Книга царей
Александр Жигалин
Расследование убийства известного на всю страну коллекционера приводит к поиску "Книги Царей".В дни правления царь Иван Грозный распорядился изготовить "Книгу Царей", которая впоследствии была помещена в секретный склеп.Царствующие особы, будь то, царь или президент дважды в год должны наведываться в склеп с целью занести в "Книгу" откровения относительно совершённых ими ошибок.Последующие царствующие особы должны брать во внимание те откровения, чтобы впредь не совершать тех же ошибок. Расследование поручено полковнику МУРа Фёдору Николаевичу Мостовому.Группе Мостового удаётся не только раскрыть дело об убийстве, но и отыскать секретную келью. Свидание с "Книгой Царей" стало Мостовому тому наградой.
Александр Жигалин
Книга царей
Пролог
Была поздняя осень. Ковер из золотых листьев, плавающие в пруду утки, молодые мамы с колясками – атрибуты располагающих к размышлениям деталей, без которых Чистые пруды не были бы такими чистыми, какими описывает поэт.
Не помню, у кого именно, по-моему, у Нагибина есть строки: «…Не менее щедра была Чистопрудная осень. Бульвар тонул в желтой, красной листве берез, осин, кленов. Мы набирали охапки палой листвы, несли домой прекрасные, печальные букеты, и сами пропитывались их горьким запахом…».
Возможно, летом пруды еще красивее. Но я люблю осень. Не потому, что очей очарованье, потому, что сквозь звуки листопада можно услышать пение осени. Над головой кружится желтый лист, а ты сидишь и слушаешь унылый, пахнущий прохладой мотив.
Таким мне виделся день 20 октября 2006 года. Таким он остался в памяти на всю жизнь.
Часы показывали двенадцать, когда я, покормив уток, занял место на скамейке под густой, раскидистой черешней. Говорят, дерево это посадил Олег Янковский. Возможно. Хотя какая разница, кто и когда посадил дерево: главное, что оно растет, и этим все сказано.
Вынул из портфеля ноутбук, посмотрел на небо.
Солнце, выглянув из-за туч, улыбнулось и тут же исчезло.
«Хорошая примета, – подумал я, – солнце радуется моему приезду».
Открыв компьютер, дождался, когда экран озарится голубоватым светом.
Я был готов начать вникать в суть появившихся на экране строк, как вдруг внимание мое привлек человек лет шестидесяти, высокий, подтянутый, – не заметить такого было трудно. Кашемировое пальто, кашне, брюки без единой морщины создавали ощущение, что идет мужчина не по усыпанной листвой дорожке, а по подиуму, демонстрируя одежду мэнов пенсионного возраста.
Олицетворяя мужское достоинство, мужчина приковывал внимание, заставляя думать: «насколько человек уверен в себе».
Отведя взгляд, я попытался заставить себя начать читать, но что-то подсказывало, что визуальным знакомством с человеком в пальто дело не закончится.
Чутье меня не обмануло: свернув с дорожки, мужчина направился в мою сторону.
Подойдя к скамейке, присел противоположный край. Вынув сигареты, закурил.
Облачко дыма, подхваченное ветром, устремилось в мою сторону.
Не подавая вида, что все в незнакомце интересно, я обратил взор к ноутбуку. Сконцентрировать внимание на тексте удалось не сразу, зато интерес к мужчине был потерян.
Так мне казалось, и не без основания. В течение минуты незнакомец будто был абстрагирован от остального мира, в то время как вокруг происходило много чего на что невозможно было не обратить внимание: суета детворы, копошащиеся в кучах листвы голуби, дворник, расчищающий дорожки метлой.
Закончив читать, я, оторвав взгляд от текста, глянул в сторону мужчины.
Тот будто ждал момента, когда можно будет задать вопрос.
И задал. Вопрос не нес в себе ничего особенного, в то же время лишал возможности находиться в придуманном мною мире.
–Это что, рукопись? – показав глазами на компьютер, произнес незнакомец.
– Да, – ответил я.
Мужчина, не поднимаясь, переместился в мою сторону. Пробежав глазами по тексту, снял очки.
– Вы писатель?
– Сочинитель, – поспешил уточнить я.
– И о чем же ваше сочинение?
– О преступниках, о работниках уголовного розыска.
– По-другому сказать, вы пишите детективы?
– Да, – ответил я
Улыбка коснулась губ незнакомца.
– И что, печатают?
– Не всегда и не все.
Мужчина, прищурив взгляд, глянул на нижнюю часть экрана.
– Тут написано: Кирилл Казанцев. Это ваша фамилия?
– Да, – ответил я.
– А в чем, собственно говоря, дело?
– Дело в том…
Поднявшись, незнакомец протянул руку.
– Будем знакомы. Мостовой Федор Николаевич. Генерал милиции.
Не найдя, что сказать, я ответил рукопожатием.
Новый знакомый, присев, показал глазами на ноутбук.
– Разрешите?
– Пожалуйста.
Читал генерал минуты полторы, не больше, после чего вернув ноутбук, задал вопрос, от которого мне стало не по себе:
– Роман написан вами или есть соавторы?
– Свои романы я пишу сам.
– И сколько их у вас?
– Четырнадцать.
– Отлично, – непонятно чему обрадовался генерал.
Тут меня будто прорвало.
– Простите! У вас ко мне дело?
Генерал улыбнулся.
– Предложение, от которого вы, как сочинитель, не сможете отказаться.
– Даже так?
–Даже так. Хочу рассказать историю, которая может послужить сюжетом к написанию нового романа. Все, что произошло со мной и моими товарищами, должно обрести слово. Не в виде мемуаров – в виде книги.
Перейдя на шепот, Мостовой вдруг начал говорить так, будто исповедовался.
– Честно сказать, я подумывал: «может самому…». Да вот беда: с сочинительством не в ладах. Стоит делу дойти до писанины – отчет или доклад – проблем возникает столько, что хочется бумагу рвать в клочья. Мыслей много, в словах – провал.
Заходившие под кожей желваки стали свидетелями того, что генерал говорил правду.
Оказавшись в растерянности, я не знал, что сказать. Начать расспрашивать – не хотелось казаться наивным. И я, чтобы не выглядеть потерявшимся в трех соснах, решил заполнить паузу действиями.
Запихать ноутбук в портфель было делом трех секунд.
Щелкнув замками, я собрался спросить, где и когда генерал сможет рассказать свою историю, как вдруг тот, глянув мне в глаза, произнес: «Так вы согласны?»
– Как можно согласиться, если не знаешь, о чем пойдет речь?
Мостовой, поднявшись, произнес: – «идемте!»
– Куда? – спросил я.
– Найдем место поуютнее.
Заметив в действиях моих неловкость, генерал нахмурил брови.
–Вас что-то смущает?
– Нет, – соврал я.
– Тогда почему сидим?
– Не знаю. Неожиданно все как-то…
– Неожиданно – когда голуби на голову гадят. Я же – предлагаю сотрудничество. Вы сюжеты для романов, где берете?
– Из головы.
– Я же предлагаю историю из жизни. Измените имена, добавите пару погонь, убийств – и бестселлер готов.
Убедительности в словах нового знакомого было столько, что у меня закружилась голова.
Беседа с генералом! Сюжет к новому роману! Что мог послать мне новый день такого, от чего у меня должно было захватить дух?! Ничего. Все, о чем я мечтал, он уже послал и послал с благоволения, выглянувшего из-за туч солнца.
Солнце не просто благоволило: по брызнувшим на ветки черешни лучам можно было подумать, что наступил Судный день. Судный день сочинителя, после которого я должен был перестать существовать как автор или написать такое, что позволит перейти из когорты сочинителей в когорту людей, знающих, о чем следует писать и как писать.
Кафе, в которое пригласил генерал, оказалось настолько уютным, что преследующая меня неловкость отошла на второй план.
Выбрав столик у окна, мы уединились, чтобы продолжить разговор о том, о чем я не имел ни малейшего представления.
Генерал спросил, как я отношусь к коньяку. Я ответил – положительно. После чего он, подозвав официанта, попросил принести бутылку самого дорого коньяка, не забыв добавить: «лимончик, что-нибудь закусить и кофе».
Пока выполняли заказ, мы сидели, глядя по сторонам.
