Алина Делисс "86400 секунд счастья"

– Куда мы? – спросила Полина, но ее спутник не отвечал, а улыбка гуляла на его губах как кошка, сама по себе.

Кабина лифта открылась. И брюнет слегка втолкнул ее внутрь. Лифт, как и все в «Метрополе», был стилизован под старину. Он был отделан деревом и позолотой, а в высоких, до пола, зеркалах множились отражения.

– И все же, куда мы?

Брюнет не отвечал, разглядывая Полину в зеркале лифта. Они удивительно подходили друг другу, высокий брюнет и стройная блондинка, черное и белое, инь и ян. Оба смотрели на отражения и, не скрывая, любовались собой и друг другом.

– А знаешь, какой напиток ты? – вдруг спросил он, вернувшись к старому разговору, о котором Полина уже успела позабыть.

– Какой?

Они вышли на втором этаже. Поигрывая ключами, брюнет остановился у номера, повернувшись к Полине:

– Ты кампари. Сладкая, ароматная, но с горчинкой; женщина, полная секретов, как и этот напиток, у которого сотни вкусовых оттенков. Ты обманчиво вкусная, но очень крепкая и ударяешь в голову.

– А еще я повышаю аппетит, – попыталась пошутить смущенная Полина. – Меня можно добавлять в коктейли и даже в десерты.

Он засмеялся и повернул ключ. Это был президентский люкс, больше похожий на музейный зал, чем на гостиничный номер. Когда кто-то открывал дверь, звонил дверной звонок. Стены были обиты шелковой тканью, в просторной гостиной стояли рояль, венецианские кресла, каменные часы работы французского мастера, а вместо бара – старинный комод. В спальне находилась огромная кровать, достойная европейских монархов или русских царей, а антикварная мебель, витражи и лепнина на потолке поражали воображение. Полина, восхищенно прижимая ладони ко рту, бродила по стометровому номеру и чувствовала себя так, будто ее пригласили провести ночь в Лувре. Брюнет, следуя за ней, наслаждался произведенным эффектом.

– Ты сейчас похожа на маленькую девочку, – хрипло произнес он, любуясь ею.

– В каждом из нас живет ребенок, которым мы когда-то были, – с ноткой грусти в голосе сказала девушка. – Мы меняемся, взрослеем, приобретаем лоск, деньги, влияние, но все же остаемся теми, кем являлись в детстве.

Открыв крышку рояля, она провела пальцем по клавишам, а потом вдруг заиграла.

– Спой мне что-нибудь?

Брюнет сидел в кресле с деревянными резными ручками и был похож на сон.

– Спою композицию, которую никогда не исполню со сцены. Это будет только твоя песня, и ее будем знать я и ты.

Я задыхаюсь…
мне не хватает любви,
Твоей,
Безумной!
Того океана,
Не знаю глубин,
Не знаю краев,
Мне не хватает любви,
Любви, твоей!
Я скитаюсь, ищу тебя,
Все мои стихи о тебе, про тебя,
Где ты, любовь моя?
Где ты, нежность моя?
Где ты, тот,
Что задыхается без моей любви?
Где ты, тот,
Что смотрит вдаль?
В просторы?

Где ты, тот,
Кто, не останавливаясь, готов идти
Во имя жизни, во имя любви!

Где ты?..
Кого душа моя жаждет,
Без кого не успокоится…
Хотя иногда и заблуждается.
Где ты…
Любовь моя?

Устала играть в прятки я,
Найди же, найди меня!
Найди меня,
Любовь моя!

Доиграв, Полина встала, откинув волосы рукой назад. Он вскочил с кресла и, обхватив ее за талию, поцеловал. Их обоих словно током ударило. Прильнув к брюнету, Полина стала лихорадочно раздевать его: стянула пиджак, рубашку и расстегнула ремень. Он взял ее на руки и понес в спальню, хрипло шепча ей на ухо нежности, которые девушка с трудом могла разобрать.

Освещенная только двумя лампами, комната казалась огромной. Он опустил ее на кровать, и Полина ощутила, как пахнут лавандой накрахмаленные простыни. Брюнет стянул с нее платье и, поглаживая живот, опустился перед ней на колени.

– Полина, я больше не могу, – прошептал он ей на ухо.

Девушка прильнула к нему и, поцеловав, прошептала:

– Как же долго я тебя ждала…

Он закричал, задохнувшись от наслаждения, а Полина смотрела на мужчину, взяв его голову обеими руками. Он был безумно красив в эту минуту. Потом замер, обессилев, и прильнул к ее груди.

– Прости, со мной так обычно не бывает. Как-то быстро… Просто не было сил сдерживаться, – смущенно бормотал он, покрывая ее тело мелкими поцелуями.

– Я счастлива, – шептала ему девушка, поглаживая его взмокшую спину. – Счастлива, и все.

Они уснули, крепко обнявшись и переплетясь руками и ногами, как лианы. За окном уже начинало светлеть: сквозь щель между гардинами пробивались солнечные лучи, ложившиеся пятнами на их мятую постель.

Когда он проснулся, то долго гладил ее по волосам, по спине, спускаясь все ниже и ниже; любовался красивыми руками девушки, щекотал шею, целовал ее, бормотал на ухо «люблю, люблю, люблю». А Полина пробудилась оттого, что, выгнувшись в дугу, громко застонала.

– Как приятно просыпаться от наслаждения, – прижалась девушка к нему и, мельком взглянув на часы, увидела, что уже утро.

Когда Полину разбудил шум за окном, она обнаружила, что в постели одна. Ее платье было аккуратно переброшено через спинку антикварного стула, колье лежало на столе. Полина потянулась, как кошка, и стала разглядывать расписной потолок. Девушка чувствовала себя превосходно, так, словно всю ночь провела не в темном зале казино, а в спа-салоне. Вскочив, выглянула в окно: оно выходило на Большой театр. В этом номере жила Марлен Дитрих, останавливались Хулио Иглесиас, Джорджо Армани, королева Испании София, Монсеррат Кабалье, которая, быть может, тоже пела здесь, как вчера Полина.

– Уже проснулась?

Брюнет стоял на пороге, в белом халате, подчеркивающем его черные волосы, и держал в руках поднос с завтраком. До Полины донесся терпкий аромат свежесваренного кофе, и она, прикрыв свое тело шторой, разыграла смущение.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70255138&lfrom=174836202) на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.