А уж что говорить про более крупную животину; о козах, о коровах, быках и лошадях, да он их просто на дух не переносил. Или же взять диких лесных зверей; медведей, лосей, волков, рысей, лис или же зайцев, все они вызывали у него отторжение, и более того, он их всех не на шутку боялся и откровенно ненавидел. Да при одном только упоминании о волке, волосы на его голове вставали дыбом, а сам он весь покрывался мурашками. И вот именно по этой самой причине Тимофеюшка всегда старался стричься наголо.
– Это чтоб всклоченные космы не выдавали мой испуг… – мотивировал он и продолжал тщательно стричься. Ну а в остальном он был такой же, как и все юноши его возраста; так же весел, так же молод и безрассуден, но что особенно характерно для лежебок совершенно беспечен. А потому с ним однажды случилось то, что никто не ожидал, и вся его прежняя спокойная жизнь пошла наперекосяк.
2
Как-то ранним летним утром Тимофеюшку как обычно разбудил громкий лай соседских собак и безудержное кукареканье звонкоголосых петухов. Он широко зевнул и по привычке потянулся за кружкой с водой, ну чтоб пересохшее горлышко промочить. Но воды в кружке не оказалось, он её всю уже ночью выпил. Ночка-то выдалась душной, да Тимошенька накануне ещё и малосолёных огурчиков объелся. Ну, он, разумеется, родителей окликнул, в надежде на то, что они ему воды принесут, однако никто в ответ не отозвался. А надо отметить, что родные его очень любили, потакали ему во всём и всегда по первому же его зову спешили к нему на помощь. Но вот как раз может быть именно из-за этой-то любви он у них и получился такой круглый и упитанный.
Ну, это ладно, это уже всё случилось, а теперь, ввиду того, что родители его были ранними пташками, то они уже успели разбежаться по своим делам, и ему самому пришлось спускаться с печки и идти в сени за водой. Однако воды не оказалось и там.
– Вот же-шь досада… – хрипло просипел Тимофей и, состроив недовольную гримасу, поплёлся во двор к колодцу. Прямо как был, в ночной рубахе с подолом до земли, лысый, но в колпаке, с выпирающим брюшком и раздутыми щеками, так и пошёл. В общем видок у него был ещё тот. Но ничего уж теперь не поделать, уж больно ему пить хотелось и здесь совсем не до красоты, а зря. Подошёл он к колодцу, спустил в него ведро, зачерпнул полнёхонько, поднял его, и уже даже успел отхлебнуть пару добрых глотков, как вдруг из-за поворота, по пыльной деревенской дорожке, прямо на него глядючи, вышла гнать гусей на выпас, милая соседская девчушка с мягким и звучным именем Евстегнеюшка.
Впрочем, в этом нет ничего удивительного, всё как обычно. Она каждое утро, изо дня в день, из года в год, в этот час гнала гусей на ближний луг, уж такова была её забота. Хотя лишь с той разницей, что в этот год Евстегнеюшка сильно преобразилась и сделалась уже не той маленькой озорной девчушкой, что была прежде. За последнее время она резко вытянулась, подросла, похорошела, расцвела, налилась соками и неожиданно стала краше всех девиц в округе. И волосы-то у неё русые, пшеничным оттенком сияют, и глаза-то у неё голубые, словно озёра чистые, и губы-то у неё алые, будто малина спелая, и даже носик её настолько аккуратен и пригож, что просто дух захватывает. А уж, какая она стройная и статная, таких ещё поискать надо.
И вот, наш недотёпа Тимофей, вдруг увидев эдакую красоту, остолбенел, да тут же горемыка и поперхнулся, последний глоток воды у него в горле комом встал. Замер Тимоша, ни вздохнуть, ни выдохнуть не может. Прокашляться хочет, а ничего у него не получается. От натуги выронил он ведро из рук, а оно ему со всего маху прямёхонько на ногу угодило. Ох, взвился тут Тимошенька, словно ужаленный. Глаза выпучил, покраснел весь, рот раскрыл, а вскрикнуть-то ничего и не может, комок в горле мешает. Запрыгал он, заскакал, руками замахал, в рубахе до пола путается, мечется, словно блоха на углях, то глотке, то к ноге тянется, колпак с него слетел, лысину открыл.
Со стороны всё это настолько потешно выглядело, что не грех и засмеяться. Ну, разумеется, Евстегнеюшка так и сделала, не удержалась милая да весёлым смехом прыснула. А Тимошенька бедолага руками всё так и машет, глаза навыкате, и уже совсем зашёлся, задыхаться начал. Тут уж и Евстегнеюшка заметила, что с ним что-то неладное твориться, и ей враз не до смеха стало. Подбежала она к Тимофею и давай, что есть сил по спине его колошматить. Отчего комок у него в горле провалился, и он свободно задышал. Однако вымолвить пока так ничего и не смог. Зато Евстегнеюшка нашлась что сказать.
– Эх ты рохля деревенская,… ну, надо же, водой подавился! Что ж ты так не осторожно пьёшь-то,… ведь и до беды не далеко! Ишь какой водохлёб нашёлся,… весь упитанный, жирком пропитанный,… трясёшься, как холодец, того и гляди чёй-нибудь внутри тебя лопнет! – не то шутя, не то с радости что всё обошлось, весело воскликнула она. Тут уж и Тимоша оклемался.
– Да я-то что, я тут ни при чём, это всё ты! Я как тебя увидел, так у меня в голове всё и помутилось! Не ожидал я тебя такую увидеть,… я и думать-гадать не смел, что ты соседская девчушка, так быстро вырастишь,… да ещё и в такую красавицу превратишься, вот и поперхнулся! – набрав полную грудь воздуха, разом выпалил он.
– Ха,… это что же получается, ты меня принял за красавицу, что ли!?… Ха-ха,… ты ещё скажи, что я тебе приглянулась,… ох и выдумщик же ты Тимоша,… ну и смешной! С детства меня знаешь, видел не раз,… да я ведь почти каждый день по этой дорожке хожу,… а ты только сейчас и заметил, как я выросла,… это как же так-то? – чуть зардевшись, немного кокетливо спросила Евстегнеюшка и стеснительно заулыбалась. А меж тем её гуси окружили Тимошу, и давай на нём место для щипков выискивать.
– Так ведь я нечасто на улицу выхожу,… всё больше дома сижу,… читаю да в книжки вникаю,… вот и не заметил, как ты выросла… – быстро оправдался он, да косо на гусей посмотрел, а они уже за подол его хватать принялись. Тут и Евстегнеюшка это увидела.
– Эх ты, Тимоша-Тимофей сиди дома не робей,… почаще бы тебе надо на улицу выбираться,… а то всё только знаешь, что лежишь да читаешь! Ишь, какие бока отъел,… срам сплошной,… вон, смотри, гуси тебя даже за мешок с требухой приняли,… щипать начали! А ну кыш пернатые, пошли вон от него,… ха-ха, это вам не сладкий корм! Ну да ладно, заговорилась я тут с тобой, а мне ведь пора делом заниматься,… так что ты давай не ленись, да за себя скорей берись! – задорно усмехнувшись, воскликнула Евстегнеюшка, и быстро отогнав от Тимофея своих питомцев, поспешила дальше. А он бедняга так и остался стоять на месте, провожая её влюблённым взглядом, а то, что его взгляд был влюблённый, сомневаться не приходилось.
Да-да, так всё и случилось, наш Тимофеюшка до беспамятства влюбился в Естегнеюшку, как говориться проникся возвышенными чувствами. Разумеется, до этого дня он не раз читал в отцовских учёных книжках о любви, и прекрасно знал, что происходит с человеком в такой момент. Уж об этом столько написано всяких романов и драм. Однако он и представить себе не мог, что с ним самим может произойти такое же, для него это стало знойным смерчем посредь ледяной пустыни. Жгучий, жаркий блаженный нектар любви живительным потоком сладкой неги моментально растёкся по его пылкому юному сознанию, вмиг завладев его душой.
С этого момента Тимофей уже не мог жить спокойно. Отныне все его помыслы были обращены только в сторону милой и очаровательной Евстегнеюшки. Каждый его день теперь начинался с того, что проснувшись с первыми петухами, он тут же выходил на улицу, и там стоя у калитки, ждал появления Евстегнеюшки в сопровождении её щиплющих питомцев. В этот момент в его душе не возникало ни капли неприязни к этим суетливым птицам. И даже наоборот, он сейчас очень радовался, когда они, косолапо семеня по дорожке, вываливались из-за поворота. Ведь это означало, что вслед за ними вот-вот появится предмет его страстного обожания. Вот как всё изменилось с того утра, когда он впервые увидел этих величественных деревенских птиц. Теперь он был им благодарен. И даже к петухам, будившим его ни свет ни заря, он сейчас относился как к своим лучшим друзьям. Уж так на него подействовала любовь к Евстегнеюшки. И всё же, невзирая на столь радужные подвижки в его настроении, к диким и крупным животным он по-прежнему испытывал большую робость.
Однако это его сейчас мало заботило, ведь они были где-то там, далеко в лесу, а его любимая зазнобушка жила здесь, рядом, совсем близко. Стоило ему только встать пораньше, выйти за порог как они тут же встречались. И уж тогда они обязательно перекидывались несколькими доброжелательными фразами. После чего Евстегнеюшка задорно раскрасневшись, продолжала свой путь, а Тимофей, проводив её счастливым взглядом, бегом возвращался домой, чтоб подготовится к их уже вечерней встрече. Ведь она также была немаловажна и имела большое значение для их зарождающихся отношений.
А то, что между ними возникли отношения, заметили уже все в околотке. И родители Тимофея, и родители Евстегнеи, и даже их дальние соседи, да что там говорить, почитай вся деревня теперь только и делала, что судачила об их странной дружбе. Впрочем, многие утверждали, что в этом нет ничего странного и удивительного, мол, дело молодое и вполне понятное. Дескать, Евстегнеюшка девица-красавица и, разумеется, понравилась Тимофею, а он хоть и изрядно полнотел, да фигурой неповоротлив, зато умом ловок, проворен словом и интересен своей сообразительностью, вот они и сошлись.
А так оно и было, ведь Тимошенька слыл весьма начитанным молодым человеком, много знал, превосходно рассуждал и умел красиво излагать свои мысли. И это его качество, естественно, не могло не покорить юную, скромную, простую, но такую романтичную и полную возвышенных мечтаний деревенскую девушку, каковой собственно и являлась Евстегнеюшка. И если утром они перекидывались всего лишь парой приветственных фраз да обходились малым количеством слов, то уже вечером они давали волю своей фантазии, и их встреча больше походила на оживлённую беседу двух пылких друзей.
Тимофей, изрядно принарядившись для форсу, и основательно прикрыв ноги сапогами, чтоб его не пощипали гуси, поджидал свою возлюбленную у соседского заборчика. И едва она появлялась на дорожке со своим птичьим выводком, как он тут же бежал ей навстречу, и у них вмиг завязывался непринуждённый разговор. Тимошенька заливался соловьём, изящно чеканил слог, отчаянно жестикулировал руками, улыбался и деловито гримасничал, пересказывая Евстегнеюшке сюжеты прочитанных им романов и драм. А она внимательно его слушала, изредка вставляя свои замечания, и заливисто смеялась над театральной манерой его пересказа.
И так у них это теперь повелось и так всё пошло. Каждый вечер он встречал её, заводил приятную беседу и весело провожал до дома. А чуть позже, уже распрощавшись с ней на пороге, шёл к себе, и там уединившись, терпеливо ждал следующего утра. И надо сказать, не он один его ждал, впечатлительная и романтичная Евстегнеюшка тоже ждала рассвета. С недавних пор она прониклась к Тимофею большой симпатией и теперь, ложась спать, также мечтала о завтрашнем дне.
– Ах, ну и что же за чудесный человек этот Тимоша,… вроде и неповоротлив, и чуть толстоват, и боками нелепен,… но зато как говорит, как беседу ведёт,… ведь заслушаешься! И сколько же он разного знает, и сколько всего изучает,… порой, кажется, что умней его на свете, и человека-то нет! Посмотришь, а он даже с моими гусями общий язык нашёл,… и ведь они его понимают, слушаются, и даже щипать перестали. Переговариваются с ним, словно соображают, о чём он просит! Ох, и славный же он парень,… ах, как же он мне нравится,… я определённо начинаю в него влюбляться. Ну и что, что он полноват и лысоват,… ну и пусть, зато глаза у него добрые и душа светлая,… скорей бы завтра да увидеться с ним… – засыпая, рассуждала она, сладко жмурясь от удовольствия. В общем, можно было с уверенностью сказать, что Евстегнеюшка без пяти минут влюблена в Тимошеньку.
А меж тем время шло, и они в таких нежных и трепетных отношениях провели уже почти целый месяц. Ребята настолько привязались и прикипели друг к другу, что теперь абсолютно не мыслили себя без своих ежедневных встреч. Ах, какая чудесная это была пора. И всё-то у них складывалось мило, ладно и ровно, пока в один прекрасный вечер не произошло нечто странное и нежданное.
3
В тот день всё было как всегда. Тимофей как обычно на вечерней зорьке стоял у соседского заборчика и смиренно ждал появления Евстегнеюшки с её гогочущими подопечными, к ним он уже давно привык, и теперь ему было даже стыдно за то, что он когда-то их презирал и ненавидел. Но вот настал час, и на дорожке забавно шипя и косолапо ковыляя, показались первые гуси.
Однако в их виде чувствовалось нечто такое, что сразу насторожило Тимофея. Не то они шипели громче обычного, не то ковыляли как-то подозрительно, этого сейчас не понять, но только их поведение сразу смутило Тимошу. Но что больше всего его насторожило так это то, что за ними не шла Евстегнёюшка. Её просто не было и всё тут. Гуси ковыляли сами по себе, совсем одни, без чьей либо указки. Завидев Тимофея, они резко зачастили и понеслись к нему, словно он был им родня.
– Что такое!? Где Евстегнеюшка!? Что случилось!? Где она!? – кинувшись к ним навстречу, завосклицал Тимоша, одновременно вглядываясь вдаль по дорожке, пытаясь рассмотреть там силуэт любимой. Однако всё напрасно, Евстегнеюшки нигде не было видно. Гуси же тем временем обступили его со всех сторон и стали наперебой гоготать, словно старались ему что-то рассказать, будто хотели пояснить, что случилось. И надо же такому быть, Тимофеюшка понял, о чём они гогочут.
– Так-так,… что-что?… говорите чуть яснее,… – внимательно прислушиваясь к ним, попросил он, – ага-ага… вот сейчас понял,… так значит, старый дед позвал её помочь донести вязанку хвороста до его избушки,… она пошла, и назад не вернулась! А вы её ждали, ждали,… да так и не дождавшись, сами обратно по дорожке домой пошли… – разобравшись в их гомоне, догадался он. А то, что он разобрал их невнятное гоготание, было настоящим чудом. Видимо под влиянием сильных переживаний у Тимофеюшки вдруг проявился природный дар понимать язык животных.
– Ага,… выходит хитрый старый дед заманил мою Евстегнеюшку в лес и теперь не выпускает её! Уж не тот ли это злодей, о котором все говорят,… ах, негодяй! – сделав вывод, всполошился он и тут же кинулся бегом на дальний луг, где ещё совсем недавно Евстегнеюшка гусей пасла. Да так рьяно кинулся, что даже забыл родителей о происшедшем предупредить, а гусей в сарай загнать, впрочем, они и сами добрались. Для него же сейчас важней было найти любимую и вызволить её, нежели чем без толку голосить о случившейся беде.
А то, что случилась беда, он определил сразу, ведь по их деревни давно уже ходили слухи о старике-лесовике, который пользуясь человеческой добротой и доверчивостью, заманивал к себе в лес простых поселян. И что он потом там с ними делал, никто толком не знал, ходили разные слухи. Вот только из его владений редко кто возвращался, а те, кто вернулся, становились совершенно другими людьми, всё больше молчали да грядки усердно копали. Ну а все прочие сгинули в чащобе лесной, и никаких следов от них не осталось.
Были, конечно же, со стороны земских властей робкие попытки споймать того старика, и выяснить, кто он такой есть и куда людей подевал, однако все они провалились. Уж сколько солдатиков да разных стражников в тот лес по его душу посылали, а они так ничегошеньки про него и не прознали. То ли сильно хитёр старик-лесовик был, то ли какие секретные заговоры использовал, но только его никто так и не нашёл.
Впрочем, была одна бабка-знахарка, что жила на краю деревни, так вот она сказывала, что дед тот, мол, вовсе и не человек, а оборотень дикий, зверь страшный, и что люди ему нужны для подпитки его колдовских чар. Вот он их и заманивает к себе, чтобы все жизненный соки из них выпить. Тимофей, разумеется, знал про тот бабкин рассказ, да он и сам читал в книжках про таких особей, а потому прекрасно понимал, какая участь ожидает его возлюбленную, коли он не вызволит её в ближайшее время. И хоть он был и толстоват, и казался неуклюжим увальнем, но, не смотря на это, он в два счёта домчался до опушки леса, откуда исчезла Евстегнеюшка. Прибежал он туда и давай по сторонам оглядываться да след её искать.
– Да,… это тот самый луг,… вон кругом трава гусями пощипана! А вон и хворостинка лежит, которой Евстегнеюшка их погоняла,… а вон на кусточке ветка надломлена, словно кто-то в лес торопился да помял её! Знать туда мою голубушку старец заманил… – осмотрев всё вокруг, определился Тимоша и на секунду задумался. Хотя думать-то ему и некогда было, ведь уже вечер надвигался, темнеть начинало, а ему в лесную чащобу идти надо. А там звери дикие с когтями острыми да с зубами кусачими, ну он и струхнул чуток, да замер.
– Ну что же, выбора у меня нет,… ждать мне тут больше нечего, пойду искать,… иначе потеряю я свою любимую Евстегнеюшку навсегда… – рассудил Тимофей, и как бы ему ни было страшно, шагнул в лес. Но едва он сделал пару шагов, как его вмиг со всех сторон окружили заросли дремучие да кусты непроходимые, колючие. И всё-то внутри них шевелится, ухает, шелестит да стелиться; ужас нагоняет, страх навивает. А Тимоша всё равно вперёд идёт, не сгибается, через ветки жёсткие, сквозь чащу тёмную пробивается. Вот только жаль, что он пока ещё и сам не знает, в каком направлении ему лучше продвигаться, где ему Евстегнеюшку искать. Уже час он идёт, исцарапался весь, бока ободрал, лицо всё в ссадинах, ветками исхлестал, сапоги вдрызг разбил, а от кафтана одни лохмотья остались.
– Ох, и плохо же мне сейчас,… – думает он, – а Евстегнеюшке-то ещё хуже,… и что же с ней тот старый упырь теперь делает,… небось, изгаляется, измывается,… душу из неё вытягивает,… силы забирает! Скорей бы мне уже найти мою голубушку, да вызволить её из лап старика противного! Эх, ещё бы мне и дорогу к нему знать наверняка,… а то плутаю по лесу и всё без толку,… подсказал бы хоть кто где его искать, а рядом-то никого и нет, кругом лишь одни шорохи да шелест раздаётся, и ни души не видать. Ох, как же я устал,… отдохнуть бы сейчас… – пробираясь сквозь колючие кусты роптал он. И вдруг лес, словно услышав его стенания, взял и расступился. Тимофей вмиг на широкой полянке очутился. А сверху на него уже луна светит, и всё небо в ярких звёздах утыкано.
– Да уж, вот это я забрался,… и сам не знаю куда,… даже и не заметил, как ночь пришла… – чуть удивлённо прошептал он, и хотел уже было присесть на травушку, как на него из кустов, что напротив росли, здоровенный заяц выскочил да со всего маха ему на руки запрыгнул.
– Помоги мил человек,… спрячь меня,… за мной серый волк гонится… – на каком-то странном лесном языке взмолился он. А Тимоша от такого его говора вмиг остолбенел и рот от изумления раскрыл. Где ж это видано, чтобы заяц в лесу на руки вскакивал, да ещё и защиты просил.
– Чего-чего, ты говоришь!?… не пойму я что-то… – оторопело пролепетал Тимоша, хотя сам уже прекрасно догадался, о чём его заяц просит.
– Вот же-шь недотёпа,… да спрячь же ты меня скорей,… засунь меня в кафтан, чтоб не видно было,… а то ведь меня волк задерёт! – нагло и даже как-то возмущёно пропищал заяц, и вмиг к Тимоше за пазуху юркнул. И только он там спрятался, как на поляну серый волк выскочил.
Да не просто волк, а такого размера, что трёхгодовалый бычок по сравнению с ним щенком покажется. Выскочил, зубами клацает, носом воздух обнюхивает, щерится, дышит тяжело, запыхался, глазами во все стороны зыркает. Тимоша увидел волка и совсем растерялся, ноги подкосились, расползаются, не держат его касатика. Ведь он-то про таких лесных зверей только в книжках читал да на картинках видел, а тут на тебе, вот он зверюга какой. Вот и заробел пуще прежнего Тимоша, враз вспомнил, почему он диких зверей сверх меры боялся и за что терпеть не мог. Мало того что ему наглый заяц за шкирку забрался, так теперь ещё и матёрый волчище на него наскочил.
– Эй ты, пухлый дохлик, зайца здесь не видел!?… Не пробегал ли тут косой!? Он у меня морковку стянул,… ух, я его поймаю, взбучку ему устрою! Чую, он где-то рядом прячется! Ну что молчишь,… иль я не понятно изъясняюсь?… так видел ты его или нет?! – в упор, уставившись на Тимофея, грубо прорычал волк. А Тимошенька стоит, смелость напрочь отбило, ртом воздух ловит, а слова вымолвить не может.
– Да ну тебя,… только время с тобой теряю! – зло взревел волк да дальше в лес помчался. А заяц-то меж тем почуял, что волка больше нет, да из-за пазухи выглядывает.
– Ха,… удрал-таки серый! Да кем он себя возомнил,… меня догнать решил, глупенький! Да не появился ещё белом на свете тот волк, что поймать меня сможет! – спрыгнув на землю, хвастливо заявил он. Тут вроде и Тимоша в себя приходить начал и тоже заговорил.
– Ничего понять могу,… как же так?… волк посредь ночи за зайцем по лесу гоняется,… готов взбучку ему задать из-за какой-то там морковки,… да оба ещё и на человеческом языке говорят! Как такое возможно!? – удивлённо пролепетал он.
– Ну, это ты загнул,… не на каком человеческом языке мы не говорим,… это всего лишь наш простой лесной звериный язык. Другое дело, что ты его понимаешь, да и сам на нём общаться можешь,… вон, ты даже и не заметил, как со мной разговариваешь,… видать у тебя способность к нему есть… – вольготно развалившись на травке, заметил заяц и лукаво улыбнулся, чем вызвал у Тимоши ещё большее удивление.
– Это как же так получается,… неужто я настолько образованным стал, что мне теперь запросто с животными разговаривать можно?!… вот так-так! – заключил он и тут же к зайцу обратился.
– Слушай, косой,… меня эти ваши дела с волком не касаются,… это вы сами там как-нибудь разберетесь, кто у кого морковку стащил,… а вот то, что я тебя сейчас от него спас, так это точно! Вот и получается что за тобой должок,… так что окажи мне услугу,… расскажи, где тут у вас в чащобе старик-лесовик живёт!?… Есть тут такой,… наверняка ты знаешь, где он обитает. Он мою зазнобушку Евстегнеюшку в лес заманил, и теперь погубить хочет,… вот ты и подсоби, подскажи мне дорогу к нему,… помоги друг зайчишка… – умоляюще запросил Тимофей и даже прослезился.
– Э, малый,… ну, ты чего нюни-то распустил,… может я и знаю, где он обитает,… ну и что с того! Да с чего ты вообще взял, что я тебя к нему отведу,… а может он и правильно делает, что людей в чащу заманивает да не отпускает потом. Ведь у нас в лесу свои порядки,… веками заведённые,… и лесовик знает, что делать и просто так он никого заманивать не станет. Видать для чего-то важного твоя зазнобушка ему понадобилась,… вот и увёл он её с собой,… а ты ему только помешаешь своими поисками… – дерзко ответил Тимоше заяц.
– Ага,… так выходит, ты всё же знаешь, где старик-лесовик живёт,… вот только выдавать мне его не торопишься, и мои страдания тебя не трогают! Ну что ж, ладно,… знал бы я раньше, что ты такой, так не стал бы тебя от волка прятать! И вообще, ты как хочешь, но я всё равно пойду искать свою Евстегнеюшку,… спасу её и без твоей помощи,… выведу из леса! – решительно заявил Тимофей и, посмотрев на звёздное небо, стал наугад выбирать направление, куда ему дальше двигаться.
– Хи-хи,… ты это что же, по звездам что ли хочешь найти лесовика!?… да ничего у тебя не получится! Он и не таких как ты вокруг пальца обводил, и плутать по лесу заставлял! Да ты хоть знаешь, что он дикими зверьми себя окружил,… там и лоси, и медведи, и зубры с рысями,… и все они у него в услужении,… охраняют его, берегут, стерегут, и никого к нему не подпускают! И ты один, супротив такой рати выступить собрался!?… Не убоишься ли,… хватит ли у тебя смелости,… у лежебоки-то домашнего!? – заносчиво ухмыляясь, спросил его заяц.
– А ты откуда знаешь, что я лежебока!? Впрочем, мне сейчас не до этого,… некогда выяснять! Я теперь решительно настроен! Идти мне надо, и я теперь ничего и никого не боюсь! Нестрашны мне ни волки, ни медведи, ни лоси с рысями! Когда речь идет о Евстегнеюшки ничто меня не остановит! – резко осмелев, уверенно воскликнул Тимофей и всю его усталость вмиг как рукой сняло.
– Ох, и бахвалишься же ты! Помни, лесовик и ни таких как ты обламывал! Он бывалых охотников так наказывал, что они навек в лесу оставались,… дикие звери их не выпускали, так до конца жизни в чащобе и держали! А уж тебя-то, пирожка пухлого, они и подавно приструнят! Ну, иди-иди,… вот он устроит тебе приём,… получишь ты от него гостеприимную встречу! – вскочив с места, дерзко и даже нахально съёрничал заяц.
Но Тимофей его уже не слышал, он, быстро раздвигая заросли руками, стремительно продвигался дальше вглубь леса, наугад определяя дорогу к пристанищу лесовика. Однако в этом-то и заключалась его ошибка. Нельзя было ему ночью, да ещё и не зная точного направления отправляться в путь. Недаром же говорят; «не зная броду, не суйся в воду». Пусть даже определяя дорогу и по ярким звёздам, ни чему хорошему это не приводит. И как бы Тимофей ни был целеустремлённо настроен, усталость и разодранные вдрызг сапоги сделали своё дело.
Уже через час поисков, темп его продвижения замедлился, и он изредка поглядывая вверх, на едва видневшееся сквозь заросли звёздное небо, начал подумывать о передышке. И вот тут-то опять случилось нечто негаданное. Густые заросли вдруг вновь внезапно расступились, и перед ним очутилась та же самая поляна, где он ещё совсем недавно разговаривал с зайцем. Правда на сей раз ему навстречу никто не выскочил и на руки не запрыгнул. Всё было тихо и спокойно, разве что луна со звёздами светили чуть ярче, словно возвещая о начале конца ночи.
– Это что же получается,… всё это время я ходил по кругу,… и опять набрёл на тоже место! Выходит заяц был прав, нельзя доверять звёздам в ночном лесу,… они могут и обмануть. А может, это я сам виноват,… что-то неправильно вычитал в своих астрономических книжках, неверно истолковал, вот и заблудился! Или же это всё-таки старик-лесовик со мной забавляется, дорогу мне закругляет, плутать заставляет! Эх, ну да ладно, теперь это уже не важно,… придётся здесь на ночь оставаться! Отдохну, да с утра с новыми силами опять начну путь-дорожку к моей милой Евстегнеюшке искать. Эх, как-то она сейчас там, зазнобушка моя сердешная… – присев на травку задумался Тимофей, да за такими мыслями и не заметил, как уснул. Но долго спать, ему не пришлось, ведь до утра оставалось совсем немного.
4
Пробуждение Тимофея было таким же внезапным, как и всё его неожиданное путешествие. Проснулся он от того, что кто-то нагло и вкрадчиво облизывал его лицо большим и шершавым языком. Открыл Тимошенька глаза, а над ним огромная рогатая лосинная морда маячит, да притом ещё и ехидно улыбается.
– Ну что выспался человече,… долго же я ждал пока ты глаза откроешь… – совершенно внятно произнесла морда и даже как будто как-то по-лосиному заржала. От чего Тимофей, конечно же, подскочил как ошпаренный и заорал что есть мочи.
– Не трогай меня! Не смей прикасаться! Не вздумай меня бодать,… я пришёл с миром,… я никого не обижал! Это всё старик-лесовик виноват,… это я по его вине здесь,… он в ответе за всё, а не я! – заголосил Тимоша, и уже было собрался бежать, но лось почему-то ласково ткнулся ему мордой в плечо и остановил его.
– Да ты что милок,… с чего ты взял, что я тебя бодать стану,… да мне это и в голову не приходило! Я просто шёл мимо,… травку жевал, росу собирал,… а тут ты лежишь и спишь,… весь такой скрюченный, такой бедненький,… жалко мне тебя стало, вдруг ты подмёрзнешь да простудишься, на прохладной землице-то лёжа,… вот я и разбудил тебя, не дал захворать! Так что ты зря на меня наговариваешь,… бодать я тебя не собирался… – забавно встряхнув рогами, ответил лось.
– Ну, тогда извини меня, что так плохо о тебе подумал! Это всё из-за зайца, которого я вчера здесь повстречал,… он сказал мне, что у старца-лесовика, коего я ищу, дикие звери в услужении ходят и охраняют его,… мол, они к нему никого не подпускают и всех кого в лесу встретят, в клочья рвут и бодают! Вот я спросонья и принял тебя за такого зверя,… подумал, что ты меня сейчас бодать начнёшь… – немного успокоившись, ответил Тимофей и стал по сторонам оглядываться, водицу искать, уж больно ему пить с испугу захотелось.
– Ха-ха,… тоже мне нашёл, кого слушать! Да все зайцы в лесу самые первые плутишки и врунишки, ну разве можно им верить! Ты должен знать, что не все дикие звери одинаково злы и бодливы! Да и не все они в услужении у лесовика находятся,… ведь мы звери, как и вы люди,… среди нас разные особи встречаются! Есть те, которые любят прислуживаться, а есть и такие что чересчур свободолюбивы, и зависеть не от кого не собираются! Так что ты зря всех диких зверей под одну гребёнку ровняешь,… и про меня, про старого почтенного лося, всякое нехорошее предполагаешь! Впрочем, вскоре ты и сам во всём убедишься, а пока у меня к тебе дело имеется,… вот только, как я погляжу, тебе пить шибко хочется,… вон, как голову по сторонам воротишь! Так ты тут источника не ищи, нет его здесь,… а вот росы на травке хватает, попей её,… насобирай в ладошку, капелька по капельке, и испей… – заметив, как Тимоша жадно ищет глазами влагу да от жажды мучается, предложил ему лось. А Тимофей так и поступил, насобирал полную пригоршню капелек росы, да и всласть напился. А напившись, поблагодарил лося.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70256530&lfrom=174836202) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
