87
на просторе (фр.).
88
Тогда не было инспекторов и субинспекторов, исправляющих при аудиториях роль моего Петра Федоровича.
89
Да сгинет! (лат.)
90
Горе побежденным (лат.).
91
вроде (фр.).
92
Медицинское вещество (лат.).
93
хлопчатобумажной палкой, надо: «cordon de coton» – хлопчатобумажный фитиль (фр.).
94
Яд – poison; рыба – poisson (фр.).
95
Болтушкой (фр. bavard).
96
Трусихой (фр. prudent).
97
дать ему возможность (фр.).
98
полях книги (фр. marge).
99
желания понравиться (фр.).
100
Гумбольдт – Прометей наших дней! (фр.)
101
Как розно было понято в России путешествие Гумбольдта, можно судить из повествования уральского казака, служившего при канцелярии пермского губернатора; он любил рассказывать, как он провожал «сумасшедшего прусского принца Гумплота». «Что же он делал?» – «Так, самое, то есть, пустое: травы наберет, песок смотрит; как-то в солончаках говорит мне через толмача: полезай в воду, достань что на дне; ну, я достал, обыкновенно, что на дне бывает, а он спрашивает: что, внизу очень холодна вода? Думаю – нет, брат, меня не проведешь, сделал фрунт и ответил: того, мол, ваша светлость, служба требует – все равно, мы рады стараться».
102
осыпание цветами (нем.).
103
олицетворение (фр. prosopopеe).
104
сборы пожертвований (фр. collecte).
105
в полном составе (фр.).
106
Нет! Это не пустые мечты! (нем.)
107
Вот что рассказывает Денис Давыдов в своих «Записках»: «Государь сказал однажды А. П. Ермолову: “Во время польской войны я находился одно время в ужаснейшем положении. Жена моя была на сносе, в Новгороде вспыхнул бунт, при мне оставались лишь два эскадрона кавалергардов; известия из армии доходили до меня лишь через Кенигсберг. Я нашелся вынужденным окружить себя выпущенными из госпиталя солдатами”».
«Записки» партизана не оставляют никакого сомнения, что Николай, как Аракчеев, как все бездушно-жестокосердые и мстительные люди, был трус. Вот что рассказывал Давыдову генерал Чеченский: «Вы знаете, что я умею ценить мужество, а потому вы поверите моим словам. Находясь 14 декабря близь государя, я во все время наблюдал за ним. Я вас могу уверить честным словом, что у государя, бывшего во все время бледным, душа была в пятках».
А вот что рассказывает сам Давыдов. «Во время бунта на Сенной государь прибыл в столицу лишь на второй день, когда уже все успокоилось. Государь был в Петергофе и как-то сам случайно проговорился: “Мы с Волконским стояли во весь день на кургане в саду и прислушивались, не раздаются ли со стороны Петербурга пушечные выстрелы”. Вместо озабоченного прислушивания в саду и беспрерывных отправок курьеров в Петербург, – добавляет Давыдов, – он должен был лично поспешить туда; так поступил бы всякий мало-мальски мужественный человек. На следующий день (когда все было усмирено) государь, въехав в коляске в толпу, наполнявшую площадь, закричал ей: “На колени!” – и толпа поспешно исполнила его приказание. Государь, увидев несколько лиц, одетых в партикулярных платьях (в числе следовавших за экипажем), вообразил, что это были лица подозрительные, приказал взять этих несчастных на гауптвахты и, обратившись к народу, стал кричать: “Это все подлые полячишки, они вас подбили!” Подобная неуместная выходка совершенно испортила, по моему мнению, результаты». – Каков гусь был этот Николай?
108
А где Критские? Что они сделали, кто их судил? На что их осудили?
109
Здесь: в семейной жизни (фр.).
