Егор Акулов "В дебрях одиночества"

И еще отыскал я погибель
В пелене окрыленной любви,
На душе уж зыбучая выбель,
Осеряется алость крови.

Не видать наготу силуэта,
Не бродить по тропинам аллей.
Обгоревшие чувства поэта
Скрылись в омуте черных теней.

Загадка глаз императрицы

    А.Г.

С загадкой глаз императрицы
Себя велела полюбить,
Как ширь свободы любят птицы
И как матросы любят плыть.

И по наитию беспечно
Я воздвигаю новый мир,
Где жизнь с любовью бесконечна,
Где ты – брильянт, я – ювелир.

Манящей кажется, безмерной
Твоих волос каштановых вуаль,
Душа пылающей и верной
Осталась, как святой Грааль.

И ты чарующим гипнозом
Дурманишь с нежностью глаза.
Я будто сплю и под наркозом,
И кроет неба бирюза.

На расстоянии ласкаю
Твой стройный лик, пиша стихи,
И сердцем в думах замираю,
Вдыхая мысленно духи.

Горячая кожа

    А.Г.

Приблизившись к горячей коже
Нещадно пылкими губами,
Влюблюсь в тебя я, может, может
Разок, как в книгах Мураками.

Еще изведаю маршруты
В дурмане эро-путешествий,
И за мгновения минуты
Приму без всяческих последствий.

Как недочитанную книгу,
Прочту с великим наслажденьем,
И за тобой хоть в Прагу, в Ригу
Помчусь с амурным вожделеньем.

Пока в совдеповской квартире
Построю рай, но я безбожник…
Хотя в богиню в этом мире
Согласен верить осторожно,

Приобнимать, тебя лаская
Нещадно пылкими губами,
А ты звезда моя ночная
И солнце, жгущее лучами.

Месяц спрятался

    А.Г.

Месяц спрятался за кромку облаков,

Поиграться выдумал златой проказник!

Я ведь тоже прячусь, прячусь ото снов,

В тот момент, когда ты в них, в печальный праздник.

Многое не жаль, а шарик в синеве,

Поточнее – в вате – плещется по морю,

Ты сидишь в моей безумной голове,

ПризнаЮсь, что никогда с судьбой не спорю.

Всхлипываю тяжко, глядя на луну,

Представляю, будто ты недостижима,

И мечтаю, что когда-нибудь усну,

Перейдя в палату райского режима.

Месяц вышел из-за кромки облаков,

Он устал и в прятки больше не играет.

Я ведь тоже прячусь, прячусь ото снов

И жалею только, что не помогает…

Возможно найдешься

Небеса синивеют в озерной воде,

И народ разгулялся под вечер по пирсу.

Я ищу тебя в каждом лице, но нигде

Не найду, оттого и запил монастырский

Хмелящий напиток – забыть обо всем,

И смотреть с сожаленьем на прочее счастье:

Не измерить, как в физике, массу, объем,

То б купил на развес впопыхах в одночасье.

Башмаками стучу по древесным полам,

А сверчки обнадежено селят надежды,

Что любовь и гармония напополам

Не поделят тела, как поделят одежды.

Холодок подобрался к воротам души,

О согрей хоть по мыслям, прекрасная дама.

Показалось, что шепчутся здесь камыши

От ветров, как пропойца, напившись «Агдама».

А толпа все идет и идет у воды,

Вдруг и ты мимо озера тихо пройдешься.

Но не вижу, к несчастью, родные черты.

Потерялась… Возможно, когда-то найдешься.

По Маяковскому

По Маяковскому, есть Бог,

И все хотят, чтоб он помог,

Какой-то странник в облаках.

Но я на совесть и на страх

Не верю в этаких людей,

Влюбляясь всячески в бл*дей.

И от разлуки вверх кричу,

Мол жить, любить я не хочу.

Кому кричу, не знаю сам:

То ль бороде, то ли усам.

Уверовал иль просто так,

Как многие на риск и страх

Я обращаюсь вот туда,

Где синь плывет, как и вода,

И облака, как корабли,

Плывут, плывут, вдруг на мели