Роман Черкашин "Минздрав устал предупреждать…"

Минздрав устал предупреждать…
Роман Черкашин

В этом рассказе я решил пофантазировать, что будет дальше с сигаретами и другими продуктами, а также с нашей жизнью...... В Новый год я её выкладываю бесплатно!

Роман Черкашин

Минздрав устал предупреждать…

Игорь проснулся по звонку будильника. Вставать совершенно не хотелось, но было жизненно необходимо. Сегодня первый рабочий день на новом месте. Если опоздать – могут расценить как недисциплинированность и разгильдяйство, или того хуже: неуважение к руководству. Сам Игорь считал опоздание дурным тоном и ярким проявлением пренебрежения к коллегам.

«Половина шестого, – у меня ровно полтора часа в запасе, чтобы принять душ, побриться и позавтракать, – подумал он.– Хорошо, что время намаза не попадает на дорогу до работы».

Последние несколько лет во время намаза создавались большие пробки на дорогах. Правоверные граждане Российской Федерации посередине дороги могли остановить машину, выйти, достать коврик и начать молиться, стоя рядом с машиной. Все остальные были обязаны ждать из уважения к религии и чувствам верующих. Игорь помнил случай, произошедший год назад: спешивший мужчина не проявил уважения и ждать не захотел, вылез из машины, и откинул в сторону правоверного гражданина. За это он тут же был избит другими благочестивыми россиянами, которые решили, что ради такого дела молитву можно и отложить. Аллах поймёт, в конце концов, это для того, чтобы в следующий раз ни у кого и мысли не возникло прервать молитву во славу вседержителя. В итоге не имеющий уважения к религии был затоптан насмерть.

Суд по оскорблениям чувств верующих собирался быстро и также быстро выносился приговор. Вердикт суда, конечно, был в пользу людей богобоязненных и оглашён вечером того же дня. Погибший из-за кощунства и несдержанности был обязан: уплатить штраф за оскорбления чувств верующих, оплатить моральный и физический вред прервавшим намаз, а также судебные издержки. И ничего необычного тут не было: россиянам не рекомендовалось иметь при себе наличность. Все сбережения должны быть на банковском счете, а в случае смерти гражданина, счет тут же опустошался, и деньги шли на оплату штрафов или иных долгов перед государством. Если гражданин России такого счёта не имел, долги и штрафы должны были уплатить родственники.

Игорь считал, что это правильно. Все деньги на виду у государства и коммунальные задолженности теперь никто скрыть не сможет. А соседям – не надо платить за должников.

Игорь залез в ящик шкафа, достал трусы и футболку и направился в ванную.

Девушки, появлявшиеся у него в квартире, оставались недовольны совмещёнными удобствами, считая, что некоторые вещи должны оставаться личными даже после секса. Игорь вынужденно признавал, что некоторые ситуации выглядели пикантными.

В современных квартирах, совмещенный санузел был редкостью, но Игорь современной квартирой не обладал. Эту жилплощадь – от уже не существующего государства, – получил его дед, и по наследству она досталась отцу. Когда Игорь отметил свой двадцать первый день рождения, родители решили, что ему необходима своя квартира. Отец тогда сказал: «Я не изувер загонять тебя в ипотечное рабство» и оформил документы на Игоря. Сами родители купили домик под Питером и наслаждались деревенской жизнью, но со всеми современными и раздельными удобствами. Игорь любил у них бывать. Там отдыхал от города в тишине и покое, наслаждался воздухом и природой, ходил с матерью по грибы, а с отцом на рыбалку. Он не переставал удивляться: стоит отъехать всего несколько десятков километров от мегаполиса и кругом уже другая жизнь. Или лучше сказать – другой уровень жизни.

Пока родители занимались ремонтом и благоустройством домика, они жили здесь. Закончивший институт, и устроившийся на работу Игорь, раз квартира теперь его, платить за неё хотел сам. Отец с энтузиазмом и хитрой ухмылкой поддержал его, но мать была категорически против этой идеи. Сошлись на том, что платить будут поровну.

Он положил свежее бельё на унитаз, снял трусы и, швырнув их в сторону стиральной машины, залез в ванну. Как и многие мужчины, Игорь рассудил, что отлить можно и под душем: время сэкономишь, да и вода нынче дорога?.

Горячая вода всё ещё была, но для очередной профилактики её могли отключить в любой момент. Обычное дело в это время года. Игорь встал, запрокинул голову и направил душ себе в лицо. Пока он стоял под бьющими по телу струями тёплой воды, он подумал, что таким потоком хлестали алкогольные напитки, когда уехали родители и он отмечал начало самостоятельной жизни. Шампанское, пиво, водка, коньяк и, что скрывать, самогон – лились рекой. Это был единственный в его жизни запой, и больше он себе такого не позволял. А если говорить откровенно, то не испытывал к этому ни малейшего желания. Нет, выпить он мог, но лишь по вескому поводу и чуть-чуть.

Игорь вылез из ванны, растёрся махровым полотенцем и натянул чистое бельё. Взяв с полочки бритву и пенку для бритья NIVEA, он развернулся к зеркалу, откуда на него смотрел темноволосый, коротко стриженый парень с голубыми, но покрасневшими от недосыпа глазами.

– Да, старик, отвык ты в такую рань вставать… – счел он нужным сообщить своему отражению. – А что делать? Деньги пока ещё есть, но штраф за тунеядство, названный почему-то налогом, никто не отменял. Даже, наоборот: с каждым годом сумма увеличивается, а что налог берётся с дохода, а не с безработицы – предпочли забыть.

Теперь бывшие высокопоставленные чиновники – все как один, – после того как их по разным причинам увольняли, оказывались больны серьёзными болезнями и не могли больше трудиться. Болезнь они подхватывали, находясь на государственной службе. Им приходилось переживать из-за той ответственности, что несла с собой каждая их подпись; они испытывали колоссальную нагрузку на мозг, когда придумывали новые законы для простого народа, – поэтому болезни приравнивались к производственным травмам и вредности и оплачивались ежемесячно в шестикратном размере.

Несколько лет назад, они – в порыве заботы о людях, – законодательно взвалили на свои «хрупкие» плечи и желудки обязанность по уничтожению санкционных продуктов и алкоголя. Родина бдительно стояла на страже границ, и ни один санкционный продукт не попадал на прилавки обычных магазинов. Но западники были хитры, коварны, а продукты, тайным контрабандным путём, сразу проникали в столовые – депутатов, правительства, других министерств страны. Исходя из этого, становилось понятно: быть высокопоставленным чиновником и депутатом в нашей стране – опасно для здоровья и жизни.

Болезни, безусловно, были заразны, так как все родственники и близкие друзья чиновников, тоже оказывались больны и не могли работать, что подтверждал ворох медицинских документов о тяжёлой форме инвалидности. Причём более молодые граждане, всё больше страдали умственными расстройствами, что не мешало им иметь бизнес и недвижимость за границей, но освобождало от налога на безработицу и делало их неподсудными.

Кроме этого, инвалидность освобождала от участия в программе софинансирования медицины, которую в народе «окрестили» – налог на медицину. Игорь был не против того, что из зарплаты вычитали пять процентов на медицинские учреждения, но, честно говоря, не видел в этом никакой пользы для здравоохранения.

Когда приходишь в поликлинику, надо отстоять очередь на приём к врачу. После этого, за свои деньги необходимо сдать анализы, порой пройти другие процедуры – для лучшей постановки диагноза, как говорят врачи, – а за них тоже надо внести плату, иначе ожидание затянется на месяцы, а затем покупать совершенно ненужные лекарства, которые врач выписал потому, что пациент плохо объяснил ему свои жалобы. А причина этого, не так давно введённое, правило о том, что время приёма пациента не должно превышать семи минут. Игорь порой задавался вопросом, как пожилой человек может точно и понятно изложить за семь минут все свои болячки, – это и молодому-то не просто. Да и получить конкретные рекомендации времени не хватало.

В больнице за палату и лекарство тоже приходилось платить, и лишь услуги медсестёр оплачивались из «блестящей» программы софинансирования. Поэтому, вероятно, уколы пониже спины они вкатывали с таким большим изъявлением «благодарности», что пациенту – в лучшем случае пару часов, – было неудобно сидеть. А причина была в том, что программа субсидирования, как говорили по телевиденью и писали газеты, полностью себя оправдала, но в реальности всё обстояло по-другому. Зарплата персоналу почему-то – практически не увеличилась, нового оборудования не появилось, и оформление больниц и поликлиник осталось не на высоком жизнеутверждающем уровне.

Как бы там ни было, но последние годы Игорь предпочитал ходить в платные больницы. Там, конечно, тоже имели место обследования для лучшей постановки диагноза за деньги клиента, но, за чуть большую сумму, обслуживание он получал более внимательное, приятное и доброжелательное. Правда, пока не заканчивались деньги.

«Жаль, что граждане, предпочитающие платную медицину, не освобождаются от программы софинансирования…» – подумал Игорь с досадой, провёл по гладковыбритой щеке рукой и, удовлетворённо кивнув своему отражению, вышел из ванной.

Он прошлёпал босыми ногами по линолеуму на кухню, открыл холодильник и застыл перед ним в раздумье: что же себе приготовить на завтрак?

Сегодня он решил остановить свой выбор на помидорах и сыре, хотя сам Игорь считал, что завтрак для рабочего дня должен быть более питательный и калорийный: жареные яйца и колбаса. Вот только эти продукты надо было покупать в «продбуте», а он решил, что это для него непозволительная роскошь. Сейчас Игорь об этом пожалел. От покупки колбасы и яиц в новомодном магазине, на его счету немного бы изменилось.

«Продбуты» – продовольственные бутики, появились два года назад. Депутаты, что сидели без дела после борьбы с виртуальным пространством, обратили своё внимание на то, чем питаются граждане. В первую очередь им не понравилось, что большинство колбасной продукции было сделано из непонятной субстанции. Заботясь о благе граждан, слуги народа очередным «мудрым» законом решили запретить продажу колбас или иных мясных изделий, изготовленных из менее восьмидесяти процентов мяса. Благодаря очередной «благой» инициативе цены увеличились, и качество продукции оценить смогли далеко не все.

Но депутатам вдруг понравилось заботиться о народе, и остановить их «благие» начинания было практически невозможно.

Прошёл месяц, и кто-то из депутатов вспомнил, что многие врачи уже давно говорят о вреде для человеческого организма бараньего мяса.

Электронные СМИ в новостях рассказывали, что в кулуарах Думы ведутся нешуточные споры о пользе и вреде баранины. Большинство вопросов относилось к здоровью пожилых людей, которое баранина могла укрепить, но и подточить. Окончание всем спорам положил депутат с медицинским образованием, заявив, что баранье мясо сильный аллерген, пожилым людям его всё же лучше избегать, а также тем, у кого больны печень, почки, что баранина ведёт к развитию артрита и заболеваниям сердца. Особенно у людей, отягощённых лишним весом, а поскольку большинство населения имеет лишний вес, но не имеет специальных знаний в выборе баранины, то этот потенциальный источник опасности лучше изъять из продажи. Закон приняли быстро. Баранину теперь можно было употреблять только по религиозным причинам и только мусульманам. У них, благодаря веками складывавшимся традициям, были специализированные знания в выборе нужного барана.

А через несколько месяцев очередь дошла и до курятины, накачанной антибиотиками и химикатами, как культурист стероидами. Каждую неделю в магазины и на рынки зачастили комиссии контроля качества, санэпидемстанций и пожарной охраны. Торговые компании, владельцы магазинов и рынков пребывали в удивлении и шоке: договориться, как это всегда бывало раньше с проверками, не получалось. Комиссии раз за разом находили нарушения в торговле, пожарной безопасности и несоответствующие качеству товары. У супермаркетов штрафы с каждым новонайденным нарушением росли, а маленькие магазинчики закрывали сразу.

Наконец настал день, когда по центральным каналам телевиденья выступил заместитель председателя Совета безопасности страны. Он заявил о том, что государство объявляет мораторий на торговлю мясными продуктами и так называемым элитным алкоголем. По итогам проверок и «заграничный» алкоголь, и мясные изделия, и само мясо – не соответствуют российским стандартам качества, и в связи с этим опасны для здоровья граждан. «Человек, – сказал он, – должен быть здоров и трудится на благо своей страны и семьи, а не лежать по больницам, по крайней мере, до того времени пока не выйдет на пенсию». Как и в былые времена, в конце выступления он пожелал удачи, здоровья и держаться крепче, правда, за что – не уточнял.

Мясо без антибиотиков и гораздо дешевле, чем на рынках и в магазине, можно было купить в частных хозяйствах, но в последнее время свинину без разбору косила чума, говядину – бешенство, а курей – птичий грипп. С каждым годом, зараза проникала всё дальше и в такие отдалённые уголки страны, про которые далеко не все слышали. Непатриотичные слои населения утверждали, что это не правда, что мясо под предлогом уничтожения свозится на кремлёвские склады. В ответ на это, руководство страны предоставляло видеоотчёты об уничтожении туш огнём, а не членами правительства и депутатами.

Игорь тоже брал мясо в деревне – у родителей. Правда, была это только курятина. За два года до этого отец и мать решили разводить уток и кур. Утки оказались «капризными» и не прижились, но зато курицы оказались неприхотливы, и родители всегда имели яйца и курятину, а немалая часть перепадала и Игорю. Теперь отец охранял курятник по ночам от желающих отведать диетического птичьего мяса, но беда пришла откуда не ждали: в деревню нагрянула санэпидемстанция с росгвардией. Они и конфисковали всех кур вместе с яйцами. Отец пытался с ними спорить, и росгвардейцы пригрозили, что заберут его вместе с курами. Он утверждал, что в магазинах остались продукты гораздо более вредные, но ему сказали, что со временем доберутся и до них, и он замолчал, опасаясь, что скоро в магазинах не останется вообще ничего. Отец расстроился до запоя. Пил несколько дней, говорил только о том, что история развивается по спирали, а продразвёрстка уже вернулась. Когда прекратил пить, понял, что дёшево отделался: у соседей забрали не только кур, но и свиней и даже корову. А вот бараны ничем не болели, но их мясо никто не продавал, никто не осмеливался нарушить государственный мораторий, что очень удивляло Игоря. На мусульманские праздники правоверные привозили ягнят, резали их, но продавать – не продавали. И Игорь пришёл к крамольному выводу: в данной ситуации быть всегда обеспеченным бараниной, – это несомненный плюс мусульманства.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70204732&lfrom=174836202) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.