– Олеся Николаевна, неужели этому не учат в вашей академии? – спрашивает божество с укором.
Теперь краснолицых женщин в кабинете уже двое. Кажется мой куратор сейчас сгорит от стыда за меня.
– Павел Александрович, Маргарита просто немного растерялась. Я не предупредила ее, что вы будете здесь.
– Хм… В этот раз не критично. Представьте нас.
– Павел Александрович, это Маргарита Куприна. Лучшая выпускница на этом потоке бизнес- ассистентов. Маргарита прекрасно разбирается в делопроизводстве, оптимизации расходов, составлении личного графика и маркетинге. А так же…
– Посмотри на меня, – грубо перебивает ОлеНика этот невыносимый мужчина. И повторяет тверже – посмотри.
Я стараюсь слиться с креслом воедино. Но понимаю, что делать нечего, придется посмотреть. Да и голос такой, что не подчиниться просто нереально. Поднимаю взгляд, и понимаю, что теперь, сидя в своем кресле он полностью развернулся ко мне, и между нами нет и двух метров.
Его взгляд прожигает меня насквозь. Глаза серьезные, суровые. Такое чувство, что смотрят сразу в душу. Мне чудится, что он уже разгадал все мои тайны и прекрасно понимает, что я чувствую в данный момент.
– Да? – робко почти шепотом говорю посмотрев ему в глаза.
– Маргарита, я – Павел Пуров. Вижу, что ты меня узнала. Я ищу для себя ассистента, поэтому я здесь. – он протягивает мне руку для рукопожатия.
Кажется я сейчас просто умру на месте. Я даже говорить с ним не могу, а он предлагает коснуться его руки. Голова кружится, но я сделав нечеловеческое усилие протягиваю ему свою ладонь.
Его рука теплая, мягкая, но при этом такая сильная. Он очень крепко меня сжимает. Почти до боли, я боюсь, что сейчас вскрикну. Но промолчала под внимательным взглядом его глаз.
– Так лучше – говорит он разрывая контакт.
Мне показалось или рукопожатие было длиннее, чем положено? Ощущение его теплой сильной руки остается со мной даже когда я кладу свою ладонь на колено.
– Что с английским? – спрашивает и в уголках губ мне мерещиться улыбка.
– Я хорошо говорю, читаю литературу и веду деловую переписку – отвечаю на чистейшем английском.
Он отвечает так же на английском:
– Ты готова переехать ко мне в Эмираты, жить со мной под одной крышей и вести мои дела?
– Я… Я ещё не знаю – говорю опять полушепотом. Потому что я действительно ещё не решила, да и условий ещё не слышала, – вы расскажете об условиях работы и моих обязанностях?
– Твоя главная обязанность делать мою жизнь проще. А задачи будут разные. Оплата: 50 000 долларов в квартал. Жить будешь в моем доме. Питание, одежда – за мой счёт.
Я потеряла дар речи. Да кто вообще может платить столько денег ассистенту? И почему он едва заметно поморщился при слове одежда? Я плохо выгляжу? Наверное, по его меркам я просто нищенка. Неудивительно, что он так посмотрел на мое платье с распродажи.
– Еще один важный момент: контракт срочный на один год. Без возможности расторжения с твоей стороны, кроме стихийных обстоятельств и смерти, конечно.
Я сегодня отупела или попала в сказку? Это получается, что я улечу на целый год без возможности увидеть родных? На такое я не согласна, папа не отпустит, это точно.
– Один раз в три месяца я буду давать тебе возможность уехать на четыре дня. Ты сможешь повидать родных.
Это что сейчас такое было? Он что мысли мои читает? Или на моем лице настолько сильно отразилось недоумение?
– Я поняла, – говорю немного смущаясь, – А почему уволился прошлый ассистент?
Ведь должен быть какой-то подвох, слишком уж все прекрасно звучит. Условия какие-то нереальные.
– Она вышла замуж за шейха и ушла в его гарем, как только закончился наш контракт. – говорит пожимая плечами.
Ну да, как-будто ничего в этом такого нет. Просто жила-была помощница, надоело – вышла за шейха. Живёт теперь в его гареме и в ус не дует. Подумаешь.
– Хорошо, а я могу увидеть контракт? Мне бы с близкими его обсудить, чтобы принять окончательное решение.
– Маргарита, он у меня. – подает голос Олеся Николаевна.
– Ладно, мне пора на самолёт, обсудите контракт и жду ответа до сегодняшнего вечера. – говорит Павел Александрович вставая. – и лучше бы тебе согласиться, – наклоняется к самому моему уху, слишком близко – иначе придется тебя украсть.
Говорит и возвращается с улыбкой в вертикальное положение.
Так, а это что сейчас было???
Не успеваю опомниться, как он уже в дверях бросает: «Хорошего дня Олеся Николаевна. До скорой встречи, Маргарита!».
У меня мурашки по всему телу от его властного голоса и манеры подачи. Да что со мной такое?! Злюсь на себя и слышу стук захлопнувшейся двери.
Ушел. Он ушёл.
Перевожу взгляд на ОлеНика, которая как и я заметно расслабилась сразу после ухода Павла Александровича.
– Да уж, Куприна. Дала ты мне жару! – куратор посмеиваясь встаёт и направляется к столику у стены, на котором стоят напитки. Наливает коричневую жидкость из графина в два невысоких бокала.
Подходит ко мне и протягивает один из них.
– Заставила ты меня покраснеть, конечно. Но ты ему явно понравилась. Он сидит тут с утра, и уже отверг четверых наших выпускников. Кстати, твоих подруг тоже, и Катерину и Марину – она потягивает жидкость из своего бокала и морщится. – жаль, девочки расстроились.
– Почему Павел Александрович не захотел их нанимать? И что это? – киваю на бокал в моих руках, пока куратор занимает место за столом.
– Это, девочка моя лекарство от нервов. Пей и лучше залпом, после этого разговора тебя потряхивает, я вижу.
Была не была, стресс действительно нужно снять и я делаю резкий выдох и вливаю в рот напиток. Ужас, как горит все во рту. И как вообще это можно пить? Я закашлялась, еле смогла восстановить дыхание.
– Ты бренди не пила никогда? – смеется надо мной ОлеНик.
– Да как-то не приходилось…
– Я вижу. Ну что ж, я поздравляю тебя! Ты получила билет в большое будущее! Ура! – залпом допивает содержимое своего бокала.
– Что делать дальше то? Он сегодня улетает?
– Он сегодня, а ты послезавтра. Если конечно, не надумаешь отказаться.
– Я не знаю, как отнесутся к этому мои родители… Папа будет просто в шоке.
– Маргарита… Марго, ты взрослая – с улыбкой говорит куратор. – тебе 22 года и ты в состоянии самостоятельно принимать решения и ответственность за свои поступки.
– Да, но…
– Если ты откажешься от этой работы, я буду считать, что ты полная дура, Куприна. Так и знай.
Судя по тону и вальяжности Олеси Николаевны ее напиток явно снял с нее все стрессы. Да и у меня в голове шумит, а желудок горит огнем.
– Я пока не знаю, мне нужно поговорить с родителями. Это все так быстро. Да и контракт нужно посмотреть.
– Нечего там смотреть, Марго. Я пролистала: ты будешь получать 50 000 евро в квартал, тебе будут оплачивать гардероб, еду, покупки, медицину. Не удивлюсь, если ещё и премию будут давать – сказала хохотнув ОлеНик. – о чем вообще ты можешь ещё мечтать?
– Да, но…
– Все, никаких но! Ты будешь работать у знаменитости, Марго. Где ещё ты сможешь получить такой опыт? В какой-нибудь захудалой конторе в Москва Сити? Нет.
Я потупилась и решила промолчать. Ведь по-сути она права, но такие уж ли захудалые конторы? В конце концов, все выглядит так, как будто меня только научили плавать, а уже отправляют на международные соревнования.
– Маргоша, я все понимаю. – сказала Олеся Николаевна мягче – давай мы поступим так: я сейчас оденусь и мы вместе поедем к твоим родителям. Объясним ситуацию и уговорим их отпустить тебя.
А что? Это мысль. Может и сработать.
– Мне кажется, что папа мог бы поверить вам и отпустить меня.
– Решено. Я вызываю такси! – настроение моего куратора взлетело до небес. Она счастливо мурлычет какую-то мелодию и копается в телефоне – говори адрес.
***
В такси спустились только после того, как Олеся Николаевна выпила ещё бокал коричневой жидкости и ещё больше повеселела. К тому же, из шкафа она достала запечатанную бутылку и взяла с собой.
– Отпразднуем заодно. – сказала мне и подмигнула.
Было бы ещё что праздновать, подумала я про себя. Вроде и счастье, а вроде и страшно очень. Сегодня мы были даже не наедине, а жар бросало так, как будто раскаленные черти варили меня в огромном котле.
Что же будет потом? Когда мы будем оставаться работать вдвоем?
Ох, нет. Отставить такие мысли!
Все будет нормально, он не похож на маньяка. Да и наверное для этих целей у него есть кто-то другой. А как он скривился, глядя на мою одежду? Офигеть просто. Как будто я голая или оборванная к нему пришла.
ОлеНик о чем то лениво говорит с водителем на переднем сидении. А у меня есть возможность сосредоточиться на своих мыслях.
Итак, что мы имеем из плюсов:
1) Сумасшедшая зарплата;
2) Проживание в Арабских Эмиратах;
3) Оплата моих потребностей;
4) Возможность прилетать к родным раз в три месяца.
Это решит многие мои проблемы. Я смогу погасить свой кредит за два месяца работы. Наконец-то сниму нормальную квартиру для родителей, а не эту бабкину двушку на окраине.
Смогу набраться уникального опыта, рядом с удивительным человеком. Человеком, который создаёт будущее.
А теперь про минусы:
1) Я не смогу расторгнуть контракт по собственной воле целый год;
2) Мой босс меня слишком сильно волнует;
3) Я буду редко видеть родителей.
С первым пунктом непонятно ничего. Почему такой большой срок? Это вообще юридически законно так человека привязывать?
С этим надо разобраться. Терпеть целый год, без возможности выхода из ситуации откровенно страшно. Смогу ли я так? Не знаю, хотя ради таких денег можно и потерпеть. Но вдруг он будет принуждать меня к чему-то? О, нет… Сюда же идёт проблема номер два.
Я кажется, хочу, чтобы меня принудили…
Неужели я себе в этом призналась? Даже коленки задрожали. Хорошо, что Олеся Николаевна меня не видит, ведь я покраснела до кончиков ушей.
Так, все. Не буду позволять себе так думать. Наверняка у него кто-то есть и уж конечно получше меня – вчерашней студентки-девственницы, у которой и отношений то никогда не было.
Итак, количество плюсов явно перевешивает количество минусов. А значит нужно соглашаться. Вдруг это и есть моя судьба?
***
Мы наконец доехали до моего дома, дорога заняла больше часа. Но мне это было даже на руку. Я переваривала случившееся, на это требовалось время, которого у меня по сути нет. Ведь если родители меня отпустят, то уже послезавтра я улечу из Москвы.
Я написала маме, что скоро у нас будут гости с хорошими новостями. Зная моих родителей, нас с Олесей Николаевной ждёт полный стол вкусностей. Родители очень любят гостей, а так как у нас в Москве почти никого нет – то гости это особенный праздник.
Открыла дверь обшарпанного подъезда и пропустила свою гостью вперед. Мы вызвали лифт и он со скрипом распахнул свои двери. Убогость подъезда вряд-ли могло что-то скрасить, поэтому я молчала. Специально не стала открывать дверь ключом, нажала на дверной звонок. Так у родителей будет несколько лишних секунд собраться с мыслями.
Мама встретила нас в своем самом нарядном платье, а папа в рубашке. Они улыбались и действительно всей душой рады были нас видеть. Из кухни вкусно пахло домашними пельменями, а на столе уже стояла пара салатов. И когда только они все успели?
– Здравствуйте-здравствуйте! – с улыбкой сказала Олеся Николаевна пока родители взволновано кивали. – а я решила сама рассказать вам радостную новость!
Олеся Николаевна сняла пальто и протянула папе, снимая шарф. В руке у ОлеНика был пакет с прихваченной из кабинета бутылкой.
– А это вам! Будем праздновать!
Мама смущённо приняла подарок:
– Да что вы Олеся Николаевна, не стоило!
– Ну как же, как же! Такой стол накрыли! Молодцы, а где у вас тут руки можно помыть?
ОлеНик обвела взглядом убогую квартиру. Да, ремонта тут не было давно, да и обои еще советские. Но чисто, все аккуратно, как всегда было у мамы.
