Янтарный призрак
Андрей Иванович Горляк
К диггеру и инструктору по подводному плаванию обращается его друг детства, ставший успешным предпринимателем, с предложением отправиться в Калининград на поиски спрятанной там Янтарной комнаты. Дайвер соглашается, но его подруга, подслушавшая их разговор, уговаривает взять и её. Троица выезжает на место поисков. Им удаётся найти тайник, но вода, затопившая бункер, мешает добраться до сокровища.Удачный случай позволяет искателям найти ящики с янтарными фрагментами. Но, как оказалось, в подземном сооружении они не одни. Появление конкурентов заставляет троицу изменить планы. Им удаётся вывести из игры вторую группу, но в следующий момент на их пути возникает более серьёзная угроза в лице сына немецкого офицера, руководившего в годы войны операцией по сокрытию Янтарной комнаты.
Андрей Горляк
Янтарный призрак
Глава первая. Старый друг
– Марин! Ну ты скоро? Что ты там возишься? Капуша!
– Гонишь меня, Макс?
Из ванной комнаты выглянула женская головка с коротко остриженными волосами и с капельками воды на лице.
– У меня на одиннадцать встреча запланирована, – ушел от ответа на вопрос хозяин квартиры, молодой человек, лет двадцати пяти, с курчавой бородкой и усами. – И ты об этом прекрасно знаешь. Я тебя еще вчера вечером предупреждал.
– И что же это за встреча такая, что мое присутствие тебе мешает?
– Не твоего ума дело!
– Фу, как грубо! – обиделась девушка.
– Пошевеливайся, кулема! – Максим сопроводил свои слова нетерпеливым жестом.
Марина метнула в развалившегося на диване парня короткий злобный взгляд и хлопнула дверью.
– Обиделась, – констатировал молодой человек и, надев тренировочный костюм, убрал в шкаф постель, собрал диван и накрыл его китайским пледом с крупными алыми розами. Затем он включил старенький советский телевизор с таким отвратительным изображением, что по нему можно было смотреть разве только передачу „Угадай мелодию“. Максим вперил глаза в сей агрегат и закурил. Но не успел он сосредоточиться на каком-то фильме, как экран заслонила женская фигура. Эта живая преграда быстро затараторила, сопровождая свою экспрессивную речь резкими всплесками рук:
– Избавляешься от меня?! Выставляешь за порог?! Ну-ну. Впрочем, этого следовало ожидать. Такие мужики пошли! Но запомни, Макс, и намотай на свой тараканий ус! Я тебе не одноразовое изделие! Понял?!
– Ты что, кипятком в ванной ошпарилась? – поднял глаза на подругу парень.
Не удовлетворив любопытства приятеля, Марина продолжала упражняться в красноречии:
– Нет, подумать только! Вот они – современные мужчины! Общечеловеческие ценности для вас – звук пустой! Но я не намерена терпеть подобное обращение!
– Да ты белены объелась! – воскликнул молодой человек. Тирада явно произвела на него впечатление. – Тебе самое место в Госдуме или в кресле председателя движения „Женщины России“!
– Позолоти ручку, гусар без шпор, палаша и мундира! – потребовала Марина. – Хочу добраться до дома на такси.
– Откуда у меня излишки? – пожал плечами Максим. – Разве я похож на спонсора?
– Да, – согласилась девушка. – На мецената ты не тянешь. А вот на альфонса – вполне! Даже сигарет своих нет, мои куришь!
Резким движением она схватила табачную пачку и стала яростно запихивать ее в сумочку.
Максим, выпустив изо рта струю дыма, с силой расплющил окурок в пепельнице и угрожающе процедил сквозь зубы:
– Не буди во мне зверя! Выбирай выражения.
– Ой-ой-ой! Мы, оказывается, очень ранимые! – Гостья рассмеялась и направилась в коридор обуваться. – Что же, придется ехать на перекладных, – произнесла девушка, надевая туфли, – на горячо любимом и всеми обожаемом муниципальном транспорте.
Щелкнув замком, она повернула голову и бросила через плечо, четко выговаривая каждую букву:
– Аста ла виста, мучачо!* – После чего скрылась, весьма театрально хлопнув дверью.
Максим подскочил на месте, словно почтенный педагог на подложенной благодарными учениками кнопке, и пулей вылетел на лестничную площадку.
– Не лямзай дверью, дура! – крикнул он.
– Закрой скворечник, горло простудишь! – донеслось снизу.
Парень хотел разразиться отборной бранью, но в последний момент передумал и решил ограничиться серией испепеляющих взглядов. Впрочем, сравняться в их поражающей силе с Юпитером-громовержцем Максиму не удалось. Потенциальная жертва благополучно покинула сектор обстрела, а несостоявшийся мститель вернулся в свою резиденцию. Выведенному из душевного равновесия молодому человеку захотелось успокоить свои нервы известным и доступным способом – закурить. Однако сигарет не оказалось, их унесла с собой Марина. Выругавшись, Максим стал подыскивать в куче окурков достойный его персоны и годный к употреблению экземпляр. Проявив гордое пренебрежение к солидным чинарикам, фильтры которых были испачканы темно-красной губной помадой, неисправимый курильщик остановил свой выбор на вполне приличном бычке, чиркнул одноразовой зажигалкой и прикурил от казавшегося в освещенной майским солнцем комнате бесцветным крохотного пламени. Едва он сделал первую глубокую жадную затяжку, как раздалась приглушённая соловьиная трель, заменившая в свое время противный, разрывающий барабанные перепонки звонок. Хозяин квартиры поднялся с дивана и пошел открывать дверь. Распахнув ее, он увидел того, кого и ожидал увидеть. Перед ним стоял его давний школьный товарищ Валентин Решетников, с которым он вчера по телефону и договаривался встретиться. Максиму было интересно узнать, что же заставило однокашника посетить его после трех лет взаимного естественного забвения. С годами они потеряли друг друга из виду и даже не пытались возобновить дружбу, не видя в этом острой потребности. Каково же было удивление Максима, когда впервые за столько лет он услышал в трубке знакомый голос приятеля, пожелавшего увидеться с ним. Он немедленно согласился, и вот Решетников стоял на пороге его жилплощади – высокий, красивый, жизнерадостный, гладко выбритый, аккуратно подстриженный, хорошо одетый и благоухающий дорогим одеколоном.
– Максим Николаевич Веригин? – словно не узнавая товарища, спросил гость. – Я не ошибся?
– Заходи, старик! – Максим втолкнул друга в квартиру. – Здорово!
Приятели обнялись.
– Ты, я смотрю, пунктуален, – кинув взгляд на часы, заметил Веригин. – Прямо как Цезарь из рекламы.
– Понимаю, – закивал головой Решетников. – С точностью до секунды.
– Именно! – засмеялся Максим. – Небось ходил под окнами, считал минуты, чтобы аккурат в одиннадцать нажать кнопку звонка! Так?
– Не было такого.
– Мне можно не врать и говорить все начистоту без китайских церемоний. – Веригин, держа за плечи товарища, окинул его долгим взглядом. – Прикид на тебе недурен, должен я тебя проинформировать. Упакован ты не слабо!
Пришедший скромно улыбнулся:
– Обычная одежда без наворотов и прибамбасов. На-ка, возьми. – Он протянул Максиму пакет.
– Чего это ты тут притаранил? – Веригин принял цветной пластиковый мешочек и заглянул в него. – О-о! – восторженно воскликнул он. – Вот это подарочки!
– Ничего особенного, – вяло отреагировал на бурную реакцию друга Валентин. – Обычные продукты.
– Ну не скажи! – прищурившись, Веригин погрозил Решетникову пальцем. – Я такого отродясь не пробовал!
– Значит, сейчас попробуешь. За чем же дело стало?
– А чего же не попробовать? Попробую! – заверил Максим. – А ты сильно изменился. – Он сделал шаг назад и еще раз окинул Валентина взглядом.
– Да и ты тоже, – признался Решетников. – Столкнулся бы с тобой на улице, вряд ли признал бы тебя. Борода, усы, патлы…
Гость и хозяин сильно отличались один от другого. Несмотря на почти одинаковый высокий рост, хорошо скроенные крепкие фигуры и общее прошлое, характер, внешний облик и общественное положение у каждого разительно отличались. Максим был бесхитростным, прямым, откровенным и бескомпромиссным парнем, презирающим хорошие манеры, что порой выливалось в откровенную грубость. В выборе одежды он был непритязателен и отдавал предпочтение джинсам, футболкам, кроссовкам, которые покупал очень редко, по дешевке и с тайной надеждой на их неснашиваемость. А его шевелюра просто кричала о глубоком презрении ее хозяина к ремеслу цирюльника.
– Ты чего себя так запустил? – задал однокласснику вопрос Решетников. – Эксперименты на себе какие ставишь или бросаешь вызов обществу? Вроде как хиппи? Или там постнигилизм, панкренессанс?
– Мудрено выражаешься. Проблема, как говорится, лежит на поверхности. Во-первых, лень, а во-вторых, дорого стричься. Эта услуга нонче бешенного бабла стоит.
– Если тебе денег жалко, то попросил бы кого-нибудь из друзей, чтобы тебе придали божеский вид бесплатно, – посоветовал Валентин.
– Вот я тебя и попрошу!
– Нет уж, Макс. Специальностью парикмахера я не владею. Я лучше буду спонсором или найму тебе стилиста-визажиста.
– Чтобы меня пед лапал?! – вскричал Веригин. – Ни за что!
– Чего ты их так боишься? – усмехнулся Решетников. – Не все они голубые.
– Все! – убежденно заявил Максим.
– Хорошо! Подберем тебе мастера-женщину.
– Отстань ты от меня со своими мастерицами! Да и с детства не люблю я эти салоны!
– На тебя не угодишь! – развел руками гость. – Обычные парикмахерские ты не любишь, визажистов ненавидишь… Тогда тебя надо стричь на дому. Осталось подобрать кого-нибудь, кто сносно владеет ножницами или машинкой. И у меня есть на примете подходящая кандидатура.
Молодые люди прошли на кухню, где Максим принялся выкладывать на стол дары товарища из пакета изобилия, а Валентин продолжил развивать теорию приведения в порядок внешнего вида однокашника.
– Смею предположить… – разглагольствовал Решетников, – что твои патлы, Макс, после их отсечения и тщательной обработки смогут послужить в качестве целебного средства для снятия боли в поясничной области. Для этого надо будет только приложить пояс с твоими волосами к спине, и ревматизм и люмбаги будут забыты больными напрочь. А кто займется твоей обкорнацией, я уже практически определил. Ты меня слушаешь?
– Слушаю, – кивнул головой Максим, которого больше увлекали яркие этикетки импортных бутылок, нежели слова товарища. – Валяй дальше!
– Так вот! – Валентин потер руки. – Опишу тебе основного претендента, а выражаясь точнее, претендентку на роль твоей придворной кудесницы ножниц и гребешка.
– Валентин, ты, случайно, не в политики метишь? – поинтересовался Веригин. – Говоришь, словно кандидат в президенты перед избирателями.
– Пока на высшую государственную должность я осознанно не стремлюсь. Возрастной ценз сдерживает, – ответил Решетников и поправил узел роскошного галстука.
– Да сними ты пиджак и свой ошейник! – посоветовал Максим. – Жарко ведь.
– Пожалуй, ты прав. – Решетников повесил пиджак на спинку стула, но с галстуком расставаться не стал, только ослабил его и расстегнул верхнюю пуговицу белой сорочки. – Итак! Дорогой мой компонент электората, говоря заскорузлым и раздвоенным змеиным языком политики, я пришел к тебе, чтобы сделать из тебя цивилизованного человека, в котором все должно быть прекрасно! Необходимую для этого прическу тебе будет инсталлировать некая особа с фигурой фотомодели, подпадающей, по моим визуальным расчетам, под стандартную формулу девяносто—шестьдесят—девяносто, с красивым лицом, большими серыми глазами. Кроме того, она, по-моему, красится стойкими качественными химикатами, что делает ее привлекательной блондинкой.
Веригин перестал изучать наклейки на бутылках и завороженно уставился на друга.
– Мы тебя, естественно, перекрашивать не будем, – продолжал живописать гость, – но отчасти общипем, как петуха, и тогда можно будет воскликнуть: „Макс! Ты великолепен!“ Ну, я опять отвлекся. Чтобы не раздражать тебя белым или какого прочего цвета рабочим халатом сотрудника службы быта или частной парикмахерской, девушка будет облачена в привычную для тебя униформу современной, независимой, полностью раскрепощенной, лишенной предрассудков и комплексов столичной урбанистки: черную куртку, канареечного колора футболку, короткую аляповатую юбчонку и туфли на высоких каблуках!
– Ты знаком с Мариной? – Веригин с вытянувшимся лицом встал и навис над обеденным столом.
– Не лямзай зубами и закрой скворешник! – невозмутимо процитировал Валентин и добавил: – А то горло застудишь!
Голая лампочка под низким потолком „хрущобы“ едва не разорвалась на тысячу осколков от дикого крика хозяина однокомнатной квартиры:
– A–аа! Ты подслушивал!!!
– Всего-навсего стал невольным свидетелем вашего молниеносного диалога, когда входил в подъезд. – Валентин слегка наклонил голову набок и развел руками: – Не успел уши заткнуть.
– Ну ты…
– Так будешь стричься у своей пассии?
– Довериться Маринке, вооруженной ножницами? Да это все равно что положить голову на плаху под топор палача! – Максим рубанул ребром ладони по шее и принялся доставать из навесного шкафчика посуду. – Сейчас „поланчуем“. Приятно, черт подери, в наше время принимать человека, пришедшего навестить старого друга со своим провиантом! Это плюс к твоему имиджу, Валентин.
– Ай, да брось ты!
– Ничего себе „брось“! – возразил Максим. – Я такую жрачку не могу себе позволить купить даже по праздникам! В магазине смотрю на все это, как в музее!
– Хлеб, надеюсь, у тебя есть? А то я не стал покупать.
– Хлеб да соль имеются, – обнадежил хозяин. – На этот счет можешь не волноваться.
