– У меня была важная онлайн-конференция. Я решил провести ее здесь. Почему ты солгала?
Ева сглотнула:
– Потому что я не хотела, чтобы ты узнал, насколько плохо у меня идут дела.
Еще она не хотела, чтобы он узнал, что у нее по-прежнему не было друзей.
Видаль нахмурился:
– Я понял, что у тебя нет средств на содержание дворца. Неужели все еще хуже?
Ева кивнула. Видаль окинул взглядом ее строгую униформу, состоящую из черного платья, белого передника и туфель на плоской подошве.
– Как долго ты здесь работаешь? – спросил он.
– Примерно год.
– С тех пор как умерла твоя мать. – Это прозвучало не как вопрос, а как утверждение.
Ева кивнула:
– У нас… у меня огромные долги. Мама заложила дворец, чтобы мы могли платить жалованье домашнему персоналу. В конце концов эти деньги у нас тоже закончились.
– Ты не могла обратиться за помощью к своему отцу?
Отец Евы принадлежал к одному из старейших испанских родов. После того как он ушел от ее матери, та потеряла свое место в высших кругах испанского общества, но прожила много лет в розовых очках.
Еве было наплевать на положение в обществе и привилегии – вещи, которые в течение долгого времени отделяли ее от остального мира. Она хотела узнать, кто она на самом деле.
Она покачала головой:
– Мы с ним не общаемся.
– В прессе все выглядело не так. Я тоже находился в Лондоне, когда ты появилась рядом с ним на том мероприятии.
Ева испытала знакомое чувство досады.
– На самом деле все было совсем не так, как выглядело со стороны, – ответила она, не собираясь объяснять Видалю, как собственный отец унизил ее в тот вечер.
Видаль издал звук, который означал, что он не поверил ее словам, и отвернулся.
Что, если он передумал покупать дворец?
Ее охватила паника.
– Ты будешь покупать дворец?
Видаль, стоя у бара, повернулся:
– Тебе налить чего-нибудь?
– Воды, пожалуйста.
Он напряженно улыбнулся:
– Какая вежливая.
Налив воды, он протянул Еве стакан, и она, сделав несколько глотков, вернула стакан и сказала:
– Мне пора возвращаться к работе.
– Ты не хочешь узнать мой ответ на твой вопрос, касающийся покупки дворца?
Ева застыла на месте. Он с ней играл. Как она сразу не догадалась? Она почувствовала знакомое желание спрятаться за маской высокомерия.
– Мне все равно, Видаль. Если ты не купишь замок, это сделает кто-то другой.
Неожиданно он взял ее руки в свои, поднял их, перевернул ладонями вверх, затем ладонями вниз. Он наверняка обратил внимание на то, что кожа на ее руках была сухой, а ногти короткими и ненакрашенными.
– Думаю, тебе не все равно. Ты не создана для этой работы.
Отдернув руки, Ева спрятала их за спиной.
– Однако я здесь работаю.
Он посмотрел на нее:
– Даже за этой униформой ты не можешь спрятать свое аристократическое происхождение.
Под его пристальным взглядом Ева почувствовала себя беззащитной.
– Ты убедился, что справедливость восторжествовала, Видаль? Мне пора идти.
Она повернулась и сделала несколько шагов в сторону двери, но Видаль ее остановил:
– Подожди.
Ева неохотно повернулась. На его лицо падала тень, и она не видела его выражения, но по какой-то причине ее кожу начало покалывать.
– У меня есть к тебе предложение, – сказал Видаль. – Оно может решить как твои краткосрочные, так и долгосрочные проблемы.
Ева нахмурилась:
– Краткосрочные и долгосрочные проблемы?
– Я говорю о ветшающем дворце и твоих долгах.
Он вышел из тени, и она увидела его лицо. Оно было непроницаемым.
– Я уже упоминал, что мой отец перед смертью попросил меня реконструировать дворец и привести в порядок сады.
– Да, я помню.
– Я любил своего отца, но я не настолько сентиментален, чтобы вложить целое состояние в ремонт здания, от которого почти не будет пользы. Поэтому я придумал, как сделать так, чтобы дворец приносил мне прибыль в течение многих лет.
– И как это можно сделать? – спросила она, заинтригованная его словами.
– Превратив дворец в роскошный отель. Место для проведения эксклюзивных мероприятий. Одни лишь сады будут привлекать туда множество людей. Дворец находится на небольшом расстоянии от Мадрида. Люди смогут приезжать туда на такси, чтобы наслаждаться красотой садов и тишиной.
Ева даже представить себе не могла, что с дворцом можно сотворить подобное.
– Тебя не беспокоит мой план? – спросил Видаль, внимательно глядя на нее.
Она покачала головой:
– Почему он должен меня беспокоить?
– Большинство людей привязаны к дому, где прошло их детство.
Ева не входила в их число.
– Мне все равно, что будет с дворцом. Я хочу от него избавиться.
– Это возможно при одном условии.
– Каком условии?
– Если ты сделаешь кое-что для меня, я заплачу все твои долги, куплю дворец и превращу его в прибыльное предприятие. Если ты захочешь, я подарю тебе долю этого бизнеса.
Слова Видаля не укладывались у Евы в голове. Он собирался не только купить у нее дворец, но и заплатить ее долги и даже предложить ей долю бизнеса! Здесь явно должен быть какой-то подвох.
– Что ты хочешь взамен? – спросила она.
Видаль сложил руки на груди:
– Чтобы ты согласилась публично объявить о помолвке со мной.
Видаль был потрясен, когда увидел Еву Флорес в униформе горничной. Он даже не подозревал, что она так сильно нуждалась в деньгах. Однако девушка ни на секунду не сняла маску высокомерия.
– Объявить о помолвке? – ошеломленно пробормотала она, побледнев. – Ты хочешь на мне жениться?
– Конечно нет, – ответил он. – Ты последняя женщина на Земле, на которой я захотел бы жениться.
Ее щеки вспыхнули.
– Тогда зачем тебе эта публичная помолвка?
– Она сделала бы мою репутацию более надежной.
– Каким образом?
– Мне нужны инвестиции для нового проекта. Чем выше ставки, тем более консервативны инвесторы. Они не уверены, что могут мне доверять, хотя я много раз доказывал на деле свою надежность. Я слишком быстро разбогател, и это их тревожит. Помимо этого, им не нравится мое происхождение. В тех деловых кругах, где я сейчас вращаюсь, важны стабильность и статус.
– Как я могу быть тебе полезна?
– Ты принадлежишь к одному из самых старых и знатных родов Испании. Вы дальние родственники королевской семьи. Помолвка с тобой сделала бы мою репутацию более весомой.
– Это моя единственная ценность, – пробормотала она.
Видаль услышал в ее реплике не жалость к самой себе, а гнев.
– Твоя блестящая светская жизнь остановилась после смерти твоей матери.
Ева поняла, что Видаль, должно быть, говорил о ее фотографиях, которые были сделаны в Лондоне, куда она отправилась, чтобы поговорить со своим отцом. Очевидно, Видаль предположил, что они отражали всю ее прежнюю жизнь. Это было очень далеко от правды, но она не собиралась ему в этом признаваться.
Она недоуменно покачала головой:
– Почему тебе нужна именно я?
– Как я уже сказал, по праву рождения у тебя есть статус, которого я никогда не смогу достичь. Но помолвка с тобой…
– Ты уверен, что хочешь быть помолвленным с женщиной, которая утратила уважение общества?
– Как ты могла его утратить, когда давно не была в свете?
– Дело не во мне, а в моих родителях. Уход моего отца из семьи вызвал скандал.
– Он не развелся с твоей матерью, так что все, что о вас с ней говорили, – это досужие сплетни.
Эти «досужие сплетни» ранили ее мать сильнее всего. Было бы лучше, если бы отец Евы с ней развелся, но он отказался, поскольку не желал терять деньги. Ее мать была слишком гордой, чтобы настаивать на официальном разводе и требовать денег. Ева всегда подозревала, что мать хотела, чтобы отец вернулся, несмотря на то, что они постоянно ссорились.
Видаля не волновало, что говорили о матери и дочери Флорес другие. Ева была ему нужна для достижения его целей. Точнее, ее имя.
– Даже если ты не купишь дворец, я все равно в конце концов его продам.
– Ты не продала его за год. Ты готова ждать еще год?
Мысль о том, что ей придется жить еще год в разваливающемся дворце, привела Еву в ужас, но она не подала виду.
– Надо будет, подожду.
Видаль покачал головой:
– Даже сейчас, когда у тебя ничего нет, твоя гордость не может тебе позволить появиться на публике с кем-то, кого ты считаешь ниже себя. Надо отдать тебе должное, ты весьма последовательна. Твоя мать гордилась бы тобой.
