– Зачем мне этот светоотражатель?
– Надень его, так все остальные будут знать, что ты проверен.
– Хм, благодарю. Давно же мы не виделись, – мрачно, но с явной ностальгией констатирует Маритон. – Сколько лет, десять? А может больше?
– Я бы рад продолжить диалог, но сам понимаешь, работа, – пожимая плечами заявляет Саен и тут же его широкие губы молвят вопрос. – Ты можешь объяснить, что тут происходит?
– Я думал, это ты мне расскажешь. Я сюда недавно приехал недавно и ещё не донца понял, в чём проблема. Я был за «Кругом», как меня вызывал начальник разобраться.
– Хорошо, – осмотревшись по сторонам, заприметив парочку военных, которые волокли за шиворот кого-то из «А-7», доставляя к дому, полицейский изъясняет ситуацию. – Всё началось около полтора часа назад. По городу стали выступать какие-то несанкционированные проповедники. Первый встал на краю цивилизованного города, у площади Информационного просветления и стал рассказывать про грядущую справедливость и падение Информократии.
– И как быстро ему сняли голову? – иронично сбрасывает фразу Маритон.
– Хах, понимаю, но это не всё. Как только его тело унесли с площади, ещё десяток в разных местах города стали заливаться тем, что нынешнее положение дел это проявление несправедливости и жестокости. А так же прозвучали первые призывы к свержению «нечестивого дьявольского правления Макшины».
– Дьявольского?! – нервно переспросил слуга режима.
– Я понимаю твоё удивление и круглый взгляд. Я уже тридцать лет не слышал такого слова. И клянусь, случится что-то нехорошее.
– Понятно… ладно, мне нужно идти. Как-нибудь увидимся.
Маритон не изменил выражение лица, как было кирпичом, так и осталось, хотя от того, что происходит нечто способное заставить апостолов пересмотреть методы правления, мужчина готов ликовать. Но вряд ли происшествие в одном городе может привлечь внимание столь высокопоставленных особ.
Рисунок 8. Полицейский Информакратии
Как только Маритон сорвался с места, убегая дальше в город, полицейский его кликнул с вопросом:
– А где Анна?
Маритон и сам хотел бы знать, где сейчас Анна. Когда они расставались за воротами, отделяющими «Круг интеллекта» и производственные районы, она говорила, что поставит служебный автомобиль и побежит к точке схода, обещав нагнать его, но потом неожиданно пропала. Вопрос полицейского так и повис гулким эхом в голове аккамулярия.
Улицы в городах прямые, ровные, поэтому бежать по ним одно удовольствие, но вот растянутые и лишённые переходов, да и их запустение, ни лавочек, ни деревьев, ни фонтанов, которое продиктовано установленной информацией, что люди, видя на улице объекты отдыха, будут ему предаваться, не давая полной выработки и максимально-возможного КПД. И чтобы попасть из квартала в квартал, необходимо делать огромные крюки, что только увеличивает время, затраченное бег. Каблуки сапог вычеканивали звон по стекло-плите, разлетающийся эхом по абсолютно лишённых простых людей улицам, вокруг роятся военные, выслеживая любого отступника, а в небе появляется авиация. Анализируя всё это Маритон понимает, что произошло серьёзное происшествие, поэтому лучше спешить.
Спустя минут пять непрестанного бега мужчина, проходя через огромную квадратную арку, ставшую входом, выбегает во двор самого высокого здания в Тиз-141. Сотня этажей устремлённых к небесам, увенчанных медным шпилем, благодаря этому формируется ощущение, как будто это здание подпирает небесный свод.
В широком дворе, окружённом забором, идущим от арки, представленный прутьями с неоновой синей начинкой, расположился целый штаб полиции и военных. Десяток машин на гравитационной технологии у грав-линии и старенький эпохальный пассажирский вертолёт. Всюду во дворе меж автомобилей и у вертолёта шныряют люди из Правоохранительной системы полиции и в такой же форме, как и сам Маритон.
Шорох и суета, говор и гул от работающей техники перекрывает смысл слов, которые мог бы услышать Маритон, но вот крик, исполненный гневом и недовольством, отчётливо слышен:
– Ты где был!? – звучит недовольный голос, перекрикивающий весь остальной шум. – У нас нестандартная и тяжёлая ситуация!
– Я шёл сюда, Уважаемый руководящий аккамулярий.
Справа побирается грузная фигура Виотина УК-99. Его широкое лицо подобно холодному куску льда, а суровый взгляд точит болезненным укором. Маритон понимает, что допустил оплошность, поэтому стоит смирно, уставив взгляд на синюю расцветку стоэтажного здания, возле которого толпятся три десятка человек на сторону.
– И как же ты сюда шёл, если у меня есть информация, что Анна УК-205, тут уже как десять минут здесь? – Виотин УК-99 сложил руки на поясе. – Ладно, давай к нам. Доложишь о своих путешествиях по форме-1, только позже.
Маритон оборачивается и видит, как рядом с начальником стоит Анна, руками опёрлась на капот автомобиля, склонив голову над картой, внимательно разглядывая каждый аспект голограммы. Возле них расположилась вся оперативная группа в количестве пяти человек, которой будет поручено идти внутрь, что видно по их экипировке – чёрная пластинчатая броня и дробовики в руках.
– Предоставьте нам информацию, добытую в ходе расследования на месте, аккамулярий Маритон УК-115, – прозвучал строгий приказ руководителя.
– Будет исполнено, – уставив краткий взгляд на девушку, которая не спешит убрать пристальное внимание с карты, докладывает Маритон. – Во время проведения расследования была установлена информация, что Инфо-кардинал, обладатель програманнства группы «В-1» был похищен организацией, базирующейся в промышленном районе № 0-5, именующей себя Вольники.
– Ха, они нас хорошо потрепали. Молодцы, делают умно – нападают на конвои из ферм и шахт, а вчера уничтожили пару рельсов у города, – сплюнул под ноги Виотин.
– Вольники они, – вытягиваясь в полную осанку, поправляет Анна напарника и, обращая взор миндалевых глаз на руководителя, продолжает доклад Маритона. – Всё так, нам об этом рассказал один из предводителей движения. Перед смертью он предоставил информацию, что Инфо-кардинал был предан своими же киберариями и захвачен в плен, а потом они с ним что-то сделали, что, исходя из информации отступника, Инфо-кардинал больше не исповедует Инфо-философии.
– Уважаемый руководящий аккамулярий, вы можете рассказать, что происходит тут?
– У него нет компетенции на это, и вы должны осознавать эту информацию!
Маритон, задавший вопрос оборачивается в поисках того, кто есть хозяин данной реплики. И позади мужчины оказывается высокая фигура, на которой развиваются от настойчивого ветра синие одеяния, как у древнего священнослужителя, только лицо скрыто под капюшоном и лишь виднеется неоновая борода, отдающая в пространство ядовитым голубым светом. В руках незнакомца зажат высокий тяжёлый посох, отлитый из латуни, имеющий на навершии символ молнии.
– Сватая Макшина, такая компетенция есть только у меня, ибо вы должны помнить информацию. Не уж, то, по попущению информационно кода-духов вы смели забыть про это?
– Нет, – склонив голову, почтенно заговорил Маритон. – Уважаемый Инфо-епископ, клянусь святым кодированием, помню. Только вас тут не увидел.
– То-то, – и, едва по-старчески, кряхтя, пройдя мимо парня, обращается к прямиком к Руководящему аккамулярию. – Я даю вам священную информационно-позволяющую санкцию от имени Церкви Макшины. Расскажите им о том, что тут происходит. И не поскупитесь на количество информации. – И взявшись за посох обоими руками, священник тяжело наклоняется над картой страны, расположенной над капотом, оставляя Аккамуляриев.
– Ну? – осматриваясь вокруг, смотря, как сюда стягиваются силы военизированных подразделений, с вызовом звучит вопрос Маритона. – Что же тут творится, в конце концов?
– Полтора часа назад случилась первая попытка свержения власти Информократии.
– Храни нас Апостолы, – обеспокоилась Анна. – Как же такое могло произойти?
– В десяти городах стали появляться несанкционированные проповедники, рассказывающие инфо-ересь. И сам пропавший кардинал объявился, – рука мужчины устремляется в сторону пика высокого здания, уткнувшись в самые высокие этажи. – Он вон там, готовит все виды информационных передач, что бы донести «новую истину», как он и сам выразился.
– А как он вообще там объявился? Это же здание Прото-апостолитета по Хозяйству нашего Территориально-системного района.
– Так как он обладатель програманнства группы «В», ему открыты все дороги и туда, куда он захочет, он войдёт без проблем. В сопровождении шестерых «киберариев он прошёл спокойно на сороковой этаж и готовится донести новую еретическую информацию, – лицо начальника исказилось в незначительной гримасе ненависти. – Он теперь работает не на Информократию, а идёт по обратной стезе.
– Как такое возможно? – замешкалась аккамулярий. – Этого же не может быть.
– Не знаю… не знаю.
– Да, – вмешивается в разговор Инфо-епископ, – именно поэтому святые духи кода и программ будут рады, если наш бывший Инфо-кардинал будет подвергнут процедуре ликвидации.
– Вы хотите…
– Да, Анна УК-205, – продолжил за девушкой Маритон. – Они хотят, чтобы он прекратил существование и был убит.
Девушка не опешила, но по взгляду видно, что её посетило удивление, которое подточило её разум. Прекрасная дама не в состоянии понять, как можно убить такую высокопоставленную особу, ибо с рождения им вкладывают фундаментальную информацию – нельзя трогать высшее духовенство, верховных офицеров и главных управляющих. А все враги Информократии таятся среди необразованных, лишённых блага обрабатывать информацию рабочих, которые и есть главный рассадник инфо-ереси.
– Наш кардинал сломался, – все с большим вдохновением продолжает макшинослужитель, – да, его мыслительные системы лишись возможности вести праведное служение Макшине. А любую поломанную деталь убирают из всяких систем, дабы её предназначение не сбивалось, и система продолжала вести великое информационное дело обеспечения жизни. Говоря на Священном лингва-кодике[24 - Лингва-кодик – «священный» язык Информакратии, на котором написаны религиозные тексты, большинство молитв, и ведутся религиозные службы. На самом деле, он представляет собой сочетание псевдолатыни, языков программирования и т.п.]: «Сист-а-Инф-Сакра, Гома-Витэ-Радика». Иначе – Системы и информации священны, человеческая жизнь ничтожна.
– И каков ваш план, ваше инфо-святейшество?
– Ох, как ты своим рвением радуешь духов кода и системы, которые сегодня витают вокруг нас, – положив правую костлявую руку на плечо Маритона, радостно твердит макшинослужитель. – Ты, с Анной УК-205, поможешь мне в этом деле.
– Так, – раздаётся грозный голос Виотина УК-99. – Вы не можете их взять на штурм. Они не экипированы должным образом и в их цели не входит выполнение боевых штурмовых задач, что даёт нам информацию – они будут бесполезны.
– Ох, сегодня Макшина требует, чтобы они поучаствовали в великом деле искоренении инфо-ереси. А посему, в сопровождении войска безгрешного, да духов священных, они пойдут на войну с отступниками.
– Я вам не позволю этого сделать. Я их руководитель и мне решать, когда пускать людей, не уполномоченных на проведение боевых действий на битву.
– Ещё слово и станешь равен инфо-еретику! – в праведном бешенстве взревел Инфо-епископ, раскинув руки по сторонам в символ креста. – Я обладатель группы «В-2», а это даёт информацию, что мне, директивами и протоколами, да и самой Макшиной на меня возложено право, призывать в священный бой любую силу или ресурс! Не противься, окаянный, а не то предам инфо-анафеме!
Виотин УК-99 готов отобрать посох у епископа и приложить макшинослужителя об холодную латунь, раскроив буйную голову. Но поняв всю безумность и несуразность мысли отступил, зная, что его раздумывания – отступничество. Он никогда не расходует подчинённых, как мясо для бойни. А выступать против «Киберариев» без брони – то же самое, что идти на войну в трусах. Придётся отступить. Либо двое сотрудников, либо вся группа под его руководством будет обвинена в ереси и предана священной каре искупления – станут рабами.
– Хорошо, – сквозь скрип зубов звучит ответ. – Но я пойду с ними.
– Нет, Виотин УК-99, вы остаётесь здесь, – сурово молвит чугунное слово макшинослужитель. – Вы, как руководящее звено намного ценнее, а поэтому останетесь здесь. Так хочет Макшина, а я приказываю.
– Но это же…
– Молчите, во имя святых, нетленных инфо-носителей и духов, не пререкайтесь, – и, обратившись к Анне и Маритону, ткнув в них посохом, отдаёт краткий приказ. – За мной. И штурмовую группу с собой прихватите.
Маритон, печально махнув рукой, пошёл в сторону ступенек, собранных из мрамора. В руках снова плазменный пистолет, сильно похожий на револьвер древности, только теперь вместо барабана место, где сосредоточена плазма, а дуло стало невероятно кротким, почти слившись с ёмкостью.
– Именем Макшины откройся! – с кончика посоха срывается заряд бешеной энергии, похожей на шаровую молнию и на огромной скорости врезающийся в дверь, разносящий её в щепки.
Наступающих тут же накрывает облако из опилок и кусков горелого мусора, вкупе со стекольной пылью, образовавшейся от мощного энергетического воздействия.
Рисунок 9. Анна
Аккамулярий прикрылся плащом, который принял на себя волну мусора. Страшный взрыв гремит и Маритон понимает, что началось то, что было забыто в давнюю эпоху кризиса – брат пошёл на брата, програманнин против програманнина. Всё это попахивает таким старым понятием и ощутимым душой с особой колкостью… всё это несёт неповиновением, точнее его призраком. От только помышления об этом поджилки сурового мужчины затряслись, а дух готов провалиться в пятки, ибо не пропали в душе ещё образы древнего падения в войны, где семья против семьи, где горят целые города, а голод делает из людей зверьё, ставшего адским временем, для тех, кто жил раньше.
– Вперёд праведники! – взывает к бою Инфо-епископ. – Уничтожим сломанную деталь нашей великой Общественной системы!
Маритон украдкой направляет взгляд на Анну. Как ему хочется встать рядом с ней, закрыть от вихря плазменного огня, что готовят отступники, но такое проявление будет расценено, как предательство против Инфо-философии, гласящей, что «установлена информация, что любое поведение защиты мужчиной женщины может стать предтечей любовных чувств, а это в свою очередь недопустимо…». Он видит, как колышутся её витиеватые чёрные волосы, как она аккуратно шагает по ступеням, но не имеет права встать рядом с ней, отчего на душе особо тягостно.
Проходя за порог, боевая группа видит всю роскошь, в которой оформлено здание – янтарная плитка на полу, стены, отделанные мрамором и золотом, усыпанные драгоценными каменьями. С потолка свисают люстры вместе с гобеленами, на которых изображены иконы Макшины – бесформенная масса единиц и нолей, похожих на червя. Узкий длинный коридор протягивается на сотню метров и ни один его уголок не покрыт мраком, а полностью заливается светом люстр, предоставляя на строгий взор каждый сантиметр. А в конце коридора видна шахта лифта, скрытая за закрытыми дверями.
– Впереди засада, – шёпотом говорим Маритон. – Точно.
– Так уничтожьте её! – разорался макшинослужитель. – Благословенные Макшиной духи направят вас!
За секунду до контакта аккамулярий замечает размытое пятно и поднимает пистолет, но слишком поздно. Ревущий сгусток плазмы вылетает из ниоткуда и ударяет прямиком в шею бойца и военный падает на пол, захлёбываясь текучим металлом, что льётся в дыру на горле. Маритон делает три ответных выстрела, и каждый сгусток раскалённого ионизированного газа влетает в тело киборга, но не выводит его из строя.
Ураганный огонь кибириариев становится ответом. И сгустки плазмы подобны противному шипящему рою, который заполнил помещение горелым ароматом и одномоментно озарил его светло-синимыми вспышками. Солдаты пытаются отстреливаться, но плащи искажения реальности скрывают положение вражеских воинов и поэтому огонь штурмовой не возымел эффекта, разойдясь средь позиций противников.
Маритон хватает Анну за хрупкое плечо и опрокидывает на пол, чтобы шальной сгусток не превратил её приятную бархатную кожу в тлеющий уголь. Девушка ложиться на пол и пытается стрелять из такого положения, но трудно стрелять по мишеням, которые не видны и каждый её выстрел пролетает мимо заветной цели.
Инфо-епископ держится с помощью энергетического щита, сгенерированного посохом. Против обычных пуль он бесполезен, но плазму рассеивает отлично, поэтому за ним макшинослужитель, как за укрытием и плевать он хочет на бойцов рядом с собой и вместо защиты зачитывает им литании:
– Во имя Макшины поднимись боец, отринь слабости и уничтожь врага. Покарай отступника, ибо так говорят святые апостолы! Давай воин, покажи свою отвагу перед служителем великой Церкви, докажи, что ты достоит царства информационного!
– Отряд! – приказывает командир. – Закидайте их гранатами!
Все у кого есть ф-09, сорвали их с поясов и приготовились обратить в пыль врага. Брякнула снятая чека, и последовали щелки, после чего на ворога полетел дождь гранат. Две секунды и узкий коридорчик сотрясся от такого взрыва и его за мгновение заполнил огонь и дым, пожирая гобелены, взметая их в воздух горящими лоскутами превращая в пыль изумительные узоры на стенах. В ушах Маритона раздаётся истошный звон и писк. Вместе с отрядом он лежит на полу, поэтому осколки пролетели со свистом над головой. Но всё же от такого взрыва его сильно колышет и кружится голова, которую он поднимает, чтобы оценить ситуацию.
Внезапно из дыма и клубов мраморной пыли возникает иссушённая фигура. Отступник двигается слишком быстро, преодолевая значительные расстояния за секунды. В его руках зажат клинок, похожий на гладиус, обвитый паутиной электрических разрядов и сверкающий синеватым, голова укрыта под капюшоном, а оттуда сияют три алых диода, ставших глазами. Руки полностью из металла, как и ноги, но только до голени, на которых отсутствует обувь. Всё тело закрывает длинный опалённый белый плащ. Киберарий стремглав минуя расстояние и завидя первую уязвимую цель, тут же бросается к ней. Маритон использует все ресурсы тела, чтобы резко подняться, но это ему удаётся тяжко. Тем временем металлические пальцы твари сжимаются у головы и «Киберарий» хватает девушку за чёрный волос и едва ли не подбрасывает её с места.
– А-А-А! – разносится женский визг.
Анна кричит, брыкается, пытается противостоять, но её удары по безжизненному телу врага не приносят ему урона и лишь кулаки стираются в кровь о металлический корпус тела.
– Анна! – яростно выкрикивает Маритон и бросается на помощь.
Что было силы, он хватает вырванный кусок бетона и швыряет его, тот с бренчанием прилетает в затылок и разлетается на осколки. Киберарий отбрасывает девушку в сторону, прикладывая её головой об стену, и та падает без сознания, что приводит мужчину в исступление. Киборг замахивается для удара, но рубящий удар сталкивается с металлической рукой Маритона и сноп искр озаряет коридор, где от взрыва гранат потухли все люстры.
– Я уничтожу тебя! – рычит аккамулярий, схватившись за торчащий провод в корпусе.
– Ты ослеп, но смерть даст тебе прозрение! – ответил отступник.
Вновь заревелаа плазма, наполняя секундным светом помещение, так как солдаты встали и стали обстреливать концентрированным огнём позиции противника, плащи которого вышли из строя.
Следующий удар приходится стальным кулаком по печени, вынуждающий Маритона отступить.
– Ну, давай, мешок с костями! – нагло взывает киборг. – Порази меня! – и снова бросается на аккамулярия, пытаясь искромсать того.
Лихой сгусток плазмы, выпущенный со стороны союзника попадает в глазные датчики киберария, заставляя того пятиться чем и пользуется Маритон. Нащупав пистолет и подняв его он с близкого расстояния выпустил шипящую лавину плазмы. Тварь неестественно-пронзительно завопила и рухнула на колени, железный лик потёк на пол ручьём. Механизмы взвыли в противлении подступающей смерти, но ещё один общий залп из всех орудий превратил врага в почерневший шлак.
Тем временем бой прекращается и наступает полное затишье, с повисшей дымкой и ароматами жжёного мяса и горелых проводов. «Киберарии» сожжены, но какой ценой. Один солдат остаётся в строю, макшинослужитель ранен в руку.
Аккамулярий, забыв про наличие ревнителя философии Макшины, бросается к Анне, давая волю чувствам. Грубая рука касается ямочки на щеке девушки, отчищая её от крови и пыли.
