– А накануне вечером, где вы были?
– Вечером я была на даче и если вас интересует, встречалась ли я с Третьяковым в тот вечер, то да, встречалась. Я даже видела как он гвозди в рукоятку вбивал. Я ему ещё свои перчатки дала и даже помогла грабли держать.
– А он вам объяснил, для чего он этот гвоздь вбил?
– Нет, не объяснил. Просто попросил у меня перчатки и чтобы я ему помогла грабли держать. Рукоятка же круглая и всё время норовила выкрутиться.
– А на тропинке, их кто положил?
– Этого я не видела. Я ему помогла и побежала на электричку. Надо же, сам себе смертельную ловушку и приготовил… Да кабы я знала…
– А вы всегда носите с собой хозяйственные перчатки?
– Всегда. У меня в сумочке всегда пара таких перчаток валяется и ещё медицинские бахилы, я их во время дождя на кроссовки одеваю, чтобы не замарались.
– С бахилами пока понятно, а перчатки вам для чего постоянно в сумке носить?
– Ну мало ли что придётся делать? Я частенько сразу после занятий езжу на дачу и пару раз забывала купить перчатки, а на даче их купить негде. Вот у меня и лежат перчатки не только на даче, но на всякий случай, ещё и в сумке. Много места они не занимают, зато никогда не забываю.
– Кто кроме вас был ещё на даче у Третьякова, когда он гвоздь в рукоятку граблей забивал?
– Никого не было иначе, он бы меня не просил. Я к нему тогда на минуточку забежала, торопилась на электричку. Дала ему перчатки, подержала грабли, перчатки он мне вернул и я сразу же ушла.
– Ну хорошо, теперь расскажите мне, как вы познакомились с Фёдором Ляминым.
– Да года два наверное, тому назад, отдыхала летом на своей даче и заглянула на огонёк к Егору Третьякову, а он там не один, а с двумя своими приятелями зажигает, с Федей Ляминым и Данилой Тимофеевым. Ну, шашлык – машлык, водочка – селедочка, так и познакомилась. Парни веселые, жизненными проблемами не загруженные, без нытья и проклятий в сторону правительства и своего начальства, как это обычно бывает, вот и сошлись характерами. Я тоже веселая и не люблю по пустякам грузить свою голову проблемами решить которые, всё равно не в моих силах.
– Что можете сказать относительно обстоятельств его гибели?
– Да ничего не могу, это вообще с каждым могло случиться. Ну не в смысле в капкан головой попасть, а вообще, погибнуть нелепой смертью.
– Ну, а всё же, насчёт капкана, что можете сказать? Вы ведь там были и оставили характерный след обутых в бахилы, кроссовок вашего размера.
– А я и не отрицаю, что я там была. Это же он мне позвонил и рассказал о гибели Егора и попросил меня к нему зайти. Мы выпили, помянули Егора и он полез в сарай за капканом, чтобы мне показать. Боялся он чего-то, или кого-то. Сказал, что в милиции был, допрашивали его и сказали, что Егора убили и что и его теперь могут убить. Вот он и решил капкан поставить. Он тоже попросил у меня перчатки, знал что я их всегда с собой ношу, ну я и дала. Он кое-как, каким-то ключом этот капкан взвёл, приволок его на тропинку, а потом пошёл за какой-нибудь палкой, чтобы проверить, сработает капкан, или нет. В итоге, приволок большое бревно или брус, точно не знаю как он называется, маялся с ним, маялся, чтобы в капкан сунуть, но поскольку был очень пьяный, у него так ничего и не получилось. Так он со психу, бросил в меня мои перчатки. Я их подобрала, тоже психанула, обозвала его придурком и ушла. Знала бы, что его затея так может закончиться, я б его напоила до упаду. Чтобы он из дома не смог выйти, или помогла бы ему это бревно в капкан сунуть, чтоб он захлопнулся.
– Так, понятно. Теперь о Тимофееве давайте поговорим. Что вы оба делали в Первомайском районе? Зачем вы туда приехали?
– Даня меня уговорил с ним туда съездить за какой-то вещью. Ему кто-то должен был подвезти и передать на дороге, которая идёт вдоль леса и железнодорожного полотна. Я не хотела с ним в такую даль ехать, да ещё и на ночь глядя, но он настоял. Плакал, говорил, что все его бросили, что у него совсем не осталось друзей и всё такое… Ну я подумала, что вот живем мы и друг к другу относимся так, как будто будем жить вечно, а потом раз, и нет больше человека. А ты не успел ему что-то сказать, как-то его поддержать… В общем, поехала я с ним. Даня ещё в электричке, пока мы туда ехали, уже набрался, а потом, ещё когда ждал своего курьера, догнался. Меня он попросил в кустиках посидеть, а то, мол, человек может и не пойти с ним на контакт если увидит, что он не один приехал. Ну я в кустах и сидела, комаров отгоняла, а он на дороге стоял, ждал. Часа полтора наверное прождал, а потом пошёл к платформе, меня даже не окликнул, забыл наверное по пьяни, что не один приехал. Я пошла естественно за ним следом, на остановку. Думаю, ну тебя на фиг, сяду в маршрутку и поеду домой, а ты куда хочешь, туда и иди, как хочешь, так и добирайся до дома, я тебя больше таскать не буду.
Я видела, как он вроде бы, остановился перед проходящим поездом у края платформы, но когда подошла, его уже не было и я подумала, что он успел проскочить перед поездом. Я подождала пока пройдёт поезд и пошла на остановку, но его нигде не было. Потом я подумала, что он пошёл по переходному мосту в посёлок и пошла следом, но там дома совсем рядом стоят и он мог в любой из них зайти. В общем, плюнула я на всё, пошла к киоску, купила бутылку колы и перешла по мосту обратно, дождалась автобус и уехала домой. Это всё. Потом я узнала, что Даня никуда не ушёл, а его поезд сбил.
Рудковская рассказывала и по её рассказу выходило всё так гладко, что это было либо отлично заготовленной ложью либо, чистейшей правдой.
– Вас удовлетворили ответы моей клиентки? – поинтересовался адвокат.
– Вполне, – кивнул Волков. – Если у меня появятся дополнительные вопросы я вас вызову, повесткой, а пока, можете быть свободны.
«Да уж, так подготовится к разговору используя исключительно советы даже очень опытного адвоката, было невозможно. По её рассказу, Рудковская выглядела этакой безалаберной лохушкой, которую легко соблазнить на пьянку или, позвать с собой на ночь глядя невесть куда, но была ли она такой на самом деле?» – задал себе вопрос Волков.
Следующим утром, он сам поехал в начальную школу, где училась Рудковская до поступления в институт и встретился с её классным руководителем.
Пожилая, лет под шестьдесят, Анастасия Вольфовна Брум, бывшая классная руководитель Рудковской, встретила полковника в коридоре и проводила его в свой класс.
В её манере говорить, в её движениях, исподволь ощущалась железная воля.
Дотошно проверив у Волкова документы, Анастасия Вольфовна показала на первую у учительского стола, парту.
– Вот здесь, за этой партой училась Ира Рудковская. Талантливейшая девочка я вам скажу. Жаль только родители загубили её талант. Понимаете, характер. Понимаете, у нее с детства был технический склад ума и склонность к анализу. Она могла просчитывать любые, даже самые сложные конструкции, с легкостью вычисляла их прочность, возможную амплитуду колебания и предел скручивания. Ей бы в технический вуз пойти, а её родители настояли, чтобы она пошла в медицинский.
– Ну, а какой у неё был характер, как она общалась со своими одноклассниками, были ли у неё друзья? – спросил Волков.
– Да какие могут быть друзья у талантливого человека, тем более, такого расчетливого даже в мелочах, как Ира Рудковская? Она же всё про каждого наперёд знала. Она всё примечала и могла в точности повторить движение человека, как он стоит, его походку, как садится, как упадёт, если споткнётся. Я же говорю, талант! Так тонко чувствовать пространство, меру и вес… Она природный аналитик и могла бы себя прекрасно чувствовать и приносить пользу в финансовой сфере, в научно-технической области, а вот в медицине… Ну я не знаю… – недовольно, так словно её знобило, подернула плечами, Анастасия Вольфовна.
Волков ещё долго слушал её восторженные отзывы о девушке, но всё вертелось вокруг уже сказанного и ничего нового, он не услышал. Попрощавшись, Волков вышел из школы и сел в машину.
«Пожалуй, больше и ехать никуда не стоит, все скажут то же самое. Если бы было иначе, то у меня не было бы ощущения, что меня дурят. Однако, особенности её характера и её таланты, это ещё не мотив. Мотив для организации замаскированных под несчастные случаи убийств, кроется в чём-то другом, а все остальное, лишь инструмент с помощью которого и были совершены все три убийства. Без мотива, инструмент остаётся всего лишь, инструментом и не более того», – пришёл он к не радостному для себя выводу.
Глава 4
Новосибирск. Лаборатория закрытого научно-исследовательского центра
Доктор Ремезов
Анатолий Иванович Ремезов, защитил докторские диссертации сразу в двух дисциплинах и стал доктором физико-биологических наук в течении всего лишь четырёх лет после окончания института. Все последующие годы, он посвятил лишь одной проблеме, а именно, изучению влияния жидкой среды на живые организмы.
Его интересовало, как себя ведут эти жидкости когда организм находится в стрессовой ситуации, в предельно высоких и низких температурах, под воздействием звуковых волн и радиации. Так в некоторых случаях, лимфа ускоряла своё движение, а в других наоборот, замедляла и это оказывало заметное влияние на старение всего организма в целом.
Стрелки настенных часов в лаборатории, уже давно перевалили за полночь, а доктор Ремезов, всё никак не мог оторваться от микроскопа.
Три года назад, ему удалось придумать специальную вакцину, которая будучи введённой в лимфатические потоки, при воздействии звуковых волн определенной частоты, начинала взаимодействовать с этими потоками так, и ускоряла или замедляла их движение настолько, что разница в продолжительности жизни была просто колоссальной. Самое интересное заключалось в том, что организм не просто погибал раньше своего оппонента, а проходил все этапы взросления. Приматы рождались и становились взрослыми, то есть продуктивными и работоспособными тогда, когда их оппоненты, всё ещё находились в детском возрасте. До естественной смерти второго примата, у первого, успевало родиться и умереть, несколько поколений.
Но и это ещё не всё. С помощью введённой в организм вакцины, стало возможным воздействовать также и на молекулы воды. Можно при помощи звукового сигнала, мгновенно ее вскипятить или, заморозить. И в том и другом случаях, организм погибал. Но доктор Ремезов и здесь вывернулся и создал вакцину, дающую молекулам воды возможность противостоять любому воздействию на них извне. Это открытие, как практически всё, что выходило из стен этого института, имело двойное значение и его можно было применять, как в сугубо мирных, так и военных целях.
Отойдя от первых часов эйфории своего открытия, доктор Ремезов серьезно задумался, как ему поступить дальше. Нет, он совсем не был пацифистом или наоборот, сторонником применения оружия массового поражения.
«Об этом, голова должна болеть не у совершающих открытия учёных, а у политиков», – считал Ремезов, ему же, достаточно небольшого, чтобы достойно встретить старость, денежного вознаграждения, размер которого, он и пытался сейчас определить.
***
Спустя неделю после завершения работы, Ремезов перекинул все касающиеся её материала на флешку и спрятал её в подаренный ему женой, массивный золотой кулон.
Как он понимал, все без исключения сотрудники института, где он работает, время от времени, подвергаются оперативной проверке. И никто, никогда не может быть уверенным, что за ним не установлено наблюдение и номер его телефона, не стоит на прослушке. Им вообще вменялось в обязанность, иметь исключительно зарегистрированный у их особиста телефон и никогда не разговаривать по телефону, к которому у особиста нет доступа. За нарушение этого правила с работы никого не увольняли, но могли запросто, завести уголовное дело, после которого на работе в науке, можно было поставить большой, жирный крест с лишением научных званий, наград и прочих былых заслуг. Но доктор уже сделал выбор и совершил свой первый шаг к краю пропасти.
***
Ранним воскресным утром, доктор Ремезов отправился на Гусинобродскую барахолку, где смешавшись с толпой, купил оформленную на чужое имя сим-карту и обычный, кнопочный, сотовый телефон, с которого тут же в толпе, совершил международный звонок в Австралию своему австралийскому коллеге.
С доктором Смитом, он познакомился несколько лет назад на проходившей в Брюсселе, посвящённой климатическим проблемам, научной конференции, где они и обменялись визитками.
Сидней. Офис научно исследовательской фирмы «Перспектива»
– Мне тут один странный звонок поступил из России. Звонивший представился доктором Ремезовым, с которым я лет пять тому назад, познакомился на Брюссельской климатической конференции, – сообщил собравшемуся на срочное совещание совету руководителей, мистер Смит.
– Действительно, весьма неожиданно. Столько лет молчал и вдруг, позвонил, – согласился председатель совета.– И чего же он хотел? Кто он вообще, этот доктор Ремезов, чем он занимается?
– По нашим сведениям, доктор Ремезов работает в одном из закрытых НИИ в Сибирском отделении наук. А чем он там конкретно занимается? Да бог его знает? Сотрудники этого института на десять раз проверены ФСБ и находятся практически под круглосуточным колпаком так что, не исключена и какая-то провокация, – пожал плечами Смит. – Но он очень просил меня с ним связаться причём, намекал на какое-то очень важное научное открытие результатами которого, он хотел бы поделиться со своими западными коллегами, разумеется, не бесплатно.
– Скажите, Смит, как вам кажется, при вашей первой встрече в Брюсселе, Ремезов мог догадаться, кем вы являетесь на самом деле?
– Вряд ли, но и исключать такую версию, я бы тоже не стал. Они же там, у себя, помешаны на тотальной слежке и у любого ещё советского учёного, широко развита шпиономания. Так что, догадаться он не мог, но вот предположить, мог вполне, – сказал Смит.
– Ну что ж, риск дело благородное, без риска и выигрыша хорошего не бывает. Что нам грозит в случае провала, очередной международный скандал? Ну так, одним скандалом больше, одним меньше, какая разница. Жалко только, что подготовленного сотрудника из нашего филиала потеряем, но какая же война, бывает без потерь. Чем выше ставки, тем выше в случае проигрыша и потери, но тем выше и выигрыш. Кого будем посылать в помощь директору филиала? – спросил председатель совета.
– Да никого не будем. Задача проще некуда: сотрудник филиала встретится с Ремезовым, узнает о каком открытии конкретно идёт речь и по известным нам каналам, отправит сюда отчёт. Ну, а по результату, мы уже и будем принимать дальнейшее решение. Если дело стоящее, возможна эвакуация доктора Ремезова, в один из наших европейских филиалов.
Дача Матвеевых
На даче у Матвеевых, как всегда, было уютно и как всегда, царила неофициальная рабочая обстановка. Власов и Волков, поскольку они в отличие от Зимина жили и работали в Новосибирске, были здесь частыми гостями и даже свои отпуска, предпочитали проводить именно здесь.
Вот сейчас, поздним летним вечером в кабинете у Серёги, собрались его старые друзья.
– Ну что нового, вы мне можете сегодня рассказать? После разгрома синдиката ликвидаторов, я что-то заскучал, – спросил Серёга.
– У меня нет ничего интересного, сплошная рутина, бытовая мокруха и бандитские заказняки. Ничего, на чём бы следовало заострять внимание, – ответил Волков.
– А вот у меня, кажется прорисовывается кое-что интересное и как раз, по нашему профилю, – сказал Власов.
– Ну-ка – ну-ка, давай, рассказывай, что там у тебя за дело такое интересное нарисовалось, да ещё и по нашему профилю? – заинтересовался Матвеев.
– Есть в нашем городе институт один интересный. В нём ведутся исследования прорывных технологий будущего. Институт естественно закрытого типа и находится под нашим контролем. Все его служащие либо аттестованные сотрудники ФСБ либо, неоднократно проверенные нами люди. Ну, сами понимаете, что в любом, даже самом закрытом ведомстве, всегда находятся люди которые, стремятся выйти из-под контроля. А обратиться им есть куда. Совсем недавно, а точнее три года назад, в нашем родном Новосибирске появилось ООО «Прогресс» который является филиалом Австралийской фирмы «Перспектива». «Перспектива» имеет свои филиалы по всему миру и вполне легально, скупает через их представителей различные новейшие технологии на внедрение которых, у многих стран просто нет средств. Кроме того, они ещё и заказывают нашим институтам те или иные разработки и институты охотно эти заказы выполняют, ведь расчёт идёт в валюте. Но ясное дело, что например к закрытым институтам в которых проводятся исследования имеющие двойное назначение, им и близко подходить нельзя. Нельзя даже пытаться налаживать какой-либо контакт с сотрудниками этих учреждений. Однако кого и когда, это останавливало и промышленный и научный шпионаж, развит во всех странах, где имеется хоть какое-то собственное производство.
– Ну, с этим мы согласимся. В получении новых перспективных технологий, заинтересованы не только на западе, но и на востоке, – кивнул Волков.
– Да, ты прав, китайцы тоже весьма заинтересованы в получении доступа к прорывным технологиям, особенно, технологиям двойного назначения. Но давайте я уже перейду к сути.
Неделю назад, на своей даче был ограблен и убит ведущий специалист одного из таких институтов, доктор Ремезов и всё можно было бы списать на обычную уголовку, если бы Ремезов буквально за пару дней до своей смерти, не предпринял попытки скинуть с хвоста наше наружное наблюдение. От наблюдения ему уйти не удалось и наши сотрудники зафиксировали факт покупки им левой сим-карты и сотового телефона, по которому он совершил всего лишь один звонок. Затем, он разломал симку и телефон и выбросил их в мусорный бак на барахолке. Специалисты технического отдела установили номер сим-карты и куда именно был совершён последний звонок. Так вот, доктор Ремезов звонил одному из сотрудников фирмы «Перспектива», в Австралию. Он и ранее встречался с этим человеком несколько лет назад на одной из научных конференций, которая проходила в Западной Европе. Имя этого человека Смит, но к науке он имеет лишь косвенное отношение, поскольку является ещё и штатным сотрудником британской разведки. Если бы Ремезов не погиб, мы бы сейчас его потрошили в нашем ведомстве и он бы конечно раскололся, с какой целью он выходил на связь со Смитом. А сейчас, у нас лишь есть версия, что Ремезов закончил свою работу и решил продать её «Перспективе».
– А в чём именно заключалась его работа в институте? Над чем он работал? – спросил Сёрега.
– Он являлся заведующим лабораторией и руководил группой исследователей, которые искали возможность программирования молекул воды. В итоге, сам Ремезов предложил использовать разработанную им вакцину. Она воздействуя на водные молекулы, позволяла создавать из водной массы, любые устойчивые формы. Небольшого количества этого препарата, могло хватить для того, чтобы создать из воды многокилометровый подводный тоннель. Вода изменяет плотность и из неё, как из пластилина, можно лепить, всё что угодно. Весь процесс, я как не специалист, описать не могу, но вы сами можете представить, какие перспективные возможности, открываются у обладателя этой технологии. Ну и кроме того, человек ведь тоже во многом состоит из жидкости и это означает, что воздействие, может быть оказано и на него. Тем более, что и исследования и довольно успешные в этом направлении, так же проводились под руководством доктора Ремезова. В общем, у него было что предложить потенциальному покупателю.
Неделей ранее
Савушкин
Заместитель заведующего лабораторией и член группы исследователей кандидат технических наук, Виктор Петрович Савушкин был в курсе того, что работа над программированием молекул водной среды, подходила к своему завершению.
Как заместитель руководителя, он в отличие от рядовых сотрудников, видел картину в целом, за исключением лишь одной вещи… Он понятия не имел о составе применяемой доктором Ремезовым, вакцины. А без неё, завершённой эта работа, считаться не могла.
В случае презентации её научному совету, все основные преференции, высокую премию, место главы учреждения и славу в научной среде, получит руководитель проекта, Анатолий Иванович Ремезов. Такой расклад, Савушкина устроить никак не мог. Он конечно и докторскую степень получит и приличную премию, но вот его имя, так и останется где-то на вторых ролях, в списке рядовых исследователей.
Ремезов относился к своему заместителю хорошо и много раз приглашал его на свою дачу отметить по-тихому, то или иное, связанное с работой группы, событие. И Савушкин этим доверием решил воспользоваться. Прекрасно зная расположение комнат на даче Ремезова и время, в которое его на даче не бывает, он установил в нескольких местах камеры скрытого наблюдения. Цель у него при этом, была одна: он надеялся таким образом, узнать состав вакцины.
Установленные им камеры не имели возможности передавать изображение на расстоянии и ему приходилось время от времени, менять в них флешку и просматривать запись дома, на своём личном компьютере.
Просматривая в очередной раз такую запись, он увидел как какой-то человек, принёс в кабинет Ремезова на даче, целую сумку денег. Доктор же передал ему что-то в небольшом пластиковом пакете. А когда этот человек ушёл, Ремезов что-то спрятал в кулоне который всегда висел у него на шее.
«Вот жук! Записал формулу на флешку и продал работу какому-то человеку. Не всю конечно, а лишь её финальную часть исключая самое важное – промежуточные исследования и формулу своей вакцины. По крайней мере я, именно так бы и поступил. А эта куча денег, всего лишь аванс», – подумал Савушкин.
Он понимал, что ещё совсем немного и доктор со своей вакциной и многолетней работой всей группы, исчезнет и тогда, плакали все его надежды не только на докторскую…
«Если уже имеется покупатель, он никуда не денется, не сможет ничего ему предложить Ремезов, предложу, я», – принял решение Савушкин.
– Через пару часов, Савушкин встретился со своим бывшим одноклассником, Данилой Сергеевичем Пастуховым.
Пастух
Пастухов в школе учился лучше Савушкина и золотую медаль за успешное окончание школы, по всем раскладам должен был получить именно он, а Савушкин, тогда мог претендовать лишь на серебряную.
Но в ситуацию, вмешался отец Савушкина и сделал так, что Пастухова обвинили в убийстве и во время сдачи экзаменов и вручения медалей, он оказался в следственном изоляторе. Спустя два месяца задержали настоящего убийцу, Пастухова выпустили и даже извинились, но свою заслуженную медаль, он уже не получил. А дальше, судьба Данилы повернулась так, что он стал известным в городе домушником и называли его теперь все не иначе как – Пастух.
Пастух догадывался конечно кто является инициатором его посадки. Но доказательств у него не было и предъявить он поэтому никому и ничего не мог, а теперь уже, и не собирался.
– Сова? – удивился звонку Савушкина, Пастух. – Откуда цифры мои узнал, Сова?
