Я что, покраснела?! Что за чудеса происходят…
– Давай спать, – мужчина направляется к своей кровати, а я почему-то краснею еще больше.
Помотав головой, вытряхиваю ненужные мысли и ложусь в постель – на другом конце комнаты.
Засыпаю… и впервые вижу сон.
…Лес, зеленый и полный жизни, солнечного света и тепла…
Я смогла. У меня получилось его возродить.
Я должна радоваться – ведь за спиной любимые крылья, на волосах сплетенная бабочками корона из цветов, и во мне снова есть сила…
Я должна радоваться…
Но стоит посреди поляны высокий мужчина с темными глазами, стоит на коленях, не замечая меня, и что-то тихо шепчет…
Словно чего-то ждет.
Сон разлетается вдребезги от шаловливого солнечного лучика, видение постепенно меркнет, отдаляясь…
***
– Вот, возьми, – мужчина протягивает мне какое-то тряпье, – женской одежды здесь нет, все-таки хижина лесника, к тому же заброшенная. Но на первое время сойдет.
Я скептически хмыкаю, рассматривая выцветшие штаны из грубой ткани, непонятного цвета рубашку и большую куртку. Пожав плечами, сажусь на постель, чтобы переодеться – и смущенно замираю.
Оборотень резко отворачивается, отходит к двери, сосредоточенно роется в большом рюкзаке, проверяя, всё ли на месте.
Я стягиваю рубашку… его рубашку, понимаю только сейчас. И подношу к лицу, стараясь запомнить запах – леса, деревьев, запах дождя… с вкраплением резких ноток запаха, непривычного для меня.
Поднимаю голову – и встречаюсь с глазами оборотня в зеркале.
Мужчина медленно, но верно краснеет. Отводит глаза и снова берется за сумку.
Он что… подглядывал за мной?!
Я со скоростью света натягиваю на себя новую одежду.
В этот неловкий момент дверь распахивается.
Мужчина реагирует рефлекторно. Зарычав, он загораживает меня спиной, готовясь к бою с неизвестным противником.
И растерянно замирает на месте. Опускает взгляд вниз…
Презрительно фыркнув, Заяц смело обходит его и бросается ко мне. Обхватывает лапками колени, прижимается мордочкой…
Смеясь, я беру его на руки и крепко обнимаю. Затем чуть отстраняю:
– Как ты нас нашел? Давай, рассказывай.
Всплеснув лапками, Заяц укоризненно смотрит на меня – а зачем начинает что-то рассерженно лопотать.
Вначале мне кажется, что у меня неладно со слухом. Но мужчина смотрит на пушистого также растерянно… и тогда я понимаю.
Сила покинула меня, а с ней и способность понимать речь животных.
Когда Заяц в пятый раз что-то мне выговаривает, так и не дождавшись реакции, я с грустью качаю головой:
– Прости, пушистик. Я не понимаю.
Заяц расстроенно смотрит в мои глаза, затем вдруг вскакивает – и лапками тянет меня за собой, к двери. Безрезультатно.
– Я не могу пойти с тобой. Нам со Зверем нужно отправиться в путь, он может помочь нам спасти лес, вернее, знает того, кто может…
– Может, хватит? – не выдерживает вдруг мужчина.
– Хватит что? – не понимаю я этих людей, ну чего взбесился…
– Хватит меня так называть. Меня зовут Ярослав. Можно Яр. Но не Зверь!
– А почему? – меня искренне удивило, что он, оказывается, обижался на Зверя.
– Потому что! У людей принято называть друг друга по имени. Кстати… – мужчина с нездоровым любопытством рассматривает меня в упор.
Мы с Зайцем недоуменно переглядываемся.
– Тебе нужно придумать имя. Как-то же я должен к тебе обращаться.
Предложение повергает меня в ступор:
– Так это же у людей! При чем здесь я?
– А кто ты сейчас, по-твоему?
Ступор усиливается. А затем в голове внезапно проясняется.
…Когда я отдала силу лесу… там, у озера… оборотень поделился со мной своей – живой, огненной… человеческой.
Так вот почему всё иначе.
Я – всего лишь – человек…
Нет. Не хочу сейчас об этом думать. Срочно нужно переключиться.
– Яр… – поднимаю на него взгляд, – я не знаю человеческих имен. Помоги, а?
Мужчина улыбается. Подходит ко мне и садится рядом. Заяц раздраженно двигается, уступая ему место.
– Душа леса… – он смотрит в мои глаза, и снова я чувствую, что все мои мысли и чувства для него – не загадка, – когда я впервые тебя увидел, ты была само воплощение жизни, в твоих глазах было столько любви к жизни, любви к лесу… Знаешь, с латинского Vita – это жизнь. Может быть – Вита? Как тебе?
Оборотень сидит так близко, что мои мысли начинают путаться. И совсем не хочется отодвигаться. Совсем.
Рядом недовольно ворчит Заяц.
– Подходит, – взяв себя в руки, тихо отвечаю я, – правда… мне очень нравится.
Наступившую уютную тишину нарушает ушастый, вскакивая с постели и направляясь к выходу.
– Нет, пушистик, – протестую я, – мы не можем взять тебя с нами, это опасно.
Заяц надменно фыркает – и демонстративно залезает в рюкзак оборотня.
– Похоже, выбора у нас нет, – резюмирует тот.
***
Кружатся в воздухе листья в печальном осеннем вальсе, медленно ложатся на землю – еще одним фрагментом узорчатого, разноцветного ковра, заботливо сотканного Королевой Осени холодными вечерами…
Зябко поежившись, Вера отходит от окна и невидящим взглядом смотрит в пол.
– Вера, да успокойся ты, – не выдерживает Дмитрий.
Подходит к девушке, обнимая за плечи, заставляет посмотреть в глаза:
– Не переживай. С ними всё будет хорошо. Я почему-то верю в это…
– Хорошо?! Здоровенная зверюга вдруг стала человеком, а затем унесла её куда-то, не сказав ни слова!
– Но перед этим спасла ей жизнь.
Вздох, раздраженное передергивание плечами:
– Знаю. Но всё равно волнуюсь.
Парень понимает, что момент не подходящий, но тем не менее начинает вновь уже набивший оскомину разговор:
– Милая, мы здесь уже неделю. В деревне больше никого не осталось. Лес… ну ты сама видела, что там… Нам опасно здесь находиться.
В ответ – молчание.
– Вера, ну посмотри на меня.
Девушка поднимает на него печальные глаза, и парень мягко, но настойчиво продолжает:
– Рабочие ушли, испугавшись того, что произошло… но это простые люди, трудяги, и их легко заменить. Я был в городе, слышал, нанимают новых. Работы скоро возобновят. Вера… Они вырубят лес, понимаешь? Мы ничего не сможем сделать… лес и так уже почти мертв.
– Нет! – хрипло, отчаянно, но с такой силой, что парень отшатнулся.
Девушка открывает дверь настежь, позволяя холодному ветру ворваться в комнату.
Она замирает на пороге – тоненькая, дрожащая на ветру, и Дмитрий почему-то вспоминает увиденную однажды в лесу березку – с тонким станом, ажурными листочками, такую хрупкую… и то, как, почти касаясь земли под ураганными порывами, она не сломалась, выжила, злой вьюге наперекор.
…Вера оборачивается, и в прозрачных, обычно таких солнечных, глазах внезапно мелькает сталь:
– Я знаю, она вернется, чтобы спасти лес. И мы должны быть здесь, чтобы помочь ей, понимаешь?!
– Понимаю.
Дима устало прикрывает глаза рукой, признавая своё очередное поражение в споре. Подходит к девушке, прикрывая дверь:
– Не стой на ветру. Простудишься.
И улыбается, заметив, как теплеет в ответ её взгляд.
Глава 3. Путь на двоих
Яр повесил на дверь избушки замок, аккуратно положив ключ на прежнее место – в едва заметную щель в досках крыльца. Заброшенный дом, в котором не жили уже несколько лет – он стал для нас временным, но довольно уютным пристанищем.
Заяц что-то недовольно сопел в рюкзаке, напрочь отказавшись идти на своих четырех. Видимо, он боялся, что мы его где-нибудь постараемся потерять.
Осень несмелыми шагами тихо уходила за горизонт, оставляя на прощание разноцветье листьев на пожелтевшей траве, а в воздухе чувствовалось приближение её суровой, но справедливой сестрицы Зимы.
Несколько дней – всего несколько дней пути, и я узнаю ответы на все вопросы. Вернусь в лес – и сделаю всё возможное и невозможное, чтобы его возродить.
Вернусь в лес…
Украдкой бросив взгляд на оборотня, проверяющего, закрыты ли ставни, я тут же отвернулась. Мне только сейчас пришла мысль, что, скорее всего, по окончании нашего путешествия я его больше не увижу. Яр отдаст долг – и будет свободен. От меня. И от кучи связанных со мною проблем…
К горлу подкатил комок, в глазах совершенно неожиданно защипало. Реакция тела удивила меня саму, и я тут же постаралась принять невозмутимый вид – встретив удивленный взгляд мужчины:
– Вита, ты что?
– Всё нормально, – поспешила заверить я – и тут же шмыгнула носом, испортив весь эффект.
Яр быстро подошел ко мне, внимательно всмотрелся в лицо:
– Ты что, заболела? Говорил же, не нужно было холодную воду пить.
