Алексей Лавров "Руны на теле"

И у меня не выдержали нервы. Ночью перед отходом ко сну я попросил управдома связать меня с Дымовым.

– Говори, – отозвалась рация другим, но странно знакомым голосом.

– Кто это? – спросил я.

– Младший лейтенант Котов, – сказали мне.

– Привет, Ваня, Большов на связи, – подобрел я. – Что ты там делаешь?

– Капитан Дымов назначил заместителем, – ответил он.

– А Лёша спит? – уточнил я.

– Его убили сегодня, – доложила рация.

– К-как? – не понял я.

– Пулей в голову на отражении атаки врага, – сказал Ваня. – По идее я теперь командую гарнизоном. Но ты ведь старше по званию и боярин.

– Так, – завис я на долгие секунды. Очнувшись, продолжил. – Слушай приказ. Срочно свяжись со всеми моими магами, пусть идут сюда. Если кто-нибудь уже ушёл, скажешь мне. По выполнению доложишь, и тоже двигай сюда.

– Слушаю, – ответил Ваня и пока отключился.

Через несколько минут он снова со мной связался и сказал, что успели уйти пять магов, но с одного адреса. Благо, это недалеко. Я велел Ване обязательно меня дождаться и отправился в подземелье.

По пути я привёл нервы в относительный порядок…

Чёрт меня побери! Я же не должен находить себе места из-за гибели Лёши и вдруг стал спокоен. Устал уже нервничать, ждал, когда что-то случится? А что случилось-то такого особенного? На войне погиб военный…

Я отчётливо осознал, что всегда считал не-мага Лёшу настоящим военным. Выполнял его приказы… даже ждал приказов, вымогал! Пусть обо всём думает военный Дымов, пусть он принимает решения – у него хорошо получается.

И вот Алёши нет, я сам всё должен решать. А я думаю про него, как бы поступил на моём месте настоящий военный. О чём он думал, чем руководствовался. Настоящий военный Алёша стрелял во врага до последней секунды. Он не-маг, уйти через подземелья никак не мог и всё равно должен был оставаться с гарнизоном до конца…

Я усмехнулся. Правильно думал Дымов, нельзя называть военным только за форму. Тем более на мне давно штатская одежда. И ничего особенного действительно не случилось, просто военный погиб в бою. Конец карьеры. Неизбежный конец.

Блин! Маги всё-таки люди, так же идут через отрицание, гнев, торг и депрессию. На стадии принятия неизбежного они всё понимают, вспоминают и себе улыбаются – где же были их мозги всё время!

А просто нет никаких мозгов, пока не примешь неизбежное, пока не пройдёшь через всё – не напрасно это называется процессом. Тут важна каждая ступень, все стадии.

Я быстро нашёл в галереях мага Витю с товарищами и приказал идти за мной. Парни отряда уже собрались, Ваня тоже пришёл. Он мне откозырял и проговорил:

– Извини, командир, но это ещё не все плохие новости. Утром немец вошёл на восточную окраину города и уже вышел к нашим основным силам. У нас второй фронт.

– Давно ожидаемый шаг, – сказал я. – Для начала слушаем приказы. Командовать гарнизоном буду я. Ваню Котова назначаю заместителем. Ваня, подбери командира против немцев.

– Слушаю, – сказал он.

– Город я сдавать не намерен, и никого не отпускаю. За самовольную попытку уйти расстрел, лично любого достану, – продолжил я ровным тоном и улыбнулся парням. – Засиделись мы под землёй, пора повоевать на поверхности. Но это в скором будущем, а сейчас быстренько обсудим, как будем взрывать галереи и сразу приступим…

Парни смотрели спокойно и внимательно. Многие уже стали военными и ждали такого приказа. Ждали, когда военным станет… э… каждый.

* * *

Я просто поставил другие задачи, режим остался без изменений. Обсудили мы порядок подрыва, да я со своей сменой пошёл отдыхать до утра. Мой заместитель Ваня сам привлекал к работе не-магов.

Всю ночь таскали взрывчатку или работали кирками. Требовалось заложить тол именно в стенки, чтобы взрывная волна обрушивала своды. Делали в хождениях перерывы и взрывали сериями, после чего проверяли результаты.

Я спал, как убитый, меня не могли потревожить подземные взрывы. Проснулся с первой атакой. Пока бодренько занимался утренними делами, начштаба Павлик докладывал обстановку, а Ваня ушёл в свой гарнизон.

Успели за ночь взорвать половину подземных ходов с запада. Отдыхавшие ночью бойцы отряда уже подключились к бодрствующей смене, все помогаем отражать атаку французов. С восточного направления докладывают, что немец активности не проявляет. Похоже, ещё спит.

Я энергично кивнул и перешёл к насущным делам – тоже подключился к гарнизону. Стрелял из окон, менял позиции и тихо себе улыбался. Я делаю простую, понятную работу военного – просто стал военным и буду военным до самого конца.

Ну, а чем ещё заниматься нормальному парню на войне? Мотать себе нервы?! Хватит! Отныне все вопросы закрыты, можно не думать. Я буду спокойно стрелять и менять позиции, пока война для меня не закончится. Так или иначе.

Около полудня штурмы прекратились – французам стали давать еду?! Мы смогли пообедать. Ели и нервно прислушивались, вокруг странная, тревожная тишина. Выстрелов не слышно, лишь в небе жужжат самолёты.

Внезапно позвали к рации. Вызывал командир восточной стороны младший лейтенант Коля. Он сказал, что прямо к его позиции в жилом доме подъехали танки «Рысь-2» с опознавательными знаками Гардарики и джип «Виллис».

Новоприбывшие офицеры предъявили документы. С их слов армия Гардарики рассекла пополам группировку немцев и вошла в город. Противник сдаётся, никого не нужно убивать. Командира гарнизона зовут в штаб армии, за мной и прислали джип.

Я сказал, что сейчас приду. Назначил старшим отряда мага Витю и отправился в дорогу. Нашу западную границу от восточной отделяли всего три дома, потому шёл без спешки.

Истребители вели обычные воздушные бои, и даже иногда низко над крышами пролетали бипланы – в небе продолжалась война. А внизу перемирие? Хорошо, допустим. Вряд ли то, что противник в городе сдаётся, связано с появлением русских танков, скорее танки здесь, чтобы было кому сдаваться.

Тогда зачем их командиру командующий гарнизоном? Можно просто по рации приказать не убивать европейцев, а что гарнизоном кто-то командует, лучше пока не вспоминать. Дело-то, похоже, идёт к большой победе, то есть к награждениям и повышениям – нафига командирам конкуренты?

Блин, нет в Гардарике орденов! Ну, значит, к повышениям идёт дело, а наградить можно и крупной суммой рублей. Интересно, в СССР к орденам полагались денежные выплаты? Вот тоже ничего об этом не говорилось!

Впрочем, сейчас СССР неглавное. Не, даже в Гардарике командир танков должен познакомиться с командующим гарнизона просто из лучших побуждений! Я ведь широко известен!

Гм, в Европе особенно хорошо. Пусть европейцы отделяют русских, я не фашист, как некоторые…

Я задумчиво остановился, сунул руку под пальто и снял с пояса лимонку. Левой рукой сжал рычаг, правой вытащил чеку и сунул зажатую в ладони оборонительную гранату с насечками на рубашке в левый широкий карман. Ну и правую руку сунул в карман пальто для симметрии. Я не фашист, я маг и немного параноик.

Далее ускорил шаг и довольно быстро пришёл к заместителю Коле. Тот представил мне незнакомых офицеров, командира танкового взвода младшего лейтенанта Сонина и порученца штаба армии лейтенанта Тимохина.

Порученец являлся слабеньким магом, однако это означало, что даже очень сильному магу что-то ему внушить практически невозможно. Врать лейтенант может только сознательно, и другой маг сразу это почувствует.

Тимохин под моим проницательным взглядом несколько раз честно сказал, что действительно является офицером армии Гардарики, в европейских разведках не служит, шпионом неевропейских стран не является и похищать или ликвидировать меня не планирует. А хочет он только доставить меня в штаб армии и забыть это всё, как кошмарный сон.

Я ему поверил и прошёл к джипу, уселся на заднее сиденье. Поехали по городу. Встретилось несколько танков «Рысь-2», из домов выходили немцы, кидали в кучу автоматы или винтовки и с поднятыми руками становились в неровный строй. На них строго смотрели пехотинцы Гардарики с винтовками.

Остановились возле трёхэтажного особняка «Филиппенко» с бело-сине-красным флагом над помпезным входом. Лейтенант сказал часовым:

– Это со мной к генералу, – и мы поднялись по широкой лестнице с зажимами под дорожку на третий этаж. Лейтенант подошёл к высоким деревянным дверям. Постучал, зашёл и сразу вышел. Придержав створку, сказал мне:

– Заходи.

Я вошёл, дверь за мной сразу щёлкнула замочком. Оказался я в большом кабинете, в десяти метрах от меня за широким столом сидел знакомый полноватый дед в генеральской форме, генерал-майор Иванов. За ним высокое окно, слева и справа на некотором расстоянии по два капитана в парадной форме.

Все сильные маги, а капитаны к тому же с «Парабеллумами» в руках и навели на меня стволы. Один я в верхней одежде, ещё и руки в карманах пальто.

Я, спокойно сделав вперёд несколько шагов, остановился. А Пётр Иванович зло засмеялся и резко заговорил:

– Вот и свиделись, Артёмка! Ты ведь этого очень хотел? Тебе нужно многое у меня спросить! А хочешь, я сам тебе всё расскажу?

Я бесстрастно смотрел перед собой.

– Это ведь я приказал майору Петрову отправить тебя на верную гибель! Ты убил Петрова и всё сделал по-своему – ладно, молодец. Но это по моему приказу не пришли подкрепления, пока ты не оказался в окружении! Я сидел у себя и ждал, когда ты сдохнешь! Я и самолётам бы запретил над вами летать, да авиация подчиняется прямо фронту! Правда, интересно?

Я молча холодно улыбнулся.

– Но самое главное, почему я всё это спокойно говорю в присутствии представителей Совета обороны, – задушевным тоном проговорил дед. – Франция уже неделю вопит, что убила тебя, и Гардарика ни словом не возразила! – он сказал саркастически. – Ты, конечно, молодец! Из-за тебя Европа собрала в этом месте столько сил, и Гардарика смогла их окружить! – генерал снова заговорил душевно. – Но тебя нет, понимаешь? Я спокойно пришёл сюда, привёл капитанов и приказал им тебя убить! – Иванов сорвался на крик. – Прямо на моих глазах! И никто в Гардарике не посмеет задавать мне вопросы!

Я его насмешливо рассматривал. Генерал откашлялся и вкрадчиво проговорил:

– Тебе интересно, зачем я это говорю? А просто растягиваю удовольствие! – он указал на меня пальцем и страстно прохрипел. – И ты узнал, козявочка, сколько действительно стоишь! Перед тем, как тебя раздавят!

Он, закатив глаза, взял паузу и страстно выдохнул, обращаясь к офицерам:

– Убейте его!

Однако капитаны не стали в меня стрелять. Они смотрели на лимонку без чеки в моей левой руке, которую я вынул из кармана пальто, пока генерал закатывал глазки.

– Все в курсе, что такое взрыв лимонки в замкнутом помещении? – задал я вопрос капитанам.

Они заторможено кивнули.

– Тогда те, кто хочет жить, – деловито продолжил я. – Уходят из кабинета и пишут рапорты о переводе в пехотные части…

– Я артиллерист по профессии! – возразил один капитан.

– В пехотные, вашу мать, части! На передний край! – повысил я голос. – Проверю лично! Кто не напишет, тем конец!

Капитаны прямо с пистолетами в руках пошли на выход. Генерал-майор встал и воскликнул:

– Эй! А я? Мне ж всё равно кранты!

Он рывком опустил руки к своей кобуре. Когда генерал выхватил пистолет и поднимал ствол, последний капитан бегом покинул кабинет и захлопнул за собой двери. Слитно с щелчком замка прогремел первый выстрел.

Генерал был сильным магом, он отлично видел фантома и его хозяина. Один стоял у двери и ухмылялся, а второй прыгнул вперёд и в сторону. Ещё два выстрела!

Быстрая тень чудом увернулась от пуль и с перекатом устремилась к другой стенке и ещё вперёд. В правой руке страшный нож! Три пули прошивают паркет!

Не доходя до стены, снова прыжок! Генерал встречает нападение выстрелами из пистолета:

– Бах! Бах! Бах! Клац, – кончились патроны.

Генерал-майор был сильным магом, но совсем не умел играть в покер. И я рядом забиваю чувства даже сильным магам. Фантом пропал перед носом деда. Он медленно повернулся ко мне. Я стоял на старом месте и ухмылялся, насмешливо глядя в его безумные глаза.

Иванов всё понял. Роняет пистолет, оборачивается к окну и вскакивает на подоконник. В рысьем трансе ускоряюсь к нему. Он лицом, грудью, руками проламывает раму, хлещут осколки, разлетается кровь…

Успеваю схватить его правой рукой сзади за штаны с лампасами и рву на себя. Мои немалые силы резко увеличил рысий транс. Пряжка ремня впивается в пухлый животик, рвутся петли на его брюках, отлетают пуговицы, штаны и кальсоны сползают вниз, обнажив старчески дряблую жопу. Он от боли и с перепугу громко пердит.

– Извини! – сипло воскликнул генерал.

– Бог простит, – рычу я в ответ и левой рукой с размаху заталкиваю лимонку без чеки глубоко в генеральское очко.

Иванов ужасно орёт, хлынула кровь – там же ещё рычаг и насечки на рубашке. Но силы даже в рысьем трансе страшные…

Интересно, а вепри в трансе реально могут порвать человека на куски? Потом спрошу Ваню, а пока отпускаю генерала с лёгким толчком. Иванов взрывается в полёте, замедление сработало штатно.

Если кто не понял, мне важно, чтобы дед подох не самовольно, а исключительно от моих действий…

* * *

Ещё звенели выбитые взрывом стёкла, как в дверь учтиво постучали. Я вышел из тотемного состояния и сказал:

– Заходи.

Вошёл капитан Логинов с исписанными листами в руках.

– Привет, – сказал он, оглядываясь в кабинете.

– Здравия желаю, – ответил я, отдав честь, и спросил. – А почему ты с листиками? Тебе ж я не говорил писать рапорт.

– Это постановление Совета обороны о снятии генерал-майора Иванова с должности и назначении служебной проверки, – пояснил капитан. – Мне ребята сказали, что ещё могу успеть вручить. Но его нет… ты выкинул генерала в окно?

– Он сам! – сказал я. – Я только лимонку без чеки ему в задницу засунул!

– Вот что взорвалось за окном! – воскликнул он.

– Ага, – ответил я. – Голова должна найтись.

– Да уже без разницы, – грустно молвил Логинов. – Я хотел, чтоб нормально, без боярского произвола…

– Кстати о произволе, твои коллеги прям тут навели на меня оружие, – саркастически проговорил я. – Ты-то что с ними делаешь?

– Взяли на всякий случай, – сказал капитан. – Только они мне уже не коллеги, обычная пехота. А ты давай-ка, следуй за мной.

– И с какой радости? – уточнил я, не сходя с места.

– Опять объяснения! – со вздохом проговорил он потолку, опустил на меня взор и ласково заговорил. – Ты снова молодец, Тёма. Твой батальон отводится для пополнения, а у тебя начинается отпуск. Можешь ехать отсюда до станции на перекладных, а можно со мной на самолёте.

– Не! – воскликнул я. – Как без ребят? Надо проследить хотя бы за ранеными!