– Да, кот, – мрачно подтвердил рассказчик. – Я от этого проснулся. В темноте, конечно, ничего не видел. Вы же знаете, мой гамак далеко от фонаря. Зато отлично чувствовал.
– Как ты понял, что это кот? – спросил один из матросов, бросив работу и поднявшись на колени.
– Он покрутился вокруг себя, а потом лёг. Тепло ногам стало. Я чувствовал его шерсть. У меня дома, на Пунпуре, остался кот. Он также всегда забирался ко мне в ноги, устраивался там. Я даже вначале подумал, что мне всё снится, что я снова в Астлейде[15 - Астлейд – мелкое государство в Северном море. Находится на Четвертом архипелаге, известном тем, что изначально он состоял из четырех островов, но сто лет назад один из островов неожиданно ушел под воду.]. Что не было никакого нападения Проклятого архипелага[16 - Проклятый архипелаг – считается родиной некромантии. Открыт семьдесят лет назад. По легендам, если закопать мертвеца в землю одного из островов, то он поднимется в ту же ночь.] с его треклятыми некромантами[17 - Некромантия позволяет поднимать мертвецов и управлять ими. Овладеть ей могут лишь достаточно сильные маги, пережившие клиническую смерть, то есть побывавший на той стороне жизни. Запрещена в развитых государствах.]. Что мне все эти приключения просто приснились. Однако потом я услышал чей-то храп. Услышал скрип досок. А потом… услышал… или почувствовал… как этот кот замурчал.
К этому моменту уже все трое прекратили работать. Да и Мик невольно перестал притворяться, что изучает орудие. С полубака больше не доносился голос Кайры. Над судном повисла странная тишина, словно абсолютно все пассажиры слушали рассказ матроса, хотя этого, по понятным причинам, быть не могло. Шумел ветер в парусах, скрипел такелаж.
– И? – вновь в один голос спросили двое моряков, слушателей.
– Что ты сделал? – добавил один из них.
– Лежал, ни жив ни мёртв, – признался рассказчик. – Ощущал дыхание кота, как раздаются его бока. Слушал… или ощущал мурчание. Даже не знаю, сколько времени прошло. По ощущениям, так очень много. Дико хотелось повернуться, перевернуться, но… – недоговорил он, опасаясь признаваться, что попросту боялся. – А потом кот вновь заворочался. Попытался улечься по-другому, но у него не получалось устроиться. Сколько я ни пытался его рассмотреть, ничего не видел. Мурчать он прекратил. А потом и вовсе зарычал. Тихо, утробно. Я не успел ничего сделать, как он соскочил. Я долго лежал, прислушивался, но больше ничего не увидел и не услышал. А потом уснул. Утром первым делом отправил детей поискать кота. Они взяли своих друзей и те обшарили все палубы. Облазили всё, куда смогли залезть. Никакого кота не нашли.
На шкафуте возле шлюпок заспорили две женщины. Размахивая руками, они что-то друг другу доказывали. Мик увидел, что к ним с грозным видом направлялась жена. На грот-мачту по вантам начали лихо взбираться двое матросов.
О сновавших по кораблю мальчишках Брат Удачи слышал не только от жены, но и от Байтараса, и Фихоса, которого они вовсе едва не столкнули случайно за борт. Ребятня даже правду говорила – якобы искали кота. Только никто из офицеров их слова не воспринял всерьёз, подумал, что играют в сыщиков. Какого ещё кота они могут искать?! Откуда коту взяться посреди безбрежной водной глади?!
Теперь стало понятно, что это была не игра. Они, правда, искали кота.
– Ко мне кот тоже запрыгивал, – неожиданно признался один из матросов, до того внимательно слушавший рассказчика. – В первую ночь после большой пьянки. Я только сестре об этом рассказывал, но она лишь посмеялась, сказала, что у меня белая горячка и…
– Да у вас у обоих, похоже, белая горячка! – с усмешкой перебил его третий матрос. – Какой ещё кот?! Откуда ему здесь взяться?! Кошек на корабли не берут уже лет двести как! Или вы типа не знали, что они вестники беды[18 - Вестниками беды кошек начали считать приблизительно двести лет назад, когда четыре новых судна, чьи названия уже не сохранились, и в каждом трактире назывались разные, впервые выйдя в море, практически одновременно попали в ужасные ситуации. Одно сгорело, едва выйдя из бухты, второе напоролось на рифы и утонуло, на третьем взорвалась крюйт-камера, четвёртое пропало без вести. По случайному стечению обстоятельств котов на эти корабли взяли тех, которые уже переживали кораблекрушения. Неведомо почему, но в гибели кораблей обвинили как раз кошек. Одновременно с этим Школа Магии Соединённых земель изобрела эффективное заклинание против корабельных крыс. До этих событий кошки были практически обязательными членами команды.]?!
Двое других матросов выразительно посмотрели на товарища. В следующий миг его лицо начало меняться. Он понял, что произнёс.
Призрачный кот мог означать лишь одно – приближающуюся беду.
Со шкафута уже доносились громкие женские крики. Все женщины, включая Кайру, активно жестикулировали, ругались. Мик услышал всё, что нужно, поэтому поспешил вмешаться в конфликт, пока он не перерос в нечто большее. Как известно, женщина, которая может построить семью со свободным моряком, вряд ли отличается от него нравом. Соответственно, до драки с выдиранием волос, уже недолго осталось. На шкафуте начали собираться зеваки, предчувствуя хорошее развлечение.
Не стоило трудов догадаться, что слухи о коте, который запрыгивает в гамаки, быстро расползутся по бигиту. Если учитывать прошлое корабля, то они приобретут ещё большую силу. При неудачном стечении обстоятельств – разрушительную.
Направляясь на шкафут, Мик невольно тронул медальон не шее. Призрак с металлического судна прошлых эпох предупреждал, что на корабле начнёт происходить нехорошее.
«Кажется, началось», – подумал Брат Удачи.
***
Мику снилось, что он взбирался по вантам на фок-мачту, но никак не мог добраться до фока-рея. Паруса на судне не стояли, а Брат Удачи знал, что ему надо всенепременно их поднять, иначе настигнет беда.
Из неприятного сна его выдернула тряска за плечо. В первый миг он решил, что это жена. В следующий услышал её голос рядом с ухом:
– Фихос?! Тысяча вонючих китов! Ты что здесь забыл?!
Мик распахнул глаза и резко сел на постели. После бурной ночи они с Кайрой не успели одеться – уснули. От холодных вод «Резвый» находился уже далеко, поэтому получалось спать голышом и не мёрзнуть.
Кайра тоже поднялась, однако прикрываться нечем, одеяло куда-то завалилось. Да и не из тех людей пиратка, чтобы чего-нибудь стесняться. Тем более, чтобы стесняться собственной привлекательной внешности.
Перед капитаном и его женой стоял бледный старпом. На то, что Мик с Кайрой обнажены он, казалось, вообще не обратил внимания. За бортом ещё висела тьма, но её уже начали прорезать первые лучики света.
– Мик, ты нужен. Срочно, – сказал Фихос. – Там ребята ставили фор-марсель, ну-у… меняли его, как ты и приказал. И… сорвалась рея… фока-рея… В общем, ты нужен на палубе.
Больше ни слова не говоря, он покинул капитанскую каюту. Мик с Кайрой переглянулись. Хоть оба уже и проснулись, но ничего не поняли.
– Фок-грот-брамсель мне в левое ухо! Если эта зелень подкильная разбудил меня просто так, то я его на рее вздёрну! – пообещала Кайра, а после добавила. – Абордажный лом ему с хреном, да во все дыры, да триста тридцать три раза провернуть, пока вся дурь…
– Отставить! – Мик поднялся и принялся одеваться. – Фихос не из тех, кто паникует на пустом месте.
– Да, конечно! Триста акул ему в глотку! – бурчала жена, тоже начав одеваться. – Видела я не таких! Якорь им всем в задницу!
Мик взял рубаху, и с неё на доски с характерным стуком выпал медальон проклятых моряков с металлического судна.
– Тысяча горбатых моллюсков, муженёк! – поглядела на медальон Кайра. – Никогда не видела, чтобы ты таскал побрякушки. Ты не хочешь мне, наконец, признаться, что это за вещица?
На всём судне лишь Кайра знала, что у него есть на шее медальон. Мик его умудрился не потерять даже во время большой пьянки, сунув в карман штанов. Брат Удачи не признался жене, что это за вещь, откуда она. Однако Кайра не дура, явно сама догадывалась.
– Ещё не время, – сказал Мик, надевая медальон на шею. – Обязательно расскажу. Позже. Пока просто запомни – ни в коем случае его не трогай. Это опасно.
– Тебе дали его на этой металлической посудине, бушприт твою в компас? – не в бровь, а в глаз нанесла удар пиратка.
Мик не ответил. Вышел из спальни капитанской каюты. Жене ничего не оставалось, как последовать за ним.
С севера дул прохладный ветер. «Резвый» шёл под крутым бакштагом.
Уже через пять минут Мик с Кайрой находились на баке. Светало быстро, поэтому не понадобился фонарь, чтобы увидеть трагедию. Вся палуба в крови. Лежала фока-рея, валялись канаты. А посреди всего этого перерубленный надвое в районе живота матрос. Он был ещё жив, несмотря на вывалившиеся кишки. Правда, находился уже без сознания. Покалеченное тело ещё цеплялось за жизнь, но каждый понимал, что шансов у него ровно ноль.
Фихос начал сбивчиво рассказывать, что произошло. Ещё четверо матросов, также участвовавших в работе по замене фор-марселя, начали перебивать, дополняя рассказ старпома, который не присутствовал при работе. Моментально поднялся многоголосый гул, в котором каждый пытался доказать, что он не при чём, что всё случившееся чистейшей воды случайность.
Мик невольно тронул левой рукой медальон, спрятанный на шее под рубахой. Это движение не укрылось от жены.
Падение фок-рея больше всего походило на случайность. Хоть корабль во льдах и хорошо сохранился, но время всё же взяло своё. Некоторые узлы такелажа требовали замены, что называется, ещё вчера. Именно из-за этого Мик накануне и отдал приказ заменить фор-марсель.
– Умер, – сказал один из матросов, не спуская глаз с покалеченного товарища.
Все поглядели на побледневшее лицо скончавшегося моряка. Он замер с открытым ртом. Грудь больше не вздымалась, кровь продолжала вытекать из порванного тела.
– Кот, не просто так запрыгивал в гамаки, – замогильным голосом сказал один из матросов. – Вот оно… несчастье. И это только начало.
– Нехороший корабль, – подтвердил второй. – Мы все на нём умрём.
– Отставить разговоры! – неожиданно даже для самого себя гаркнул Мик. – Никакого кота на судне нет и быть не может! А несчастные случаи случались всегда! Вы тут не под мамкиной юбкой сидите! Всем всё ясно?
Моряки спорить не решились. Все кивнули. Даже Кайра.
Мик посмотрел каждому в глаза, и каждый ушёл от прямого контакта. Кроме жены. В её глазах Брат Удачи увидел гнев, перемешанный с любопытством.
– Убери здесь всё, – дал он указание старпому. – Рею на место. Ставьте парус. Ты организуешь похороны, – последнее произнёс, поглядев на жену.
После направился в каюту, где на столе лежала карта Неизвестного моря, которую Мик начал составлять в процессе пути. В этот момент ему казалось, что лучшее занятие – это погрузиться в работу.
Услышал за собой шаги. Обернувшись, увидел пиратку. По её глазам понял, что им предстоит разговор. Жена его слишком хорошо знала, чтобы не видеть охватившего волнения.
– Я тебе чем приказал заниматься?! – нахмурился Мик.
Брат Удачи ожидал одну из фразочек супруги, а потом, возможно, скандал. Кайра, как нередко и происходило, удивила. Она взяла мужа под руку, настойчиво потащила в каюту. В первую секунду Мик хотел взбыркнуть, но в итоге подчинился своей женщине. Личная каюта капитана, как и всегда на бигитах, располагалась под полуютом. Чтобы в неё попасть, муж с женой миновали короткий коридор, в самом конце которого имелась тяжёлая резная дверь из дуба. Брат Удачи пропустил первой супругу. Зашёл следом и задвинул засов.
Кайра прошла к массивному столу из чёрного дуба, росшего исключительно на Безликом архипелаге[19 - Безликий архипелаг – семнадцать крохотных островов, большинство их которых имеют скальную породу. Когда-то на этом архипелаге располагалась база пиратов, называемых лягушатниками. Они смазывали бороллом картечь, пули, стрелы и холодное оружие, отчего даже царапина, оставленная их оружием, имела ужасающие последствия. Пираты практически истребили ядовитых лягушек Безликого архипелага. Шестьдесят лет назад Соединенные земли уничтожили эту пиратскую базу. Всех отловленных пиратов подвергли необычному наказанию – ввели заведомо большую дозу боролла, а когда они пришли в чувство, но остались навсегда парализованы, отдали на съедение свиньям.]. Опустилась в кресло всё из того же чёрного дуба и закинула ноги на столешницу, прямо на карту, составляемую капитаном. Мик вздохнул, но ничего не сказал. В том, что Кайра выросла на пиратском судне, имелись минусы. В приличном обществе на её манеры смотрели бы хуже, чем на дикарские. Впрочем, Брат Удачи не представлял обстоятельств, по которым Кайра могла оказаться в этом самом приличном обществе. Тем более теперь, когда приличное общество угождает властителям Наровина.
– Я слушаю, кошку мне в пятки – сказала пиратка.
Отнекиваться не имело смысла. Тем более не имело смысла врать. Врать близким людям вообще одно из самых худших занятий даже для свободного моряка.
Мик подошёл к правому стеллажу с книгами. Взял с одной из полок искусно вырезанную из камня безделушку в виде человека, облачённого в неведомую одутловатую одежду, со странным круглым убором на голове. В районе лба у человека имелись непонятные символы «СССР». Брат Удачи покрутил фигурку в руках, мысленно находился далеко. Раздумывал с чего начать рассказ.
– Тысяча тухлых моллюсков! – воскликнула Кайра. – Муженёк, ты долго собираешься молчать?
Мик вернул обратно на полку каменную статуэтку человека в странной одежде. Подошёл к столу и присел на край.
– Капитан с этого металлического монстра кое-что мне дал… – начал он.
А потом в подробностях пересказал всё, что произошло в каюте металлического судна прошлых эпох.
Кайра молча слушала, что было на неё не очень похоже. Ни разу даже не попыталась вставить какую-нибудь из своих присказок. Когда рассказ закончился, супруги несколько минут сидели и молчали. Каждый погрузившись в собственные мысли. Пиратка невидящим взглядом глядела на левый шкаф с книгами. Мик смотрел на мягкий ковёр с длинным ворсом и причудливым рисунком, устилавший пол капитанской каюты.
– И когда ты собирался мне обо всём этом рассказать, разрази тебя гром? – задала Кайра риторический вопрос. – Кажется, тебя жёстко обманули. И одним призрачным котом, запрыгивающим в гамаки, мы не обойдёмся.
Пиратка немного помолчала и добавила:
– Нам нужно от него избавиться. Просто выбрось его за борт.
– Нет! – твёрдо ответил Мик. – Мы не будем от него избавляться. Я не знаю зачем, но чувствую, он нам ещё понадобится.
– Тысяча тупых акул! – всплеснула руками жена. – Мы идём по неведомым водам, на судне, где совсем недавно жила какая-то неведомая тварь, кальмар её сожри! На судне, которое выбралось из мест, откуда никто не выбирался! В гамаки матросов прыгает кот, которого здесь быть не может, триста акул ему в глотку! Неужели ты думаешь, что никто не будет замечать то, что тебе наобещал этот призрак из прошлого?! Чтоб мне сблевать ядовитой медузой, Мик – это плохо кончится, – заключила Кайра. – Это бунтом кончится, если тебе так понятнее. И виноватым во всей этой дряни выставят тебя. Ты же знаешь, как это обычно бывает.
– Мы не избавимся от этого медальона, – немного подумав, вынес Брат Удачи свой вердикт. – Ты видела, на что способны эти призраки прошлого. И я чувствую, что подобный союзник нам ещё понадобится.
– Надо быть сумасшедшим, чтобы с таким союзником связаться, – сказала пиратка, даже позабыв добавить одну из своих присказок, а потом улыбнулась и добавила. – Люблю сумасшедших!
***
Беда не приходит одна.
«Резвый» шёл под всеми парусами с попутным ветром. С безоблачного неба ярко светило солнце. Все работы на судне приостановили. Все люди поднялись на верхнюю палубу. Большинство столпилось на шкафуте. Однако всем места не хватило. Бак и шканцы тоже оказались заполнены.
Несмотря на количество людей над бигитом висела относительная тишина. Слышались лишь негромкие шёпотки, да плач.
На шкафуте, у левого борта, на досках лежали два тела, завёрнутые в парусину. Возле каждого горевали родственники. Мик с Кайрой находились рядом. Капитану полагалось сказать несколько слов, чтобы проводить почивших моряков в последний путь – на дно. Брат Удачи уже сотню-другую раз говорил последние слова, но в этот день язык словно сковало цепями. Мик не представлял, что произнести. До его ушей нет-нет, а долетали шёпотки, что корабль проклят, и эти смерти – лишь начало.
Мик ощущал сюрреализм ситуации. Он уже сотни раз говорил прощальные речи почившим матросам, но всегда это происходило в тишине. Всегда проходило под скорбные лица свободных моряков. Женский вой и причитания оказались непривычны для уха.
Один из погибших – матрос, которого разрезало канатом при падении фок-рея. Возле его тела малолетние сыновья. Трое. Они обливались слезами, не спуская глаз с лица отца. Второй – старый способный, который умер из-за отсутствия травки. Если быть точнее, то из-за того, что некогда решился её попробовать. Просто он всегда думал, что будет жить в обычном и привычном мире, где это вещество достать не так уж сложно. Он и представить не мог, что когда-нибудь придётся бежать под всеми парусами прочь из этого мира. Он умер, так и не придя в сознание.
– Проклятие медузы! Давай, Мик, заканчивай всё это, – легонько подтолкнула Кайра в спину мужа. – Я сейчас сама начну плакать!
Дочь престарелого способного рыдала с таким надрывом, что даже у многих свободных моряков наворачивались слёзы. Да и общая атмосфера похорон не может не угнетать. Тем более, когда жизнь сотен семей находится в подвешенном состоянии.
Мик понял, что пиратка права. Эту скорбную церемонию пора заканчивать. Жизнь продолжается. Он вышел вперёд, остановился возле тел. Поднял руку, призывая к тишине. Шёпотки начали стихать, но вот плач и не думал умолкать. Горевавшие родственники попросту не обращали ни на что внимания. Брат Удачи увидел, что жена уже открыла рот, чтобы в своей манере гаркнуть, призывая к тишине. Успел встретиться с ней глазами и покачать головой. Кайра нахмурилась, но подчинилась.
Мик не представлял с чего начать речь. Язык словно стал костью, не желал шевелиться. Мозги опустели. Ничего толкового на ум не приходило. Однако и молчать дальше уже нельзя.
– Свободные моряки! – громко произнёс капитан. – Мы с вами уже прошли невероятный путь! Мы выжили там, где другие бы умерли! Мы прошли через места, где другие бы отправились на дно! Они, – указал на тела. – Прошли весь этот путь с нами. В том числе благодаря этим людям, мы смогли уйти из порабощённого Наровином мира! Мы должны им! Они умерли для того, чтобы мы все сейчас стояли здесь! Они умерли для того, чтобы мы могли продолжить путь!
Внезапно Мику в голову пришла интересная идея. Он слышал, что у жителей Врайра[20 - Врайр – государство Одинокого архипелага. Основная деятельность – сельскохозяйственная.] есть традиция на похоронах некоторое время помолчать, тишиной провожая почивших в последний путь. Эта идея показалась отличной.
Плач родственников за спиной капитана, по мере его речи, стихал.
– Объявляю минуту молчания, – сказал Мик. – Минуту, в течение которой наших братьев проводит в последний путь шум ветра в парусах и плеск волн о борта. Проводят звуки, которые они так любили при жизни!
Резко и неожиданно над судном повисла абсолютна тишина. Слышался шум ветра в парусах, скрип такелажа, плеск волн о борта. Каждый из собравшихся на палубе максимально серьёзно отнёсся к словам капитана. Даже горевавшие родственники. Лишь один из пацанов, самый младший, один раз всхлипнул, глядя на отца.
Не сразу, но Мик догадался сосчитать про себя до шестидесяти.
– Они были лучшими из нас! – нарушил капитан тишину. – Они погибли ради нас. Теперь мы просто обязаны пройти этот путь до конца. Обязаны найти место, где мы сможем построить новую жизнь, без мертвецов и Наровина!
Собравшиеся на палубе люди закивали. Послышался многоголосый согласный шёпот.
Мик нашёл взглядом среди собравшихся Байтараса. Указал глазами на тела. Главный абордажник всё понял правильно. Он спешно пробрался через толпу, нашёл четверых подопечных, объяснил им, что делать. Четверо крепких ребят подняли два тела. Женщины цеплялись руками за парусину, в которую были обёрнуты умершие. Кайра подскочила и помогла оторвать их цепкие пальцы. Вначале за борт отправилось тело престарелого способного. Послышался плеск. Следом отправилось и тело перерубленного канатом моряка. Раздался плеск.
А дальше произошло то, чего никто не ожидал. Младший сын погибшего моряка закричал:
– Папа!
Вспорхнув на фальшборт, он прыгнул следом. В первый миг над бигитом вновь повисла абсолютна тишина, которую нарушал лишь шум ветра в парусах, да скрип такелажа.
– Человек за бортом! – выкрикнула Кайра.
Эти слова, въевшиеся на подкорку каждого моряка, как призыв к немедленному действию, привели к оживлению. Народ ломанулся к борту, отчего бигит даже немного накренился. Резко поднялся женский гвалт, ураганом захлестнувший палубу.
– Лестер! – выкрикнул Мик. – Гаси ход!
Способный уже и сам произносил заклинание, благодаря которому мог временно прикрыть паруса от ветра, обездвижить его. В следующий миг они резко обвисли. «Резвый» словно ткнулся носом во что-то вязкое, стремительно начал терять ход. Один из абордажников уже взобрался на фальшборт. Быстро скинув рубаху, прыгнул вниз, без брызг вошёл в воду. Уже спустя несколько мгновений вытащил на поверхность ребёнка, который совсем не сопротивлялся, выглядел бледным. Группа моряков уже тащила шторм-трап.
– Расступись! – так гаркнул боцман, что никто не посмел его проигнорировать.
Шторм-трап развернулся, его окончание плюхнулось в воду. Когда абордажник, державший ребёнка, схватился за него, боцман скомандовал:
– Тащи!
Уже через минуту совместных усилий, подчинённый Байтараса и сын погибшего моряка находились на палубе. Дондон, судовой врач, поспешил провести пострадавшему искусственное дыхание, и ребёнок закашлялся, отплёвывая воду. Его жалостливые глаза перебегали с человека на человека. Столько в них было обиды на жизнь, на судьбу, что никто не сумел выдержать его взгляд. До капитана из толпы донёсся женский голос:
