– Глупец?! Сами они все глупцы! А мы добились того, что хотели, – обиженно возражает Фаустовский.
– Ну не совсем того, чего хотели… – отводит в сторону глаза шикарная Дитрих.
Фаустовский уходит от опасной темы:
– Ладно, мой неподражаемый нарцисс, – прекрасное пари! Я в деле! Если этот молоденький психолог начнет активно спасать мир с Кукисом, мы сделаем все, чтобы вновь открыть портал.
Он целует ей руку, она мило улыбается в ответ, и они идут дальше по сосновой аллее, медленно растворяясь в воздухе.
Сцена 3. Мир Неба. Университет Дружбы миров
Мир Неба раньше был очень яркий, как мода в 70-е. Теперь краски померкли, и Небо стало похоже на черно-белое кино. Кто-то еще различал оттенки голубого и зеленого, но большинство жителей Неба уже давно видели только серое небо и темные фигуры на светлом фоне. Люди даже стали друг друга путать, потому что издали все выглядели одинаково бесцветными. Но в Университете было много молодежи, а она, как известно, дольше всех сопротивляется Депрессии. Так что отдельные студенты еще щеголяют розовыми и синими волосами.
Перед Университетом на высокой широкой лестнице с сотней ступенек сидит молодежь. Кто пьет кофе, кто повторяет уроки, другие болтают и флиртуют. Все без исключения, в затейливых головных уборах: панамках, шляпах, шапках, кепках и даже балаклавах. Когда-то богатейшая культура головных уборов была и на Земле. По ним отличали сословие и материальный статус, а мода расцветала каждый сезон новыми невиданными конструкциями, теперь доступными только в музеях и книжных магазинах. Так часто случается в параллельных мирах: то, что в одном исчезло, расцвело в другом. Так что дизайнеры Неба соревновались в основном за головы сограждан, а к архитектуре и городскому благоустройству оставались равнодушными. И вот почему.
Союзу людей Неба с царством грибов всего-то триста лет. Но вкус к природе и всяческая о ней забота стали для жителей Неба привычной и естественной манерой жизни. Жилища они строят небольшие и непременно по нормам эко. На крышах изо мха, как правило, располагается родственная семья грибов, а внутри домика живут люди. Если бы эти люди увидели, к примеру, современную Москву, с миллионами бетонных квадратных метров и исчезнувшим горизонтом, они бы признали это место непригодным для жизни и ушли в леса, как партизаны.
Так что, несмотря на параллельность, циклы жизнедеятельности в наших мирах совершенно не совпадают. Мы вообще насчет дружбы с другими мирами не думаем. Нам до дружбы друг с другом всегда недостижимо далеко. А на Небе иначе. Космос и иные миры не выходят из моды целое столетие. Университет Дружбы миров готовит специалистов-контактеров с другими мирами, которые упорно ищут жители Неба. Один из главных факультетов посвящен Миру Земли. Связь с Землей – главная ценность, надежда и озабоченность по обстоятельствам, которые мы узнаем из лекции именитого профессора-землиста. Лекция называется «История Тарусы и Установка Связи».
На уважаемом профессоре Карамзине сегодня надет затейливый белый тюрбан и очки в розовой оправе. Многие студенты различают розовый цвет, особенно девушки. А профессор все еще хочет быть модным и популярным. И у него получается: студенты на последних курсах тоже повязывают белые тюрбаны и носят розовые очки.
Профессор включает голографическую доску-экран. На ней появляется хрестоматийная фотография Тарусы: высокий берег, торжественные повороты широкой Оки и белый силуэт собора.
– Дорогие друзья, сегодня я расскажу вам о важнейшем событии! Об установке Связи с Землей! – Профессор делает значительную паузу. – Знакомьтесь, это – Таруса! Маленький городок в Калужской области в огромной стране, в России. Таруса – необычное место, и нам понадобится не одна лекция, чтобы узнать о ней все.
На доске мелькают картинки Тарусы: домики, Ока, рыбаки, памятники Гагарину и Цветаевой, Институт космических исследований (ИКИ), Дом литераторов, Музей Фаустовского. Раньше он назывался так же, как и Университет на Небе – Музей Дружбы миров, но после известных событий был переименован. Люди Неба не были настолько наивны и не думали, что между мирами может быть только дружба. Конечно, они знали и другие примеры. Однако с Землей дружба им необходима как воздух.
Профессор вдохновенно продолжил:
– Как вы знаете из курса «Общественное устройство в параллельном мире», земляне активно используют форму под названием Государство. Это временные общности на разных территориях планеты, которые непрерывно друг с другом борются, воюют и торгуют. Срок жизни государств недолгий. Он прерывается завоеваниями или внутренним расколом его жителей. Войны и торговля полностью определяют ход истории в параллельном нам мире Земли.
Студенты слушают, некоторые записывают и делают фото. Особенно внимательно слушает профессора один студент. Он с интересом рассматривает появившуюся на доске динамическую карту государств Земли за последние 5 тысяч лет. Границы государств постоянно двигаются то вширь, то обратно. Студенты смотрят на карту заворожено, настолько это все необычно.
Профессор Карамзин, поправив розовые очки, продолжает:
– Нам это сложно представить, потому что мы уже очень давно не используем государства. Как вы знаете, мы соединились с миром грибов триста условных лет назад, и с тех пор борьба друг с другом потеряла для нас всякий смысл. Таруса – во многом нам очень близка. Люди там сделали свой выбор в пользу счастья и кооперации с природой, а не борьбы друг с другом. – Профессор Карамзин переключил пультом изображение на доске. – В Тарусе живут очень разные люди. Среди тарусян много художников, мастеров, творческой молодежи и веселых детей. – На экране появляются фотографии разных жителей Тарусы с подписями. – Надо отметить, что тарусяне – преданные грибники. – На доске появляется фотография местного священника с огромной корзиной белых. По аудитории прокатывается удивленный шепоток.
– Такая любовь к грибам, пусть и исключительно гастрономическая, нас объединяет. У нас ведь тоже так было сотни лет назад. В Тарусе, – продолжает профессор, – живут самые счастливые люди на Земле с уникальным кодом толерантности и повышенной способностью радоваться жизни. Уровень счастья тарусян превышает средние показатели по России в 10 раз, а на Земле в среднем на 500 процентов! – На доске появляется график сравнения СОЖ Таруса-Москва-Земля. – СОЖ Тарусы намного превышает СОЖ Неба! И вы прекрасно знаете, что, несмотря на наши усилия, СОЖ продолжает падать. Можно сказать, что Таруса – город-антидепрессант. Делайте выводы сами!
Аудитория шумит, студенты переговариваются между собой. Город-антидепрессант!
Внимательно слушающий профессора Карамзина студент, подозрительно похожий на Авеля молодой человек, ерзает от любопытства и обдумывает, какой из сотни вопросов ему задать про Землю и Тарусу. У него длинные волосы и разноцветная панамка. Пока он находится в счастливом неведении, что такое Депрессия, и полон дерзких фантазий. Наконец студент решается и поднимает руку:
– Уважаемый профессор, а как была установлена первая Связь с миром Земли?
– Прекрасный вопрос, молодой человек, я как раз собирался к нему перейти.
Профессор переключает изображение на доске. На нем появляется фотография Гагарина. Та, которую мы все знаем: в скафандре и с широкой улыбкой святого супермена.
– Итак, когда советский космонавт Юрий Гагарин полетел первый раз в космос, он ясно увидел, что существуют параллельные миры. Он увидел мир Неба и проникся к нему большой любовью. Наш мир был тогда так прекрасен! Цвета Неба были гораздо ярче земных, и это поразило Гагарина. А мы узнали, что существует Земля. Когда человеческий мозг работает в условиях космоса, мысли становятся волнами, и каждый может поймать эти мысли на обычный телефон. Гравитация их глушит, поэтому мы не можем выйти на связь просто так, без специальных устройств. А в космосе можем.
На экране появился Гагарин, который смотрит на переливающийся всеми цветами мир Неба.
– Для нас, – продолжает профессор, – это был огромный праздник – мы узнали, что не одиноки, а совсем рядом, параллельно, есть очень похожий на нас мир таких же как мы людей. Ну, почти таких же. Профессор Сперанский, к примеру, считает, что мы драматично разные – но он, конечно же, ошибается! – говорит профессор и поправляет свои розовые очки. – Итак, мы все были очень счастливы и ожидали встречи. – На доске мелькают фото пляшущих в хороводах грибов и счастливых людей Земли, узнавших, что Гагарин облетел Землю. – Мы освоили технологии управления временем и телепатией и готовы были делиться с параллельными мирами своими открытиями. Грибное царство щедро открывало нам свои секреты, и мы не знали ни голода, ни вражды. Ни депрессии.
Он опять щелкает пультом, и на доске появляется его фото, где он, молодой, на концерте распевает песни. Профессор Карамзин похож на молодого Джима Моррисона, на голове его ковбойская шляпа, а на груди большой медальон с нарисованной белой голубкой.
Аудитория шумит и аплодирует. Профессор Карамзин кланяется и довольно улыбается. Воспоминания молодости – то, за что он крепко держится, когда на него накатывают очередные депрессивные волны.
– Ну, хватит, хватит, спасибо! Я заканчиваю отвечать на ваш вопрос, молодой человек… Итак, Гагарин вернулся на Землю, и он был той самой первой связью. Ибо он узнал про нас, а мы про него. Мы смогли общаться телепатически. Он приехал в Тарусу, собрал группу ученых, и они построили центр Связи. Мы послали ученых на Землю, первую группу контактеров. Все вместе они должны были победить помехи гравитации и установить прочную Связь.
Другой студент, в черной толстовке с капюшоном на голове, поднимает руку.
– Скажите, профессор, а люди в параллельном мире всегда все хорошее портят? Профессор Сперанский говорит, что…
– Как вас зовут, молодой человек?
– Кай. Я сын профессоров Дураковских.
– Да-да, конечно! Ваши родители – главные специалисты по России в нашем мире. Мы все учились по их учебникам.
– И все же, профессор, мы знаем, что Связь просуществовала совсем недолго, а потом была разорвана именно землянами.
– Не торопитесь, молодой человек, не торопитесь… Все было куда сложнее, и нельзя сказать, что люди так уж виноваты. Мы тоже приложили к этому руку. Но! – Звенит звонок. – Об этом в следующий раз!
Кай с усмешкой разводит руками и встает со своего места. К нему подходит группа девушек-студенток с розовыми волосами, заплетенными в косички. На них надеты белые сарафаны с красной отделкой в старорусском стиле. Последний писк моды. Они задают ему вопросы и оживленно обсуждают лекцию. Но Каю это не интересно. Он натягивает свой черный капюшон до самого носа и уходит. На лице его так и осталась усмешка человека, везде подозревающего заговор и обман.
Сцена 4. Как Авель встречает Рахматулло, Абдулло и Джамшита
Авель в панамке и юбочке из платка сидит на лавочке в позе Будды. Смотрит на Оку, щурясь от солнца. Ока блестит, по воде расходятся затейливые узоры. Листочки на деревьях тихонько шуршат в совместном танце с узорами на воде. Обычная тарусская благодать. Мимо плывет пароходик «Михалыч». На его палубе люди танцуют и машут Авелю рукой. Он тоже машет. Из кустов выбираются три молодых таджикских парня. Они идут из магазина с пакетами продуктов в руках. Видят Авеля в юбочке из платка и начинают смеяться.
– Эй, брат, ты чего голый-то? Ограбили тебя?
Авель поднимает приветственно руки и говорит:
– Да, брат, я заснул, а проснулся голый.
– Вот вы, русские пьете много, от этого у вас все беды, говорит один. У нас дома халаты есть, хочешь, пойдем к нам? Халат наденешь? Мы их не носим.
– Пойдем, мы тебя накормим и одежду дадим. Здесь недалеко, на Кургане, – зовет другой.
– Спасибо, брат, – благодарит Авель. – Я тут с девушкой договорился встретиться, но непонятно, когда она придет. Успею к вам, наверное. Успею, успею! Меня Авель зовут. – Он протягивает руку.
– А меня Рахматулло.
– А меня Абдулло.
– А меня Джамшит, – представляются братья по очереди.
Они жмут друг другу руки. Авель читал в книжках об этом обычае. На Небе рук не пожимают, приветствуют друг друга поднятием руки. Пожимают же руки друг другу только в конфликтных ситуациях, а происходят они редко. Поэтому Авель руки никому до этого не пожимал. Непривычно, но ему понравилось.
Они идут в сторону Кургана через широкую улицу Беляева. Джамшит, самый младший и ловкий из братьев, запевает песенку. Проходят кусочек старой деревенской Тарусы, вокруг красивые дома и ухоженные палисадники. Авель смотрит во все глаза, видит еще одно окно, затейливо украшенное звездочками, серпами и молотами. Вокруг сплошной СОЖ, про который он так любил слушать в Университете! На огородах копаются увлеченные люди, бегают крикливые гуси, соседки обсуждают рецепт яблочного пирога и договариваются вечером «в гости». Но потом одна делает озабоченное лицо и говорит:
– Прости, времени нет, надо по дому много дел сделать, давай в следующий раз. – Другая соседка расстраивается.
«Уровень СОЖ падает и в Тарусе», – Авель опять вспоминает лекцию профессора Карамзина.
Карамзин стоит за кафедрой. Теперь на нем зимний тюрбан (он в два раза выше летнего, потому что зимой, что странно, грибы вырастают до максимума и головные уборы устремляются ввысь). Вообще, люди Неба довольно долго не скрывали свои грибы и ходили без головных уборов. Но потом кто-то сказал, что они ходят «как голые», и постепенно в правила приличия вошло скрывать свои грибы шляпками. Раз в год на особом празднике 8 Марта все снимают шапки-панамки и веселятся, как есть. Грибы тоже активно общаются друг с другом, поют и танцуют. Это праздник Весны, самый любимый на Небе праздник. Но вообще-то жители Неба довольно церемонны и не находят свободы в нарушении правил. Поэтому в обычное время не встретишь человека без головного убора. Только дома, да и то, если человек живет один.
Так что сегодня профессор Карамзин в высоченном тюрбане, как бы намекающем студентам, что его гриб просто выдающихся размеров. Когда он входит в аудиторию, то наклоняется довольно низко и идет головой вперед, чтобы не задеть за притолоку. Что и говорить, профессор Карамзин – настоящая университетская звезда.
Тема сегодняшней лекции написана на голографической доске: «Разрыв Связи». На доске портреты Гагарина и Фаустовского, приветствующих жителей Земли и Неба. Появляется кадр с Фаустовским, разрывающим Связь в виде толстого провода, искрящегося на концах.
– Как вы все знаете, после того, что случились с Гагариным и Фаустовским, связь между нашими мирами пропала. СОЖ прекратил поступать на Небо и началась Великая Депрессия. На Земле осталось несколько наших контактеров. Главный из них, Потап Кукис, потерял свой гриб и попал в психиатрическую больницу. Связь с ним потеряна, и мы точно не знаем, жив он или нет. За Музеем некому стало следить, и его закрыли. Как стало понятно со временем, Связь обеспечивала высокий уровень СОЖ и на Земле. А потом все стало портиться. Люди на Земле стали ускорять время, слишком много работать, перестали читать книжки и все чаще чувствовали непонятную тоску и бессмысленность бытия. От бессмысленности бытия люди становятся очень злобными и затевают войны. Так они возвращают себе смысл и ценность жизни. Связь пропала, и началось Великое Разделение. На Земле это период Агрессии, а в нашем мире – Депрессия. Когда мы установили Связь, то стали зеркальными мирами. Мы это поняли далеко не сразу. Сначала мы долго обвиняли друг друга и искали виноватых.
Профессор указкой ткнул на голографическую доску, где оскалившийся Фаустовский рвал голыми руками толстенный провод. Лицо Фаустовского производило впечатление страшное, он будто высох на глазах, а черные глаза пронзали смотрящего насквозь. Элегантный мужчина средних лет с неизменным черным лабрадором и папиросой в зубах за несколько секунд превратился в свою тень, дух. Ходили слухи, что в результате его демарша и Гагарин, и он сам, да еще и Дитрих в придачу, попали в какой-то третий параллельный мир, с которым никогда не было двусторонней связи. Но все это были слухи и домыслы. Что произошло на самом деле, никто пока не знает. Карамзин сокрушенно промолвил, поправив очки в розовой оправе, и продолжил:
– Есть версия, что заговор против Связи привел к Разделению. Многие хотели ее разорвать. Они надеялись, что тем самым помогут обоим нашим мирам. Но это оказалось ошибкой. Россия и Тарусский центр СОЖ оказались под угрозой. Как доказали наши ученые в Законе Необратимости: раз установленную Связь нельзя разорвать без регресса и больших потерь для всей системы. Они считают, что вся Вселенная оказалась в большой опасности и может по закону Необратимости начать сворачиваться и рано или поздно исчезнет. Таков прогноз на данный момент. Таким образом, друзья, на кону Вселенная, – профессор Карамзин помолчал и закончил свою лекцию: и, как вы знаете, в конце этого курса мы выберем добровольцев, которые отправятся на Землю спасти СОЖ и восстановить Связь.
Высокий студент, весь в черном, с капюшоном на голове внимательно слушает профессора. Это Кай, брат Авеля. Он глубоко дышит, сжимает кулаки и поднимает руку:
– Скажите, профессор, а насколько это опасно?
Кай похож на брата только внешне. Авель вечно улыбается во всю широту белозубой улыбки. Со всеми здоровается, излучая мегаватты доброжелательности. Он таков от природы, а его гриб неунывающий оптимист. А Кай подозрителен и не спешит идти на контакт, прежде всего он наблюдатель. У него есть такие же способности, как у брата – нравиться людям, но он ими не пользуется, потому что ему самому особо никто не нравится. Его гриб умеет становиться ядовитым в зависимости от ситуации, заставляя Кая не показывать себя и сохранять инкогнито.
Родители Кая и Авеля все детство побуждали детей изучать Россию, познавать уникальную русскую душу, читать Чехова и Толстого. Они собрали Великую Русскую библиотеку и проводили там дни и ночи. По замыслу родителей, сыновья могли бы унаследовать их статус и знания о параллельном мире. Авель с радостью воспринимал свою миссию, а Кай – нет. По мере того как Депрессия овладевала Небом, он все чаще чувствовал тоску и недоверие к параллельному миру. Пробовал смотреть американское и индийское кино, читать французскую литературу. Но, говоря откровенно, ему ничего не нравилось. Он ясно видел, что параллельный мир опасен, агрессивен в своей сути, что Связь с ним была ошибкой, а трагические последствия ее разрыва были виной вполне конкретных людей.
Кай даже обвинял родителей и всех, кто установил Связь. Он считал, что ученые Неба недооценили опасность землян, их жестокость и непредсказуемость. Он считал, что интерес землян к космосу и другим мирам был временным. Пока они надеялись найти там новые богатства и миры, которые можно покорить. Когда они поняли, что есть миры, которые покорить не получится, то потеряли интерес, спровоцировали разрыв Связи, и теперь его мир страдает от Депрессии. Так что мотивы у Кая совсем другие. Он хочет отомстить землянам и наказать их за обман и алчность. Если Авель был очарован Землей, то Кай в ней полностью разочаровался.
Профессор Карамзин внимательно посмотрел на Кая и сказал:
– Я думаю, что эта миссия очень опасна. Поэтому в конце курса мы выберем тех студентов, у которых будет самая высокая мотивация и результаты тестов. Отбор будет жестким!
– Спасибо, профессор, я понял.
Кай натянул свой черный капюшон почти на глаза и искоса посмотрел через плечо на Авеля. Похоже, что братья в этом отборе станут конкурентами.
Сцена 5. Завтрак в столовке «Ока»
Юная Божена идет по берегу в сторону столовки «Ока». Несколько раз оборачивается и с недоумением смотрит на место встречи с Авелем. Может, он ей приснился? Начинает перебирать в памяти, что вчера было, и почему она заснула у креста. Смотрит в телефон, матерится и хихикает. Почему молодежь так много матерится? Может, потому, что взрослеть и познавать жизнь проще всего в матерных словах?
«Ока» – легендарное место. Как сейчас деликатно выражаются, демократичное. Недорогая еда и выпивка с неописуемым видом. Веранда столовки парит над Окой, вид не заслоняют никакие строения и деревья. В дождливые дни на веранде столовки можно экзистенциально бухнуть крепенького, чтобы уже согретым восхищаться дрожащей от дождя Окой и бескрайним простором Тарусского луга.
Да, иногда там напиваются и бьют морды, но редко. Когда-то это было единственное место в Тарусе, где можно было поесть. Сейчас хороших мест много, но таким видом и атмосферой похвастаться больше некому. Божена не любит столовку, она предпочитает модные кофейни, но Монро любит и частенько рисует на веранде Оку.
Недавно столовку отремонтировали и заново покрасили чрезвычайно модно, что, как и принято в Тарусе, вызвало горячие эстетические споры. Божена легко взлетела на второй этаж, взяла кофе и булочку, уселась на веранду, поближе к солнышку и стала ждать Монро. Та, как всегда, опаздывает.
За соседним столиком пьют пиво и едят воблу два жителя Тарусы. По другую руку от Божены сидит Татьяна Осень, местная анонимная активистка, про которую никто ничего доподлинно не знает. Она – темная лошадка. Осень пьет зеленый чай и наслаждается видом. Сегодня воскресенье, и никто никуда не торопится.
Тракторист Слава и его друг-сосед либерал Петя уже обсудили очередные ужасные новости. Новости в последние годы стали непременно ужасные. А если они таковыми не являлись, их переставали считать новостями, просто не замечали и не обсуждали. Импозантный тракторист Слава, по совместительству актер любительского театра, и Петя, похожий на гоголевского Ноздрева, обычно занимали противоположные политические позиции и жарко спорили, будто поставили себе задачу не на жизнь, а на смерть – затащить оппонента на свою сторону. Но иногда, когда новости были совсем уж ужасные, они просто выпивали. А позже, за годы испытаний, и вовсе научились спокойно беседовать. СОЖ влиял на противников самым положительным образом.
– Вот ты, Петя, как думаешь, за что люди воюют друг с другом?
Они только что выпили за здоровье и воскресное утро. И разговор неизбежно свернул на главную заботу – неопределенность и войну. Каждый месяц в разных местах планеты происходили новые наступления, контрнаступления и провозглашались сокрушительные санкции. Военные с каменными лицами делали важные заявления, пропагандисты сотрясались от решительности. Простые люди пытались вписать войну в текущие планы и старательно адаптировались. Однако кульминации все время что-то мешало: то распутица, то снарядный голод, то смена правящей партии, то уличные бунты, а также праздники и выходные. По всему выходило, что апокалипсиса никто не хочет, но как закончить конфликты раз и навсегда, никто не понимает. Да и не стремится. Поэтому война постоянно маячила в перспективах.
– Устал я, Петя, от неопределенности, ужасно устал. Как раньше годами воевали? Отдыхали, наверное, уж больно утомительное дело.
Петя пытается избежать разговора про войну, уж больно хороший был день. Но, понял, что не получится, и продолжил:
– Я тоже устал. А слышал? Зато мы ковид победили! Вчера Джованни встретил на рынке, шпиона нашего, так он в Италии был, поди с докладом в НАТО ездил. – Петя хихикнул. – Говорит, они там все еще с ковидом борются. Вернулся он в Тарусу больной, ни запахов, ничего не чувствует. Говорит участковому: «У меня ковид». А участковый руками на него замахал и сказал, что ковид мы еще в 22-ом году окончательно победили. Так что есть, Слава, и хорошие новости.
Слава внимательно слушает. Неодобрительно крякает и качает головой. Но с разбегу не спорит, подливает еще пива.
– Не скажи, Петя. Враги-то ведь не дремлют. И вирусы делают новые. Отберут нашу Тарусу, нашу Сибирь-матушку отберут, растащат богатства, а нас к праотцам! И ведь не пойдешь к праотцам-то в таком виде, унижение-то какое.
Петино лицо обрушилось от такой перспективы. Но он быстро поправился, зажевав наиболее жирненький кусок воблы.
– Не вижу я тут никакого унижения. Земля не записана ни за кем. Гвоздями не прибита. Помнишь, раньше было? Земля и ее недра не принадлежит ни-ко-му! А значит – всем! Но давай закончим этот разговор! Поругаемся еще. Давеча с Воротилиным переругался вдрызг. Кончилось все тем, что мы плевались и обзывали друг друга вонючими фашистами. Стыдоба, да и только. А сегодня смотри какой день волшебный, погодка-то какая! Может, сгоняем на пляж?
Не было у Пети задора воевать второй день подряд, да и день был дивный. Ока блестела и переливалась, свежий ветерок шевелил пушистые волосы сидящей рядом Божены, смертельно уставшей от вездесущей политики.
Дома – торжество телевизора, ругань деда и матери. Несущие по русскому обычаю «чушь и дичь» близкие родственники казались еще безумнее, чем при пандемии. Впрочем, Божену мучили страхи и снились долгие сны, в которых все время требовалось что-то выбрать: то правильный класс, то правильную группу, то предмет, то парня, то платье. То надо было совершить во сне подвиг ради Родины, то оказывалось, что она предатель. Последний раз и вовсе приснилось, что она стопроцентное лицо известной национальности, о чем ей сообщили в специальной лаборатории, где за большие деньги до процента выясняют, какая у вас водится кровь.
Еженощные муки выбора истощали, и Божена даже начала искать психолога. Говорят, в Тарусе жил один, Александр Косулин. Она его видела несколько раз. Бородатый довольный дядька плыл мимо нее на лодочке в сторону Велегожа. Нет, слишком старый для нее.
С родственниками Божена больше отмалчивалась, а тут повернулась к Пете и Славе, поправила волосы за уши и тихо спросила:
– А представьте, появится вдруг, хоть сегодня, в Тарусе человек из параллельного мира! Чтобы нас спасти. Перестанем мы тогда воевать, как вы думаете, дядя Слава?
Дядя Слава чешет репу, вздыхает и облегченно выпивает:
– Однозначно. На параллельный мир теперь вся надежда. Вы же, прекрасная барышня, знаете, почему в Тарусу обязательно прилетят инопланетяне? Или прилетели уже? – Слава с удовольствием меняет тему. – А, Петь? Как думаешь? Ты видел инопланетян? Я вот в детстве видел кое-чего, да и про ИКИ много интересного рассказывали знающие люди. В музее Фаустовского, пока он был открыт, так-о-ое показывали!
Таня Осень, до этого равнодушная к разговору соседей, ставит на стол чашку с чаем, отталкивается ногами от пола и, балансируя на двух ножках стула, наклоняется спиной к Божене.
Божена тоже понимает, о чем говорит дядя Слава. Она с детства знает все космические байки. Когда-то и Монро их рассказывала, ее бабушка работала в ИКИ, и космическая тема в семье была в почете. Маленькая Монро шептала на ушко маленькой Божене по страшному-страшному секрету о том, что над городом есть особое пятно прозрачности и поэтому ее в любую погоду ясно видно из космоса.
