Павел Деникин "Рабский код"

Рабский код
Павел Деникин

Его зовут Матвей и он – гений-программист. Матвей написал программу для коррекции психических отклонений, но проект конфискован военными в правительственных интересах. Парень оказывается в конфликте со своими принципами и готов на всё, чтобы предотвратить катастрофу. Но так ли легко бороться с теми, у кого все рычаги власти?

Павел Деникин

Рабский код

Действие романа происходит в альтернативной реальности.

Все события и персонажи являются вымыслом.

«Политика есть искусство отмывать дочиста очень грязной водой».

Аркадий и Борис Стругацкие, «Обитаемый остров»

2031 год

Кремль, Москва

14 августа, 13 часов 17 минут

– …очередной скачок тарифов ЖКХ стал последней каплей терпения народа. В прямом смысле люди вышли на баррикады по всей стране. Новые санкции, кризис и недавний дефолт сильно ударили по большинству, затронув все незащищённые слои общества. И сегодня беспорядки захлестнули города! Полиция едва справляется со сдерживанием народных масс. Ещё немного – и беспорядки перерастут в революцию! В некоторые города на помощь местной полиции уже подтягиваются колонны военных… Вот, вот! Смотрите! На ваших глазах толпа народных ополченцев – а именно так они себя окрестили – схлестнулась в схватке с полицейским кордоном… И тут совершенно неясно, на чьей стороне окажется перевес силы… О! О, Господи! Боже Ты мой!.. Я… Чёрт! С вами был специальный корреспонде…

– И что нам с этим делать? – спросил Президент, выключая плазму и мрачно оглядывая присутствующих.

Головы сановников поникли, и только Первый советник поднял руку:

– У меня есть идея, господин Президент.

– Я весь внимание, Леонид Константинович.

Первый советник изложил проект.

– Насколько просчитаны риски? – спросил Президент, выслушав.

– Риски минимальны. Возможно, одна сотая процента… да и та в порядке исключения, чтобы, так сказать, не расслабляться и отслеживать вероятность. Опыты показали…

– Опыты? Вы имеете в виду опыты на людях, Леонид Константинович?

– Только с их согласия, господин Президент! – заволновался Первый советник, и быстро добавил: – И в основном это преступники и лица… м-м-м… без определённого места жительства. Асоциальные типы.

– Ну а если всё-таки что-то пойдёт не так? – подал голос министр внутренних дел. – Какие гарантии, что мы сохраним цивилизованное общество, а не получим миллионы сомнамбул… или дебилов из-за ваших экспериментов?

– А что, сейчас на улицах цивилизованное общество? – раздражённо парировал Первый советник. – По-моему, все согласятся, что ситуация критическая и требует радикальных мер. И учитывая, что ввод войск в города, как радикальная мера, успеха не возымела, то нам, как раз для сохранения цивилизованного общества, нужны нетрадиционные меры! В связи с этим…

– Уважаемые коллеги, угомонитесь, – тихо сказал Президент. И повисла тишина. – Что ж… – Президент потёр виски. – Если ни у кого более трезвых идей нет, – Президент выжидающе осмотрел присутствующих, – Леонид Константинович, под вашу личную ответственность. Через неделю в это же время жду от вас подробного доклада…

– Господин Президент! – прервал главу государства Первый советник. – Я прошу прощения, но одной недели будет недостаточно.

Президент вонзил в Леонида Константиновича недовольный взор, но, видя решительное лицо Первого советника, уступил:

– Через десять дней доклад должен быть готов. Господа, прошу оказать Леониду Константиновичу максимальную и своевременную поддержку и помощь… Спасибо, коллеги, все свободны. Леонида Константиновича прошу остаться.

1

Квартира известного репортёра газеты «Столичный вестник», Москва

20 августа, 19 часов 30 минут

Шестой день к ряду его телевизор показывает только новостной канал. Двадцать четыре часа в сутки. Только новости, только свежая информация. Он губкой впитывал её, анализировал, сопоставлял, просеивал. Кропотливая работа криминального репортёра. Не спал нормально он уже третьи сутки. Что-то назревало. Что-то очень и очень серьёзное. Неспроста вся эта уличная анархия, ох, неспроста! Он чуял своим репортёрским чутьём. И склонен доверять чуйке. Не подводила она его. Вот только проблема – никто из информаторов, никто из людей близких к власть предержащим, никто не подкидывал и крупицы инфы! Ни уговоры, ни связи, ни деньги, ни угрозы и шантаж не помогали получить хоть какую-то зацепку. Полная блокада. Такого в его практике не случалось. Это-то и настораживало.

Отупевшим взором Иван Гурдин пялился в экран. В руках очередная банка энергетика. Только пить уже тошно. Мыслями Иван находился далеко от творящегося в телевизоре. Он безуспешно пытался постичь то, о чём понятия не имел. Главный редактор, Андрей Русланович, уже неделю ждёт статью, а он, кроме нелепейших предположений, и предложить ничего не может. Тупо фиксировать факты происходящего? Нет, не его стиль. Лучше уж совсем не писать, чем уподобляться…

Из тяжёлых раздумий Ивана вывел экстренный выпуск новостей. Экстренный? Иван сосредоточился на лице хорошо (и лично) знакомой ему телеведущей, медленно, с расстановкой зачитывающей текст.

– В целях поддержания материального благосостояния граждан, – вещала ведущая, – правительством страны принято беспрецедентное решение…

Внимание отвлёк оживший мобильник. Иван поморщился, но мобильник взял. Номер не определился. Отвечать, не отвечать? Раздумывал ровно две секунды. Это мог быть информатор. Он нажал кнопку записи на пульте телевизора и снял трубку.

– Слушаю.

И слушал внимательно.

2

Редакция газеты «Столичный вестник», Москва

21 августа, 07 часов 34 минуты

– Русланыч, вот статья! – влетел Гурдин в кабинет главного редактора. – Бомба!

– Неужели, – скептически обронил главред. – Я тебя уже уволить хотел. Вёрстка заканчивается.

– Да ты прочитай сперва, – Иван возбуждённо потыкал в распечатки. – Ты же знаешь, я туфту не подсуну!

– Ну-ну, – Андрей Русланович отмахнулся от руки друга. – Угомонись, хуже комара.

Главный редактор нацепил очки на нос и вник в текст. Иван самодовольно наблюдал за его реакцией. Андрей Русланович снял очки и внимательно посмотрел на Ивана:

– Откуда информация?

– Инфа верная, – ответил Иван. Реакция друга заставила забыть о самодовольстве. – Человек настаивает на сохранении инкогнито. Сам понимаешь, чем ему это грозит.

– А нам не грозит? Не боишься, что бомба твоя рикошетом нам головы оторвёт?

– Да брось стращаться! Конституционные гарантии свободы печати никто, вообще-то, не отменял. – Иван перегнулся через стол и сказал проникновенно. – Народ должен знать, Андрюша. Должен! Это…

– Бомба, – кивнул главный редактор. – Это бомба… Чёрт с тобой, беги к верстальщикам.

– Спасибо, Русланыч! Не пожалеешь!

– Ну-ну…

3

Склад типографии газеты «Столичный вестник», Москва

21 августа, 17 часов 28 минут

– Что опять хочешь подольше поспать, Степаныч? – спросил завскладом.

– Ну так, – пожал плечами водитель, – а что мотаться зазря тудым-сюдым?

Завскладом кивнул и лихо свистнул, махнув рукой, подзывая погрузчик:

– Грузи, Вася!

4

Аналитический центр

Департамента контроля за массмедиа, Москва

22 августа, 05 часов 07 минут

Огромный зал мониторинга с сотней столов на сотню специалистов.