Таня Соул "Мой инферно"

Мой инферно
Таня Соул

Покориться и умереть или бороться и заключить пари с демоном, пришедшим меня убить? Я предпочту второе! И плевать, что спорим мы уже не на душу, а на сердце. Реус Асмодей, я стану твоей первой любовью и первым поражением.***Алиса Леденёва… Глупая, наивная девчонка. Хочет влюбить меня, но не понимает, как сильно я презираю и ненавижу людей. Ей ни за что не победить в споре.

Таня Соул

Мой инферно

Пролог

Алиса Леденёва

Самые необычные дни начинаются точно так же, как и самые обыденные. Пробуждение, учёба, подработка, дорога домой – тот день проходил так же, как и предыдущие, и тем не менее отличался.

По пути с подработки я остановилась на перекрёстке между Восьмым марта и улицей Мира и, пока дожидалась переключения светофора, с волнением сжимала в руке бечёвку, которой был перевязан медовик. Несмотря на мои стеснённые финансы, я решила отметить грядущее совершеннолетие хотя бы любимым тортом. Завтра мне наконец-то исполнится восемнадцать.

Светофор переключился с красного на зелёный, и я пошла через перекрёсток по диагонали.

– Говорила же тебе не ходить через середину! – закричала нищенка, не дававшая мне покоя уже который год. Она часто просила милостыню именно на этом перекрёстке и почему-то выбирала именно меня жертвой своих жутких увещеваний. – Завтра в ведьмин час придёт твоя расплата! – кричала она, тряся указательным пальцем. – Продаст тебя, – сказала нищенка многозначительно.

– Кто продаст? – не выдержала я, заговорив с ней впервые за все эти годы. Раньше она таких интересных предсказаний не делала. А тут настоящая интрига.

– Твой отец, – ответила она скорбным голосом.

– Так и думала, – вздохнула я, – что ерунда – все твои увещевания, – махнула свободной рукой на её мрачные угрозы. – Как меня может продать кто-то, кого у меня нет?

– У всех есть отец, – сказала нищенка многозначительно и замолкла. Непохоже на неё. Обычно кричит вслед до тех пор, пока я не скроюсь из виду.

Я вздохнула и опустила взгляд на медовик. Главное в расстройстве чувств не начать праздновать раньше срока. Уж слишком аппетитным выглядел торт.

– Попомнишь мои слова, – прокряхтела нищенка напоследок.

Попомню или не попомню, а продавать меня и вправду некому. Отца я никогда не видела, а мама переехала в Болгарию, когда мне исполнилось пятнадцать. Увы и ах, я в её новую жизнь не вписывалась, поэтому мне предоставили однокомнатную квартиру на окраине города и более чем скромное содержание, а опекуном назначили моего двоюродного дядю, с которым я никогда не ладила. Надо ли говорить, что от моего содержания до меня доходила лишь малая часть?

В общем, на мамины деньги я уже давно перестала полагаться и зарабатывала, хоть и скромно, но сама.

– Ну, на торт хватает и ладно, – сказала я, заходя в дом. – А теперь и вовсе буду шиковать.

Выпускной уже, завтра мне восемнадцать, и я, наконец ,могу начать полноценно работать работать, а заодно и копить на будущую учёбу в столице. Увы, но, кроме себя самой, положиться мне было не на кого. Мама уже давно оборвала со мной все связи, чтобы я, не дай бог, не нашла её и не помешала строить новое счастье, а дядя… Казалось, он всё делал мне назло.

В общем – завтра у меня будет настоящий праздник. Завтра – начнётся моя свободная и полноценная жизнь.

***

Реус Асмодей

– Время расплачиваться, – произнёс я, преграждая дорогу человеку, который умудрился выторговать у меня двадцать лет отсрочки и безбедную жизнь в обмен на свою жалкую душонку.

– Нет! – закричал тот, мечась по комнате. – Только не сейчас. Я не готов, – рыдал он, пытаясь улизнуть.

– Твоё время вышло, – сказал я и, не удержавшись, вздохнул.

Как же меня бесят эти людишки. Сначала они умоляют исполнить их желание, потом, узнав цену, пытаются хитростью выторговать себе время, а после, когда получают всё, чего просили, не хотят возвращать долг.

– Да что ты знаешь о времени?! – закричал этот жалкий человечишка. – Демон никогда не поймёт, что для человека означает смерть.

– Хоть в этом мне повезло, – пожал я плечами и занёс ладонь, чтобы забрать причитающиеся мне жизнь и душу.

– Стой, – взметнул человек руки. – Стой… Может, я могу заплатить по-другому? Есть другой способ?

– Ха-ха, – усмехнулся я. – Решил повеселить меня напоследок? Другой способ, говоришь… Вместо жизни, можно отдать только жизнь, – лишь сказав это, я заметил, что от человечишки отходила одна серебристая нить. Тонкая и нежная, её ни с чем не перепутать. Я хмыкнул. А ведь это и вправду могло бы меня развлечь. – Но тебе несказанно повезло, – сообщил я, не сдерживая ухмылку, – ты как раз владеешь ещё одной жизнью, помимо своей. У тебя есть дочь, и ей ещё не исполнилось восемнадцать. Можешь расплатиться её душой и жизнью, если захочешь. Но на раздумья у тебя есть, – я взглянул на часы, – пятнадцать минут. Завтра жизнь твоей дочери будет принадлежать только ей самой.

Человечишка просиял, услышав про ребёнка, о существовании которого даже не догадывался до этого часа.

Что мне поистине нравилось в людях, так это их безнравственность и жестокость. Какое же удовольствие наблюдать за человеком, осознающим, что можно обречь кого-то на смерть вместо себя. Тут-то и проявляется их истинная натура.

– Бери! – закричал он. – Бери её душу. И оставь мне мою.

Как я и думал… человечишка.

– Твой долг закрыт, – сказал я, сетуя на свою склонность к азарту. Теперь мне прибавится работы: найти неудачливую девчонку и собрать с неё плату – лишние сложности. Но был в произошедшем и значительный плюс – юную и невинную душу намного приятнее поглощать.

***

Алиса Леденёва

Торт всё-таки уцелел. Нетронутым я поставила его в холодильник, мысленно облизнувшись и готовясь отведать эту вкусность на завтрак. С чашечкой ароматного свежемолотого кофе – какое же лакомство ждало меня на день рождения. Насладившись им сполна, я сразу же возьмусь за поиски работы.

– И всё-таки я чудачка… – вздохнула, закрывая дверь холодильника.

Мои одноклассники ждали выпускного, чтобы отдохнуть, а я – чтобы поработать.

Дабы приблизить счастливое пробуждение, спать я легла пораньше, но отчего-то никак не могла уснуть. А ближе к полуночи и вовсе почувствовала дурноту. В груди болезненно защемило. Вздохнув, я перевернулась на правый бок и стала фантазировать. Мысли о чём-то приятном всегда помогали заснуть. Вот и теперь фантазия постепенно захватывала моё сознание и утягивала в сон.

В полудрёме перед мысленным взором возник мужчина лет тридцати, с острыми чертами лица и ястребиным взглядом. Темноволосый и хмурый, будто разочарованный в жизни, он надменно смотрел сквозь меня на кого-то другого, стоявшего за моей спиной.

– Твой долг закрыт, – произнёс он, хмурясь сильнее, и, развернувшись, побрёл прочь.

Видение смазалось и пропало, а моё сознание стало уплывать в глубокий сон, который, увы, продлился недолго. Боль в груди за ночь стала настолько сильной, что разбудила меня ещё до рассвета. Я поморщилась и привстала, одной рукой нащупывая на тумбе телефон, а другой откидывая покрывало. Отчего-то мне стало жарко и душно.

Наконец, найдя мобильный, сняла блокировку и поморщилась снова. Три часа ночи… В памяти всплыли увещевания нищенки.

«Завтра в ведьмин час придёт твоя расплата!», – так она говорила.

– Ну, и где она? Моя расплата… – спросила я, обводя комнату взглядом.

Ночной гость сделал несколько шагов и оказался у моего дивана. Наклонился вперёд, разглядывая меня с любопытством, а я тем временем закричала снова, потому что именно это лицо видела только что во сне. Иссиня-чёрные короткие волосы, острые черты, ястребиный взгляд янтарных глаз и сдвинутые к переносице брови. Моя «расплата» была красивой и пугающей одновременно.– Здесь, – ответил мужской голос из темноты, заставляя меня вскрикнуть от испуга.

Глава 1.1

Алиса Леденёва

– Ты кто? – выдавила из себя, когда гость не выказал никакогожелания к разговору. Его молчаливое наблюдение заставляло кровь густеть и стыть в жилах. – Как ты сюда попал?

– Через дверь, – кивнул он в сторону коридора.

– Кто ты? – повторила я, вжимаясь в подлокотник разложенного дивана.

– Я же говорил – расплата. С днём рождения, кстати, – он порылся в кармане кожаной куртки и достал оттуда небольшую, закупоренную пробкой склянку. – Вот, – протянул её мне, – подарок.

– Что это? – рефлекторно потянулась, чтобы забрать вещицу, но тут же опомнилась. – Не заговаривай мне зубы! Что ты тут делаешь?

– Собираю долг, – ответил он обречённо и бросил мой «подарок» на одеяло.

– Какой ещё долг? – спросила я хриплым голосом. – Мы даже не знакомы.

– Отнюдь, – пожал плечами гость и, не потрудившись откинуть простынь, присел с краю прямо на неё. – Ты Алиса Леденёва, сирота при живых родителях. Сегодня тебе исполнилось восемнадцать. Случилось бы это вчера, и нам бы не посчастливилось встретиться.

– То, что ты знаешь моё имя, дату рождения и ситуацию с родителями – это ещё ничего не значит. У меня отличная память на лица. И тебя я вижу впервые, – заявила я твёрдо, но тут же вспомнила про сон. Что ж, поскольку встреча была не наяву, она не считается.

– Считается, – возразил гость. – А ещё я знаю, что у тебя болит в груди. Выпей, – он подтолкнул ко мне склянку. – Тогда больно не будет.

– Не стану я ничего пить, – толкнула склянку обратно к нему. – Уходи сейчас же. Иначе я… полицию вызову.

Угроза, конечно, была притянутой за уши. Мужчина находился ко мне так близко, что соберись я кому-то звонить, он точно успел бы отнять у меня мобильный.

– Не вызовешь, – подтвердил мои опасения гость. – Значит, подарок тебе не понравился, – вздохнул он и, подняв склянку с одеяла, подкинул в ладони, а после спрятал обратно в карман. – Ну что, готова? – спросил, занося освободившуюся правую руку перед собой.

– К чему? – мой голос дрожал и едва слушался.

– К смерти, – улыбнулся гость. – Безболезненно не выйдет, – посетовал он, – сама отказалась пить.

– Ни к чему я не готова! – закричала, хватая его за руку и отводя её в сторону. Хотя он ничего не держал в ладони, ощущение было такое, словно сама рука у него являлась оружием.

– Как и все… – кивнул он. – Но ничего не поделаешь. Твой папаша по доброте душевной повесил свой долг на тебя. Платить придётся.

– А что он был тебе должен?

– Всего ничего – свою жизнь и душу. Правда, теперь твою… – улыбнулся гость, и от его улыбки у меня в груди похолодело, а после зашлось очередным приступом боли. Я поморщилась, прижимая ладонь к сердцу. – Подходит срок, – сказал гость при виде моих мучений.

– Ничего не понимаю, – покачала я головой. – Кто ты такой? – взглянула в его янтарные глаза.

– Считай меня своим злым роком, – ответил он с ухмылкой, и я скептически подняла бровь.

– А имя у этого злого рока имеется?

Он усмехнулся и покачал головой.

– Имя у меня есть, но смертным не стоит произносить его понапрасну. Называй меня, скажем, Дэй, – он беззаботно пожал плечами, представляясь явно поддельным именем.

– Не знаю, почему ты, «скажем, Дэй», решил спросить с меня долг отца, но я отказываюсь расплачиваться вместо него, – сказала, в мыслях лихорадочно ища выход из этой жуткой ситуации. Нужно было потянуть время и, улучив момент, сбежать. Может, на улице он побоится свидетелей и не станет на меня нападать. – Разве это справедливо, отнимать у меня жизнь и душу только потому, что мой отец… – подобрать подходящий эпитет человеку, принёсшему свою дочь в жертву, у меня не получилось. Все ругательства, которые знала, казались недостаточными.

– Справедливо? – усмехнулся гость. – Разве мир когда-то отличался справедливостью? К тому же у тебя нет выбора платить или не платить.

– Ум-м, – простонала я, морщась и прижимая руку к груди. Боль становилась сильнее. Что бы со мной ни происходило, нужно было торопиться. Возможно, он уже вколол мне что-то, пока я спала. Иначе почему так болело сердце?

– Тебе уже незачем спешить, – сказал гость, в очередной раз угадывая, а может, и читая мои мысли. – Ещё несколько минут и ты умрёшь. Даже если снова отведёшь мою руку. Подходит время, – произнёс он, кивая самому себе. И столько было в его голосе спокойствия и уверенности, что я поверила. Счёт шёл на минуты.

Вторя искусственной боли, моё сердце на этот раз зашлось от обиды. Почему подобное должно было приключиться со мной именно сейчас? Когда моя жизнь только начиналась. Почему мой день рождения вместо праздника должен превратиться в трагедию?

– Нет, – покачала я головой. – Я не могу умереть так рано. Нет.

– Рано? – вновь усмехнулся гость. – То есть у тебя были какие-то стоящие планы?