Марина Царь Волкова "На этом берегу. Стихотворения"

Дышать

Ты знаешь, я люблю тебя любым —

С усмешкой злой, усталым от дороги.

Но в эти днях, исполненных тревоги,

Мне хочется развеять грусти дым.

Мне хочется улыбок и тепла,

Простых бесед, негромкого звучанья…

А может быть, лишь близкого молчанья.

Я эту радость в сердце берегла

И в крайний час, когда надежды нет,

И в горький миг неправедного спора.

Зима цветы в саду застудит скоро,

Но до сих пор горит в оконце свет.

Мои глаза по-прежнему нежны —

Взгляни скорей, почувствуй, как ты нужен.

Кто не сбежал и не боялся стужи

Тот в мир идёт дорогами Весны.

***

Задохнуться от нежности – выдохнуть счастье – дышать…

Бьётся радость в висок – крови в такт, закипающей в венах.

Сквозь узоры морозные солнечный луч на кровать

Проскользнул и танцует в углах, и рисует на стенах.

Это мира улыбка, которой уже не ждала,

И дороги предчувствие – новой, раздольной и смелой.

Это голос знакомый, что полон земного тепла,

Прикоснулся к душе, и она в тот же миг посветлела.

Не грусти, не грусти! Ты не сможешь меня потерять,

Я всегда где-то рядом – то ветром прильну, то волною.

Задохнуться от нежности – выдохнуть – снова дышать

И морозом суровым, и ясной грядущей весною.

Полонённая красота

Сколько красок в живой природе!
В белоснежности – посмотри! —
Скачут весело на свободе,
Будто солнышки, снегири

По ветвям. И поют привычно
(Мне их песня всегда слышна —
Словно флейта, меланхолично,
Но так нежно звучит она).

Грудки серым горят и алым,
По весне – будут гнёзда вить.
Улыбаться бы птицам малым,
Ради денег бы не ловить…

Не покроется совесть пылью,
Если радость твоя чиста.
Снегирям обрезают крылья —
Полонённая красота

Недолга, и редеет стая…
Что ж ты делаешь, «человек»?!
И сочится душа живая
Алой кровью на белый снег.

Февральские зарисовки

Тоску февраль позёмкой заметает,
От неба до земли – метельный щит.
И только снегирей румяных стая
На яблоне, нахохлившись, сидит.

Прижались тесно, милые, друг к другу,
Их песни не тревожат тишины.
Но всё ж, они не ведают испуга
И верят в наступление весны.

Вот так и ты, в добро и счастье веря,
Когда нежданный холод бьёт под дых,
Не раскисай, а распахнув все двери,
Беги! Беги подальше от чужих,

Навстречу ветру, воле и дороге,
Туда, где дружба верная крепка.
И пусть в сугробах увязают ноги,
Зато душа – крылата и легка.

«Добрые письма мне пишет февраль…»

Добрые письма мне пишет февраль
Веточкой тонкой по чистому снегу,
И отчего-то безудержно жаль
Лёгких ветров вдохновенного бега,

Песен, что так же у сердца храню,
Только вот слушать, увы, перестала…
Тянутся руки, озябнув, к огню,
Нежностью под снеговым одеялом

Дышат бутоны в уснувшем саду.
Кружевом иней ложится на плечи.
С настежь распахнутым сердцем иду
Просто вперёд, не мечтая о встрече.

В солнечных латах сияет Зима,
Мысли морозною свежестью нежа.
Снова читаю меж строчек письма:
«Мы изменились, но всё-таки те же».

«Так светло стало к вечеру, словно…»

Так светло стало к вечеру, словно
Кто-то сказочный отпер засов:
Небо золотом плещет червонным
В зимний сон заметённых лесов.

Снегирей красногрудая стая
Улетела, светла их стезя.
А славянское Солнце играет,
По верхушкам сосновым скользя.

И важнее всех прочих открытий
Опознать этот дивный огонь:
В нём и Макоши вещие нити,
В нём и Лады родная ладонь,

И Перуна стрела громовая —
Оберег от непрошенных вьюг.
Снегирей красногрудая стая
Над рябинником сделала круг

Да вернулась к родимому дому
Ночевать на еловых ветвях.
Никому не расслышать другому,
Кроме них, как шепчу второпях,

Что люблю, как всегда, неизменно,
И в сиянье вечерней звезды
Над укутанной снегом Велсенной
Вижу милые сердцу следы.

А дорога с судьбой перевита
(Оттого не боится молвы),
Будто огненный меч Святовита
И жемчужная нить Волховы.