Ольга Шильцова "Волчьи люди"

– Я три года подряд была на практике в хозяйстве, молочное стадо на тысячу голов. Коров не только на картинках видела. Хотя ваши совсем другие, конечно! Они не тощие, и шкура блестит. Дружелюбные, опять же.

– Как по мне – обычные коровы, – Макс пожал плечами. – А ещё у Ночки третий год подряд послеродовой парез. Надо на мясо сдавать, но рука не поднимается. Да и молочная она, опять же, самые высокие удои.

– Надо попробовать профилактику, – деловито и слегка задумчиво ответила девушка, бросившись ощупывать чёрную корову со всех сторон. Ночка шумно вздыхала и косилась на странную гостью, не отрываясь от кормушки. – Минеральный премикс, витамины.

– Витамины есть, – отозвался Макс. – Одному колоть несподручно.

– Я могу, – Ольга начала примеряться к треугольнику ягодичных мышц на крупе Ночки, вспоминая, куда делают уколы коровам.

Максим недоверчиво усмехнулся. Кожа у коров необычайно плотная, и он сомневался, что хрупкая девушка сможет пробить её иглой. «Ну, девочки, придётся вам немного пострадать понапрасну», – мысленно обратился он к коровам. – «Отказываться невежливо».

– Давай, коли не шутишь, – сказал он вслух и протянул Ольге ведро. Осенью коровы готовились к запуску, и молока давали немного. – Подержи, пожалуйста.

Девушка с готовностью схватилась за дужку, но тут же охнула и пригнулась. Макс обернулся, выругался и поспешил забрать ведро. Оно почти ничего не весило. Даже мама легко поднимала такое и разливала молоко по банкам или кастрюлям, когда варила сыр.

Пузырек с витаминной смесью стоял в холодильнике. Ольга бегло прочитала инструкцию, взяла шприцы в аптечке и снова почувствовала себя в своей стихии. Максим начал объяснять ей порядок действий, но это не требовалось. Точным, быстрым и сильным движением Ольга вонзила иглу чёрной корове в круп, а затем, убедившись, что та стоит спокойно, ввела препарат. Её пёстрая соседка была беспокойнее, но привязь ограничивала коровью свободу, и сбежать пациентке не удалось.

Олины щеки слегка раскраснелись, а глаза заблестели от рабочего азарта. Всё-таки слишком долго отдыхать от работы – скучно. Максим смотрел на неё с искренней улыбкой.

– Давай ещё бычков кольнём? – предложил он весело. – Открытый флакон долго не хранится, жаль, если пропадёт понапрасну. Я подержу.

Малыш и Варвар бродили по двору без привязи. Посмотрев свежим взглядом на семимесячных телков, Максим ненадолго усомнился в собственном здравомыслии, но девочка-ветеринар уже набрала препарат в шприц, и отступать было поздно. Схватив Варвара одной рукой за нос, а другой – за хвост, Макс прижал его к стенке коровника.

– Готово! – звонко крикнула Ольга через мгновение. Тем же манером укололи второго бычка. Гуси громко орали, возмущаясь беспорядком, а куры от греха подальше забрались на трактор, стоявший посреди двора в качестве памятника советскому машиностроению.

– Ещё вопросы по ветеринарии есть? – спросила Ольга, спрятав флакон и шприцы в карман. Максу показалось, что в её голосе звучит надежда, и он обернулся на коровник:

– Буду рад, если ты посмотришь. Юлька напоролась на что-то, рана зажила, но какое-то уплотнение осталось. Чуть выше подгрудка.

– Юлька? – переспросила гостья и рассмеялась. – В честь бывшей?

Максим отрицательно покачал головой. Он смотрел, как девушка водит рукой по коровьей шкуре, но не может найти нужное место. Горячая, сухая широкая ладонь накрыла её руку и, осторожно сжимая, переместила куда следует. Оказавшись зажатой между мужчиной и тёплым коровьим боком, Ольга отчаянно пыталась сосредоточиться на ветеринарии.

Максим слишком поздно понял, что прикасаться к ней было ошибкой. Волк проснулся и ликующе взвыл в его голове, внушая человеку беспорядочные мысли о продолжении рода. Это было нетипично для старого вожака, но, судя по всему, именно эту женщину волк находил идеальной для своего человека. Хуже того, Макс был с ним согласен.

– Это просто рубец на коже, всё в порядке, – кашлянув, сказала Ольга, и Максим, очнувшись, отошёл. Многолетняя привычка к самоконтролю не подвела.

– Отведу их пастись, спасибо за помощь, – ровным голосом сказал Макс, не глядя ей в глаза, и девушка, кивнув, вышла. «Через неделю она уедет и всё снова будет в порядке», – убеждал себя Максим, шагая с коровами по прогону в сторону реки. – «Мне просто нужно реже с ней встречаться».

Глава 9

Ольга напрасно беспокоилась, что племянники ослепнут от компьютера и телевизора. Сидеть у экрана им быстро надоело. Старший, Даня, сам убегал к другу в соседний дом, где мальчишки развернули настоящий проект по ремонту старого мотороллера. Маленькую Милу одну не отпускали даже во двор. Она возилась с многочисленными куклами и постоянно пыталась отвлечь маму от работы.

Сегодня, когда Ольга вернулась из магазина, дом звенел от детского смеха. Максим изображал карусель в гостиной, кружась с Даней и Милой, повисших у него на руках. Он поднимал то одного, то другого высоко вверх, так непринуждённо, словно ребята ничего не весили. Ольга вспомнила ведро молока, оттянувшее ей руки, и посмотрела на мужчину с невольным восхищением.

Стоило ей появиться, как Максим, последний раз подкинув племянницу к потолку, поцеловал малышку в щеку и вышел во двор. Раиса Ивановна проводила его мрачным взглядом. От неё не укрылся ни яркий румянец, с которым гостья вернулась из коровника, ни её любопытные взгляды, брошенные на старшего сына. В груди пожилой женщины поселилась было смутная надежда, но сейчас бородатый охламон собирался всё испортить.

– Максим так здорово с ними возится, – заметила девушка, разбирая сумку на кухне, и Раиса Ивановна кивнула:

– Он детей страсть как любит! Свои, чужие – ему всё равно. И они к нему прямо липнут, хотя с виду страшный, чего уж там. Чувствуют, видать.

– Кому кости перемываем? – поинтересовалась Кристина, спустившись со второго этажа.

– Вестимо кому, – буркнула свекровь в ответ и поставила турку на газ.

– Я тоже долго удивлялась, почему Макс не женат, – Крис шутливо толкнула локтем младшую сестру и весело подмигнула. – Нормальный же мужик!

– Может, он просто женщин не любит, – смущаясь, предположила Ольга. Кристина расхохоталась, а Раиса Ивановна сощурилась и задумчиво пощипала себя за подбородок:

– Ты его в эти записала, что ли, как их? Так я спрошу у него, обязательно! Скажу – ты интересовалась.

Ольга почувствовала, как пылают её уши и щёки. Она спрятала лицо в ладони и взмолилась:

– Пожалуйста, не надо никому ничего говорить! Я совершенно не то имела в виду!

Как назло, в этот самый момент Максим зашёл на кухню и сунулся в холодильник за шоколадкой. Там хранился его неприкосновенный запас, на который даже дети не пытались посягнуть. Раиса Ивановна скрестила руки на груди и гаркнула:

– Слы-ы-шь, Максим! Ты почему не женишься?

– Ищу такую, чтоб и красивая, и умная была, – привычно отмахнулся Макс.

– Как Кристиночка, что ли? – уточнила мать. – Хотя нет, была бы умная – в жизни бы за нашего Ромку не вышла, правда?

Максим ничего не ответил, и через мгновенье женщины услышали, как хлопнула дверь, ведущая в подвал. Пожилая женщина подождала, пока невестка с сестрой и детьми отправятся на речку, взяла кухонную зажигалку и хмыкнула:

– Думаешь, ты тут самый умный? Ужо погоди!

Раиса Ивановна ловко стравила весь газ и ещё несколько раз нажала на кнопку для верности. Убедившись, что зажигалка пуста, хозяйка спрятала подальше запасы спичек и как ни в чём не бывало занялась домашними делами.

Когда сёстры вернулись домой, Кристинина свекровь сидела на табуретке мрачнее тучи.

– Ох, и натопталась я! Всё сама, всё сама, – воскликнула она, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Давайте я помогу, Раис Иванна, – с тревогой откликнулась Ольга. – Вы только скажите, что нужно сделать.

– Вот, попроси Максима, пусть заправит! – пожилая женщина протянула ей газовую зажигалку и вздохнула. – Я не умею, все больше спичками по старинке, да и тех нет. А без плиты вся работа стоит.

– Я сделаю, только покажите где у вас баллон, – предложила девушка, но Раису Ивановну было сложно переспорить.

– Никак без ирода этого окаянного, баллончик-то у него валяется. Иди-иди, в подвале, наверное, сидит у себя, где ему ещё быть.

Отказать в такой мелочи было бы невежливо, да ещё после того, как сама предложила помощь. Ольга вышла и остановилась перед деревянной крашеной дверью, собираясь с духом. Тихонько постучала, но ответа не было. Стоило бы позвать мужчину, однако крикнуть что-нибудь на улице девушка была не способна. Ольга часто думала, что даже если на неё кто-то нападёт, она не сможет даже на помощь позвать – постесняется.

Помедлив немного, она потянула дверь на себя, осторожно спустилась вниз по ступенькам и ахнула. Небольшая каморка была забита книгами от пола до потолка. Стол уставлен грязными кружками из-под кофе, оставшееся пространство занял старый ноутбук и потрёпанные блокноты, исписанные мелким почерком. Забыв обо всем, девушка жадно шарила глазами по полкам, прикасаясь пальцами к некоторым корешкам, словно приветствуя старых знакомых.

– Что ты здесь делаешь? – Максим появился так внезапно, что Ольга, дернувшись, уронила стопку книг, и они с грохотом рухнули на пол, подняв облако пыли.

– Прости, я искала тебя, я все сейчас уберу, я…

– Пожалуйста, не заходи сюда больше, – ответил мужчина, раздувая ноздри, и Ольга поняла, что он с трудом сдерживает гнев.

Она выскочила из маленькой комнатки, стараясь унять бешено стучащее сердце, и бросилась к воротам. Амур всегда был рад её видеть, общение с огромным добрым псом успокаивало.

Оставшись один, Макс вцепился руками в столешницу и сдавленно зарычал. Теперь её запах будет витать в помещении несколько часов. «Она не понимает, что делает» – раздался голос разума в его голове, и гнев схлынул, уступив место сожалению. «Так быстро выбежала, неужели испугалась? Надо узнать, зачем она приходила». На глаза попалась кухонная зажигалка, которой раньше на столе не было. Вот и ответ.

Максим заправил зажигалку и вышел во двор, прикурив сигарету. Горожанка опять обнималась с цепным псом. «Мог бы просто отнести зажигалку на кухню», – подумал Макс, пока ноги несли его совсем в другую сторону.

– Прости, если нагрубил.

Девушка последний раз потрепала Амура за ухом и повернулась. Она не выглядела рассерженной, скорее печальной.

– Это мне следует извиниться. Обычно я с уважением отношусь к чужому личному пространству.

– А мне здорово помогают успокоиться пчёлы, – ляпнул Макс. – Они не любят, когда человек сердится. Когда с ними работаешь, приходится двигаться медленно и плавно, иначе жалят до тех пор, пока не перестанешь злиться.

Девушка наконец улыбнулась. В её глазах промелькнул интерес, и Максим продолжал:

– Я бы только ульями и занимался, если честно. Коровы – это не моё. А пчёлы – как медитация.

Слово «медитация» звучало настолько неожиданно из уст бородатого мужика в рваных закатанных джинсах, что Ольга чуть не рассмеялась, но потом вспомнила о книгах, хранящихся в подвале. Кажется, это как раз тот случай, когда не стоит судить о содержании по обложке. Она внимательно посмотрела на Максима, и на этот раз он не стал отводить взгляд.

– Я бы с радостью завела один улей, только мне пока негде, – тихо призналась девушка.

– Если приедете весной – покажу что и как, – неожиданно пообещал Максим и протянул гостье кухонную зажигалку. – Я её заправил.

– Спасибо, – поблагодарила Ольга и поспешила вернуться на кухню. Даня стоял рядом с бабушкой, Мила сидела у неё на коленях, а на столе лежал здоровенный фотоальбом. Из любопытства девушка тоже заглянула Раисе Ивановне через плечо.

– Вот, а это Максим только с армии вернулся, – пожилая женщина постучала мозолистым пальцем по фотографии.

– Ещё один Максим? А кем он вам приходится? – вырвалось у Ольги, и Даня как-то странно на неё посмотрел:

– Тёть Оль, ты чего?

– Не узнала без бороды, надо же, – довольно произнесла Раиса Ивановна. – Сейчас ещё фото покажу, попозже которые.

Хозяйка показывала фотографии и рассказывала семейную историю, совершенно заворожив слушателей. А где-то к востоку от Уральских гор пел свою песню старый волк со шрамами на морде, изливая в ней неясную тоску и призывая сородичей.

Глава 10

В поезде Кристина включила детям мультики и с беспокойством поглядывала на младшую сестру. Ольга была непривычно тихой и грустной, отвечала невпопад, не играла с детьми. Крис знала, что эмпатия – не её сильная сторона, но всё-таки спросила:

– О чём задумалась? Всё в порядке?

Ольга отвела взгляд от окна:

– Я не хочу возвращаться. Крис, ты такая молодец! Муж, работа, дети. А у меня всё ненастоящее, понимаешь?

– Ты же любишь свою работу, – возразила Кристина.

– Люблю. Но не будет меня – будет кто-то ещё. В Питере клиник больше чем грибов в лесу. Иногда мне кажется, что я нужна где-то ещё!

– Комплекс бога? Ну, ты даёшь! Деньги платят – и ладно. Это всё, что тебя беспокоит?

Ольга задумчиво кивнула и взяла в руки электронную книжку. Поняв, что сестра пялится в экран, не переворачивая страницы, Кристина вздохнула.

– Ну, хватит! Давай-ка я тебя накрашу, всё равно делать нечего! Макияж всегда поднимает настроение, увидишь, какую красотку я из тебя сделаю.

Максим после отъезда гостей вёл себя странно, и Раиса Ивановна не понимала – радоваться ей или пугаться. Он перестал спускаться в подвал и постоянно работал во дворе. Отделил забором огород от птичника, подрезал взрослой птице крылья. Металлический хлам под окном куда-то исчез, а в ванной красовался новый выключатель вместо старого, сыпавшего искрами. Сын перестал часами сидеть за книгой или компьютером, отказывался поговорить и не улыбался, даже когда возился с утятами.

Макс не давал себе отдыха по двум причинам. Во-первых, стало ясно, что его дни сочтены, и следовало облегчить матери жизнь после ухода. Во-вторых, физический труд помогал отвлечься и сконцентрироваться. После того, как он проводил Кристину с детьми и сестрой на поезд, его волк словно взбесился. Одноглазый никогда не вёл себя так раньше. Казалось, его вполне устраивает независимая жизнь.

Старый вожак был силён и настойчив. Он дожидался удобного момента и, когда Максим начинал витать в своих мыслях, вторгался в его разум, пытаясь взять контроль на себя. Несколько дней Макс малодушно надеялся, что волк оставит его в покое. А потом позвонил своему куратору:

– Вольдемар, у меня проблемы.

– Рад тебя слышать, жаль только, повод нерадостный. Уверен? Только что отмечался, всё было хорошо.

Максим молчал, и Владимир изменил тон:

– Хорошие новости, старик, в том, что перед смертью ты послужишь науке. А может, и помирать рано, кто знает! Я скину координаты, приезжай как можно быстрее. И твой волк. Где он? Север приведёт его.

– Нет, – возразил Макс. – Я сам найду его.

Владимир недовольно оскалился, пользуясь тем, что собеседник этого не видит, повесил трубку и отправился искать тестя.

– Андрей Вячеславович, приедет ещё один. Этого пока достаточно?

Профессор занимался йогой, разложив коврик на просторной веранде. Это выглядело нелепо, как и сама мысль, что загадочные скручивания способны остановить дряхление тела.

– Это прекрасно, Володя! Секунду, секунду, я должен всё записать. Ты принёс его досье? Нет? Распечатай по возможности. Что-то интересное?

– Волк появился поздно, около двадцати пяти лет. И удивительная выдержка. Они оба существовали так, словно никакой связи нет, но недавно всё изменилось.

– Чудесно, чудесно, – бормотал старик, надевая круглые очки обратно на нос и накидывая полотенце на плечи. – Время для формирования группы ещё есть, до зимы два месяца.

Владимира неприятно царапнул энтузиазм старого учёного, для которого, кажется, все люди вокруг были просто любопытными объектами, а если повезёт – то и подопытными. Но он промолчал и только проверил, получил ли Максим его сообщение. Зима обещала быть весёлой.

Раиса Ивановна сидела за столом, поджав губы. Она давно научилась доверять своим предчувствиям и специально не смотрела на вошедшего сына, пытаясь оттянуть разговор. Максим опустился на пол рядом и положил голову ей на колени.

– Мам! Мама, я тебя очень люблю, ты же знаешь.