– Опять лестница! – недовольно проворчал Ролик, расправил свои крылья и в два взмаха пролетел её всю, уселся на площадке и стал неторопливо чесать задней лапой за ухом, видимо, там притаилась ещё одна злобная и кусючая сказочная блоха. Пока вся процессия достигла вершины лестницы, на площадке рядом с Роликом появился кучерявый молодой человек. Он явно был чем-то взволнован: руки его непроизвольно дёргались, пытаясь выразить какую-то фигуру или жест, которые он не мог выразить словами, потому что сказать-то он что-то пытался, но ничего не получалось. Напротив лестницы площадку венчали высокие двустворчатые двери с цветными витражами, изображавшими солнце и день на одной двери и луну и ночь на другой. Человек постоянно оборачивался на эти двери и шептал что-то неразборчивое. Наконец, он сумел совладать с руками и голосом и сказал, как будто выдавил слова из тюбика:
– Туда нельзя, – и виновато развёл руками, словно извиняясь перед гостями.
– Как это «нельзя»? – нагло гавкнул Ролик, – мы к старику Жаманаку, по весьма срочному и предельно важному делу!
Молодой человек замялся, опять посмотрел на двери и выдохнул вымученную фразу:
– Он не принимает… он спит…
Теперь настала очередь наглого аралеза, уже сделавшего первый шаг к дверям, остановиться в растерянности.
– Как не принимает? Как спит… Спит?! – от удивления его брови поползли на лоб, а уши встали торчком, – он же никогда не спит!
– То-то и оно! – огорчённо взмахнул руками молодой человек, – каждое утро мы собираемся перед ним и рассказываем ему свои сны, ведь он никогда не спит и лишён этого удовольствия.
– А кто это «мы»? – уточнил Оганесян.
– Его свита, двенадцать че… эээ… существ, которые умеют видеть красочные и интересные сны. Среди нас есть пе?ри, бахты, тролли, люди и даже один дэв. Говорят, раньше и вишапы бывали, и джинны… Я – человек, зовут меня Салават, был студентом на факультете философии, но часто засыпал на лекциях, меня в конце концов отчислили… зато пригласили сюда! – с гордостью закончил он. И снова сник, – но сегодня… небывалое!
– Так надо его разбудить! – Ролик снова обрёл свою наглость и решительность и ринулся к дверям.
Салават невольно дёрнулся было задержать аралеза, но остановился.
– Пробовали уже – бесполезно.
Едва Ролик приблизился к дверям, они сами собой открылись, и он решительно шагнул в зал. Вся остальная компания осторожно проследовала за ним.
Вот это был зал! Самый настоящий тронный зал, в конце которого высился здоровенный постамент из хрусталя, похожий на круглый ступенчатый торт. На нём, по идее, должен был стоять столь же массивный трон, однако почему-то стояло обыкновенное деревянное кресло-качалка, в которой дремал седовласый старик, прикрытый клетчатым пледом. Постамент опоясывал небольшой желобок, вырезанный в полу, похожий на ров вокруг замка, правда, почему-то очень смешных размеров по сравнению с постаментом-замком.
По залу разбрелись самые разные существа: в уголке, невысоко над полом, плавала в воздухе парочка перешёптывающихся бахтов; на ступеньках постамента сидели совсем юные парень с девушкой и ещё одно громоздкое и некрасивое существо в грубой одежде (очевидно, тролль). Слева от постамента лежал на полу дэв – он дремал, подложив под голову свою руку, а у окна, спиной к вошедшим, стояла ещё одна девушка – пухленькая блондинка. Правда, она не совсем стояла, она парила над полом на уровне нескольких сантиметров, причём иногда чуть-чуть поднималась, а иногда – опускалась ниже на сантиметр.
Салават горько вздохнул:
– Мы даже не знаем, чем нам заняться. Что только ни пробовали, как только ни пытались разбудить его – всё без толку. Мы обычно с утра собираемся перед стариком и рассказываем свои сны. Если сон кажется ему интересным, к нам в ухо залезает один из бахтов и копирует сон. Потом он так же залезает в ухо к старику и передает ему весь сон прямо в голову. Мы уже рассказали друг другу все сны, два раза позавтракали, ещё раз поспать успели, а что дальше – не представляем.
– Бахт залезает в ухо? – переспросила Роза. – А как он там помещается – они же больше моей головы!
– Так они же – пух сплошной! – усмехнулся Салават, – сложил все свои пушинки и стал размером с жука. Жук-то всяко в ухо влезет! Только глаза наружу торчат. Правда, это не очень приятная процедура, но таковы наши обязанности, приходится терпеть.
Герои тоже не знали, как себя вести и что делать. Акопян достал свой спиннер, Оганесян разглядывал помещение, Роза стала чесать Ролика за ухом, Жепит лениво играл со своим хвостом. Бездельничающая свита собралась вокруг героев и беззастенчиво их разглядывала. Только дэв остался спать на полу, да и за хрустальным постаментом зашевелился кто-то в цветастых лохмотьях – видимо, де?рвиш[4 - Дервиш – странствующий мудрец, аскет, отказавшийся от любой собственности, поскольку всё принадлежит Богу.] – но не стал подходить. Парящая у окна блондинка обернулась и медленно подлетела к компании, при этом она даже не шевелила ногами. От неё повеяло тонким ароматом чего-то сладкого и в то же время лёгкого и умиротворённого. Девушка была очень красива, с правильными чертами лица и замечательными пропорциями, а пухлость придавала ей какую-то особую грацию океанского лайнера и шарм, которого никогда не бывает у стандартных тощих моделей из журналов мод.
Акопян взглянул на неё и уронил свой спиннер. Ролик хрюкнул от смеха и положил на него лапу. Акопян почему-то покраснел и зло прошипел Ролику: «отдай!». Розе стало неуютно от стольких молчаливых глаз, направленных на них, и она решилась нарушить неловкую паузу.
– А кто вы, – спросила Роза, восхищённо глядя на некасающиеся пола ступни девушки, – фея наверное?
Блондинка усмехнулась.
– Ты что, девочка, никогда не видела пе?ри? – она явно собиралась высмеять Розу.
– Нет, – честно ответила Роза.
Пери, поражённая такой наивной честностью, сразу смягчилась и не стала злорадствовать или высмеивать девочку, а просто сказала:
– Пери – это такие волшебные прекрасные девы, которые помогают путникам не сбиться с пути. А можем и наоборот – заморочить голову, тогда ты никогда не найдёшь дорогу домой, – на последней фразе девушка наклонилась к Розе и сделала страшные глаза. Но Роза только рассмеялась, пери была совершенно не страшная.
– А я простая девочка, меня зовут Роза Мовсисян. Я – человек, – уточнила она, вспомнив, что не все, кто выглядит как люди, могут быть людьми. – А ещё я немного умею колдовать… Страшно колдовать! – Роза тоже попыталась сделать страшные глаза, но, конечно же, у неё это не вышло, и теперь уже рассмеялись они обе.
– А меня зовут Ирина, – представилась в ответ пери, – Ирина Смутьянова. Я – пери, – передразнила она Розу, и они обе снова засмеялись.
Стоявшие вокруг тоже улыбнулись, и в зале установилась дружелюбная и весёлая атмосфера. Все по очереди представились и стали обсуждать события сегодняшнего дня. Даже дервиш встал с пола и подошёл познакомиться (его звали Надим). Оганесян, постоянно перебиваемый Роликом, рассказал про странности в их мире, Ирина, постоянно перебиваемая Салаватом, пересказала его же рассказ про утро, сон Жаманака и вынужденное безделье свиты старика.
– Наверное, это всё как-то связано, – стараясь напустить на себя важный и серьёзный вид, заявил Акопян.
Оганесян внимательно посмотрел на него, очевидно решив, что тот сказал очередную глупость, но переварив сказанное, согласился:
– Очень на то похоже, ведь именно сегодня утром наши миры стали сливаться и сегодня утром уснул старик. Может, его усыпило слияние миров?
– А может, это его сон вызвал слияние миров? – съехидничал Ролик, – мы же не знаем наверняка, как оно взаимосвязано!
– Жаманак управляет временем, – продолжил рассуждать Акопян. С ним явно происходила какая-то перемена – обычно тихий и незаметный, он вдруг решил включить Шерлока Холмса, – а ведь когда-то мир был один, не был разделён на многие миры, верно? – он посмотрел на Ролика. Тот не ответил, зато Надим кивнул, и Акопян продолжил: – Может, пока старик спит, мы возвращаемся в то время, когда мир был один?
– Интересно рассуждаешь, прямо как детектив какой-то, – сказала Ирина, – да ты и похож на милиционера…
– Мы полицейские, – поправил её Оганесян.
– Ой, да какая разница, – отмахнулась пери, как будто Оганесян с ней спорил, – мужчины, раз у вас соображалка работает, давайте решайте лучше, что делать будем! А то вон полдня уже ничего толком не происходит. Старик Жаманак всегда нам занятие находил, все при деле были. А тут ни гостей не принять, ни в гости сходить – ведь вдруг проснётся!
– Я б остался, – робко промямлил Акопян, не сводя с Ирины глаз.
Оганесян недоверчиво и даже как-то раздражённо посмотрел на Ирину. Его явно не привлекала перспектива брать на себя руководство отрядом бездельников, да ещё и настолько беспомощных, что даже себе занятие сами не способны выдумать. Хотя, с другой стороны, ведь у них здесь ни телевизора, ни компьютерных игр нет… Одно развлечение – друг другу сны рассказывать да Повелителю времени прислуживать. Скажешь им сейчас: идите по домам – а потом старик действительно проснётся и уволит всех за то, что рядом не стояли. Может, он злобный, этот Жаманак! Может, наоборот – беспомощный, и они для него как руки-ноги, без них он умрёт от голода, например. А потом эти бездельники ещё и тебя винить будут, что неправильно ими командовал!
Спас положение Ролик.
– Надо к Мастеру Хе наведаться, – предложил он, – мы к нему не попали по пути сюда, благодаря царю-змею сразу в Кесор переместились, а похоже, судьба нам с ним таки встретиться. Мастер со стариком очень давно знаком, дружат они сколько себя помню. Поговаривают, когда-то давно оказал Мастер ему какую-то услугу, то ли даже спас, за что старик ему уникальную привилегию предоставил, никогда и никому такого не доставалось! – Ролик стал говорить тише, словно заговорщик какой-то. И все машинально придвинулись к нему ближе, наклонили головы, чтоб лучше слышать, и он продолжил.
– Старик сделал так, что замок Конста?нтус, где живет Мастер, времени неподвластен, то ли время там остановилось или что-то в этом роде, в общем. Потому и слух ходит, что у него из замка прямой путь сюда, в Хрустальный дворец есть, вне времени и пространства, портал какой-то магический, чтоб этот пройдоха мог, когда пожелает, к Жаманаку заходить чайком баловаться. Верно оно?! – вдруг резко подняв голос, рявкнул аралез.
Склонившиеся над ним отпрянули как ошпаренные.
– Да… есть… бывает… заходит… беседуют… чай пьют… с печенюшками, – загалдели от неожиданности прислужники. Видимо, Ролик того и добивался – застать их врасплох неожиданным вопросом, чтоб не было времени подумать над ответом и выдать правду, если по-каким-то причинам им было запрещено упоминать про Мастера Хе.
– А почему ты называешь его пройдохой, – удивился змей Жепит, – если он, хвала Манасе, такой крутой, что самому Повелителю времени может услуги оказывать?
– Да потому что не поймёшь его, – возмутилась Ирина, – говорит не пойми что, издевается над всеми, дураками нас выставляет!
– Да, – с жаром согласился с ней Салават, – а иногда такое ляпнет, как в лужу пукнет, простите за выражение, просто чушь какую-то! Ведь сам понимает, что чушь сказал, и сам же потом смеётся, и Жаманак с ним заодно, даже похвалит – «ну, ты и ляпнул, порадовал старика». А сам-то никогда ничего магического-то и не сделал, бывает, бормочет что-то да фокусы какие-то показывает – наш дервиш и то похитрее фокусы умеет делать.
– Ну-у, оно далеко не всегда фокусы, – хитро прищурившись, погладил свою бороду дервиш Надим, – но Хе – мошенник тот ещё. Когда-то он в вашем мире (Надим кивнул головой на полицейских) был колдуном, этим… как его… шаманом, который с духами говорит… экстра-вер-том… да, экстравертом!
– Экстрасенсом, – небрежно поправил его Акопян с таким видом, будто каждый день встречается как минимум с пятью экстрасенсами, и покосился на пери.
– Наверное, – просто согласился Надим, – не силён я в ваших варварских словах. Не так давно он опять в вашем мире был на войне в каком-то вашем Еле-визоре, так и говорил: в Битве экстра-вертов участвовал.
Настала очередь полицейских посмеяться, а вместе с ними посмеялся… дэв! Оказывается, он уже проснулся и с интересом наблюдал за собранием, лёжа на боку и подперев голову рукой. Другой рукой он приветственно помахал гостям.
– Меня Лагаш зовут. Вот я-то думаю, что же это мне всякая ерунда снится, а это вы тут ерунду болтаете! Ты, Надим, сперва бы разузнал, о чём пытаешься говорить, а то всё выпендриваешься да гостей оскорбляешь и болтовнёй, и глупостью, и даже видом своим! А вот Мастер, между прочим, никогда ни о ком ничего плохого не говорит, хоть и всех подкалывает. И говорит он очень умные вещи, за что наш старик и любит с ним чаи гонять. Не знаю за магию, а мудрец он – точно.
– Просто тебя он боится подкалывать, – обиженно заметил дервиш, – потому тебе и кажется, что ничего плохого не говорит.
«Да-а, у них тут прямо дворцовые интриги какие-то, – подумала Роза, глядя по очереди на участников перепалки, – не любят они друг друга. То ли завидуют, то ли соревнуются за внимание старичка, то ли просто других развлечений у них нет. Н-да, лучше покинуть это не слишком гостеприимное общество сейчас, пока они ещё не переругались и не подрались!» – Розе отчего-то показалось, что они на это способны – махать кулаками и таскать друг за волосы.
– А как мы попадём к этому Мастеру? Ты, Ролик, знаешь, где он живёт?
– Конечно! – Ролик радостно завилял хвостом.
Вдруг Роза подумала о том, что Ролику семьсот лет, он такой взрослый, умный, наверное, важный в его мире, среди таких же аралезов, а она так запросто к нему на «ты» обращается, даже понукает его… Но увидев добродушную морду Ролика с его шкодливыми карими глазами и совершенно щенячьим восторгом от сегодняшних приключений, решила, что такое обращение ему подходит и нисколько не оскорбляет его. Мало того, может, у аралезов он ещё и щенком является – семьсот лет для него как семь лет для человека! Хотя, на семилетнего он вряд ли похож, всё-таки постарше будет, правда, не такой, как Акопян, и уж тем более не такой, как дядя Оганесян. Скорее всего, он такого же возраста, как сама Роза, или немного старше.
Ролик же тем временем объяснял Оганесяну, что из Кесора можно попасть в Матемагикум, в города Аксиомо?полис или Минима?ксбург, но он не знает, где находятся вишапы, пускающие туда, и не помнит, какой город будет ближе к замку Константус – владению Мастера Хе. Оганесян, не мудрствуя лукаво, просто спросил присутствующих, какие ворота из этого мира есть, но они просто похихикали, сказав, что знают только проходы в свои родные миры, а из Матемагикума никогда никого не брали в свиту – у тамошних жителей нет фантазии, и снов они, скорее всего, тоже никогда не видят. Видимо, это был какой-то местечковый юмор для свиты, насчёт обитателей Матемагикума. Как только смешки стихли, змей Жепит встал столбиком на хвост и сказал:
– Змеи тоже снов не видят, потому что спят с открытыми глазами. Поэтому, наверное, никогда не будем в вашей свите… зато, хвала Манасе, змеи умеют находить вишапов. Мы чувствуем их и чувствуем проходы в другие миры, не забывайте, что у нас особенное зрение и очень сильный нюх! Кесор – довольно компактный мир, и я думаю, смогу за полчасика найти нужного нам вишапа, – с этими словами он обернулся на Розу, явно ожидая одобрения, видимо, не посмел действовать без её прямого приказа или разрешения.
Роза, конечно, сразу кивнула ему, и Жепит мгновенно ускользнул.
Оставшиеся переглянулись, пытаясь придумать себе занятие и тему для продолжения беседы.
– Скажите, мили… хмм… полиционеры, – начала Ирина, – а в вашем мире какие существа водятся и какие из них разумные, ну, кроме вас, людей?
Оганесян даже рта не успел раскрыть, как Акопян стал расписывать свой мир как самое прекрасное место во Вселенной, да так красочно и вкусно, словно являлся заправским туристическим агентом.
Дэв предложил гостям чаю и кофе, упрекнув дервиша и Салавата, что те не догадались сделать это ранее. Сразу накрыли небольшой квадратный стол со столешницей, разрисованной для игры в шахматы, откуда-то натащили стульев и пуфиков, заварили чай и кофе и, забыв свои дворцовые интриги и распри, стали наперебой рассказывать про свои родные миры, какие чудеса в них встречаются и какими существами они населены.
Роза слушала, затаив дыхание, совсем забыв уже, зачем она здесь и куда они должны дальше отправиться. Но когда дэв рассказывал про столицу их мира – огромный город Ассе?ж, распластавшийся по побережью Океана Обманов, где в него впадают три великие реки – Контрибуция, Инвестиция и Облигация, и ещё куча маленьких речек – населённый дэвами, троллями и людьми, их прервал вернувшийся из разведки Жепит.
– Здесь неподалёку есть врата в Аксиомополис, – сообщил он.
Оганесян хлопнул себя ладонями по коленям и встал.
– Что ж, – произнес он, – пора нам и честь знать! Надо узнать, что случилось, и решать, как исправить. Глядишь, и найдём, как вашего старика разбудить.
Роза вздохнула и тоже встала. Ей очень хотелось ещё послушать про разные миры, города и страны в этих мирах, но надо было и дело делать – как-то остановить надвигающийся хаос. Вот сегодня уже начальник дяди Оганесяна – дэв, растения какие-то странные в деревне, бабушкин клуб пропал, а завтра что?.. Папа превратится в вишапа? Или сама Роза станет троллем?
«Уж лучше – пери», – подумала она, поглядев на парящую над полом Ирину Смутьянову.
Та в свою очередь, поймав взгляд Розы, нахмурилась о чём-то своём и заявила:
– Так, полиционеры, я с вами пойду!
– А зачем ты нам… – начал было нахмурившийся Оганесян, но Акопян бесцеремонно перебил его:
– Очень даже пригодится! Чтоб мы в пути не заблудились, с дороги не сбились и… и… а что ты ещё умеешь? – последнее он попытался прошептать Ирине, чтобы не услышал Оганесян, но у него, конечно, не получилось. В принципе, наверное, даже все присутствующие услышали этот вопрос.
– Могу от злых джиннов защитить, например, – ответила пери. – Хорошие мои, дайте мне только пару минут собрать сумочку!
Оганесян продолжал хмуриться, но спорить не стал. Наверное, считал, что она будет только обузой, но, с другой стороны, кто знает, какие приключения их ждут в этих новых удивительных мирах и какие умения молодой пери им пригодятся. А может, просто подумал, что Смутьянова будет часа два собираться – переодеваться-краситься-причесываться, как это принято у красавиц. Но Ирина была на удивление быстра – через пять минут она снова предстала перед ними, в том же платье, что и была, только накинула на плечи лёгкую жакетку и большую дамскую сумку через плечо.
Так компания пополнилась ещё одним сказочным существом.
Герои попрощались со свитой мирно посапывающего в кресле-качалке Жаманака и отправились в путь.
Глава 5. Матемагикум
Несмотря на компактность мира Кесор, парящие в воздухе горы тянулись нескончаемой вереницей во все стороны, насколько хватало глаз. Жепит уверенно вёл путников с одной скалы на другую и так, наверное, целый час.
Наконец, они остановились у большого камня-вишапа с высеченными на нём непонятными иероглифами. Жепит встал перед ним столбиком, поклонился и легонько щёлкнул хвостом по одному из иероглифов.
– Сколько вас? – раздался из камня негромкий хриплый голос.
– Шестеро, – молвил змей.
– Встаньте в ряд передо мной, я хочу посмотреть, нет ли у вас запрещённых для Матемагикума вещей.
Герои послушно выстроились шеренгой. Роза с интересом разглядывала камень, Акопян нервничал.
– Как попали в Кесор жители Анзора? – спросил камень, – ни один Глаз Кесора не имеет вашего слепка.
– Слепка? – удивился Оганесян, – слепка с чего?
– С тела, конечно, – ответил вишап, – вы же не думаете, что путешествуете из мира в мир в своём теле?
– Они этого не знают и вряд ли поймут, – устало констатировал Ролик, – не надо было им этого говорить.
– Как это не надо?! – взревел Оганесян, – мы что тут, в чужих телах? Почему не предупредил, вшивый ты пёс? У кого мы их отняли? И где тогда наши?!
– Когда вы перемещаетесь в другой мир, – разъяснил вишап, – переходят только ваши души, а оболочку мы запоминаем. Если в мире, куда ваша душа перешла, могут находиться существа вашей расы, вы обретёте такое же тело, если нет – примете одну из местных форм. Очень опасно попасть в такой мир в своём теле рождения – вы можете лопнуть или задохнуться, или даже сгореть. Поэтому мы, вишапы, запоминаем ваш слепок и возвращаем его, когда вы переходите обратно. Есть ваш слепок, когда вы перешли в Матемагикум, но нет ни одного слепка, когда вы перешли сюда.
– То есть мы умерли? – в ужасе спросила Роза, незаметно ущипнув себя за бок. Щипок получился довольно болезненным.
– Нет, конечно, – глухо рассмеялся камень, – пройдя Врата, вы просто переродились в другом мире в новое тело, вот и всё. Сильные волшебники могут делать это самостоятельно, без нашей помощи, но они должны хорошо понимать физику того мира, куда перемещаются, и знать, в каком теле там переродятся они сами или те, кого они с собой захватили. Ведь есть существа, которые не могут воплотиться в определённых мирах ни в одну из форм, хотя и очень хотят туда попасть.
– Нас доставил сюда Змеиный царь… – промямлила Роза, стараясь незаметно щупать себя в разных местах, чтобы убедиться, что у неё не появился хвост или рога, а на руках всё ещё по пять пальцев.
– Тогда понятно – Шах-Марар очень сильный и мудрый старый колдун, – хмыкнул камень, – он-то умеет перемещаться по мирам и знает, кто, где и в кого перерождается. Ладно, я, конечно, запомню ваш слепок в Кесоре и проведу вас в Матемагикум по слепку из Анзора, – рассудил вишап и замолчал. И только воздух вокруг камня сделался как вода, заколыхался, и начались прочие спецэффекты вплоть до фиолетово-зелёной сферы.
