Вадим Загоренко "Княжеское правило"

– Ух, хорошо… Цени молодость, Олежка. С возрастом кости начинает ломить, глаза ничего не видят.

– Слышал такое, да – осторожно ответил Олег.

– А еще всего бояться начинаешь, особенно вечерами, – после тишины добавил князь. – Прямо трясет иногда.

– Чего же тебе бояться, княже? Мы за тебя горой! – Олег горделиво выпятил грудь.

– Какой ты лихой! – князь хлопнул себя по колену. – С такими, конечно, надежно. Но все равно пугливо мне. Смерть – она без предупреждения приходит, как захочет. Вот как Глеба моего взяла и забрала.

Боголюбский убрал со лба седые локоны и уставился в огонь. В спальне вдруг стало очень тихо

Олег нервно закусил губу. Что на такое отвечать? Сочувствовать – как-то глупо. Успокаивать и веселить – как-то нагло. А если молчать – совсем за дурака сойдешь.

От неловкой тишины его спас вошедший в комнату Анбал. В левой руке ключник держа кошель, полученный от Прокопия.

– А ты чего тут делаешь? – удивленно спросил он.

– Не дергай парня, – князь заговорщически подмигнул Олегу. – Мы тут с ним шушукаемся.

Анбал нахмурился.

– Хозяин, ты лекарство свое принять забыл.

– Опять ты с этой гадостью, сколько можно?! – Боголюбский всплеснул руками.

– Лекарь же говорил…

– Знаю я, что он говорил! Ладно, готовь.

Ключник протопал к столу и достал из кошеля пузырек с мутной жидкостью и сушеные травы. Он вылил что-то из пузырька в кружку и добавил туда травы. Комнату заполнил резкий запах: как будто кровь смешали с углем. Затем Анбал поднес кружку к камину, подержал ее над огнем и отдал князю.

Боголюбский вдруг закашлялся и зажал нос. Престарелый князь стал похож на мальчишку, которого заставляют есть невкусное. Он брезгливо сделал маленький глоток лекарства и тут же выплюнул его обратно в кружку.

– Что за отрава?! Сегодня совсем горькая, язык жжет!

– Нужно выпить, лекарь сказал, – Анбал пожал плечами.

– Много твой лекарь понимает! Я от такого лечения еще быстрее помру! Убери, не буду пить.

Анбал замер, переводя взгляд с князя на лекарство и обратно. Не решившись спорить, он быстро забрал кошель с кружкой и вышел.

Князь с чувством ругнулся:

– Живот они мне лечат, видишь ли. Залечат сейчас в могилу! – Боголюбский нервно поправил сползшее с плеч одеяло и прислонился к стене. Похоже, что злоба быстро его утомила. – Ладно, Олег, иди, карауль там. Утром дам тебе пару гривен: отдохнешь, погуляшь.

– Спасибо, княже! – Олег был настолько удивлен неожиданной щедростью, что забыл поклониться.

– Иди с Богом.

Взбудораженный Олег вышел в коридор, закрыл за собой дверь и тихо ухнул. Он уже предвкушал, как будет рассказывать другим дружинникам о том, как побывал у самого князя. Обзавидуются!

Стоять на месте ему не хотелось – слишком много впечатлений для одного вечера. Вокруг не было ни души, поэтому Олег решился немного пройтись. Недалеко, успеет вернуться, если что.

Он пошел в обход по этажу, вспоминая родной дом. У них была большая, добротная изба со светлыми стенами и широкими скамьями. Семья была маленькой, места всем хватало. Воду они брали из собственного колодца, летом ели на улице, в холода – за столом у печи.

Тогда Олег и подумать не мог, что кому-то может понадобиться целый дворец с отдельными комнатами для еды, сна, и Бог знает чего еще.

Остановившись у окна, он выглянул во двор. Пир наконец закончился, стало совсем тихо. За стенами дворца догорали войсковые костры, на горизонте начинал розоветь рассвет.

Кто-то одетый в длинный плащ вышел во двор. Олег присмотрелся и узнал Прокопия. Чего это старик не спит?

Княжеский слуга воровато огляделся и направился к конюшням. Вывел во двор коня, оседлал его, неуклюже залез в седло. Погладив животное по гриве, Прокопий посмотрел на дворец. Выглядел он печальным, как будто прощался. Олег хотел его окликнуть, но передумал. Непорядочно как-то будет.

Прокопий легко ударил коня по бокам и поехал к воротам. Наверное доставляет какое-нибудь важное княжеское послание во Владимир. Олег ему позавидовал. Ему тоже хотелось быстрее поскакать вдаль, ближе к большим делам, про которые потом будут рассказывать с горящими глазами.

****

Замечтавшись, дружинник не сразу услышал шум со стороны лестницы. Несколько человек поднимались и о чем-то перешептывались. Проверять караул пришли? А как дверь так тихо открыли?

Чертыхнувшись, Олег побежал на место.

Он вытянулся по струнке у двери и прислушался к голосам:

– Я тебе говорю: еле отпил, да и то выплюнул! – первый голос точно принадлежал Анбалу. – Вонь жуткая была!

– А траву ты добавил? – второй голос Олег тоже уже слышал. Это говорил Петр Кучкович.

– Добавил, не помогло. Обманул старик.

– Ясно. Значит, деваться некуда.

– Уверен?

– Поздно уже сомневаться.

С лестницы в коридор вошли четверо: Анбал, Петр, Яким и Ивка. Все были одеты в кольчуги, с оружием в руках. Странно это: у входа в дворец все гости сдавали оружие слугам. В их лицах Олег увидел что-то недоброе, пугающее.

А самым удивительным было то, что ключник держал меч святого Бориса. Неужели украл из спальни пока князь не смотрел?

Увидев Олега, Петр изогнул бровь.

– О, смотрите, у нас тут сторож.

– Ты еще здесь? – Анбал раздраженно мотнул головой в сторону лестницы. – Иди отсюда, свободен. Скажешь, что я отпустил.

Олег вдруг почувствовал неприятный холодок в затылке. Что-то здесь точно было не так. К князю посреди ночи с оружием не приходят.

Заметив его замешательство, Яким оскалился и шагнул вперед.

– Чего мы с ним цацкаемся?! Не хочет уходить – значит…

– Обожди, не гони, – Анбал положил руку на плечо боярина. – Пусть он наше письмо доставит.

Петр хмыкнул.

– Ну, пусть. Тогда держи его, если пикнет – расходуй.

Анбал кивнул и уверенно направился к дружиннику. Такой походкой мясник идет резать скотину.

Оцепеневший от страха Олег насилу вспомнил, что он должен защищать дверь князя. Дрожащими руками он выставил копье вперед и открыл рот, чтобы закричать. Но Анбал с неожиданной ловкостью поднырнул под острие, перехватил древко и свободной рукой ударил Олега в живот.

Дружинник согнулся пополам, хватая воздух ртом. Ключник схватил его за волосы, припер к стене и приставил к шее острие меча.

– Стой тихо. Не дури, тогда отпустим, – прошипел Анбал.

Кучковичи подошли к двери в спальню и постучали. С другой стороны донесся недовольный голос Боголюбского:

– Кто там ломится?

Яким ответил, неуклюже изображая старческий голос:

– Это Прокопий, владыка, слуга твой.

Князь ответил не сразу, зато громко:

– Ага, как же! Я тебя узнал, поганец! Что, Кучки, решились наконец? Наточили клыки? А зря, рано на меня напрыгнули! Бегите отсюда, а то порублю!

Петр усмехнулся и пнул дверь.

– Рубилка твоя уже у нас, владыка, а охранника к стенке приперли! Дружина спит, на помощь никто не придет. Вылезай, говорить будем.

Боголюбский затих. Тишина тянулась несколько невыносимо долгих секунд. Олег попытался вырваться из железной хватки Анбала, но ключник только сдавил его горло сильнее.

Затем с другой стороны двери раздался лязг засова.

– Ладно, входите. Только не дурите, все словами решим.

Петр кивнул Ивке. Тот поднял топор, хищно облизнул губы и открыл дверь пинком.

Худая старческая рука метнулась к его груди. Ивка взвыл, уронил топор и отшатнулся, зажимая кровоточащую рану.

Боголюбский уже стоял в дверях и буравил незванных гостей свирепым взглядом. Босой, одетый в ночную рубашку, с обычным столовым ножом в руках: Даже с такими жалким оружием князь выглядел как грозный воин.

– Кто первый?! – прорычал он.

Все смешалось. Кучковичи закричали ринулись в атаку. Князь размахивал кинжалом, отгоняя нападавших. Пробиться через его защиту у убийц не получалось. Поняв, что нахрапом опытного бойца взять не получится, они начали медленно пятиться назад

Анбал зарычал и завертел головой из стороны в сторону. Он хотел присоединиться к драке, но боялся оставить Олега без присмотра.

– Пусти… – еле слышно просипел дружинник.

Как ни странно, ключник исполнил просьбу и действительно отпустил дружинника. Правда, сначала Анбал изо всех сил саданул его затылком об стену.

Когда мир вокруг перестал плыть, а звон в ушах стал тише, Олег медленно встал. Ни князя, ни нападавших рядом не было. Судя по крикам и лязгу железа, бой переместился на лестницу.

Олег хотел спрятаться где-нибудь в углу и переждать драку. Говорить о геройствах было намного проще, чем стоять против настоящих вооруженных убийц.

Но гордость толкнула его вперед. Он так долго мечтал стать героем, так подробно воображал почести и славу. И теперь он упустит возможность спасти самого князя? Нет уж, он свою награду не проворонит!

Олег достал из сапога длинный нож и пошел к лестнице.

Князь медленно отступал на первый этаж, отбиваясь от четырех убийц. На руках у Боголюбского были видны кровоточащие порезы, но держался он уверенно. Места на узкой лестнице было мало, нападающие не могли насесть на него все вместе. Петр с Якимом были впереди и пытались достать Боголюбского мечами. Анбал и раненый Ивка следовали за ними, высматривая возможность нанести удар.

Все это освещало показавшееся из-за горизонта солнце, заглянувшее на лестницу через окно. Со стороны сцена даже могла показаться красивой.

Занятые боем убийцы не заметили Олега. Задержав дыхание, он подкрался к Анбалу сзади и занес нож для удара. Его первый убитый враг, первая кровь. Страшно, но нужно же когда-то начинать?

Олег собрался погрузить нож в мясистый затылок яса, но на мгновение замешкался. Он не мог двинуть рукой, будто перед ней поставили стену.

То ли услышав дружинника, то ли почувствовав что-то нутром, Анбал обернулся. Большие карие глаза ключника уставились на острие ножа.

Испуг наконец развеял оцепенение. Олег вскрикнул и попытался ударить ключника. Тот удивительно ловко вильнул в сторону и лезвие только задело его щеку.

Анбал заревел и ударил Олега в бровь. Все потемнело, зазвенело. Затем яс сбил дружинника с ног. Олег покатился вниз по лестнице, тщетно пытаясь ухватиться за что-нибудь. Кучковичи и Ивка успели отскочить с его пути. Князь же увидел его слишком поздно. Олег врезался в Боголюбского и свалил его на ступени.

Князь удивленно вскрикнул, упал и выронил свой нож. Петр с воплем напрыгнул на него и воткнул мечь в грудь Рюриковича. Хозяин Владимирского княжества выгнулся дугой, захрипел, выпучил глаза. И замер.

Ручеек крови побежал вниз по ступеням, поблескивая в солнечных лучах.

Олег лежал внизу лестницы и чувствовал, как на глаза наворачиваются слезы. Может от боли, может от страха, может от стыда. А может и от всего сразу.

Тяжело дыша, Петр подошел к Олегу.

– Говорили же тебе: сиди тихо. Ну и зачем ты полез?

– Барин, про письмо не забывай… – подал голос Анбал, вытирая кровь с щеки.

– Помню, – сказал Петр. Боярин достал из-за пазухи стянутую тесемкой грамоту и сунул ее под рубаху Олегу. – Повезло тебе сегодня, дурак, не убьем. Проследи, чтобы наследничек Андреев это получил – всем от этого лучше будет.

Дружинник отвел взгляд. Грудь и спина горели огнем, по голове как будто били молотами. Он точно что-то сломал, дышать было тяжело. Все вокруг казалось ненастоящим и будто раздутым, как в кошмаре.

Кучковичи и Ивка спрятали оружие и побежали к выходу. Анбал задержался и наклонился к дружиннику.

– Если жить хочешь – не ходи за нами, – прошептал ключник. – Мы не со зла это сделали. Если доживешь – поймешь.