Роман Владимирович Моргунов "Останься возле огня"

– Идём! – поманил за собой Аладин.

С одинаковыми рюкзаками за спиной они забрались по пожарной лестнице на крышу. Дул ветер, не было никого. Аладин уверенно подошёл к двери.

– Двери на крышах делают так, что их очень тяжело открыть с той стороны, – сказала Аладин. – А вот с этой они открываются почти что от толчка плечом.

Он двинул плечом и дверь действительно открылась.

– Ого! – удивился Егор. Аладин медленно повторил движение плечом.

– Видишь?

– Да.

– Попробуй!

Аладин прикрыл дверь, Егор аккуратно повторил движение.

– Да, годится. Теперь маленький следственный эксперимент. Иди внутрь!

Егор послушно зашёл. Услышал, как язычок замка щёлкнул, закрывая дверь.

– Попробуй открыть! – приказал Аладин. Егор уверенно подошёл к двери, сделал точно такое же движение плечом, но дверь не поддалась. Он решил, что в чём-то ошибся и повторил движение.

– Достаточно! – из-за двери подсказал Аладин. Дверь открылась.

– Так можно открыть дверь только с крыши.

– Везде?

– Нет. Торговые центры, дома, иногда рестораны. Но это редко.

Ночь сверкала звёздами.

– И возьми вот это, – сказал Аладин и протянул ему что-то чёрное, с палец длинной.

– Что это?

– Лезвие, – щёлкнул Аладин чёрным предметом. После щелчка из предмета выставилось острое, серебряного цвета короткое лезвие.

– Иногда надо чего-нибудь перерезать, – пояснил он. – Как правило, разные решётки завязывают такими железными верёвками. Это лезвие способно с ними справиться.

– Если надо будет что-то вскрывать?

– Нет, – печально сказал Аладин. – Это на тот случай, если будем убегать.

Он убрал лезвие и отдал предмет Егору.

– Если ты его используешь, то это значит, что у тебя начались неприятности. Но иногда неприятности можно пережить. Эта штука может помочь.

Егор взвесил чёрный предмет в руке, убрал в карман.

– Таким и убить можно!

Аладин вдруг взял его за руку, поймал взгляд и медленно и чётко произнёс:

– Эта вещь предназначена для спасения жизни и только!

То, как Аладин произнёс эти слова, не оставляли никаких вариантов использования чёрного предмета с лезвием. Егор сделал небольшую паузу, а потом кивнул.

– Ладно, идём!

Они спустились в подземный гараж элитного жилого комплекса и разрисовали выезд. Трафареты принёс в своём рюкзаке Аладин, Егор только помогал распылять краску. Получилось, что машины выезжали по кричащим детям, женщинам и старикам. Был ещё и один ребёнок в инвалидном кресле. Каждый из этих персонажей «кричал» определённое число.

– Это количество детей, женщин и стариков, которые погибли в военных конфликтах в этом году, – объяснил Аладин.

– Год ещё не закончен, – рассеянно сказал Егор. Аладин ухмыльнулся.

– В другой раз нас могут и не пустить, – ухмыльнулся Аладин. Егор не выдержал и рассмеялся шутке.

– Тсс! – потребовал тишины Аладин.

Егор понял, что многие, у кого там стояли машины, работают на военных предприятиях.

– Ты веришь, что это заставит их не делать бомбы и ракеты?

Аладин покрутил пальцем у виска (мол, ты свихнулся?), ничего не ответил, собрал трафареты и баллончики и стал выбираться. Они оказались на улице так же, как и влезли. В переулке по-прежнему было темно и тихо.

– Расходимся по одному, – сказал Аладин, подходя к машине. Голос у него потяжелел, поэтому Егор так и не понял, была ли это цитата из или просто мысли райтера оказались созвучны не то фильму, не то книге о великом комбинаторе.

– Встретимся в баре в следующий раз? – спросил Аладин, когда Егор уже успел повернуться спиной и сделать пару-тройку шагов в сторону единственного выхода.

– Да, – уверенно и не задумываясь сказал Егор.

Аладин неуловимым движением оказался в машине, ловко её завёл, крутанулся и, включая фары на ходу, медленно проехал мимо Егора. Тот остановился, пропуская машину вперёд, и почти сразу же услышал громовой хохот Аладина. В зеркало заднего вида, что висело на лобовом стекле, они встретились глазами. Взгляд у Аладина был тёплый, даже какой-то маслянистый. Было ощущение, что Аладин смеялся чему-то такому, чему должен был рассмеяться там, пока они закрашивали трафареты или проводили эксперимент с дверью. Но тогда было нельзя, и Аладин задержал этот хохот в своей груди. А вот теперь, когда он в машине, то стало можно, и этот хохот вырвался.

Ну и ладно, подумал Егор.

Стал здесь своим

Во второе посещение бара его уже никто не разглядывал. Агата появилась сразу же с плоским чайничком с четырьмя ручками-зверями и чашечками.

– Аладин придёт позже! – объявила она и ушла.

Аладин появился, когда в чайничке уже почти ничего не осталось. Пришёл, утонул в темноте креслица напротив и как будто бы удивился, обнаружив напротив себя Егора.

– За какие ручки взялся в этот раз? – спросил он.

– Это важно? – спросил Егор. Аладин глубоко вздохнул из своей темноты и остался молчать.

– Я думал, что сначала надо поздороваться, – начал злиться Егор. Аладин сверкал синими глазами, представлял собой мрачную тучу, но ничего не говорил.

– Здесь и эта, Агата, тоже никогда не здоровается! – не выдержал Егор и всплеснул руками. Егор предполагал, что эмоционировать тут можно долго, собеседник будет сидеть, молчать и сверкать синими глазами, но тот вдруг зашипел, точно змея, громко, присвистывая:

– А ты как хотел? Ты же не свой! Никто здесь не здоровается не со своими!

Егор ошеломлённо молчал.

– Думал, сходил со мной на экскурсию, теперь всё? Э, нет! Всё не так просто!

Последняя реплика звучала как угроза. Сильный, режущий воздух шипящий свист. Егор подумал, что если Аладин сейчас достанет какой-нибудь сверкающий клинок и ловко воткнёт сталь в его грудь по самую рукоятку, то это будет весьма себе логичное продолжение беседы. Но подошла Агата.

– Да? – спросила Агата, ни к кому в общем-то не обращаясь.

– Он на тебя жалуется, – как-то обиженно сказал Аладин.

– Пф! – выдала Агата и высокомерно сверху вниз посмотрела на Егора. – Странно, чай я подала сразу!

– Ты с ним не поздоровалась.

– Это к Сержу! – с облегчением ответила Агата. – Это всё?

– Ещё чая и рахат-лукум, – утробно заказал Аладин. Агата взяла паузу.

– Сержа позвать?

– Обязательно!

Сержем оказался тот самый бармен со странными глазами и неизменной зубочисткой в зубах. Он, оказывается, очень смешно нёс своё тело на худеньких, постоянно согнутых ногах, постоянно держал руки на высоте головы. От этого казалось, что он не идёт, а танцует. Агата пришла с подносом над головой (куда уж ещё выше, подумал Егор), а он впереди неё.

– Здесь вы пожаловались на Агату? – тоненьким голосом спросил тонконогий бармен и опустил свои руки на уровень груди, всем телом подаваясь вперёд.

– Нет, – успел сказать Егор, хотел продолжить, но внезапно понял, что голос его пропал и говорить он дальше не может.

– Он, он! – предательски подтвердил Аладин. Агата изящно поставила перед ним чайничек с четырьмя ручками, а тарелку с красными, синими и зелёными кубиками рахат-лукума, щедро посыпанного сахарной пудрой, разместила точно по центру стола. Вроде бы Серж должен был бы что-то сделать, получив информацию о недовольстве Агатой, но как только чайничек с четырьмя ручками оказался перед Аладином, все словно забыли о его существовании и смотрели только на этот магический чайник.

– Ничего я не возмущался! – возмутился Егор, но на него никто не обращал внимания. Все взгляды были устремлены на чайник. Егор ощущал, словно кто-то шептал эти слова у него в голове. Аладин выплыл из темноты, устремляясь к чайнику с этими загадочными ручками и в голове Егора вновь зазвучало: «Собака – преданность, Лиса – хитрость, Медведь – сила, Сова – мудрость».

– Сегодня обойдёмся без хитрости и силы, – сказал Аладин. Агата сразу же водрузила накладку с носиком на нужное место. Все благоговейно молчали. Аладин, облизывая пересохшие губы, налил зелёную жидкость в две чашечки.

– Пробуй! – кивнул он Егору. Странно, но напиток был совсем не похож на тот, что наливал себе Егор до прихода Аладина и всех прочих. Такое впечатление, что чай настаивали на орехах.

– Неплохо! – поделился впечатлением Егор.

– Он Кот, – сообщил Серж.

– Как?! – с изумлением переспросил Аладин.

– Кот! – уверенно повторила Агата.

– Кот?! – переспросил Аладин.

– Да, определённо! – подтвердил Серж. – Он Кот!

– Да, да, Кот! – ещё раз подтвердила Агата. Серж куда-то отодвинулся в сторону, Агата оказалась совсем рядом. Уже улыбалась и как-то по-домашнему смотрела на Егора.

– Здравствуй, Кот! – сказала она и сумрачно улыбнулась. Егор почувствовал, что хочет не поздороваться с ней в ответ, а заурчать.

– Здравствуйте, Кот! – галантно отодвинул её Серж и опустил откуда-то сверху узкую длинную ладонь в четыре пальца (мизинец как будто бы на ладони отсутствовал, хотя ничего такого раньше Егор не замечал). – Позвольте представиться: граф малых и средних чудес в богом забытом, но посещаемом тёмными силами переулке, по совместительству хранитель волшебного чайника, ничего, впрочем, не понимающего в магических напитках, – Серж! К вашим услугам!

Егор был ошарашен. Серж почтительно застыл в хитрой улыбке и с нависшим четырёхпальцевым приветствием.

– Обладатель шестой нескончаемой жизни, – принял приветствие Кот, слегка пожал протянутые четыре пальца Сержа, – Кот.

Рядом раздались аплодисменты Агаты.

– Я же говорила, – обратилась она к Аладину. – Это Кот!

После Сержа она представилась:

– Королева свечения больших и малых звёзд на планете Земля, прислужница странного и волшебного, что, впрочем, не мешает работать с объедками и салфетками – Агата!

– Обладатель шестой нескончаемой жизни – Кот!

Агата согнулась чуть ли не пополам, чтобы коснуться губами щеки Кота. Она пахла цветами, причём всеми сразу, отметил Кот. Даже после того, как облобызания закончились, цветочный дух ещё витал в воздухе.

Настала очередь Аладина. Тот не спешил. Мерил взглядом, настраивался, нервничал. Наконец, решился:

– Боец за жизнь и свет. Боюсь, что последний. Аладин!

Он протянул руку.

– Готовый без колебаний последовать за вами в любой бой, обладатель шестой нескончаемой жизни, Кот! – представился Кот и пожал протянутую руку.

– Прекрасно! – звонко воскликнул Серж. – Просто прекрасно!

– Мы рады видеть вас, Кот! – заключила Агата.

– Я рад, что нашёл всех вас! – сказал Кот.

– Сегодня без хитрости и силы! – зачем-то напомнил Аладин и ещё раз наполнил чашечки из четырёхрукого чайничка. Серж и Агата, улыбаясь, покинули их. Аладин изящно взял синий кубик рахат-лукума, не стесняясь слизал с него сахарную пудру огромным влажным языком, и пригласил:

– Попробуй! Вкусно!