Наталья Анатольевна Нагорнова "Ёлкины шишки"

Ёлкины шишки
Наталья Анатольевна Нагорнова

Каждый Новый год люди набивают шишки, празднуя, как Бог на душу положит. Как правило, из года в год они одни и те же. Предлагаю посмотреть на них со стороны и найти способ не набивать шишки на "ёлках".Новогодние истории из клиентской практики и из жизненного опыта – своего и чужого.

Наталья Нагорнова

Ёлкины шишки

Новогодняя куролесица

Ёлки – 0

В преддверии Нового года уже мелькают ожидания, выросшие из опыта проведения праздников, вспоминаются ошибки, обиды и разочарования. Такие истории и ситуации узнаваемы, они сложные и простые, смешные и грустные.

Праздник Нового года не раз менял свой смысл, символизацию, персонажей. С 19 века праздник украшен ёлкой, как символом между миром мёртвых и живых с приходом старца с дарами. Её наряжали, впускали детей, и происходило «разграбление ёлки» – за час от неё не оставалось ничего. Дед Мороз: с 1841 года – Мороз Иванович у Одоевцева, как Морозко: дарит крестьянской девочке брильянтик на косыночку, позже Мороз, Красный нос у Некрасова. Санта Клаус с Дедом Морозом – как сводные братья, которые между собой плохо дружат.

Позже ёлки запрещали, преследовали, возрождали и резко внедряли вновь, вплоть до обязаловки: в 1937 г. предписывалось проводить во всех советских учреждениях – требовался ритуал: создать единство новых граждан. «Выработка у всех детей радостных эмоций, которые должны объединять людей, так как люди с одинаковыми эмоциями ощущают себя единым целым, – писалось в методичке, – если мы вместе ощущаем коллективные позитивные эмоции, то мы на одной стороне”. Произошла трансформация Вифлеемской звезды в пятиконечную красную, даже был миф, что ёлка загорается от Кремлевской башни, по принципу сошествия Благодатного огня. Позже ритуал празднования Нового года стал семейным со вкусом салата «Оливье» (с 1927 г.). С 1935 г. – государственный праздник для детей, сценарий с приходом дарителя и Снегурочки.

Позднесоветский Новый год – вторичное одомашнивание праздника. В 70-е годы XX века к ритуалам добавилось выступление лидера, нацеленное на семейную жизнь, стало более эмоциональным, а до этого предновогодние речи состояли из производственных штампов.

Фильмы, которые наряду с салатом Оливье укрепляли общие стандарты новогоднего праздника: “Карнавальная ночь”, “Ирония судьбы, или С лёгким паром!”, “Чародеи”, “Старый Новый год”, “32 декабря”, “Женя, Женечка и “катюша”, “Приходи на меня посмотреть”, “Джентельмены удачи”. “Ирония судьбы – 2” многим не понравился, а мне – да, его выход совпал по фазе с моим жизненным виражом. Любимый монолог Лукашина–Мягкова: «Вы знаете, Ипполит Георгиевич прав. Но он и не прав. Неудачник? Почему? Не знаю как у вас, а у меня в жизни было счастье, то есть, не было, есть, потому что счастье – это не насморк, оно не проходит. Если уж оно дается человеку, то навсегда. И оно всегда защищало меня всю жизнь. Я в этом счастье, как в броне. Вы скажете, оно давно было – да нет, только вчера, или даже сегодня утром. Оно никуда не уходит. Кто это сказал: «У любви нет прошедшего времени»? И это правда, правда, я это знаю по себе. Так что я очень счастливый человек, мне очень в жизни повезло. И вам желаю того же».

Бал в спортзале

Начало 80-х, я училась в десятом классе, под Новый год выдалась возможность поработать: расписать витрины Кулинарии в центре города Куйбышева, переименованного в Самару в 1991 г., напротив Троицкого рынка, у одноклассницы и подруги Марины тётка была там заведующей производством. Не из-за денег, просто хотелось настоящего дела, новой обстановки. Чтоб по-взрослому, для чужих и за оплату.

Задача была: оформить окна новогодними рисунками в торговом зале и кондитерском цехе. Они выходили на две стороны, были большими и располагались очень высоко, поэтому пришлось работать, стоя на стремянке. Я разводила акварель и гуашь с зубным порошком для густоты, чтобы краска не текла, потом забиралась вверх и рисовала на стекле, без эскизов – такая была уверенность в своих действиях. Кажется, это были лицо Деда Мороза с бородой, переходящей в сугроб с разнообразными снежинками, ёлка и заяц. Марина внизу мыла кисти, подавала их и баночки с красками мне наверх.

В качестве заработка нам выдали два торта, по одному за каждый рабочий день. За первый – белый Медовый, его забрала Марина, а за второй – коричневую Прагу, его – мне.

Дело оказалось не только веселым и интересным, но и изнурительным, вечером второго дня мои руки отваливались, домой я добиралась на трамвае без сил. Но была горда и довольна: принесла домой к празднику торт Прагу, на тот момент еще новинку в городе. Ценность трофея удваивалась ситуацией дефицита сливочного масла – дома в холодильнике лежали две драгоценные пачки, а тут в цеху его отрезали проволокой от масляного блока величиной с почтовый ящик.

Дома мама разговаривала со мной, как со взрослой:

– На дискотеку не опоздаешь? – в тот день в школе был новогодний вечер.

– Не пойду я на нее, устала очень.

– Да ты что! Нет-нет, переодевайся и иди, а там хоть посмотришь.

Я через силу собралась и пошла, намереваясь постоять у стеночки. Раньше я школьные дискотеки всегда ждала, как балы, они так и назывались у нас – Осенний бал, Зимний, Весенний. А в тот год неинтересно было: мы уже самые взрослые в школе, старшеклассников нет, да и свои некоторые одноклассники перешли в физико-математическую школу для усиления подготовки к вступительным экзаменам.

Оделась буднично: джинсовая юбка и любимая кофточка с полосками, прозванная из-за них колорадской. И вечер – происходил не в актовом зале, как те балы, а почему-то в спортзале. Что-то во всем этом для меня было новое, упрощенное, приближенное ко взрослой жизни, из которой я вернулась час назад.

Но только вошла в зал – и мир мгновенно изменился, как у Золушки в “Трех орешках” – всё, как перед ней, кружилось, двигалось, мелькало: и музыка была впервые современная, модная, на тех балах вообще с вальса начинали, и ёлка была уютной, домашней, и никто стеснительно не мялся – все уже свободно танцевали, и светомузыка мигала в полутьме цветными огнями.

До стеночки я так и не дошла – каждый танец была приглашена. А еще в родную школу неожиданно пришли и выпускники, и наши ушедшие одноклассники. Моя усталость куда-то подевалась: быстрые и медленные танцы чередовались одним непрекращающимся потоком. Кто-то потом провожал… Ещё и дома ждал заработанный торт Прага.

Прошлогодние мальчики

В последний школьный год десятый “А” решил встречать Новый год всем классом, на квартире у старосты Иры. Придумали меню, распределили – с кого салаты, торт, напитки. Выпивку не расписывали: ясно, что мальчишки всё равно принесут – мужчины же…

«Ирония судьбы или с легким паром» соединила тогда для советских людей празднование Нового года с посещением бани, и затея эта была на пике моды. Три подруги, активистки и отличницы, Наташа, Миннегель и Ира решили, что раз не с родителями встречать праздник, а по-взрослому, то помывку перед общим застольем им троим тоже – надо!

Подготовка к бане не уступала посещению театра: заранее купили билеты в популярную районную баню № 6, недалеко от школы – оплатили один час в номере с парилкой и маленьким бассейном. С собой принесли были чай с травами в термосе и пиво – по-взрослому же!

Пришли заранее, расселись в фойе в ожидании своего часа, как начала спектакля, посматривая на часы и предвкушая новое развлечение. На соседней скамье в ожидании такого же сеанса уже сидели трое парней. Весёлые, доброжелательные, симпатичные – приключение для школьниц уже началось!

Часа вполне хватило на реализацию всего, что только могли придумать неискушенные в банных удовольствиях десятиклассницы – рьяно парились, бултыхались в бассейне, пили – то пиво, то чай, снова по кругу, и у них даже время осталось. Весь этот мокрый круговорот сопровождался смехом, оголтелым визгом. Из соседнего номера слышались такие же радостные возгласы парней из фойе:

– Девчонки, у нас пар такой – ничего не видно! А у вас там как?

– И у нас! Хаа-ха-ха!

Оплаченный час закончился, из соседних номеров одновременно вышли и девушки, и парни, под взаимное: «С легким паром!» Утомленные выпусканием собственного пара, и те, и другие размякли на лавках, остывая от жара, в едином измождении, как после физкультуры на лыжах. Парни предложили:

– Девчонки, а приходите к нам на новогоднюю ночь, вы – весёлые! А у нас дискотека до утра, гитара, шампанское, картошка жареная, рыба с Дальнего Востока. Приходите, найти нас просто: общежитие авиационного, первый корпус, комната 317.

Девушки целомудренно заломались – не могут же они быть свободны и ничьи в новогоднюю ночь:

– У нас большая компания, всё уже спланировано и наготовлено.

– Ну, если передумаете – приходите!

Девчонки пошли к Ире домой, куда уже подтягивались одноклассники. Там действительно были свои планы и надежды на эту вечеринку, предстояло завоёвывать своих героев. Сердца девушек трепетали от предвкушения: что-то волшебное непременно должно было произойти – последний же школьный год и новогодняя ночь!

Все собрались. Первый самостоятельный взрослый стол – с салатами, как у родителей, с вином. И… дальше закрутилось: поели, потанцевали под «Горький мёд», подурачились под «Капитана Врунгеля» по телевизору, выпили, расползлись по углам, уснули – всё скомкано промелькнуло, как одна большая перемена. Ира, Наташа и Миннегель суетились за хозяек, поэтому не опьянели и не уснули, как все остальные – следили за столом, разогревали–подавали.

Часа в два ночи в притихшей квартире застыло время, и от новогоднего волнения ничего не осталось. Ожидаемая сказка превратилась в самое обычное ночное забытьё с разочарованием и грустью. Спать не хотелось. На столе уныло кисли недоеденные салаты, диваны и кровати были заняты завалившимися вповалку одноклассниками, не натренированными ещё на ночные гулянки.

– И что – это всё? Ждали, готовились, и – все спят.

– А… может, сходим к парням из бани? – пришло в голову одновременно всем трём.

Загоревшись, они наспех оделись и, без шапок и гамаш, энергично зашагали по пустынным закоулкам в ближайшее общежитие авиационного.

Дискотека в фойе первого этажа нахлынула на подруг настоящим весельем, по-общежитски незамысловатой ёлкой и отличной музыкой. Все последние сомнения были отброшены: «Да, нам сюда»!

– Девушки, вы куда?

– В триста семнадцатую, – они как тут и были.

– А, к Олегу, проходите, – такого паролдя вахтёру было достаточно.

Да, тогда это было так просто. Нашли комнату, постучали. Парни сидели за столом, обрадовались:

– О, девчонки из бани пришли! С легким паром!

Показали свои владения – фотоаппаратуру, самодельную светомузыку с пластиковыми светорассеивателями, кухню на этаже – и повели на дискотеку. Эта была первая взрослая дискотека, самые популярные мелодии не прекращались всю ночь. Калейдоскопом мелькали танцы, жареная картошка, гитара, бардовские песни.

Утром счастливые, перешагнувшие из школьных развлечений в самые настоящие студенческие, с загадочным видом познавших взрослую жизнь, подруги вернулись домой, парни проводили их до подъезда.

Пришли, а там всё было, как до их ухода – разворошенный стол и коллективный сон вповалку. Очень хотелось пить… «Торт! – обрадовано вспомнили они, – у нас же есть огромный белый торт!»  Троица села на кухне и стала тихо пить чай с ним. По-домашнему, целомудренно и трезво, как если бы при родителях, они бы им уже даже и не мешали бы. Теперь-то они знали, как это, по-взрослому: трезво, интересно, а не с выпивкой и отключкой.

За окном светало, начинались новый день и новый год. Из комнат начали показываться сонные мальчики. Наверное, были и девочки, но вот их выход память как-то стёрла, запечатлев лишь контраст одноклассников и студентов. Помятые, похмельные мальчики казались подругам ещё большими детьми в своей подростковой шалости и были уже неинтересны.

Девочки молча переглянулись:  их одноклассники стали для них вчерашними, даже – прошлогодними, из прошлой детской жизни. Это потом от одной умудренной жизнью дамы они услышат: «Пройдет несколько лет, и девочки поймут, что с ними в классе учились стоящие мальчики». А ещё через пару лет эти слова кольнут их на вечере встречи выпускников своей прозорливой точностью.

А пока – они пили чай, за окном спокойно падал снег, и казался он им, как и мальчики, прошлогодним.

За окном и на экране

Снежная тропа

Дорожка от подъезда в щедрую на снег зиму с каждым утром всё уже и уже, при несомненной, очевидной старательности дворника. За пределами двора она неуловимо, без резкой границы преображается в тропинку. Кто первый прокладывает её с утра после ночного снегопада? Вот вышла я из дома очень рано, а тропка уже намечена. Похоже, что не было паузы между тем, как прошли последний в ночи и первый за утро, снег всё падал, а тропка так и зиждилась. Возможно, образование снежной тропы так же неуловимо, как неуловима граница начала мороза, или целой зимы – климатической, а не астрономической. Или как ещё большая загадка – таинство засыпания, граница между "ещё не сплю" и "уже сплю".

Вокруг катка

Решили с мужем отметить день 35-летия создания семьи на катке. "Я не буду брать очки с собой, если что, будешь моими глазами? – Буду".

К Самарской площади было не подъехать – маршруты транспорта изменили, пришлось в обход. Но там стояло оцепление – не подступишься, площадь перед Белым домом была утыкана красивой молодежью в форме. В скверике кучками на лавочках тоже молодежь, другая – все исключительно в масках по глаза.

Спустились на неизменный каток на Набережной – надежный, "работает круглосуточно". Там, как всегда, прекрасно: сбоку река подо льдом, красивые, на питерский манер фонари, настроение у всех благодушное, лица с улыбками. Погода идеальная: солнце, тепло, без ветра, карканье ворон и скрежет коньков. Остановилась отдохнуть у бортика, мальчики лет 5 и 8 знакомились, тот, что поменьше:

– Дэниэл? Вот прямо не Данила, а Дэниэл? А меня все зовут Никитыч, вот прям Никитыч. Ну, поехали. У меня, смотри, перчатки новые, пи-ц какие теплые, – круга через два опять слышу их разговор, – … да у меня дома денег до х-ра, – и он уже будто старший из них двоих.

Катающиеся юноши и девушки нарушали общий поток догонялками в разных направлениях, много молодых пар обучали своих детей, даже совсем крох, годика по полтора. Какие разные дела у молодежи в этот солнечный день…

Новогодние рекламы

В новогодней рекламе пляшет танцевальный ансамбль Дедморозов. По моим воспоминаниям детских ощущений Дед Мороз, как Бог – один на весь белый свет, только в отличие от последнего – на короткое праздничное время и для тривиальных не глобальных желаний. Если кто-то его ждал по-настоящему, то – как-то небрежно к чужой вере.

В противоположность толпе Дедморозов – одинокий жираф, с судьбой пожестче, чем у гадкого утенка на птичьем дворе – не такой, как все, видит все с отдаленной точки зрения, бродит по холодной зиме вместо своей жаркой саванны. Доверяется  науськиваниям мелких зверушек лизнуть железные качели. Как и всех тех, кто лизал в детстве железо на морозе – надоумил кто-то из ближайшего окружения. Хитрые белки – деревьевые крысы по сути, только хвост пушистый и мордочка посимпатичнее. Заглядывает жираф в окна домов, слоняется на пустых детских площадках, катках и скверах, будто ищет кого, как тот мамонтёнок свою маму. И – то он с горки на ватрушке с детьми катается, то с белками на голове в окно за людьми подглядывает, то прилип языком к верху железной качели на морозе. И думай теперь: как же он отлипнет, кто ж ему там наверху поможет?

А вот ролик, где сын с синими волосами готовится ко встрече своих друзей в своем доме, а родители уходят в гости сами, оставляя детинушку за хозяина, мне очень понравился. Такой трепетный момент в отношениях с детьми: вот они уже разделяют с тобой домашние хлопоты по-взрослому, но ещё с родителями, ещё нуждаются в них.

Метель метёт

В лютую метель пришлось тащиться ко врачу. На улицах теснота: дворовые тротуары между вчерашними более широкими берегами сегодня расчищены уже лишь в ширину одной лопаты, засыпаются валящимся снегом, не успевая утаптываться прохожими, того и гляди – эти-то засыплются.

В кожном диспансере женщина с маленькой девочкой лет трёх сетовала в сердцах, выговаривая гардеробщице:

– Что же нам позавчера не сказали, что лаборатория до пяти работает! Мы вчера в 5:15 пришли ко врачу, она сказала: завтра сдадите соскоб в лаборатории, она только до пяти. Вот сегодня ради двух минут пришлось в пургу тащиться с ребенком, раздеваться–одеваться. Вам лишняя работа нужна? Трудно было в регистратуре сказать, чтобы пришли пораньше? – мы бы всё в один день сделали. А завтра опять ко врачу в результатами этого анализа. Совсем у вас логистика не работает.

И правда: ну что бы не освободить мамочке с ребёнком целые сегодняшние полдня и не тащить ребенка в пургу? Но для этого надо включать мозги, быть на своем не хитром рабочем месте в регистратуре не просто функцией, а человеком.

Из городских новостей

… Мужчина вернулся домой, а его любимый и ласковый кот вдруг зашипел и набросился на него. Все ясно. Кота заколдовала бывшая жена – потомственная черная ведьма. Мужчина берет в руки травмат, зачем то подбирает на улице лопату и идет в полицию, где на четырех листах пишет подробное заявление – про жену-ведьму, естественно. А оттуда отправляется в психушку…

…Девушка решила вернуть любимого и за приворотом пошла к гадалке. Та говорит – не проблема, надень одежду, в которой с ним познакомилась, в полночь выйди на улицу и произнеси заговор. Девушка и вышла в летнем платье. А в Самаре в ту ночь было –28. Кончилось всё обморожением и Скорой помощью…