Все сидящие за столом вздрогнули. Каждый хорошо знал, чем становится полнолуние для обитателей города. Эрколь был оборотнем и встречал полную луну в облике громадного волка. В эти дни он не помнил себя и пропадал целыми сутками. Ночами был слышен его утробный вой, от которого мороз пробирал до самых костей. Оборотень возвращался израненный, измученный и оставался спокоен до тех пор, пока на небе снова не появлялся печальный желтый диск.
– Послезавтра Вальпургиева ночь. Ночь я проведу в лесу, – стала оправдываться Рагна.
– И до утра будешь прыгать голая вокруг костра, распевая свои песни, – залился смехом юный Джак.
– Прикуси язык, волшебник – недоучка! Тебе не понять древнего ритуала! – вспыхнула рыжая ведьма, недовольно сведя брови. – Тем более, что последние годы – это просто день памяти. Ведьмы ушли. Никого не осталось.
Рагна резко отвернулась, чтобы окружающие не заметили выступившие слезы отчаяния.
– Значит, мы просто подождем пару недель. У меня будет больше времени, чтобы уточнить все факты, – прервал перепалку Просперо.
– Хорошо. Теперь опустимся до проблем мелочных. Что у нас с работой и деньгами? – поинтересовался Эрколь.
– У меня пусто. Никого уже не радуют исчезающие во время жонглирования шары или взрывающиеся булавы! – горестно вздохнул Джак, выворачивая карманы своей голубой мантии.
– Я тоже особо много не наплясала, да и день сегодня я потеряла, – вздохнула Рагна, выкладывая на стол горсть мелких монет.
– А я продала сегодня покрывало и пару салфеток, которые вышивала последние дни! – весело объявила Элиза и гордо достала из-за корсажа маленький, но довольно увесистый кошелек.
Эрколь не удержался от радостного возгласа. Да и остальные одобрительно заулыбались.
Глава 4
На каменном полу, то выгибаясь дугой, то вытягиваясь в струну, корчился уже немолодой мужчина. Его лицо искажали гримасы, он смеялся и плакал, а глаза безумно вращались. Тело его сотрясали судороги, из горла вырывались нечленораздельные звуки и хриплый смех.
Над мужчиной стоял высокий худощавый священник в черной рясе. Он едва заметно шевелил губами и изредка крестился. Высокий лоб его покрылся мелкой испариной, бледные руки дрожали от напряжения:
– Именем Господа нашего, изыди! – прошептал монах, осеняя себя крестным знамением.
Мученик издал истошный крик и затих. Черты лица его разгладились, судороги прекратились.
Священник, тяжело ступая, поднялся за кафедру и мутным взглядом оглядел зал: каменные стены, слабый свет лился из маленьких окошек, на лавках – перепуганные горожане, за столом – суровые присяжные.
– Ваша Честь, господа присяжные, на ваших глазах я избавил этого несчастного от бесов, которые его мучили последнее время, но я прошу отправить этого человека обратно в камеру, чтобы он мог молиться о спасении своей души! Он поддался земным страстям и низменным желаниям, потому что дух его слаб. Этот несчастный не смог избежать соблазнов лукавого! – голос священника окреп и эхом отозвался в каждом сердце.
– Спасибо, отец Рафаил, вы можете занять свое место.
Суд удалился для вынесения решения.
Бесчувственное тело еще недавно одержимого мужчины было вынесено в смежную комнату. Отец Рафаил, неуверенно ступая, направился к небольшой скамейке, где его ждал молодой человек, голубые глаза которого с восхищением смотрели на старшего товарища.
– Это была блестящая работа! – восторженно прошептал он и смущенно улыбнулся.
– Да, Даниэль, мне пришлось потрудиться, – священник отвечал очень тихо, но в голосе его звенела плохо прикрытая гордость. Однако молодой человек этого не заметил и продолжал преданно смотреть на монаха.
– Вы потребовали снова заключить его под стражу, но осужденный чист, неужели его нельзя отпустить домой? – поинтересовался Даниэль, считая, что приговор чересчур строг.
– Ты слишком мягок, и это плохо! – повысил голос Рафаил и нахмурился.
Молодой человек виновато замолчал, по-ученически сложив руки на коленях. Он недавно блестяще окончил духовную семинарию и был готов служить церкви. На груди его блестел серебряный знак охотника на еретиков и колдунов. Юноша был совсем не похож на монахов – рясы на нем не было, ее заменяли холщовый костюм и плащ. В его ясных глазах еще не горел огонь фанатизма, а губы готовы были скорее улыбнуться, чем сжаться в упрямую линию. Однако, была какая-то тень вечной печали в его светлом взгляде.
Долго молчать Даниэль не мог. Но едва он решил задать экзорцисту очередной вопрос, как дверь открылась, и в зал суда вернулись присяжные и судья. Последний занял свое место за кафедрой.
– Суд постановил вынести оправдательный приговор Лучано Ветри, до сего момента одержимого дьяволом, с последующим заключением в монастырь для очищения души, – судья звонко захлопнул папку. Присутствующие, шумно переговариваясь, начали расходиться.
– Но Ваша Честь! – Рафаил вскочил со своего места. Ему хотелось требовать иного наказания для подсудимого.
– Отец Рафаил, в тот момент, когда вы окажетесь на этом месте в судейской мантии, исполняться будут ваши решения. А пока суд окончен, и вы свободны, – не давая экзорцисту опомниться, судья вышел.
Будто громом пораженный, стоял священник посреди опустевшего зала.
– Идем, Рафаил, нас ждет работа, – тихий голос молодого охотника вернул монаха к реальности. Горестно вздохнув, он последовал за товарищем.
Весна раскинулась пышным вишневым цветом по городу, наполняя воздух сладостью. Даниэль невольно улыбнулся, выйдя на улицу. Было приятно выйти из здания суда и холодного зала, где проходило заседание. Легкий ветерок взъерошил его светлые волосы, щекотнул прядью ухо, нежно коснулся щеки и исчез в голубизне неба. Охотник глубоко вздохнул и шагнул вперед, звонко цокнув каблуком по грубым камням мостовой.
…
Ночь убаюкала землю, в тишину погрузилась полуразрушенная усадьба. Ее обитатели крепко спали. Только рыжая ведьма, никак не могла справиться с хороводом мыслей и заснуть.
Закутавшись в мягкую шаль, она прошла в гостиную. Камин почти потух, но тепло все еще растекалось по комнате. Девушка подошла к окну и пристально всмотрелась в темноту.
– Как получилось, что древний народ стал изгоем? Почему нельзя жить в мире и гармонии, ведь много веков назад не было вражды, – думала Рагна. Вопросов было много, а вот ответов никак не находилось.
– Не спится? – бархатный голос Просперо прервал водоворот мыслей. Ведьма вздрогнула от неожиданности и обернулась.
Колдун был облачен в халат, но было видно, что спать он не ложился – под глазами залегли черные тени.
– Не могу уснуть. А вот тебе стоило бы отдохнуть – завтра нелегкий день, – неохотно проговорила ведьма и снова повернулась к окну.
Молодой человек приблизился и обнял девушку за плечи, зарываясь лицом в огненные пряди волос, которые так пьяняще пахли травами.
– Я понимаю твою тревогу, я знаю, о чем ты думаешь, – успокаивающе проговорил колдун, прижимаясь щекой к рыжей макушке. – Мы изгнанники и вынуждены прятаться и скрываться. Но скоро мы уйдем и станем свободными.
– Мне страшно, Просперо. Что ждет нас в новом мире? Мы окажемся в совершенно другом измерении. Не повторится ли история? – Ведьма повернулась к колдуну, тихий голос ее дрожал от волнения.
– Рагна, любимая, ты не веришь мне? Я поклялся сделать все, чтобы ты была счастлива! – молодой человек испуганно отстранился.
– Ох, нет! Прости меня, – девушка виновато заглянула в зеленые глаза Просперо и поспешно взяла его за руку. – Я пойду за тобой куда угодно, ты же знаешь, даже если путь этот ведет в пропасть! Но я так хочу обрести счастье.
Колдун снова обнял ее:
– Не волнуйся, все будет хорошо, просто верь мне, – прошептал Просперо, улыбаясь. – Возвращайся в свою комнату и постарайся заснуть – день завтра действительно нелегкий.
Рагна слабо улыбнулась. Губы ее коснулись щеки колдуна. Легкой тенью скользнула она через гостиную и обернулась на пороге – Просперо все так же стоял у окна и смотрел ей вслед.
Глава 4
Скакуны храпели, раздувая розовые ноздри. Нервно рыли точеными копытами песок под ногами. Длинные гривы волнами спадали почти до колен. Тонкие, длинноногие с большими черными глазами, они выглядели как символ скорости и силы.
Рядом с ними визжали в отцовский объятьях мальчики. Это был их девятый день рождения. Утром они не смогли даже толком позавтракать – их съедало предвкушение праздника и обещанных подарков. Отец сдержал слово и подарил братьям прекрасных жеребцов, которых он заказал из – за моря. Близнецы все утро спорили, как же назвать лошадей. Каждое имя казалось простым и недостойным благородных животных. Но как только мальчики увидели коней, решение было принято. Золотисто – рыжий скакун Михаэля получил имя Купрум, а темно – гнедого Даниэль назвал Феррум.
– Папа, папа, можно покататься! О, папочка, пожалуйста! Гости же еще не скоро приедут!
Отец рассмеялся:
– Даже не буду пробовать вас остановить! Но Алваро поедет с вами. Все-таки кони еще не привыкли и не знают местности.
Братья снова разразились радостными воплями и побежали к лошадям. Их учили ездить верхом с трех лет, поэтому в седла они взлетели птицами. Купрум Михаэля нервно заржал и взвился на дыбы, подкидывая высоко в небо точеную голову.
– Смотри – смотри, папа! – задыхался Михаэль от восторга. – Спорим, я обгоню Дани на целый корпус?!
Даниэль с трудом удерживал на месте застоявшееся животное.
– Это мы еще посмотрим. Спасибо, папа! Это лучший подарок.
– Будьте осторожны и не гоните по открытому полю. Алваро за вами присмотрит. – последние слова отца мальчики почти не слышали за стуком копыт. Подняв пыль, они вылетели со двора сразу на проселочную дорогу, распугав женщин, которые шли с полей.
Кони помчались вихрем, едва касаясь земли. Мальчики, как самые настоящие всадники, припали к взмокшим шеям животных. Ветер выбивал из глаз слезы. Мастер Алваро, который должен был сопровождать братьев, безнадежно отстал на своем уже немолодом коне. Чертыхаясь, он пытался догнать скакунов, но потом оставил эту затею и просто трусил следом, стараясь не потерять их следы.
Мелькали поля, полоса леса, вильнула блестящим изгибом река, пока наконец кони не проявили первые признаки усталости. С крутых боков мочально поднялась плотная пена и упала на пыльную дорогу, а дыхание лошадей стало натужным и тяжелым. Лидер так и не установился, кони были одинаково резвы. Братья замедлили их ход и дружно расхохотались от счастья. Дальше ехали шагом, давая лошадям отдышаться и остыть.
– И все равно в какой – то момент Купрум был впереди на целую голову! – вдруг с упрямством произнес Михаэль.
Даниэль закатил глаза:
– Оставь, молю, я просто придержал коня – на дороге была яма. Лучше скажи, ты видишь Алваро?
Даниэль приподнялся на стременах, чтобы лучше видеть и стал крутить головой. Михаэль пожал плечами.
– Еще немного прокатимся и повернем домой. От Алваро ничего не будет, а вот отец может и наказать.
Дорога лежала прокатанной тропинкой через поле. Вокруг пышно цвели дикие цветы и пряные травы. Пахло землей и пряностями. Кони мирно стучали нековаными копытами по плотной земле. Солнце поднималось все выше над головой, урезая тени.
Вдруг под ноги лошадям метнулась и вспорхнула ввысь, хлопая крыльями, куропатка. От неожиданности животные вскинулись на дыбы, храпя и поднимая ноги. Конь Даниэля, развернувшись на задних ногах, поскакал напролом через поле, бешено грызя удила. Мальчик, еле удержавшись в седле, изо всех сил пытался остановить испуганное животное, но скакун, вырвав повод, помчался во весь дух. В воздухе повис короткий вскрик.
Михаэлю пришлось развернуть своего жеребца следом за братом.
Последовала короткая бешеная скачка. Даниэлю ничего не могло помочь. Лошадь не слышала его команд и уговоров, не реагировала на поводья. Голова у него закружилась от страха. Если лошадиная нога попадет в чью – то нору или яму, падения не миновать, а на такой скорости – это верная гибель для всадника. Спрыгнуть нельзя – земля под ногами похожа на сплошную полосу. Вся недолгая жизнь Даниэля неслась у него перед глазами и жалость к себе постепенно подкатывала к его горлу.
Рыжий конь медленно нагонял гнедого. Вот они почти поравнялись. Вот рыжий почти впереди. Наконец, Михаэлю удалось преградить дорогу испуганному коню брата и остановить животное. Даниэль сидел в седле, вцепившись в повод. Когда он понял, что бег закончен, он всхлипнул и вдруг громко расплакался.
Глава 4
Даниэль прошел вдоль длинного стеллажа с книгами, всматриваясь в каждый корешок.
– Оставь ты эту затею! – устало проговорил Рафаил, сидя в высоком кресле и вытянув ноги. – Я много раз просматривал эти книги и бумаги, но так и не смог понять, по какому принципу ведьмы избирают место для своих плясок.
– Шабаш сегодня ночью, и что-то мне подсказывает, что я разворошу это осиное гнездо! – пылко бормотал охотник, просматривая книгу за книгой.
Умудренный опытом экзорцист, усмехнувшись, покачал головой:
– Это бессмысленно, ты напрасно тратишь время. Тебе ведьм не найти. Как хочешь, но я никуда не пойду. Я уже не в том возрасте, чтобы ночью прочесывать лес, зная, что ничего не удастся отыскать.
– Я не прошу вашей помощи, Рафаил, – улыбнулся священнику юноша. – Я отправлюсь один, и, быть может, я не ошибусь в своих догадках.
Монах вскинул тонкие брови:
– Ты слишком самоуверен!
– Я настойчив, – мягко поправил его Даниэль и снова вернулся к книгам.
Отец Рафаил закатил глаза. Он был почти вдвое старше молодого охотника и уже практически забыл, как еще не так давно был сам одержим поисками и жаждой приключений.
Много лет назад он и его брат поклялись перед Богом, что всю свою жизнь посвятят служению ему. Два молодых священника были неразлучны с детства. Похожие, как две капли воды, они за все брались вместе. Даже вместе решили, что охота на нечисть – не их призвание. В глубине души, оба жалели волшебный народ и потому отказались видеть их страдания. Избавлять людей от мук нравилось обоим, поэтому они с жаром взялись за дело. Прихожане любили двух юношей, которые по очереди читали проповеди в воскресные дни. Их будни были насыщены обучением, а выходные радовали светящимися от умиления лицами людей.
Такая жизнь была по вкусу обоим, пока однажды любимого брата Рафаила не отправили с отрядом охотников. Им необходим был священник, чтобы взять живьем вампира, который держал в страхе небольшую деревеньку.
В тот день Рафаил плохо спал. А проснувшись, поспешил в церковь. Он предчувствовал беду. Слезы катились из его черных глаз, когда он лично совершал обряд погребения своего брата. Церковь настояла на том, чтобы хоронили его как вампира, а не как настоятеля, ведь кто мог поручиться, что он не был заражен дурной кровью.
С того дня сердце Рафаила покрылось льдом. Как одержимый он выискивал всех, кто мог оказаться в сговоре с Дьяволом. Он выносил приговор за приговором, отправляя невинных на костер, лишь для того, чтобы его жаром растопить свое замерзшее сердце.
…
Рагна, напевая какую-то замысловатую мелодию, порхала из комнаты в комнату. Рыжие волосы ее сияли в свете заходящего солнца.
– Присядь хоть на минуту, ты мешаешь мне работать! – с напускным раздражением ворчал Просперо, стараясь сосредоточиться на книгах. Однако душа его порхала вместе с ведьмой и тоже пела от счастья.
– Ах, наконец-то я смогу выплеснуть всю себя! Я наберу ночного воздуха и сплету из него покрывало, я буду дышать этим фиалковым запахом. Я растворюсь в лесу, я буду небом и землей, я стану луной и звездами, – радостно восклицала девушка, кружась на месте. – Своими танцами я почту память ушедших.
Дома никого не было: Элиза отправилась на ярмарку, чтобы продать свое рукоделие, Джак тоже старался заработать, развлекая народ фокусами, а Эрколь, предупреждая свое превращение, ушел глубоко в лес.
– Порадуйся со мной! – лукаво попросила ведьма, стараясь увлечь колдуна за собой.
Просперо, не в силах противиться ее чарам, закружил девушку в бешеном танце. Радостный смех наполнил пустую комнату.
– Я так счастлива! – прошептала Рагна, опуская голову на грудь молодого человека. – Впервые за столь долгое время.
– Скоро так будет всегда. Я близок к разгадке, – улыбнулся колдун.
– Как только сядет солнце, я полечу, – рыжая взмахнула руками, отчего с кончиков пальцев посыпались алые искры. Задорно блестя, они вихрем взметнулись вдоль тела девушки и растаяли в воздухе.
– Ну, хватит! – попытался утихомирить ее Просперо. – Посмотри, последние лучи солнца – скоро и они погаснут, а пока отдохни немного. Тебе предстоит бессонная ночь.
Но Рагна продолжала дурачиться.
Солнце действительно скоро уснуло, и ведьма засобиралась в путь. В глазах ее пылало адское пламя, огненные волосы разметались по плечам. Тонкий стан ее обнимало легкое черное платье, ноги были босы. Девушка вышла на улицу и ловко оседлала старую метлу.
– Будь осторожна, – попросил колдун, но рыжая лишь усмехнулась, поднявшись в воздух.
