Анна Леденцовская "Комендант некромантской общаги"

– У личей прекрасный слух, – сказал Рорх как бы в пустоту, а потом посмотрел прямо на прятавшуюся за шторкой Марью. – Надеюсь, вам хватит полчаса, чтоб одеться к завтраку, я буду ждать вас в общей гостиной. Мария Спиридоновна смутилась и отошла от окна. Надо было поспешить, и она заметалась по спальне, заправляя постель и доставая вещи из шкафа. Буквально выпорхнув из душа, она вдруг поймала себя на мысли, что у нее ничего не болит! Не болела сорванная в свое время спина, не ныли колени, и раньше беспокоившие ее боли в кистях – сказывалось увлечение вязанием и прочим рукоделием – тоже прошли. Заглянув в зеркало, она убедилась, что чуда не произошло, она не помолодела. И седина, и морщинки были на месте, просто вид был чуть посвежее от хорошего настроения и полноценного отдыха.

– Это магия, тс-с-с-с. – Она приложила палец к губам и весело расхохоталась, вспомнив свою участковую врачиху. Эта важная докторша на любые жалобы пациентов после пятидесяти всегда отвечала фразой: «Ну что вы хотите, это возрастное!» Все ее пациенты сходились во мнении, что во время учебы предмет «диагностика» от нее тщательно скрывали! Интересно, что бы она сказала сейчас…

Надев одно из своих черных платьев и приколов брошью факультета серебристый кружевной воротничок с небольшим жабо, она направилась к выходу из комнат. Азалия обещала принести образцы формы, заказанные ей у знакомых фабрикантов. Образцы обещали пошить сразу, а остальную форму – через пару дней, включая комплекты персонала. Интерьерный текстиль девочки обещали поправить по ходу уборки. Видимо, магически, Марья даже не стала вникать, лезть в работу профессионалов – только портить.

В общей гостиной ей навстречу поднялся профессор Рорх и, сообщив, что все ждут их в столовой, галантно предложил руку. Мария Спиридоновна руку приняла и потом всю дорогу думала, что, скажи она кому, что будет прогуливаться под руку с древним личем, ее бы приняли за сумасшедшую. Рука у профессора была твердая, и пахло от него лимоном и можжевельником. Ей было интересно, парфюм это или что-то другое, но спрашивать она по-прежнему стеснялась. Вопросы множились, как кролики весной, но ответов на них пока не было.

В столовой академии собралась вся компания. Сама столовая претерпела существенные изменения. Раньше Мария Спиридоновна удивлялась, как в таком небольшом помещении на несколько столиков собираются кормить студентов, и решила, что по очереди. Сейчас помещение не только стало больше, но и поделилось на зоны по факультетам. От преподавательских столиков у окна студенческие места расходились радужным веером, как лепестки. Появилась ранее отсутствовавшая стойка раздачи. Порадовало, что в зоне некромантского факультета на серых скатертях уже присутствовала фиолетовая кайма.

Пантелеймон сиял, это был день его сбывшейся мечты! В качестве образца мужской формы первый комплект сшили для него. Он сидел у стола на специальном высоком стуле и любовно перебирал разложенные вещи. После того как Марья и профессор смогли посмотреть обновленную форму, он сгреб со стола свой комплект и с легким хлопком исчез.

– Побежал переодеваться, сейчас вернется! – улыбнулся Лэри. Все тоже заулыбались, представив триумфальное возвращение домового.

Остальные вещи были убраны хозяйственным завхозом, и после заказа завтрака они приступили к обсуждению текущих планов. Было решено, что профессор Рорх, Лэри, Марья и завхоз Шнырь идут показывать форму ректору. После чего, оставив Лэри и завхоза оформлять документы, Рорх с Марией Спиридоновной отправлялись к декану природного факультета. Вся остальная компания уходила прибирать и вносить оговоренные ранее изменения в общежитский интерьер. Перед тем как расходиться, Азалия, заговорщически подмигнув Марье, сунула ей в руки объемный пакет.

У кабинета к ним присоединился осчастливленный Пантелеймон. В темном элегантном костюме с искоркой, светло-серой рубашке и фиолетовом галстуке, он небрежно помахивал черной тростью с серебряным набалдашником в виде черепа. В глазницах черепа посверкивали крошечные фиолетовые кристаллы. Только борода, хоть и аккуратно подстриженная Марьей, выбивалась из образа столичного денди. Галстука за ней вообще не было видно.

– Пантелеймончик, ты шикарен!!! – Присутствующие не поскупились на комплименты, от которых улыбка домового грозила вылезти далеко за пределы ушей. – А скажи, – опять издалека начала Марья, – для домовых такая длина бороды – это обязательно?

– А чего с ней не так? – встревожился маленький домовой. В этот день своего триумфа он хотел выглядеть безупречно!

– Понимаешь, за ней совсем не виден твой великолепный галстук.

– Нам, домовикам, без бороды совсем нельзя, традиция! Совсем не видно?

Зрелище только что такого счастливого, а теперь поникшего домовичка опечалило всех.

– Ну а если мы тебе сделаем стильную модную бороду, только чуть покороче? Смотри!

На взятом со стола Лэри листе Мария Спиридоновна схематично набросала карандашом что-то вроде удлиненной бороды-эспаньолки с усами.

– Вот так тебе оформим, до середины шеи. И галстук прекрасно будет видно. У меня в мире такие бороды раньше носили очень знатные мужчины!

– О-о-о-о!!! – Домовой был очень эмоциональным и деятельным существом. – Мне прямо очень нравится, очень-очень! Я побежал за ножницами!!!

– Стой! Надо сначала представить ректору форму.

И посетители дружно вошли в кабинет, предварительно постучав.

Эртониза Д'азфир внимательно рассмотрела представленные ей образцы. Для удобства она даже намагичила в кабинете манекены и, чуть улыбаясь, выслушала прохаживавшегося вдоль них Пантелеймона, который рассуждал об их красоте, стиле – и, заметьте, не в ущерб удобству и практичности!

Она отметила про себя отсутствие кардинальных переделок, а значит, члены попечительского совета из ковена не будут против. Также она сообщила им, что факультет целителей с благодарностью принял сиреневый цвет как дополнительный, а Марии Спиридоновне положена премия за прекрасную работу.

Узнав у завхоза время, когда планируется осмотр обновленного общежития, она, пообещав присутствовать, отпустила всех по своим делам. Лэри и завхоз сразу ушли к последнему в кабинет, у них было много работы. Пантелеймон тут же потребовал заняться его бородой, а профессор Рорх напомнил о встрече с деканом природного факультета.

Отказать маленькому домовому, когда он так настаивает, было просто невозможно! Но в общежитии некромантов этого было не сделать, поэтому решили совместить. Тем более профессор порекомендовал декана как мастера фигурной стрижки топиариев, и, хоть Пантелеймон ворчал, что его борода не какой-нибудь куст, все решили так и поступить.

Общежитие факультета природников поражало обилием буйно цветущей растительности. Казалось, что это не здание, а какой-то диковинный образчик флоры, по недоразумению обзаведшийся дверью и окнами. Зеленые, красиво подстриженные кусты у увитого плющом крыльца, плетистые розы цвета кофе с молоком, покрывшие стены, как экзотическая облицовка, и множество клумб и клумбочек, любовно огороженных и с подписанными табличками названий и сортов. Внутри здание было уютным и не менее озелененным. Выдержанный в оттенках коричневого – от светло-бежевого до темно-шоколадного – интерьер разбавляли разнообразные растения в горшках, кашпо и вазонах. От светло-зеленых и салатовых до густо-изумрудных, их цвета прекрасно гармонировали с интерьером, а разнообразие форм и видов поражало воображение.

В общей гостиной Марью познакомили с деканом факультета природников Виолеттой Дифинбахиевной Разлапистой. Деканом природников была эльфа, и Мария Спиридоновна, рассматривая ее, все пыталась понять, типичный это представитель эльфов или нет. Выглядевшая как худенькая молодая девушка – надо заметить, очень красивая, – она тем не менее была, судя по всему, намного старше. Красивые длинные золотистые волосы были спутаны и безжалостно скручены в небрежный пучок, подвязанный обрывком какого-то плетистого растения. Обрывок был живой и самостоятельный. Шевелил парой чудом сохранившихся листиков и свободным концом периодически пытался что-нибудь схватить, отдергиваясь после запрещающего шлепка. Комбинезон цвета хаки, в пятнах млечного сока и местами каких-то шипастых семенах, изобиловал кармашками и был перехвачен в талии поясом, за который были небрежно засунуты испачканные в земле перчатки. Брюки были заправлены в высокие, до колена, коричневые сапоги без каблука. Больше всего Марию Спиридоновну поразили ее руки: изящные кисти были все в мелких царапинках и с ОБКУСАННЫМИ(!!!) ногтями. Марья была в шоке, она всегда представляла эльфов в красивых платьях, ухоженными и высокомерными. Нет, она была рада, что декан не такая, но почему такие руки при наличии перчаток? И этот вопрос пока остался без ответа, так как был не задан.

Выслушав сумбурный рассказ делегации о растениях, озеленении и, конечно же, стрижке, она, рассмотрев Марьин набросок, сходила за ножницами и чем-то напоминающим косилку в миниатюре. Пояснив, что эта машинка специально сделана по ее просьбе артефакторами для художественного оформления ее мини-топиариев, она принялась за работу. Облагороженный и безмерно счастливый Пантелеймон пытался, встав на цыпочки, поцеловать кончики ее пальцев. Получив от «лианы» подзатыльник, он не обиделся, а побежал к зеркалу любоваться. Остальные за чашкой цветочного чая обсудили концепцию озеленения с сохранением специфики интерьера факультета. Декан обещала подобрать образцы и отдать для тестов профессору Рорху, а для проработки дизайна озеленения хотела уговорить на дипломную работу одного из своих студентов. Они приятно провели время, и Мария Спиридоновна получила приглашение заходить на чай. На что она, конечно, ответила согласием. Декан и перспектива побольше узнать о понравившихся ей растениях могли в будущем разнообразить ее жизнь. Ведь она понимала, что обустройство и новшества не вечны, а интересные знакомства располагают к приятному времяпрепровождению.

Когда они вышли от природников, Пантелеймон, тут же отговорившись делами, их покинул. Марья подозревала, что он побежал хвастаться дразнившей его домовушке-бытовичке.

– А знаете, Мария, – сказал вдруг лич, – вы ведь еще не видели кладбища. У меня есть прекрасный компот из иорки. Я приглашаю вас в гости.

Глава 10. А что у лича на обед?

Сегодня у него одна любопытная бабуля

Пока они шли к кладбищу, Марья интересовалась, почему его до сих пор не привели в нормальный вид. Ведь можно поправить и покрасить ограду, прибрать могилки, почистить надгробия и склепы, цветочки посадить, в конце концов, и кустики облагородить. Профессор, в свою очередь, ссылался на занятость, нехватку рабочих рук и оправдывался тем, что у него чистый и благоустроенный склеп и за территорией вокруг него он ухаживает!

Да, на фоне остальной территории кладбища склеп Рорха выделялся как дворец на фоне убогих крестьянских лачужек. По периметру окруженный красиво подстриженным можжевельником, величественный, в готическом стиле, с двумя аккуратными клумбами перед парадным входом.

На квадратных, обложенных серыми булыжниками клумбах в цветущих черных цветах Мария Спиридоновна с удивлением опознала обычную петунью.

– Этот сорт вывели для меня знакомые природники, на кладбище в теплый сезон он цветет непрерывно. – Было видно, что профессор гордится своим жильем, осталось донести до него мысль, что его поместье – это все кладбище.

Распахнув перед Марией Спиридоновной дверь склепа, он пригласил ее войти. Раньше в склепах она не бывала и представляла их себе как каменные запущенные помещения при часовне на кладбище с саркофагом посредине. К ее удивлению, склеп профессора соответствовал этому представлению только снаружи. Внутри было неожиданно уютно и тепло. На вопрос Марьи о необходимости отопления лич философски пожал плечами.

– Ну это же логично! Я здесь живу, и значит, должно быть тепло и сухо. Поверьте, прожив много лет живым и немало – псевдоживым, понимаешь, что сырость и плесень не идут на пользу в обоих состояниях. А магии для поддержания комфорта у меня в достатке.

– А интерьер у вас не в цветах факультета? – огляделась вокруг Мария Спиридоновна.

– Ну, за долгие годы я прошел программу всех факультетов, так что внутри могу использовать любые цвета по своему вкусу. А вот снаружи надо выдерживать некротематику. Хорошо, что теперь есть фиолетовый. Давно хотелось разбавить можжевельник сиренью, и, наверное, лаванду посажу. – Лич прищурился, представляя, как это будет смотреться. Он отодвинул Марье стул, приглашая присесть, и пошел за обещанными напитками.

Марья решила пока осмотреться вокруг. Уютная комната в светло-бежевых тонах с мягкой мебелью, обитой голубым материалом с серебристым узором. Неожиданное обилие вышитых подушечек с растительными орнаментами, портреты на стенах и изящная позолоченная арфа в углу. Марья протерла глаза: нет, не померещилось, инструмент не исчез. Она встала и подошла поближе. Рядом с арфой висел небольшой портрет молодого человека в форме целительского факультета. Рыжеволосый, с россыпью конопушек и веселыми зелеными глазами, он обаятельно улыбался.

– Это я на последнем курсе целительского, – раздался за спиной хриплый голос лича.

– А арфа?

– Ну, на арфе я и сейчас иногда играю, только уже не пою, как раньше. – В голосе Марка Радимировича послышались легкие нотки грустной ностальгии. – Раньше и пел неплохо, и танцором был, видели бы вы меня на балах…

– Наверное, голову бы потеряла, – улыбнулась Марья.

– Определенно! – сипло засмеялся лич. – Попробуйте компот. Иорку свежую есть нельзя, она сильно бродит в организме. Зато компоты и варенье пользуются популярностью, особенно у магических существ.

Марья пригубила из чеканного серебряного бокала с фамильным вензелем. Нежный медовый привкус с кислинкой и запахом разнотравья оставлял на языке сладкое, чуть шипучее пряное послевкусие.

– Очень вкусно. – Она взглянула на профессора.

Лич смотрел на нее, и от его рук через стол ползла густая сизо-зеленая дымка. У Марьи были крепкие нервы и хорошая память, поэтому, проверив взглядом наличие артефактов факультета на своей персоне, она спросила:

– Профессор Рорх, а что это за туманчик от вас ползет? Он не опасен?

– Не беспокойтесь, это один из способов питания лича, и, конечно, он абсолютно безопасен! Возможно, даже будут полезные побочные эффекты – в виде улучшения памяти, например. Просто попавших из другого мира у меня раньше не было возможности попробовать.

– А поподробнее можно? А то, знаете ли, неожиданно все это и даже, наверное, невежливо. – Голос у Марьи слегка дрогнул. Все-таки как-то странно чувствовать себя едой, хотя некоторые личи и уверяют, что это безопасно.

– Боже, простите великодушно! – Профессор сильно смутился. – Я как-то не подумал, что наши и ваши представления о личах могут разниться. Вы же ничего не знаете о нашей расе. Надеюсь, я вас не сильно напугал.

– Думаю, не в курсе не только я, но и некоторые поступающие. – Марья припомнила двух утренних расфуфырок.

– Тогда я прочитаю вам небольшую лекцию и побуду учебным пособием.

Он убрал туман и начал:

– Как вы думаете, как становятся личами? – Он склонил голову набок и с любопытством ждал ответа.

– Ну, у нас личей нет и магии тоже, но в книгах фэнтези есть два наиболее распространенных варианта.

– Фэнтези – это, как я понимаю, выдумки?

– Да. Это фантазии писателей на тему магических миров.

– Очень интересно. Надо спросить знакомых, не попадались ли им образцы подобной литературы. Мир и предметы тоже притягивает. Продолжайте, прошу вас.

– Ну, первый вариант – это поднятый и подчиненный некромантом могущественный умерший маг, а второй – это могущественный умерший некромант, не обретший покой после смерти или выбравший такое посмертие.

Такого громкого хохота Марья никак не ожидала. Лича трясло так, что казалось, отвалится голова. Марья отпила компота в ожидании, когда профессор успокоится.

– Некромант… хи-хи… подчинить мертвого мага… хи-хи… некромант – лич… хи-хи-хи…

Вот тут Марья не выдержала:

– Но вы же лич и некромант! Что тут смешного-то?

Профессор, отсмеявшись, стал объяснять:

– Никогда некромант не сможет стать личем! Энергия смерти не предназначена для рождения псевдожизни, она может ее только поддерживать, и то лишь физическую оболочку. Личами становятся очень сильные маги-целители с большим запасом целительно-жизненных сил, очень большим. Таким, что после смерти силы не могут раствориться в мире и создают в умершем теле псевдожизнь, сохраняя личность и воспоминания хозяина, все его навыки и характер. Неплохим бонусом является отсутствие направленности магии, которая остается вместе с личностью, но вот магия исцеления становится недоступна. Поэтому первым делом личи изучают некромантию, чтобы сохранить тело, и поселяются на кладбище. Обычно целители заранее знают, смогут ли обрести покой, и сознательно готовятся к переходу в псевдоживое состояние. Нас уже признали разумной магической расой, но нас очень немного. Мало у кого из целителей есть такие силы и они не растрачиваются с годами. Некроэнергия помогает сохранить тело, но не память и личность. Для этого нам надо питаться. Вы ведь заметили мою любовь к компоту? Глюкоза нужна мозгу, но я не могу есть сладости, так как они не усвоятся. Организм лича способен принимать только жидкую пищу, и сочетание жидкости из умерших плодов растений и сахара – идеальный вариант. Плоды – это зачатки новой жизни, и, собранные, они соединяют в себе жизненную и некроэнергию. А для того, чтобы личность оставалась псевдоживой, нужны эмоции, поэтому я и преподаю в академии. Студенты очень эмоциональны и легко создают нужный питательный фон. К сожалению, в их отсутствие я немного эмоционально голоден, до сих пор меня питали в основном эмоции Пантелеймона, остальные слишком спокойные. Вы просто фонтанируете энтузиазмом и эмоциями, ко мне возвращаются ирония и сарказм, смех и печаль ностальгии. Извините, что напугал вас.

Марья вспомнила всегда бодрого Пантелеймона и решила, что после таких объяснений какой-то ползающий вокруг туманчик не страшен. Ну как не помочь хорошему человеку, тьфу, личу! Тем более…

– Марк Радимирович, я не возражаю быть вашей эмоциональной поддержкой – согласитесь, это лучше звучит, чем пища! Но скажите, пожалуйста, а всяких зомби и скелетиков ходячих вы можете сделать?

– Могу, конечно, а вам они зачем? Вы не некромант и управлять ими не сможете.

– Зато ими сможете управлять вы! Ведь вам нужны были рабочие руки для благоустройства кладбища? Вот они и будут! Можно сказать, свои же дома-могилки обустраивать. Все почистят, покрасят и упокоятся спокойно в такой красоте! А остальной порядок будут студенты поддерживать, те, которые безобразничают. Провинились бытовики – и идут надгробия мыть, природники – цветочки полоть, артефакторы – склепы ремонтировать.

– А целители и боевики? – с интересом спросил лич.

– А что, у нас на кладбище свет клином сошелся? В столовой на кухне небось тоже работы полно!

– Значит, говорите поднять работников… – Лич задумался. Туман кружился вокруг Марьи, но никаких неудобств не доставлял.

– Надо с ректором обсудить. Тут официальное разрешение требуется.

– Конечно, – согласилась Марья. – Вы же не можете жить в таком поместье.

– Поместье?

– Ну, склеп – это усадьба, а все кладбище – поместье, и при таком доме поместье тоже должно соответствовать! – Логика Марьи прошибала все преграды.

– Ладно, поговорю с ректором. И правда неплохо бы здесь красоту навести, прапраправнучку в гости приглашу. Давно не была, она у меня из бытовых магов. Интерьер склепа – ее работа. – Он улыбнулся.

Они еще поболтали, Марья поделилась рецептами смузи. Тоже жидкое, с ягодами и не надо варить! А если с кефирчиком – так там вообще живые какие-то бактерии, наверняка и для личей полезные!

Немного помявшись, она все-таки задала вопрос про запах, ну интересно же! Все оказалось просто: целитель еще при жизни выбирал запахи для псевдожизни и использовал только их. Чем проще состав, тем больше шансов, что они останутся. Марк Радимирович выбрал лимон и можжевельник, они нравились его жене. Личи не чувствуют запахи, только те, что попали с ними в состояние псевдожизни.

Еще Марья узнала, что всем магам просто необходимо сладкое. Магия – это интеллектуальная, а не физическая составляющая, и ей нужна глюкоза! И если человек маг, он от этого не толстеет!

– Но почему?!! – Это был просто крик души нашей Маши, обожающей сдобные булочки и тортики, шоколадки и мороженое.

– Ну все просто. У магов лишняя энергия сахаров перерабатывается в магию, а у немагов в жиры. Ничто в мире не исчезает бесследно.

– Я всегда подозревала, что с Еленой Ивановной, нашей бухгалтершей, дело нечисто! Она столько сладкого ела и худющая была как вобла! Точно ведьма! И вредная, как три завхоза, это я не про Саврасыча, про заводских.

День пролетел почти незаметно, и, хоть компотик был вкусный, обед он не заменил. А уже пришло время ужина, после которого собирались принимать обновленное общежитие. Да и честно говоря, Марии было очень надо «в кустики», компоту она выпила многовато. Ну вкусно же!

Профессор хотел сразу подготовить бумаги для ректора и, проводив ее к выходу с кладбища, обещал быть на открытии. Мария шла по дорожке в сторону главного здания, надеясь отыскать там заветный «уголок задумчивости». За густыми, ровно подстриженными кустиками кто-то горько плакал.

Она оглянулась и поняла, что больше никого в округе нет. Поступающие уже ушли обратно в город по домам и гостиницам, и парк был пустой. Обогнув куст по травке, она увидела маленькую девочку с серо-русыми волосами в черных брючках и светло-зеленой рубашке. На поясе у малышки висели ножны, и они были не пустые. В оружии Марья не разбиралась, да и видно было плохо, но опыт подсказывал, что подходить к такому ребенку очень близко не стоило!

– Маленькая, тебя обидели? Почему ты плачешь?

– Вот. Даже ты подкралась! Я неудачница! Все братья на боевом учились, а меня и туда не взяли-и-и-и!!!

– Так ты не поступила?

– Лучше бы не поступила-а-а! Меня к некромантам зачислили-и-и-и! Они самые-е-е слабы-ы-ые-е-е!! И зверь у меня слабый, и учиться буду на самом дурацком факультете-е-е-е-е!!!

– Ну знаешь, кто тебе такой чуши наговорил?!! Между прочим, некроманты – одна из сильнейших и востребованных специализаций! А слабые могут быть только те, кто учится спустя рукава! Ты бы видела, как наши профессора магичат. – Марья, конечно, сама не видела, но искренне верила! – А какая у нас сейчас новая форма! И общежитие мы сегодня открываем после переделки. Только вот кошки нет.

– А зачем вам кошка? – удивилась девочка, слезы во время монолога Марьи почти высохли. – А вы кто?

Она поднялась на ноги и потянула носом. Ростом она была с Марью, но очень худенькая, какая-то зажатая, с заплаканным детским личиком. Неровно остриженные волосы почти завесили лицо, на котором ярко сверкнули желтые глаза.

– Я-то? Комендант некромантского общежития. А кошка нам очень нужна на открытии. У меня в мире есть поверье: чтобы жизнь в новом или обновленном доме удалась, надо первой запустить туда кошку! Только нет тут кошек, ни одной не видела.

– А двуипостасная кошка подойдет? У меня она вторая ипостась. – Девочка вздохнула. – Мелкая и совсем не страшная.

– Конечно! Какая удача, что я тебя встретила! Ты первой увидишь общежитие после обновления, и форму новую тебе покажем. Пошли поужинаем в столовой и пойдем все смотреть. Тебе понравится! И еще: ты не знаешь, где здесь туалет?

Девочка хихикнула в кулачок. Ей понравилась эта смешная добрая тетенька, которая не могла найти туалет, но была комендантом. Может, все будет не так уж плохо с этой учебой.

– Меня зовут Миранда.