Мари АбигаЭль "История Мари. Настоящее"

Я выпучила глаза, не до конца понимая, чего они от меня хотят. А Граф тем временем вышел из ванной в одном полотенце. На его голый торс выпучились три пары глаз. Причем две пары его поедали, а вот я была готова сгореть от стыда. Граф, подошел ко мне и обняв за талию, посмотрел в глаза.

– Котенок, а кто эти девочки?

– Мо-мо-мои сестры.

– Приятно познакомиться. – сказал он, не обращая на них внимание

Нагнувшись к моему лицу, он еле ощутимо поцеловал меня в нос. Я чувствовала, что вся пылаю от смущения, хотя на самом деле в зеркале отображалась моя бледность. Граф ушел в мою комнату, последнее, что мы увидели прежде чем закрылась дверь, это то как он снял полотенце.

– Ничего себе. – выдохнули они хором – Вот это …

– Девочки, вы все не правильно поняли.

– То-то ты из дома не выходишь. Такого красавца зажала.

Под их бормотание, я вытолкала их из квартиры. И облегченно выдохнула, когда смогла закрыть дверь. Досчитав до десяти, я ворвалась в свою спальню и увидела, что Граф сидит полностью одетый, в кресле. И только я захотела прочитать ему правила хорошего тона, желательно стуча по его голове, как он улыбнулся.

– Твои сестры были в шоке.

– И я тоже. Зачем ты это сделал?

– Маленькая месть, за то, что не желаешь отпускать меня.

– Хоть сейчас проваливай. Держать не буду.

Он встал и подошел ко мне вплотную. Под не застегнутой рубашкой виднелось хорошо тренированное тело. Обняв меня за талию, он выдохнул в самые губы:

– А если я не хочу?

И поцеловал меня.

С неохотой я прервала поцелуй и попросила больше так не делать.

Еще неделю он прожил со мной, но отношения стали напряженными, а потом он уехал. Я не держала, хорошо зная, что когда зовет дорога, не возможно усидеть на месте.

– Постарайся быть счастливым.

Это последнее, что он услышал от меня, а после закрылись все двери. И в мой дом, и в мои мысли, и в мое сердце.

Часть 4

Странная в этом году осень была. То днями затапливает дождями, то неделями летняя дара. Когда Граф уходил светило солнце, а после полились дожди. Сегодняшнее утро поприветствовало меня снегом.

– Я хочу поговорить.

Ксирон, был весь в снегу. Он замерз и сжалившись над другом, укутала его в плед. В последнюю нашу встречу, я так разозлилась, что невольно произнесла заклинание и теперь он на всегда останется птицей. Правда все мое колдовство разрушится, стоит умереть. Поставив чайник, я села за стол и принялась рефлекторно гладить ворона.

– Слушаю.

– Тот, как там его … Граф, он маг.

– Да ты что? – улыбнулась я хитро

– Сам в шоке. Я долго не мог понять, что мне в нем так не понравилось, а потом осенило. А где он?

– Уехал. Что ж это же замечательная новость.

После чая, я выключила и закрыла все в квартире и вернулась в лес. А там меня уже ждали. Голгофе был в ужасном настроении, и я опасалась, как бы он не разгромил мой дом. Говорить, охотник отказывался, но выпил весь алкоголь, что имелся у меня. Так прошел месяц и если честно неделю я совсем не помню. По словам лешего, я по ночам колдовала не контролируя себя. Нет, конечно пила я не много, да и опьянеть не могу, но по утрам было такое чувство словно похмелье решило отомстить мне за все жизни. Я даже не заподозрила охотника в злодеяниях.

– А почему ты не поешь? – спросил Голгофе, собирая сумку

– Желания нет.

– Вчера пела. Мне понравилось.

– Еще скажи, что танцевала. – хихикнула я

– Ага. На столе. И это мне тоже понравилось.

Брошенный в него огненный шар не причинил вреда, зато собираться он стал быстрее. На дворе начался второй месяц зимы, а это значит, что спокойно жить осталось не долго.

Проводив друга к озеру, я прятала руки в рукавах куртки. Вот вечно забываю про перчатки, а потом мерзну. Конечно можно воспользоваться магией, но я этого не люблю. Голгофе обнял меня и приблизился к воде. Хорошо, когда оно магическое, всегда одной температуры и не замерзает.

Охотник заговорил, но смотрел в противоположную от меня сторону:

– Мы с Лизи очень сильно поругались. Я почему-то решил, что она мне изменила и решил отомстить. Понимаешь, она что-то скрывает от меня?! Отомстить я решил с твоей помощью. Когда ты впадала в транс, благодаря одному чудо средству, то начинала колдовать, а потом засыпала как младенец. Ты мило улыбалась во сне, и я не смог воспользоваться твоей беспомощностью. Сегодня ночью ты звала ЕГО. Звала так отчаянно, что я решил извиниться перед Лизи и спокойно все обсудить. Не следовало мне бросать пустые обвинения и сбегать.

– А передо мной ты извиниться не хочешь?

– Я же ничего не сделал. Знаешь, я конечно сохраню это в секрете, но не думаешь ли ты, что твое решение было ошибочным?

Огонек сорвался с моих пальцев и ударил столбом пламени в то место, где недавно стоял охотник. Я была зла на него за все что он сделал и за его слова. Немного успокоившись, принялась колдовать и теперь на моей территории меня не подчинят чужой воле.

Лизи и Голгофе помирились. Оказалось, что девушка просто устроилась на работу, чтобы купить охотнику подарок. Я была рада за них.

Крис вечерами или ранним утром, что ей не свойственно, звонила мне и рассказывала про очередного возлюбленного. Ники звонила редко, но лишь из-за того, что в больнице куда она устроилась было много работы. Но если она встречала что-то интересное или подозрительное, то тут же связывалась со мной.

Вот такие истории принес мне первый месяц зимы. Незаметно начался второй.

Глава 6

Сегодня с утра, я долго стояла под душем, а после долго выбирала наряд. Настало время исполнить просьбу Вулкании и наведаться в один интересный дом. Надев красивое платье, я собиралась на обратном пути сходить в театр. Вот только моим планам не суждено было сбыться.

– Жрица, чтоб тебя бездна поглотила, прожевала и выплюнула.

Я уже минут десять, ругала подругу на автоответчик, так как телефон она заранее выключила. Пусть послушает на досуге и поймет, как я ее «люблю».

Стоя на пороге психиатрической больницы «Радужный Приют», долго решалась войти внутрь. К слову самое здание могло быть дорогим отелем. Внутри все было в белых тонах и лишь охранники выделялись черным пятном. Как я разглядывала совсем не давно вывеску, так сейчас они разглядывали меня.

– Мне к Калине. – я протянула свою визитку – Он ждет меня.

– И с каких это пор психи сами приходят сюда? – пошутил один охранник

Увы я его веселья не разделяла.

– С тех самых пор как тупых горилл приняли на работу.

– Ах ты ж с …

Он готов был наброситься на меня и попинать, но договорить и сделать желаемое ему помешали появившиеся люди. Директора больницы звали Калин Ал, но все его звали Калина. Высокий, худощавый, в очках, черные волосы по плечи перетянуты резинкой. На белом халате виднелись следы чернил. Рядом с ним шла девушка не высокого роста и тщательно записывала его слова в журнал. Увидев меня Калина улыбнулся и даже развел руки для объятия, но увидев мой недоуменный взгляд, поцеловал руку.

– Очень рад, что вы прибыли Мири. Ваша сестра много хорошего говорила о вас. Вот только мы ожидали вас раньше.

– Дел было много. – глухо отозвалась я

– Да-да, Виктория рассказывала, что вы очень занятой человек. С такой диссертацией как у вас на одном месте не просидишь. Попрошу вас оставить здесь сумочку и украшения.

– Ваши охранники не вызывают у меня доверия.

– Они просто ослеплены вашей красотой. – счастливо сообщил он, но тут же добавил строго – Головой отвечаете за сохранность вещей. Не сохраните или сделаете гадость, пущу на опыты.

Оставив вещи и расписавшись в журнале, мне вручили белый халат и повели на экскурсию. Калина еще не раз назвал Жрицу Викторией, отчего я не заметно вздрагивала. Ну ненавистно мне это имя и с этим ничего не поделаешь. Точнее само имя нормальное, но одна ведьма Вики, так осточертела мне, что теперь и имя вызывает ненависть.

Слова директора психбольницы я слушала в пол уха. Коридоры были пусты, словно нет никого в здании. Директор сначала рассказывал саму историю больницы, что было до и как он его купил. О первых пациентах он тоже рассказал.

– Здесь нет камер? – удивилась я – Как же вы следите за ними?

– То, что вы их не видите, не означает, что их нет. – подмигнул мужчина – Думаю с самими больными вам встречаться не стоит, но я готов вам показать вам интересные истории.

– Доктор я не думаю, что это уместно. – зашептала девушка

Я сделала вид, что не слышу их заинтересованная рисунками. Девушка пыталась отговорить его от этой глупости, чисто из-за того, что я ничего не записываю и вообще странная. Ухмыльнувшись, я вкратце я перерассказала всю нашу беседу и ухмыльнулась. Их челюсти валялись на полу от шока.

В кабинете все было в темных тонах. Мягкие кожаные кресла, круглый стол и больше ничего. Подойдя к стене, Калина вставил ключ, и дверца открылась.

– Вся документация хранится в этих стенах. Если лечебница загорится, ничего не спасти.

– Возможно оно и к лучшему. – прошептала я, принимая папки

По словам директора, Вулкания, то есть Виктория сама отбирала эти дела. Мне пришлось внимательно пролистать около двадцати не тоненьких папок, чтобы определить, что так заинтересовало подругу. Отгадка нашлась в последней папке.

«Тимофей Дмитрич из деревни Семиозорье. Считает, что сейчас 17.. год. На улице бросался на людей с криками, что скоро за ним придет Кровавая Леди, чтобы убить. По его словам эта леди сжигала людей с помощь магии, но детей не обижала. Тимофей Дмитрич считает, что виноват перед ведьмой, и она обязательно отомстить ему.»

– Как интересно.

– Да. Он вечерами рассказывает, что на самом деле ведьма была доброй и знала, что они убьют ее. Он не хотел бросать первый факел, но против толпы не попрешь.

– На фото он в странной одежде.

– Таким его привезли правоохранительные органы. Там есть его картины. Говорит, что если много раз хорошо нарисует Кровавую Леди, то она его простит. Я же считаю, что рисование его просто успокаивает и не дает впадать в припадки.

Я слушала внимательно его, просматривая рисунки. Он рисовал исключительно углем и скажу честно, это первые портреты, что мне понравились. Тимофей Дмитрич сумел показать всю волну эмоции происходящих в моей душе, отразив ее во взгляде или мимике.

– Я хочу с ним поговорить. – без эмоционально произнесла я

– Хорошо, но предупреждаю …

– Я всего лишь хочу посмотреть на него.

Что-то Калине не понравилось в моем взгляде, раз он вздрогнул и после согласился проводить меня до палаты больного.

Тимофей Дмитрич не любил гулять и пока все были на прогулке, он рисовал. Над ним смеялись и врачи, и больные, но он верил, что еще немного, и ОНА простит его.

Этот мир, в котором мужчина оказался, ему совсем не нравился. Слишком шумный, злой и куда-то спешащий. Когда его доставили в лечебницу, он успокоился. Во снах ведьма из прошлого, приходила к нему, лишив покоя. Поняв, что словами не вымолвить прощения, он стал рисовать. Единственное, что Тимофей Дмитрич сразу для себя решил, так это не рисовать ее злой и казнь.

– Я нарисую ее настоящей. Той, которой она была для детей. И той какой встретила меня у камня подношений. – пообещал он сам себе, когда ведьма приснилась ему в первый раз

Тимофей Дмитрич очень удивился, когда вошедший главврач сказал, что к нему пришли гости. Поначалу решил даже не обращать внимание, продолжая рисовать, но что-то заставило его оглянуться. Перед ним стояла женщина, которую бывший трактирщик тут же узнал и уронив грифель, мужчина побледнел очень сильно.

– Ты пришла убить меня, Кровавая Леди? – спросил он испуганно, но вдруг расхохотался и попытался наброситься на девушку – Сдохни ведьма. Мы убили тебя один раз, убьем и еще раз. Нынешняя ты не способна на добро, ты истинное зло. Умри.

Когда он выговорился, то потерял сознание, обмякнув в руках санитаров. Калина, который закрыл меня собою, пылал гневом. Ну, а я еле сдерживала смех.

«Что бы он не сказал, это смешно. Нападение – это лучшая защита, вот только боишься ты больше. Ничего, так даже лучше.»

– Прошу прощения. Такое у нас в первые.

– Ничего страшного. У него явная боязнь алого цвета.

– По его словам, та женщина была огненной ведьмой и всегда ходила в красном.

Уехала я через час. Директор напоил меня чаем, сто раз извинился и много чего еще рассказал.