Линда Ангелина "Вилами по воде"

и допустим, я сдамся, смирюсь, упаду лапки кверху –

что останется мне? Только пить, только плакать, наверно;

что же делать? Бежать? – я спросила Святого Трофима –

и хоть тайные знаки бывают лишь в книжках и фильмах,

вдруг увидела в ту же секунду, как белая птица

появилась в зените – и воздух вокруг золотится…

Плыли в небе вдали низко над голубым горизонтом

чередой облака в виде снежных вершин иллюзорных,

и казалось, что движутся горы, гонимые ветром;

к ним тянулись поля невозможно лилового цвета –

и с бандолем моим ледяным, розоватым и лёгким,

я, забыв о печалях земных, любовалась полётом

белой птицы небесной, парившей как маленький ангел

над полями лаванды…

Сны осени

Это лето ушло не согрев, не порадовав толком –

Ни жары, ни купаний, ни счастья – дожди и дожди;

Убираю ненужные летние вещи на полки,

Закрываю шкафы – вот и всё, и закончилась жизнь…

В неприветливых сумрачных северных наших широтах

В сентябре в полседьмого уже за окном темнота,

И стучит день и ночь по стеклу мелкий дождик сиротский,

Нет от скуки осенней спасенья, всё как-то не так –

Потому и хандра, а иначе, наверное, я бы

Не ругала короткое лето, и осень, и год,

А варила варенье из красной рябины и яблок,

Ожидая смиренно любви от людей и богов…

Если б что-то ждала я – любви, или милости Божьей –

Не казалась бы жизнь, вероятно, иллюзией мне,

Не владел бы душой беспросветный покой безнадёжный

Оттого, что ни счастья, ни яблок в реальности нет,

Оттого, что и сад, и летящие листья сирени,

И растрёпанный куст бузины у меня под окном,

И рябина, и банки блестящие, даже варенье –

Всё придумано мной и живёт лишь в сознанье моём –

Нет нигде ничего – нет Нью-Йорка, Венеции, Рима;

Монитор ноутбука и звёздная ночь, и луна,

Телефонный звонок, тихий голос знакомый незримый

Снятся мне, существуя в обрывках осеннего сна…

Сон случайного разума в холоде вечной вселенной –

Одинокая жизнь человека – как есть, день за днём –

Всё течёт и течёт монотонно цветной кинолентой,

Бессюжетным абсурдом – ни смысла, ни логики в нём;

Всё, что видят глаза – аберрация, фата-моргана,

Персонажи – фантомы, виденья, миражная плоть;

Лунный лик оловянный и сад мой, заросший бурьяном –

Эфемерны, и я на ступеньках – фантазии плод;

Эпизоды плывут чередой как бессвязный делирий –

Так плывут облака, отражённые в тёмной реке –

Но бывает волшебно красивым трагический триллер,

И становится грустно мне в замкнутом тесном мирке –

И тогда я смотрю вечерами в глубь сферы небесной

На свеченье луны, на закат в золотистых огнях –

И глаза не могу отвести от мерцающей бездны –

И она тоже смотрит, возможно, из тьмы на меня…

Омут

Среди лугов, где солнечно, где запах

Цветущих трав мне голову дурманит,

Течёт река – в ней шёлковые рыбки

Играют в салки, нежатся улитки

На мелководье, плавают туманы

Под утро – там, в кустах ольхи, есть заводь;

А в заводи, таинственной и томной,

За мокрым пнём и тряской ряской жалкой,

В том месте, где склонились молчаливо

Плакучие серебряные ивы,

Где лилии, и где живет русалка,

Во мгле ветвей укрылся тёмный омут…

Обходят это место стороною

Все жители деревни нашей дачной,

Когда идут в малинник за малиной,

Другой предпочитая путь, пусть длинный,

А к заводи, заманчивой и мрачной,

Собака даже не идёт со мною…

А я люблю бывать здесь, мне не страшно -

Я прихожу нарвать плавучих лилий,

И помечтать, и поболтать с русалкой,

Когда закат в полосках бледно-алых

Размыт печалью тусклых синих линий

И пятнами оранжевой гуаши…

Русалка мне рассказывает сказки,

В них ложь мешая с горькой правдой жизни

И с истиной, и с вымыслом невинным,

И я вздыхаю – вывод очевиден -