишком ещё молода. Да и хотелось впредь на ноги встать, да и были кой-какие, не устраивающие мои жизненные установки, недостатки у моей девушки.

Установки у меня были такие: женюсь по любви, имея полное доверие друг к другу, все вопросы жизненные решать терпеливо друг с другом, честность друг к другу, никогда на жену руку не поднимать.

Вот этих недостающих звеньев не хватало сердцу, оно ждало.

Видимо, сам Бог меня хранил для Нины (а расстались мы с той девушкой в 1961 году).

После расставания я дружил с несколькими девушками (между прочим, неплохие были эти девушки). Я приходил в себя после транса (а сердце всё ждало).

Это случилось в деревенском клубе в Кугеево (я в очередной раз был там на каникулах). Заходит молодая девушка в клуб, я посмотрел на неё… и у меня ёкнуло сердце… Это второй раз в моей жизни. К этому времени я уже начал привыкать к мысли, что мне уже больше никогда не полюбить.

…И у меня сразу мысль: «Неужели это она, которую ждёт моё сердце? Как же так, объездив пол России, я нахожу её здесь, в своей деревне?»

Да, да… полюбил я её. Подумал, Бог дал мне любовь, испытал меня в разных ситуациях, и не дал погаснуть любви в сердце. Потом-то я уж понял – всё с самого начала должно было быть именно так. Бог готовил нас друг для друга.

Оказалось, что и Нина меня ещё заранее полюбила (узнал об этом уж лишь после свадьбы нашей).

Летом, в каком-то году, на нижней улице в Кугеево (улица «Кавказ») горел дом, и я участвовал в тушении пожара. И меня там приметила она (моя будущая жена).

Женились мы в июле 1963 года в Кугеево. К этому времени я защитил диплом в УЛТИ (Уральский лесотехнический институт), а Нина закончила Канашское медицинское училище.

Да, да, я полюбил её, увидев её внутреннюю чистоту, трезвость в мыслях. Мы не испытывали тягости в общении. Я старался не обидеть её своими неосторожными словами, действиями.

Небольшим препятствием стала её ссылка на её молодость (нет ещё и 19 лет) и её желание поступить в медицинский институт (боялась остаться без института). Я обещал ей, что она поступит в институт.

Родители Нины берегли свою дочь, поставив условие, чтобы мы расписались ещё до свадьбы. Расписались 25/VII, а свадьба была 27/VII-63 г.

Через 3 дня после свадьбы мы уехали на работу по моему направлению на Северный Урал (г. Ивдель Свердловской области, в Управление п/я Н-240).

Наше место работы. Из Ивделя самолётом до центрального посёлка Понил (километров 120—130), оттуда километров 30 по железной дороге (узкоколейка), там лагерь заключённых, посёлок.

С этим народом я должен готовить лес для страны, а Нина – единственный медик, фельдшер – должна лечить их. В посёлке зона, казарма на 100 солдат и офицеров, вольнонаёмные.

Работали мы оба внутри зоны.

На работу заключённых привозят и увозят по железной дороге. В лесу я должен организовать труд заключённых, принимать их работу.

Очень сложная работа в лесной промышленности – это же цех под открытым небом в любую погоду.

Трудна эта работа, особенно для женщин. Молодчина Нина, не жаловалась, работала. А ведь, бывало, среди ночи стучат, требуется срочная помощь в зоне или в казарме солдату. Её уважали, заключённые говорили ей: «Ты наша мама». Это – женщине 19—20 лет, просто девушке.

Я много раз задавался вопросом – почему мы с Ниной оказались там, где работа с заключёнными?

Для себя оправдания находил, ведь в большинстве леспромхозов рабочим классом были заключённые, а почему Нина? Потом ответ нашёл.

А отец Нины был сослан в Якутию на поселение, сидел не в тюрьме, но осуждённый работал в шахте.

А мать Нины, Елизавета Абрамовна, как медик 2 года была в армии, поехала к осуждённому мужу в Якутию. Живя среди осуждённых, она, как медик, не могла не оказывать лечение им.

Вот и дочь стала медиком, раз мы – молодая семья, заранее сценарий составлен для нас, и мы полностью проделали весь этот путь.

И это ещё не всё – всё будет написано дальше, этот промысел Божий.

Нам дали квартиру в длинном бараке. Наша квартира с торца здания, отдельный вход, в остальные квартиры вход с средины здания.

С торца – участок под картошку и зелень и т. д. Имеется летняя кухня. За калиткой течёт река, метров 5 шириной, чистая вода. Недалеко есть колодец.

Жили дружно, любили друг друга. Но не всегда я мог бывать дома, я где-то в лесу с заключёнными, а вечером ещё задерживался в зоне, оформляя документы.

Но находили время изредка ходить с Ниной на охоту, ходить за ягодами в лес, ведь он рядом, как говорят, в двух шагах.

Большой радостью стало для нас рождение дочери – Наташи (имя ей придумала Нина заранее, ещё до рождения дочери).

С осени 1965 г. организация лесозаготовок перешла в распоряжение комбината Ивдельлес. Я теперь технорук лесопункта комбината Ивдельлес, а не п/я Н—240.

Но рабочие по-прежнему заключённые.