Геннадий Борцов "Пути Господни неисповедимы…"

Попив воды и поклевав,
В глаза мне смотрит птица.

7. «О, Бог ты мой, хвала тебе,
Спасибо за подарок!» —
Осенив себя крестом,
Сказал я тут вдобавок.

8. «Ты, белый голубь, птица Рая,
Посланец Бога, да… небес,
Вот крошка хлеба на ладони», —
Я близко руку к ней поднёс.

9. …Поела птица хлеб с ладони,
Пила водички дождевой,
Ходила птица по ступени
Крылечка дома. О, Боже мой.

10. И слёзы капали обильно,
И было радостно в душе.
Такое было умиленье,
Не знаю, как сказать вообще.

11. Не отрывая взгляда с птицы,
Молил я Бога от души,
И чтоб жена и дочки, внуки
Прониклись лёгкостью души.

    21/9—96 г.
За 10 с лишним лет я не видел, чтобы туда садились голуби. Сороки, вороны – да, но, чтобы в такой день – и белый голубь, чтобы ел с руки хлеб и пил воду…

Ничего не бывает без причины.

Да и фактов, связанных с именем Пресвятой Богородицы, ниже увидим ещё много.

Я сам родился в Праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы (4/12—1934 г.), в этот же день (4/12—2001 г.) родился 2-й сын Гали, наш внук Александр.

Замуж (2-м браком) Галя вышла опять 21/9—2001 – в Праздник Рождества Пресвятой Богородицы и обвенчалась в этот же день в Храме Христа Спасителя.

Перед свадьбой и Галя, и я были в церкви Рождества Богородицы (церковь-то не выбрали, а она оказалась вблизи дома, где их квартира теперь).

В этом месяце у нас с Ниной юбилей Золотая свадьба (Это 27/7—1963 г. – 27/7—2013 г.)

Собираемся обвенчаться в Чебоксарской церкви Введения 28/7—2013 г.

Вот какие предопределения.

Очень мне запомнился день свадьбы (второе замужество дочери Гали).

Первый брак у Гали был через ЗАГС., в 2-й брак – бракосочетание (венчание) в Храме Христа Спасителя в Москве.

И подумать только!!!

Не сразу Серёжа (муж Гали) и Галя оформили этот брак, с опозданием на несколько месяцев, и сын Александр оказался «свидетелем» всех мероприятий этого дня (дня свадьбы и бракосочетания своих родителей). Он «ставил» свою подпись на документе, удостоверяющем о бракосочетании, подтвердил слова папы и мамы о супружеской верности, любви перед Богом и обществом и в Храме Христа Спасителя, на Красной Площади и Поклонной горе.

Серёжа и Галя! Может ли быть что-либо большее, чем осознанная радость от этого события, этого дня? Это представить трудно! А ведь что происходило в этот день и что говорилось – есть такой «свидетель Саша», вас трое – главных участников этого события.

Дай Бог, чтобы у Саши была счастливая судьба, чтобы он был хорошим человеком, добился многого и был с Богом.

Давайте поговорим о моей семье, вернее, о моих родителях, братьях и сестре.

Мои родители оба с Кугеева, женились в 1930 году. Начало коллективизации.

Дед – Борцов Александр Михайлович, 1888 г.р., участник Первой Мировой и Гражданской войн, был полковым писарем. В общем, грамотный был мужчина. С началом коллективизации его выбрали секретарём правления колхоза. У деда был ещё сын – 1918 г. р. Так что отец отделился и построил дом, где все годы мы и жили.

Мать – Гаврилова Анастасия Николаевна (1908 г.р., а отец 1909 г.р.).

Дед по материнской линии – Гаврилов Николай Гаврилович, имел 6 детей (и все дочери, а единственный сын в малолетстве помер).

А земельные наделы на девочек не полагались, и вот дед, чтобы прокормить семью, держал с 1914 года небольшой магазин. А брат деда Трофим был помощником его в работе в магазине. Он был женат, а жена – Татьяна. Вот они обратились к моим родителям (отцу и матери), чтобы они построились в их подворье с условием, чтобы в старости ухаживать за ними. Дом наш был построен в 1936 году (помню на матице дома чернильным карандашом был написан год постройки).

Они были очень богомольные. Дядя Трофим даже ездил на богомолье в Иерусалим.

Это обстоятельство имело большое значение (об этом потом).

За дядей Трофимом не пришлось ухаживать. Он, как говорится, умер, двигаясь на своих двух, примерно в 1939 году. А за тётей Татьяной ухаживали, в старости её скрутило так, что колени чуть не касались подбородка. Умерла она в 1943 году.

До войны у нас в семье родились 3 ребёнка. Лида, сестра – с 1931 г., я – с 1934 г., Анатолий – с 1938 г. Через несколько месяцев как отца призвали в армию, родился сын Николай, четвёртый.

Умер он через месяц.

Ещё двое сыновей у родителей родились уже после войны: Анатолий – с 1947 г. И Виталий – с 1950 г.

С 1954 года мы с сестрой уже уехали из Чувашии. О себе и моей семье я уже написал, а пути-дорожки у сестры были такие: работа (Удмуртия), вышла замуж и жили с мужем в городе Нижний Тагил Свердловской области. Потом они переехали в Новочебоксарск как специалисты-химики. Родились у них двое детей – Вячеслав (1957 г.р.) и Галина (1961 г.р.).

Когда в 1971 г. мы приехали в Чувашию, братьев дома уже не было. Витя, уже женатый, с женой Ниной работал в городе Тольятти на автозаводе, а Анатолий служил в армии. Через год Витя с Ниной переехали в Чувашию, а Анатолий вернулся из армии и поступил в Чебоксарский университет, закончил его в 1976 году врачом-хирургом.

Витя поступил в Чебоксарский химтехникум (в Новочебоксарске) и закончил его. Работал долгие голы на Химпроме, потом на Агрегатном заводе, там же работала Нина Касьяновна.

А Толик работал в Новочебоксарске. Женился на девушке Люде из Нижнего Новгорода, познакомился в санатории.

За эти годы у Вити с Ниной родились Геннадий (6/11—74) и Людмила (10/2—1972). У Анатолия – сын Сергей (15/5—1977 г.). Потом Толик с семьёй переехал в Великий Новгород.

Теперь все дети наших родителей и мы постоянно встречались у родителей – в праздники, дни рождения, юбилеи.

Нам было радостно, что мы вместе, что мы любим родителей, и было и грустно, что они одни, что они стареют. И душу не покидала постоянно терзающая мысль: «О Боже, сделай так, чтобы окна дома как можно дольше светили огнём».

Как было не любить наших стариков? Это же были кристальной чистоты души люди. Отец работал и зав. фермой, начальником пожарной команды в деревне, рядовым колхозником – у него были одни думы, как честно выполнить дело. За честность его всегда выбирали председателем ревизионной комиссии, и даже на старости, когда распределяли корм скоту, он сделал это.

Мать никогда нас не ругала, а всегда находила, как научить нас, чтобы мы задумывались.

Примерно так: если не чисто пол подметаешь, то жена или муж будут рябыми; если стул после еды не подвинешь к столу, то жена попадётся старая.

Видимо, я слишком старался, что жена мне попалась такая молодая.

Листая тетрадь со стихами моими, попалась запись с 1975 года под названием «Дума о матери».

Дума о матери

Мать! С годами, с возрастом всё новые и новые понятия, крупицы нежности, человеческой ценности вкладываются в это слово. С годами ты становишься всё дороже и дороже. И часто среди других дум о тебе ловишь себя на мысли – всё бы отдал, лишь бы ты жила вечно, была здорова и чуточку оставалась бы такою, какою тебя помнишь, какою ты запечатлелась в сознании.

…Невозможно, а думается…

Да, многое думается, мать!

…Весна. Утро. Первое утро весёлых школьных каникул – поэтому я только встал. По школьной привычке смотрю на часы – время 8 часов утра.

…Мать возится около печки – что-то варит, жарит, печёт.

Смотрю в окно – там столько света, как может быть только весной, когда лежит снег и когда наступают такие тёплые дни, славно это уже лето. Снег тает буквально на глазах, потоки воды журчат на улице, в воздухе – марево.

Я сходу раскрываю окно и останавливаюсь, поражённый тем, что услышал. За окном, под карнизом в углу дома, у нас всегда висел скворечник. И сейчас два скворца, самец и самка, сидя друг против друга на электрических проводах напротив раскрытого окна, заливаются, прихлопывая крылышками…

…Нет! Это не пение, это что-то из ряда вон выходящее, это гимн всему живому, такому чудесному дню…

Сколько продолжалось это, не знаю, опомнился лишь тогда, когда скворцы, видимо заметив меня в открытом окне, перестали петь.

…Я поворачиваюсь… и вижу мать. Облокотившись одной рукой о печку, мать ушла в себя, губы чуть-чуть сжаты, глаза такие задумчивые. Я подхожу к ней: «Что, мама?» «Ничего, сынок! – и лишь спустя, как мне показалось, полчаса, выговорила. – Улетите! Птицы всегда улетают!»

После этого дня я эти слова слышал не раз, но истинный смысл этих слов, мне сейчас кажется, понял лишь потом, когда после окончания 8-летки поступил учиться в Марпосад и уезжал из дома. Это – 1950 год!

Да, мама! Своим материнским чутьём ты поняла, что мы, твои дети, улетим, улетим без возврата назад.

Хотя, в отличие от птиц, не все дети уезжают из родных пенатов, а являются опорой своим родителям, живя вместе с ними, деля с ними радость и горе.

А вот мы улетели. Улетели сначала мы – 1-е поколение (довоенного выводка). Думали, младшие братья, быть может, останутся, если не оба, хотя бы один из них.

Братья подросли, их также потянул город (сначала учёба, затем работа).

Бывая по разным причинам в деревнях (не только в Чувашии), замечаешь – мало молодёжи в деревнях, а много старых, как вы, отец и мать, живут одни дома при наличии многих детей… Становится просто не по себе…

Да, город изменяет, предрешает жизнь деревень.

Придёт, конечно, время, положение стабилизируется более-менее. Видимо, это ещё не скоро. Города пока требуют всё новых и новых пополнений из деревень.

Такова логика процесса развития, роста промышленности, науки, прогресса стран.

А пока что остаётся грусть, грусть, постоянно преследующая. Видимо, даёт себя знать связь времён.

    1975 г.

P.S. Нет! Ожидаемого прогресса в этом вопросе в последние годы не случилось.

Новый режим уничтожил все иллюзии. Промышленность, сельское хозяйство просто умышленно развалили. Деревня мертва. Если раньше страна восстанавливалась за счёт душевного и финансового состояния деревни, то сейчас оттуда нечего брать.

    2008 г.

Не могу я и это не написать.

1998 г.

Прости… о, мама!

1.Три раза мне кресты дарила,
Прости уж, мама, не сберёг…