Однажды в Тарусе
Елена Михайловна Леонтьева
Когда-то Гагарин полетел в космос и установил Связь с миром Неба. Позже Связь была разорвана при загадочных обстоятельствах. После разрыва Связи на Небе началась Депрессия, а на Земле – Агрессия. Посланник Неба Авель летит на Землю, чтобы спасти свой мир. Его брат отправляется вслед, чтобы помешать ему. Удастся ли им восстановить Связь между мирами и не стать врагами в волшебной Тарусе?
Елена Леонтьева
Однажды в Тарусе
Идея для этой истории пришла ко мне двадцать лет назад, когда я первый раз попала в Тарусу. Дело было под Новый год. Я стояла на высоком берегу около церкви Воскресения Христова и смотрела на ту сторону Оки, в снежной дали которой явственно представила появление инопланетного корабля. Потом к этой фантазии прибавились захватывающие истории про вид из космоса на Тарусу, про Институт космических исследований, про Долину Грез и многое другое. Магнетизм Тарусы в счастливом образе жизни, в огромной любви к городу, в благодарности за возможность быть вместе, в красоте, уюте и радости бытия. За эти двадцать лет Таруса выросла раз в десять и стала популярным туристическим местом. Сюда переехало много близких друзей и знакомых. И волшебство творческой энергии никуда не делось, а только умножилось. Последние годы и огромные изменения, которые мы переживаем, дали много материала, и история написалась.
«Однажды в Тарусе» – фантастическая повесть, и все совпадения, конечно, случайны, а может, и не случайны. Я была бы безмерно счастлива увидеть сериал или кино на ее основе. Должно же у нас быть художественное кино с местом действия в Тарусе! Моя сердечная благодарность Павлу Елкину за деятельное участие и поддержку. Его энтузиазм и сценарный талант помог воплотиться истории «Однажды в Тарусе», и он готов превратить ее в полноценный сценарий.
С любовью и благодарностью, Елена Леонтьева.
2024 год
Сцена 1. Встреча
Таруса – маленький городок с долгой историей. Мало ли красивых городков на высоких берегах в России? Без счета. А все равно Таруса особенная. И все из-за людей. Люди живут здесь необычные, творческие. Не важно, художники они или поэты, или рыбаки да огородники – все живут по вдохновению и никуда не торопятся. Редко жалуются и обживают родное место с любовью. Место, где давно уже происходят удивительные события, важные для всего Мироздания. Да-да, настолько все серьезно. Однако об этом, как и о многом самом важном, большинство даже не подозревает.
Август у нас всегда лучше предыдущего. В тарусских оврагах запах трав и цветущих растений становится таким сильным, что можно его резать, как пирог, или есть ложкой, как мороженое. Даже голова кружится. Дачники валяются на пляже, ходят в лес и на рыбалку. А вечера проводят за длинными пышными застольями с танцами, разговорами о политике и урожае. В местных садах явный переизбыток яблонь, посаженных после войны в промышленных масштабах. Сейчас никто не ест столько яблок, и яблочный год – больше бедствие, чем удача. Но весенняя Таруса в розовой дымке цветущих садов настолько прекрасна, что яблони вырубать не спешат и каждое лето мечтают о том, что уйдут на пенсию и начнут, наконец, гнать тарусский кальвадос, ну или ароматный уксус для всякого разного.
Одним августовским утром, густо залитом туманом, на другом берегу реки Оки произошло нечто, не вписывающееся в рамки обычной реальности. Сначала послышался негромкий свист, потом громкий хлопок, а затем в тумане появился большой синий шар. Шар шипит и мерцает. Туман рассеивается, и через несколько мгновений из синего шара появляется высокий голый мужчина.
У него тело древнегреческого атлета и героическое лицо. Мужчина осматривается, глядит на противоположный берег, как раз туда, где раскинулась Таруса. Он изучает ее, а потом бежит по направлению к речке. Бежит быстро, красиво, искусно. Добегает до реки и, не останавливаясь, бежит по воде дальше через речку. Движется по воде так же быстро, как по суше.
На той стороне реки, на высоком берегу у церкви спит Божена. Молодая девушка, кажется, еще школьница, спит у подножия большого древнего креста, на котором вырезаны старинные молитвы. На ней модная белая панамка. Восходящее солнце слепит ей глаза, и она начинает просыпаться. Сквозь ресницы видит издали мужчину. Ей кажется, что он идет по воде. Она трет глаза руками, поднимается и приглядывается. Никого не видно. Она снова опускается на землю, чтобы еще поспать, потягивается. Рядом вибрирует телефон. Высвечивается «Монро».
Божена говорит: «Алло». Поднимает глаза и вдруг видит перед собой нашего обнаженного героя из синего шара. На голове у него сидит симпатичный гриб. Божена смотрит во все глаза и молчит. Потом показывает рукой на гриб.
– Привет! А это что у тебя на голове? По грибы ходил, да? Без корзинки? – хихикает Божена.
Мужчина делает характерный для йогов приветственный жест и смущенно прикрывает гриб волосами.
В телефоне кричит ее подружка Монро:
– Эй, Божена, ты где?
– Я тут, – отвечает Божена, – встретила кое-кого. – И смотрит на мужчину. Достает телефон и делает селфи на его фоне.
– Где «тут»?! – кричит в трубку Монро. Она девушка эмоциональная и хочет стать художником.
– У креста.
– Давай в «Оке» позавтракаем, приходи.
– Да, иду… сейчас… конечно… тут… это…
Божена кладет телефон и продолжает молча рассматривать необычного гостя Тарусы. Он тоже смотрит на нее, улыбается и совсем не стесняется. У него есть суперспособность – устанавливать со всеми живыми существами хорошие отношения, как у Маугли.
Божена окончательно просыпается и нахмуривается.
– А ты кто вообще? – она показывает на ту сторону Оки рукой. – Ты ведь оттуда… по воде пришел?.. Это то, что я подумала? – Божена начинает догадываться. – Меня Божена зовут.
– Красивое имя. А меня Авель.
– Авель? Может быть, Алеша? Ты русский?
– Ну не совсем… Хотя мои родители – видные специалисты по истории России.
– Понятно. А голый почему?
– При посадке все вещи испарились: шапки, одежда. Недочет климатических изменений на Земле. Давно тут наших не было.
– На голове-то у тебя красота какая… На, что ли, панамку тебе… – отдает ему свою модную белую панамку, снимает с шеи платок и предлагает, – на, юбку сделай, голым ты тут быстро в полицию попадешь.
– В моем мире я мог бы внушить иллюзию, что я в одежде. – Авель улыбается широкой улыбкой.
– Ну а в моем мире без штанов ты продержишься полчаса максимум, да и то, если быстро бегать будешь. Иди спрячься за сараи, позагорай там, я штаны тебе найду, грибник. И да, кстати, цель миссии-то какая? – спрашивает Божена строго.
– Моя миссия – спасти Тарусу и счастливый образ жизни, спасти СОЖ, – говорит Авель торжественно.
– Понятно. Ну, наконец-то кто-то хочет нас спасти, а то все сами, сами. Ты не уходи никуда, я сейчас с подругой встречусь и вернусь.
Божена уходит вниз по узкой тропинке в сторону, несколько раз оглядываясь. Может, ей все приснилось?
Авель садится под крестом в панамке и юбке из платка. Неподалеку он видит знаменитое тарусское окно: деревянный наличник с орнаментами, закрепленный на стенде. Сзади и спереди наличника ничего нет, кроме живописных далей, а по бокам висят таблички с интересными историями про город. В окнах любят фотографироваться гости города, понятия не имеющие, что окна – это не просто окна, а входы в портал. Их-то и нужно открыть Авелю.
Пока он разговаривает с Боженой, кто-то раздвигает кусты и пристально рассматривает ее тонкое лицо с нежными губами.
Сцена 2. Потап Кукис и психолог встречаются в больнице Серпухова
Психбольница в Серпухове расположилась в прекрасном сосновом бору. Один из пациентов – смешной старичок Потап Кукис в синем спортивном костюме с надписью «СССР», ищет грибы. Он ходит, прислушивается, что-то шепчет и улыбается. Иногда поднимает палец и восклицает:
– Однако!
Его встречает приветливый молодой психолог Илья Александрович Косулин. Он из психологической семьи, но все же еще очень молод и неопытен, потому старается выглядеть куда увереннее, чем есть на самом деле. Психбольница – зеркало нашей жизни. Уверенность здесь в цене. Сегодня его первая встреча с необычным пациентом, про которого никто не знает, кто он и откуда. В руках у психолога папка с историей болезни Кукиса. Психолог протягивает руку пациенту.
– Ну, здравствуйте, Потап Иванович. Меня зовут Илья Александрович, я психолог, и на сегодня у нас с вами назначена встреча. Присядем?
Они садятся на скамейку, но старичок сразу вскакивает, не может усидеть на месте. Ищет под скамейкой грибы, шепчет и вращает глазами.
– Какая у вас необычная фамилия… Кукис. Никогда такой не слышал. А что это вы там такое ищете? – спрашивает психолог, тоже заглядывая под скамейку.
– Кукис. Кукис. Кукис. В моем мире это означает «Посвященный». Все очень просто, товарищ психолог.
– Ух ты, и мир свой есть? И фамилия значительная! А в чем посвященный, просветите? Моя-то фамилия Косулин. Никакой вам загадки. – Психолог даже будто расстроился.
Потап Иванович выныривает из-под скамейки, резко приближается лицом к лицу психолога, осматривает его макушку, разочарованно хмыкает.
– Ну да, вы, Илья Александрович, из обычных, как я вижу. Вы хоть счастливы, товарищ психолог?
Психолог не дышит. Кто знает, что можно ожидать от Кукиса.
– Какой-то вы возбужденный, – замечает психолог и отодвигается на скамейке подальше. Помедлив, отвечает:
– Так кто сейчас счастлив-то? Кто в депрессии, кто в агрессии. Время героев началось, ту-ши-те свет! Все силы, не поверите, уходят, чтоб по серединке удержаться.
– Вот вы сами и ответили на свой вопрос! Вот это и проблема! – Потап Иванович разволновался. – А куда, по-вашему, пропал СОЖ?
– СОЖ? – переспросил Илья Александрович удивленно.
– Ну да, СОЖ – счастливый образ жизни. Знаете, я вам признаюсь: я во всем виноват. Не уберег.
– Ну что вы на себя наговариваете, Потап Иванович, во всем уж вы вряд ли можете быть виноваты! Политики во всем виноваты, это каждый ребенок знает. Это какое же величие надо иметь, чтобы во всем быть виноватым? Ну, вы даете, Потап Иванович, – сказал психолог с вызовом.
– Да, я во всем виноват. Не уберег. – Кукис разводит руками и прячет глаза:
– Понимаете, – продолжает он, – СОЖ корнем уходит в Тарусу, городок такой, час езды отсюда.
– Да я знаю, милый городок, у меня там отец живет. Тоже психолог. Я там часто бываю. На фестивали люблю ездить. Театральные. Место, конечно, приятное, но не так чтобы какое-то уж самое-самое особенное.
– А вот вы на фестивали ездили, а самого главного-то и не заметили! В Тарусе обитает СОЖ, и он на всю Вселенную оттуда распространяется. – Кукис широко разводит руками, показывая Вселенную. – Люди там живут особенные. Радуются. И ведь разные все: и коммунисты, и цветаевцы, и интеллигенция всякая… все они коренной народ. Словом, все там собрались. Каждый второй – художник по призванию. А может, и каждый первый! Ну раньше так было, а сейчас червяк раздора завелся. Начал всех ссорить. Теперь все доказывают, что только их реальность верная и они во всем правы, а все остальные враги. Осуждают, ссорятся, врать стали… Пьют в одиночестве, эх, нехорошо… Беда для всех миров!
– Да-а, для всех миров… – сглотнул Илья Александрович. – Знаете, я вам даже завидую. Вот какие сильные эмоции у вас: и виноваты вы во всем, и миров у вас много, и СОЖ какой-то спасаете… Вы, поди, тоже из местных? А то в истории болезни вашей сплошные загадки…
– Нет, я не из местных, я в командировке длительной. Из параллельного мира я. «Небо» называется. Мы похожи на вас, но есть отличия всякие. К природе мы намного ближе, с грибами дружим. Способности есть разные: время можем замедлять-ускорять, грибы везде находим, они же все между собой связывают. С животными умеем разговаривать, ну и так по мелочи разное… в моем мире я очень важный ученый, главный гриболог! Это я открыл СОЖ, кстати. Был важной шишкой, пока портал не закрылся. Фаустовский, глупец, взял и портал разрушил! У меня миссия была самая важная: в Тарусе жить и за СОЖ приглядывать, чтобы он до других миров доходил. А я все профукал… – старик машет рукой обреченно. Потом вскакивает и обнимает психолога:
– Психолог ты мой дорогой, давай в Тарусу убежим, мир спасем, ну, пожалуйста!
Илья Александрович вежливо отстраняется и поправляет безупречно белый халат. Нельзя допустить, чтобы пациенты тебя вот так вот трогали запросто.
– Потап Иванович Кукис, ну ведите себя прилично, не набрасывайтесь, пожалуйста. Мне же неудобно становится. Вы в больнице, психиатрической, позабыли, что ли? Здесь правила есть! А то прогулки вам отменят, а погода прекрасная, и грибы наверняка в наличии. Давайте мы с вами лучше завтра встретимся, и вы мне расскажете, как спасение мира продвигается! И, кстати, где ваш гриб-то? На голове?
Кукис расстраивается.
– Завтра может быть уже поздно, молодой человек! Медлить нельзя. Я знаю всех великих психологов Земли. Про «здесь и сейчас» – слышали? Жизнь происходит только здесь и сейчас! Медлить нельзя! А мой гриб… – Кукис отворачивается и смахивает слезу, – ушел от меня, бросил…
– Мне жаль, – вздыхает психолог, – мне жаль, Потап Иванович, что ваш гриб ушел от вас, чтобы вы ни имели в виду… Но здесь и сейчас у нас с Вами время обеда. Я зайду к вашему лечащему врачу, и мы обсудим обязательно, как вам можно помочь, договорились?
Кукис грустно кивает, и они оба идут по алее к корпусу. На обед.
Вслед за ними на некотором расстоянии идут два бестелесных духа. Они немножко переливаются. Это Фаустовский и Дитрих. Выглядят как обычные люди, только обычные люди их не видят. Фаустовский – красивый мужчина средних лет с собакой на поводке – черным лабрадором Дуней. Через плечо у него висит ружье. Дитрих – шикарная блондинка в вечернем платье, за ней по земле волочится белое меховое боа. Они переглядываются, и Дитрих спрашивает у Фаустовского:
– Как думаешь, милый, разведет Кукис этого молодого юношу на спасение мира?
– Дорогая, каждый хочет быть героем и спасти мир. Я не исключение, как известно. А психолог? Ну не знаю… у психологов, наверное, комплекс Спасателя у всех должен быть…
– Ха, я только одного психолога знала, правда, самого великого. Доктора Фройда. Он считал, что я нарцисс и прячу за маской дивы свою уязвимость и душевную боль. Неприятный был человек, одним словом, – Дитрих пождала губы.
Фаустовский усмехнулся.
– А это разве не так, дорогая?
Дитрих скорчила гримасу, не подразумевающую никакой душевной боли.
– Ах, ты так! Предлагаю пари: если Кукис уговорит психолога, я проиграла и буду влачить здесь свое жалкое существование вечность, а если не уговорит – проиграешь ты, и мы воплотимся при первой возможности. Будем считать, что со времен доктора Фройда психологи не сильно изменились и перед спасением мира этот милый юноша устоять не сможет! Ну и старик Кукис по-прежнему так убедителен… Слышал, что он сказал про тебя? Что ты, мой милый, – глупец!
