Татьяна Яковлевна Эдел "Американские женихи"

Американские женихи
Татьяна Яковлевна Эдел

Сборник рассказов о поиске суженых. Многие истории написаны на основе реальных встреч.

Татьяна Эдел

Американские женихи

Американская мечта

русской женщины

Попала русская бабеночка за океан в страну далекую, Америкой прозываемую. Летела на самолете вся, тревожных мыслей полна. Ан как не смогу жить в стране заморской, что делать тогда? Назад пути отрезаны. Все раздала детям да добрым людям, нет за душой ничего. Вот душа, правда, жива, и ой как еще жива. Да и не только душа… А были мысли-мечты желанные, что обретет она, наконец, счастье бабье в той стороне. И надежды были настоящие, потому что ждал ее в той стране заморской муж-жених преданный, девять лет семейную жизнь дожидающийся.

Как в России-то-матушке еще жил, гоголем перед ней ходил, подарками одаривал. Куда ни взглянет она, он уж бежит угодить: «Съешь это, пойдем туда, хочешь это?»

Принцессой себя чувствовала. Да и как мужик мог себя показать, постель холодной не бывала. Думала, что ничего, что огонь в ее крови не горит, семейная жизнь дороже.

Главное – он человек хороший.

Не сразу согласилась замуж за него идти, да и он присматривался не один год. А попутно разговорами сладкими умасливал. Мол, приедешь в Америку, дом купим, бизнес купим, ох заживем.

– А деньги где возьмем? – вопрошала бабенка.

– Не думай об этом, – успокаивал мужичок, – положись на меня.

Удивлялась она, да привыкла верить людям и тут поверила.

Ну вот, встретил он ее в аэропорту, усадил в машину большую сверкающую, повез в новую жизнь. Бабочка смотрит в окошко, диву дается красоте да чистоте вокруг. Поговаривали, что в загранице тротуары шампунем моют, и то, наверно, правда. Вон как все сверкает. А уж деревьев, каких только нет, а трава кругом, да цветы – глаз не оторвать.

А как домой привез муж новобрачную свою, опечалилась женщина. Куда восторги делись, бухнулась как в жижу болотную. В квартире не прибрано, посуды ворох немытой, видно ее ждали, неделю не мыли. Собачонка мелкая на худых ножках скачет-снует везде, а где понравится, там и оправиться присядет. Вольготно ей тут, целуются с ней денно и нощно хозяин с дочкой, да зять местный.

В спальне-опочивальне не о любви думать, а укрыться б от света белого, чтоб не видеть вещей и бумаг горами наваленных. Открыла шкаф, а оттуда квитанции посыпались. Все четыре года, видно, складывал, да подсчитывал, сколько он ей послал, с тех пор как расписались. Стукнуло сердчишко, страшно стало, не ошиблась ли она в мужичке.

Закручинилась женщина, да делать нечего, надо жизнь новую начинать. Кинулась убирать палаты трехкомнатные, да шторы шить, да скатерти покупать.

– Не бывать здесь больше посуды бумажной одноразовой. Будете жить как в лучших домах Лондона и Парижа.

Ожил дом, цветы появились на подоконниках, посуда заблестела, картины на стенах глаза радуют. Жить бы, наконец, да жить. Только вот беда, отвыкли мужчина с женщиной друг от друга, и не притянется она никак. А тут еще одна ужасная вещь обнаружилась. Как что не по нему, замолкает мужик надолго. И тогда о какой уж тут постели мечтать, выжить бы на этом тихом кладбище. Кабы знала женщина эту черту молчания упорного, кабы ведала, не пошла бы замуж ни за какие богатства.

Мужичок за годы разлуки от жизни беззаботной ленивым стал, ничего ему уж не интересно, только бы в карты играть, да телевизор смотреть. А женщина крутится волчком, все узнать хочет.

И вроде все хорошо, и дом уютный, теплый, и муж заботливый да непьющий, и потакает ей также как и раньше во всем, и уж дошло до того, что и готовить сам стал – не утруждай себя, милая, занимайся своими делами. Ну чем не мечта, а не жизнь для русской-то женщины. Вот для русской-то как раз и не мечта такая жизнь. Наша бабочка должна сама обихаживать своего любимого и от этого радость испытывать необыкновенную. Чтоб сидеть смотреть, как твой милый обедает с аппетитом, блюда тобой приготовленные нахваливает, как потом рассказывает ей новости за день происшедшие, ее выслушает. Посмеялись бы о чем-то, да в обнимку и в спаленку.

Но не тут-то было. Она рассказывает по вечерам, как день прошел, что нового, интересного услышала. Бывало и не поймет, что мужичок опять в молчанку ушел. Не мог он ей, оказывается, простить, что она смела ему замечания делать.

– Ну и что, что я размахиваю во все стороны перед носом гостя ножом и вилкой, мой дом, что хочу, то и делаю. Пил пиво из бутылки, а не из стакана, и буду пить, хоть в ресторане, хоть на великосветском приеме.

Так и спать стали в разных комнатах. В первый год три месяца пост оказался, дальше – больше. На пятый год совместной жизни уже по семь месяцев мужик один спал. Звала она его, да не могла дозваться. А жизнь текла своим чередом. Все было вроде и нормально. И в гости ходили, и в путешествиях развлекались. И цветы дарил огромными букетами, один за другим, и в любви объясняться не уставал, когда время “поста” проходило.

Толстеть стала женщина, стало ей страшно, что не рвется уже она к жизни новой. Разве о таком она мечтала, когда ехала за тридевять земель в страну эту. Разве в том радость жизненная, чтобы поесть вволю, да поспать на диване мягком?

Нет уж, это не для меня, решила женщина.

– Давай будем откладывать понемногу денежку. Сколько можно тратить на еду заморскую диковинную? Почему ты не ешь нормальной вареной пищи, а все тебе икру подавай, да деликатесы каждый день? Так ведь только на унитаз и работаешь.

Молчит мужик, а все свое гнет. И мечты о доме и о бизнесе оказались воздушным замком, или даже вилами на воде нарисованными. Оказывается, мужичок-то надеялся на зятя любимого. Что вот, мол, он получит денежку большую за травму якобы производственную, подстроенную им же самим, и купим дом.

– Так ведь это зять получит, не ты. Как же ты можешь рассчитывать на чужие деньги?

– Он мне как сынок.

А сынок сидит дома сиднем, третий год не работает, все денежку ждет призрачную. Мечтает, что дадут ему три миллиона долларов, за то, что он упал в магазине и якобы ключицу повредил.

А чтоб бизнес купить, да еще уметь управлять им, вообще смешная история выходила. Задумал наш мужик бензозаправку купить, миллион долларов стоящую. Разговоры разговаривал с хозяином длинные. А что знать не знает суть дела этого сложного, не страшит его. Как бабенка не увещевала, не предостерегала, что, мол, разведут мочой ослиной мексиканцы твой бензин, и никто потом заправляться у тебя не будет, если ты сам лично работать не будешь каждодневно. Сопит, да помалкивает только в ответ. Тогда пригласила она специалиста, чтобы рассчитал он поток денежный да вычислил прибыль грамотно. Вот тогда и выяснилось, что обанкротились бы они в первый же месяц. Не зря хозяин эту заправку три года уже продает. Пот прошиб мужичка, а у бабенки гора с плеч свалилась. А деньги-то на покупку оказывается мужик собирался в банке взять кредит на долгие годы. Да не тут-то было, там дают тому денежку, у кого что-то уже есть за душой, а не тем, кто одним днем жил.

Вся мечта женская о счастье американском пошла прахом. Ни тебе мужа любимого, понимающего, да горячего, ни тебе дома, ни тебе работы, ничегошеньки нет. Повздыхала, потомилась, пострадала, да и решила с этого дня снова на самую себя только надеяться.

Узнала, что в этой славной стране и старики девяностолетние могут учиться, зарадовалась.

– Землю буду грызть, а выучусь.

Так и грызла аж целых три года. Днем работала, вечером училась, а ночами уроки, как школьница делала. Так и закончила заведение это, колледжем здесь прозываемое. Совсем расхрабрилась бабенка, машину водить научилась, не смотря, что пятьдесят пять уже стукнуло, в концертах участвует, поет на радость себе и людям.

А мужичок, как приходит пятница, сразу с вопросом бежит, только она с работы придет:

– Где милая твой чек? Получила зарплату?

Бабочка отдаст чек на триста-четыреста долларов за неделю с чистой душой и ждет потом, какую же он денежку ей выдаст на расходы женские. Когда двадцать даст, а когда и на тридцать долларов в неделю расщедрится. Вот так и жили-поживали, да только добра не получалось наживать.

Тут узнала женщина, что разыгрываются карты зеленые для приезда в страну эту волшебную. Спросила у мужа разрешение, может ли она деток своих зазвать сюда.

– Конечно, милая, если тебе будет хорошо, значит, и мне тоже, – был его сладкий ответ.

А дочка возьми, да и выиграй карту эту – пропуск в счастливую жизнь. Ну и приехала тут же. Языка пока не знает, растерялась было, на работу смогла пойти только через пару месяцев, а там уж через полгода и лето грозит наступить, надо деньги на дорогу да подарки детишкам, там оставленным пока, собирать. Не могла еще помогать и вкладывать в сумку хозяйственную свои копеечки.

Стал мужик по вечерам в холодильник заглядывать, да удивляться:

– А что, мы уже мясо доели, было же?

А то, что дома уже трое живут, вместо двух, вроде и забыл. Кусок застревал в горле у женщин. Может и не со зла говорил, но говорил.

Спать тут же ушел на свой диван облюбованный, мол, поговорите, давно не виделись. И никак его оттуда теперь не вытащить, залег, как медведь в спячку одинокую. Опять спал аж семь месяцев один. Дочка беспокоится беспрестанно:

– Мама, а ну как выгонит он меня, за то, что не могу помочь пока, что делать буду, куда пойду?

– А выгонит, так и я соберу чемоданчик, не грусти. Неужто я дитя свое брошу.

А день-то этот черный возьми, да и наступи. Уехала как-то дочка к подруге. Заходит мужик в спаленку, где жена читала книгу умную, да и молвит:

– А давай за жизнь поговорим.

– Давай, а что стряслось-случилось-то? – вопрошает женщина.

– Надумал я с квартиры съехать.

Вот так не больше и не меньше. Растерялась бабенка, но собралась с духом быстренько и отвечает:

– Что ж, и мы съедем тоже.

– Как? Разве ты согласна разойтись со мной? Мы же так прекрасно жили до приезда дочки твоей.

– Да где же прекрасно, если ты молчишь месяцами, а я сплю одна в холодной постели.

И сказала потом слова, что давно хотела сказать, да и говорила не однажды, только не слышал он.

– Нельзя было так жить, у нас за душой ни одной копейки нет, мы же не молодые, надо было хоть по копеечке откладывать.

– А все деньги уходили в Россию, – вдруг молвил он.

Волосы встали дыбом у женщины. Вот это да.

– Я же тебе всю зарплату отдавала, а потом ждала, сколько же ты мне выдашь, карандаш купить боялась. А детям и внукам посылки только к дням рождения и отправляли. Может ты еще посчитал, сколько на меня истратил, пока ждал моего приезда сюда, не зря же квитанции собирал годами, а?

Надул щеки и молчит. Ужаснулась бабочка беде своей новой и истине открывшейся.

– Уходи, – сказала, – глаза бы мои тебя никогда не видели.

Приходит домой на следующий день с работы, а там пир горой идет. Стол накрыт, только что птичьего молока нет, и бутылка горячительного огромная, наполовину уже опорожненная. Сидят они вдвоем с дочерью бабочкиной, беседуют. Тут вскричала бабенка гневно:

– Ах, чего же ты потчуешь дитя мое? Она ж объела тебя, ювелира несчастного. Оставила без копейки, по миру пустила, даже разводиться собрался.

Молчит мужик, голову вниз опустил. А дочка кинулась мать умасливать:

– Мамуся милая, он так тебя любит, говорит, что ты одна только его мечта, просит забыть все, что сказано было, да начать жизнь новую.

– Хочешь – сама живи, – отвечала мать разгневанная, – я его верно столько лет ждала, а чего дождалась? Нет у меня веры ему теперь и не будет уже.

Стали они думать-гадать, как теперь дальше жить. Пока не придумывалось. Тут уже и дочке пора к деткам своим уезжать, лето наступило. Осталась бабенка одна со своими думами.

Заходит как-то вечером в комнату к жене мужик, да и говорит:

– А отдай ты мне кольцо обручальное, здесь так положено.

– После пятнадцати лет брака положено? – возопила она.

В самое сердце ударил ножом, что унизил себя так. Надеялась она заложить кольцо, чтоб было чем за квартиру заплатить. Сняла с руки, кинула в дверь, словно жизнь пополам разрубила.

Сняла квартиру, надо вещи перевозить, а он даже от ее машины ключи забрал. Намучилась женщина до беспамятства пока переезжала. Ну да ничего. Как говорил Соломон: «Все проходит, и это пройдет». Так и вышло. Устроилась она, наконец, потекла жизнь помаленьку. Дочка приехала, живут, работают, в театры ходят.

Мужик же тут себя во всей красе показал. Все кредитные карточки опустошил, долгов ей наделал уйму страшную. Билась бабенка с ним, ругалась, да потом и руки опустила, что уж будет теперь, куда судьба выведет.

Стала она подумывать о новой жизни. Не может же быть, чтобы хороший человек для нее не нашелся. Пошла на сайт интернетный, а там и заприметил ее жених синеглазый. Без разговоров лишних назначил свидание. Шла женщина на встречу, не очень-то надеясь на принца, а так чтобы хоть как-то всколыхнуть душу свою.

Увидела седого мужчину, заглянула в его глаза, рек, озер голубей и пропала ее душа навеки. Да и он загорелся пламенем жарким. Повел ее по красивым местам гулять. Чудо как хорошо им вдвоем было. Потом корабли смотрели, говорили, наговориться не могли. Провожал он ее уже поздно. И сказал слова, о которых каждая женщина мечтает, что, мол, долго искал женщину-мечту, но нашел наконец.

Погуляли три дня по паркам да набережным, а потом привез он ее к себе домой, положил ключи от дома в руки ее, и осталась она в нем хозяйкой.

Теперь вот вместе живут, как песню поют. По вечерам новостями обмениваются, умный очень синеглазый избранник, интересно им вдвоем. По выходным в горы ездят, путешествуют везде, к новому стремятся. Ночами жар горит в спаленке, хорошо.

Вот и сбылась американская мечта русской женщины. Долго ей пришлось ждать, да ничего, главное, что дождалась!

ПРОХОДЯ МИМО