Малыш и Дашка, сходу заняли стратегические позиции и начали наблюдать, как хозяйка отмывает и драит каждый кусочек пола, окон и всех поверхностей, которых могли касаться злобные чужие во всех смыслах люди.
Ванну она залила самой ядрёной дезинфекцией, которую только можно было использовать на даче, а в погребе вымыла даже внутреннюю поверхность крышки люка.
– Фффффсёёё! – к вечеру одновременно закончились и вероятные «грязные места», и силы. – И что вы там замерли и смотрите, как зайцы на деда Мазая?
Пёс и кошка переглянулись, а некто, наблюдавший за Машей из проулочка, чуть не уполз по-пластунски, решив, что обращаются к нему…
Кто бы знал, как замечательно засыпается, когда умоталась до крайности, в комнате прохладно и пахнет чистотой, у дверей посапывает здоровенный пёс, а под боком заводит негромкую песенку счастливая кошка.
Глаза закрывались сами по себе… Вот ещё раз посмотреть на луну, застенчиво заглядывающую через белоснежный тюль и уснуть, вот ещё раз покоситься на беззвучно перебравшегося от двери практически к кровати Малыша, тихонько улыбнуться, послушать блаженное мурлыканье и…
– Когда в тепло из холода, когда во вкус из голода, когда из страха вечного приходишь в светлый дом, пусть песня не кончается, пусть мир вокруг вращается, пусть кошка улыбается, припав к тебе бочком…
Нет-нет, конечно же, вряд ли Дашка знала такую песню, просто именно так снилось Маше, а ведь всем известно – сны те ещё затейники и обманщики.
Впрочем, на следующий день в обманщиках оказались не только сны…
Глухой утробный рёв поднял Машу с кровати значительно лучше любого будильника… Ррррывком и в позицию «кто тут такой смелый, прибью сходу!»
Малыш стоял у окна и лаял на…
– Тааак, это ещё что такое! Поставьте на место мой забор!
Вылетающая из дома сонная, растрёпанная и явно разъярённая фурия изрядно смутила бригаду работяг, споро и дружно выкапывающих старые столбы да снимающих с них рабицу.
– Хозяйка, нас прислали вам того… Забор заменить! И это… Камеры поставить… – зачастил бригадир, припомнив чёткие инструкции. – Всё оплачено и это… Вопросы к… Счас я заказ достану…
Руки у бригадира, напуганного «вылетом валькирии» с кочергой наперевес, мелко подрагивали, на кочергу он косился с опаской, но заказ нашёл и несмело протянул Маше.
Гневный рык она изловила на вылете – чего людей-то пугать? Они, вроде как, и ни при чём.
– Ладно! Ставьте, только аккуратно, чтобы ничего из растений не помять!
– Ни-ни… Мы того, мы… Тихииихинько, быыыренько! – заверил её бригадир, не сводя тревожного взгляда с мощных взмахов кочергой.
– Да КЫШ! – рявкнула Маша на комара, опрометчиво подлетевшего слишком близко, и он точно упал в обморок, потому что для комариных нервов всякие отмахивающиеся движения – дело привычное, а вот главбуховский рык – убиться и накрыться листиком!
– Хантерррров! – сообщила она Малышу, которого с собой в разведку предусмотрительно не взяла. – Я ж не рррразрешила!
Пёс уважительно припал на лапы и застенчиво убыл прятаться под лестницу.
Звонок Кирилл принял сразу.
– Кирюшенька, – так Маша называла мужа в момент полнейшего раздражения и близкого армагеддона. – Кирюшенька, ты говорить можешь? Не отвлекаю?
– Нет, Машуль, не отвлекаешь! – Хантеров сидел в кабинете директора Хабаровского филиала и вовсю улыбался, хорошо хоть был в одиночестве, ибо директор вёл себя примерно, как Малыш – всё куда-то забивался и прятался. – Ты что-то хотела?
– Ещё бы! Я страсть как хочу уточнить, какого… Ты позволил себе распоряжаться моим забором!
– Радость моя, я ж не знал точно, что он дорог тебе как память, но… – тут коварный Хантеров сделал эффектную паузу. – Я всегда это подозревал, поэтому дал распоряжение, чтобы его аккуратнейшим образом собрали и предложили тебе на сохранение… Тебе оно нужно?
– Хунта… Не смей звать меня радостью, это раз, я тебе сейчас заплачу за забор, это два, и три…
– И я тебе тут же верну в три раза больше… – закончил Хантеров, приходя в расчудеснейшее настроение – они не разговаривали так уже десять лет, и он дико, просто отчаянно соскучился по Маше в гневе! Раньше он иногда даже специально дразнил её, а потом наслаждался тем, как послушно она велась, как смешно сердилась, как они мирились… Когда случилась та история, Маша стала разговаривать с ним исключительно, невозможно вежливо – как с абсолютно чужим человеком, и это было совершенно невыносимо!
– Хантерррров! – когда она сердилась, его фамилия превращалась в Машином исполнении во что-то тигрово-ррычащее, грррозное, чем умиляла Кирилла Харитоновича чрезвычайно.
– Машка, – вдруг быстро сказал он. – Я последнее время дико за тебя боюсь, поэтому прими ты этот забор за мою слабость и фанаберию, ладно? Там ещё охранка местная приедет, я сам их подбирал, поставят сигнализацию. Машунь, не гони их, ладно? Ты же сама переживала, что в дом залезть могут… А у тебя по периметру дыры в сетке. Короче, потерпи, хорошо? Они за день всё-всё сделают и уедут. Кстати, если твой дырявый протозабор тебе как память всё-таки не нужен, скажи им, чтобы забрали, ладно?
Гневно сопящее молчание было ему ответом.
Маша никак не ожидала того, что он так скажет, а уж тем более собственной реакции на слова – стало неожиданно хорошо и тепло… Однако марку требовалось держать любой ценой, поэтому, посопев, она осведомилась:
– Кирюшенька, а можно уточнить?
– Что угодно, милая! – фыркнул Хак, который понял, что ему страшно нравится сегодняшний хмурый день, хабаровский филиал, и даже проворовавшийся директор уже не вызывает желания прибить его на месте, дабы не мучить вопросами, а где, собственно, склад, набитый дорогущим оборудованием? Можно и добить из милосердия, знаете ли… Под хорошее-то настроение.
– Не называй меня так!
– Как скажешь, дорогая!
– Хантерров пррекрррати! Это все сюрпризы? Или у меня в кустах смородины ещё сидит десяток-другой твоих сотрудников?
– Неее, не сидит! – уверенно откликнулся Хак. И даже практически не соврал – десятка-то не было!
– Уверен? – подозрительно уточнила вредная Маша.
– Стопудово! – обстоятельно доложил Хак, едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.
– Ну смотри… Если кого найду…
– Машуль, родная… Кого найдёшь – все твои. Можешь хоть налоговый кодекс им в качестве наказания зачитывать! – щедро разрешил Хантеров, который очень серьёзно предупредил некоего Ивана, работающего под его началом, чтобы он не попадался ни в коем случае! – Я, например, ничего более страшного себе и представить не могу!
– Ну смотри… – многообещающе процедила Маша. – И да… Спасибо за забор.
– Не за что, дорогая! – хмыкнул Хантеров, заслышав грохот и ругань – это директор нашёлся и шёл к нему на «поговорить»… Не сам, разумеется, шёл, но кого интересуют мелкие и несущественные детали? – До связи!
Маша, конечно, сердилась… Нет, забор был прекрасный, зелёный, как она когда-то и хотела.
– Небось, Сергей отцу проговорился! – сообразила она.
Установили забор стремительно и очень аккуратно, и камеры закрепили, и монитор в доме поставили, и домофон. Вишенкой на торте прибыли сотрудники охранной компании, которые крайне корректно подсоединили сигнализацию, чуть не с реверансами подписали с ней договор.
– Нет-нет, аванс нам оплатили. На год вперёд, ничего больше не нужно! – заверили её.
– Вот же… Самоуправ! – разворчалась Маша.
Нет, оно понятно, что он заботится, но знала она отлично, что скоро от этой заботы вздохнуть будет невозможно!
– Кстати о вздохах… Может, мне в лес сходить? Грибы посмотрю, Малыша, опять же, выгуляю…
Она машинально прихватила тонкую двустороннюю ветровку сына «вырвиглазного» оранжевого колора с одной стороны и приятно-болотно-камуфляжного с другой, повязала волосы, свистнула псу.
– А ты, Дашуль, остаёшься на хозяйстве! – велела она и решительно зашагала в сторону леса.
Мужчину, который за ней шёл, она засекла почти сразу – недаром замужем за Хунтой была, да и Малыш активно сигнализировал.
– Я поняла, поняла… Не волнуйся! – шепнула псу Маша. – Мы его сейчас проверим… может, он просто так идёт в ту же сторону, что и мы с тобой!
Маша внезапно свернула в лес и довольно быстро зашагала среди деревьев.
Да, разумеется, нормальный человек предпочёл бы остаться на дороге – всё-таки шанс встретить там людей и позвать на помощь, если что, несоизмеримо выше, чем в лесу, но…
– Но нормальной меня, видимо, назвать нельзя по определению! – весело констатировала Маша, которая здешние леса знала как свой рабочий калькулятор, то есть значительно лучше пяти пальцев!
Яркая-преяркая оранжевая куртка мелькала среди деревьев – объект останавливался, наклонялся за грибами, собаку придерживал, точнее, придерживала…
– Идеально, просто легче лёгкого! – Иван удивлялся тому, что Хак его прямо-таки строго-настрого предупреждал не попадаться. – Тётка-то из ненаблюдательных! Ну чего тут может случиться?
Но стоило ему только очередной раз отвести взгляд от оранжевого пятна, мелькнувшего далеко впереди, как…
– Не понял! И где она? Где тётка-то? – он заметался. – Упала? Провалилась в какую-то яму?
Потом оранжевое пятно мелькнуло среди деревьев совсем уж далековато, но направление Ваня засёк и рванул со всех ног туда.
– И ррраз! – Маша сняла яркую куртку, вывернула её болотной стороной наружу, надела на себя и, застегнув молнию, отошла в сторонку.
– И два! – прокомментировала она рывок молодого плечистого парня.
– И три! – отреагировала Маша на громкий всплеск и ещё один странноватый звук, который лучше всего было охарактеризовать как «чавк». – Здрасте, дорогое болото, вот и он, твой обед… Нет, точнее, уже почти ужин.
«Почти ужин» Ваня вынырнул из воды, понимая только одно – под ногами топь!
– Ну всё, если баба туда ухнула, мне лучше и не всплывать! – пронеслось в голове. – Хак точно утопит!
Он забарахтался, панически пытаясь выбраться, а потом услышал справа от себя неожиданный звук – негромкий смешок.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70269157&lfrom=174836202) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
