– Ну, уж коли ты не соображаешь, так я за тебя решу!… – вмиг отозвалась Лизавета, – первым делом тебе надо, как следует отдохнуть,… затем пополнить запасы, и накормить тебя!… Ну а раз ты идти никуда не хочешь, то я этим делом займусь,… мне не впервой в тайгу передачки носить,… я вон к отцу на заимку чуть ли не через день бегаю!… Ну и тебя значится, прокормлю!… А теперь так,… иди-ка ты пока в шалаш, ложись да отдыхай, а я мигом за провиантом сбегаю,… мой ты отныне, на моём попечении!… Да смотри, золото пока не трогай, на реку не ходи, пусть отстоится, всему своё время,… настанет час, и об этом поговорим… – опять с доброй улыбкой заключила Лизонька, нежно погладила Филата по макушке, чмокнула в щёчку, да тут же за продуктами поспешила. Ну а Филат, как ему и было велено, пошёл в шалаш отдыхать, благо погода для этого стояла самая подходящая. Только он прилег, как сразу уснул.
6
Между тем Лизонька, что есть сил, торопилась домой. А надо отметить, что она, невзирая на все свои переживания и усталость, была очень рада, что Филат отыскался, а вернее сказать это она его нашла, и даже спасла от неминуемой погибели. По крайне мере сейчас на душе у неё было хорошо и спокойно, а впереди ей виделись светлые перспективы на счастливую жизнь со своим возлюбленным Филатушкой, а то, что отныне он окончательно стал её возлюбленным, сомневаться не приходилось, её сердце радостно билось лишь от одной мысли о нём.
Однако не надо думать, что любовь это прерогатива только красивых и статных людей, вовсе нет. Как показала история человечества и менее удачливые люди безумно влюбляются. Так что Лизавета, хоть и имела недостаток в виде шрама на лбу, приглянулась не только Филату, но и ещё одному человеку. Правда тот человек был не особо высок, не слишком строен и не совсем красив. А в силу того, что ему по работе приходилось чаще сидеть, чем двигаться, он к своим двадцати пяти годам уже отрастил немалый животик. К тому же это указывало ещё и на его привычку хорошенько перекусить, поесть он просто обожал, обедал добротно, ужинал плотно.
А был этим молодым, и весьма упитанным человеком, некий Митрофан, сын как раз того самого приёмщика золота, который должен был следить за всеми старателями городка, притом как «дикими», так и артельными, все они были обязаны сдавать золото в контору. Оттого-то Митрофан и прозябал на сидячей работе, он помогал отцу, так сказать перенимал его навык. Естественно он был достаточно богат, чтоб считаться в округе самым завидным женихом. Наверняка любая местная девица с детства мечтала о таком муже, но только не Лизавета. Ей до богатства жениха и интереса нет, ей лишь бы человек хороший был. А вот Митрофан таковым не являлся. Он вечно сам всем завидовал, даже тем, кто был беднее его, затевал разные козни, вредничал, строил из себя важную персону, и кичился должностью отца.
– Он всех вас на крючке держит!… как рыбок малявок!… Про каждого всё знает!… всю подноготную!… Вы все у него в руках!… – не раз дерзко кричал он на старателей и всячески надсмехался над ними, принижал их заслуги. И вот такой индивид был по уши влюблён в Лизоньку; трепетал перед ней, любовался её красотой, лебезил. Впрочем, это не помешало ему предпринять попытку, открыто овладеть ей. А случилось такое год назад. Тогда он как-то вечерком подкараулил Лизоньку у околицы, она возвращалась из леса с заимки отца. Митрофан выскочил ей наперерез и сходу заголосил.
– Ах, Лизавета, краса моя, выходи за меня замуж!… Я тебя одену в шелка, обую в торбаса, золотом осыплю, будешь аки царица ходить, парчой дорогу стелить!… Только соглашайся лишь за мною быть!… – заученной скороговоркой протараторил он и сразу ринулся её обнимать-целовать да в придорожные кусты пихать. Митрофан хоть и являлся мужчиной невысокого роста, но был шибко силён, коренаст, устойчив и жилист, невзирая на свой жирок по бокам да выпуклый животик. Так Лизавету хватанул, она аж чуть духа не лишилась. Другая бы вмиг поддалась, прям в кустах так бы и отдалась.
Но, как известно Лизонька не такая, она девица неробкого десятка. Ловко увернулась от его домогательств, да ещё и тумака ему по макушке отвесила, ведь он для этого как раз ростом подходящ был, намного ниже её. Лизавета прямо в темя и попала, отчего Митрофан тут же на заднюю точку и присел. Глаза выпучил, слюнку пустил, и понять ничего не может, как так? девица его с одного удара уложила, в лужу посадила. Ну а Лизонька даже ничего и говорить не стала, рассмеялась да дальше пошла. Вот после этого позорного случая Митрофан и затаил на неё обиду, сильно озлобился. Приставать перестал, но поклялся, что обязательно отомстит за свою поруганную честь.
Прошло время, а Митрофан и сейчас вёл за Лизонькой пристальное наблюдение. Выжидал удобного случая. Каждый день выискивал подходящий момент для козни. Иной раз аж весь чернел от нетерпения сотворить расправу над Лизаветой. А тут вдруг видит, она сама не своя из леса вернулась, прям вприпрыжку по дороге неслась, уж так торопилась домой; вся раскраснелась, улыбается, своей поступью наслаждается, словно на свидание сходила. Ну, Митрофан и насторожился.
– Ага,… это она явно не у отца была,… вон какая вся растрёпанная,… а давеча про того долговязого молодца, старателя «дикаря», у торговцев выспрашивала!… Ну, неужто она к нему бегала?… Ах ты, попрыгунья распутная,… а строила-то из себя недотрогу,… меня значится, отвергла, а к нему аж сама в лес бегала!… Ну, я вам устрою голубки… – злобно щурясь, подумал он, и удвоил свою бдительность. Стал уже ежеминутно следить за Лизонькой. И получаса не прошло, а Лизавета уже обратно направилась, да не пустая, а с котомкой, там провиант для Филата. Тут-то Митрофан за ней и увязался, тайком пошёл, чуть поодаль последовал, крадучись, не поднимая шума, хитёр бестия.
А Лизавете и замечать-то его некогда, она скорей к Филату торопится. Мчит через лес, сквозь тайгу напропалую, короткой дорогой, благо знает, как пройти, ведь её отец егерь всему обучил. Митрофан еле-еле за ней поспевает, на своих кривых ножках да с животом выбился из сил, едва плетётся. Ну а Лизонька через приметные ей места дорогу к Филату быстро нашла. Примчалась, а он ещё спит, ведь намаялся бедняга. Лизавета пока костёр разожгла, чай заварила, закуску разложила, тут как раз и Филатушка от съестных ароматов проснулся.
– Ну что, милый, отдохнул,… пришло время трапезничать,… прошу к столу… – приглашает она его и ласково так улыбается.
– Ах, и спасибо тебе, Лизонька, душа моя ненаглядная!… Ну, чтоб я без тебя делал?… уж наверняка с голоду помер бы!… А как всё вкусно пахнет-то,… ну и чудеса, такие-то изыски и посредь глухого леса!… готовить ты мастерица!… – похвалил её Филат и сразу за еду принялся. А Лизонька и довольная, кормит его да смотрит на касатика, всё никак налюбоваться им не может, такого-то молодца себе отхватила. А солнышко-то светит, перед вечером лучиками играет, да вдруг невзначай один яркий лучик прямо на вихор Филату попал, и тот как заблестит, засияет.
– Ой, что это у тебя в волосах-то!?… никак солнечный зайчик запутался!… – задорной шуткой спрашивает Филата Лизонька, да вихор ему приглаживает. И тут видит, на ладони у неё золотой песок остался, с волос ей попал, – ну надо же, да у тебя даже в волосах золото!… Видно пока ты тут шорохался, намочил свой вихор в реке,… вот у тебя песок в мокрых волосах и оказался,… а сейчас высох и посыпался!… Ах, ты мой, старатель золотой… – вновь посмеиваясь, вмиг догадалась Лизонька, откуда у Филата золото в волосах.
– И то верно,… золото на моей причёске запечатлелось!… И как я его раньше не замечал? видать заработался,… а ты вон, какая заботливая, обнаружила!… Это прямо, как в древнегреческом мифе про золотое руно,… есть такая легенда, я про неё в книжках читал,… там пишут, что в давние века золотоносный грунт через овечьи шкуры промывали,… вроде как через сито просеивали!… Разная муть да взвеси не задерживались, мимо пролетали, а вот тяжёлый золотой песок в шерсти оставался, в самой шкуре, оттого её и называли «золотое руно»!… А тут оно, золотишко-то, у меня в вихрах и осело пока я в реке кувыркался да свой заветный мешочек спасти старался,… ха-ха-ха!… Вон где очутилось, в волосах!… ха-ха-ха… – тоже рассмеялся Филат.
– Ой, а ты знаешь, что я сейчас подумала,… оказывается тебе и не надо здесь лотком работать,… река в этом месте просто кишит золотым шлихом,… тебе стоит лишь шкуры по заводи разложить, да воду с песком через них пропустить!… Вся лишняя взвесь уйдёт, смоется, а золото на шкурах осядет,… и не надо тебе никаких мешочков с золотом копить!… Шкуры через неделю соберёшь и увезёшь,… уж они-то никуда не денутся, ведь земля в реке по дну не треснет, не поглотит шкуры,… а иначе и сама река в тартарары провалится!… А?… здорово я придумала?… – мигом сделав верный вывод, предложила Лизонька.
– Да это же открытие!… И точно,… не надо никаких мешочков копить,… шкуры из воды достал, отнёс, высушил, золото с них вытряхнул, и ни один леший их у меня не заберёт!… ха-ха-ха!… Это ты ловко придумала!… так и сделаем!… – вдохновенно поддержал Лизоньку Филат.
– Да что я,… это всё твой вихор,… это он первым золото так добыл, а я уж по его стопам додумалась!… ха-ха-ха!… А все вместе, мы молодцы!… ха-ха-ха… – тоже радостно посмеиваясь, отозвалась Лизонька. В общем, ребята повеселились от души, ведь такую отличную штуку придумали. Смеялись, шутили, радовались, а тем временем их разговор подслушивал Митрофан. Он всё же добрёл до реки, проследил за Лизонькой, и теперь затаился в кустах.
– Ах вы, хитрецы, умники,… вон чего удумали,… на шкурах золото добывать,… ну-ну, давайте-давайте,… посмотрим, кто в выигрыше будет… – услышав и увидев всё что ему надо было злорадно заключил Митрофан, и, не дожидаясь темноты, стал обратно домой возвращаться. План мести в его голове созрел мгновенно, теперь ему оставалось лишь выбрать нужный момент для коварного удара.
7
А меж тем Лизонька уходить домой не собиралась. Эту ночь она решила провести здесь у реки, на берегу вместе с милым в шалаше. Наверное, именно с этого момента и пошла в народе гулять знаменитая поговорка, «с милым и рай в шалаше». Лизавете не хотелось оставлять ослабевшего Филата одного. Тут уж в ней проснулся чисто женский инстинкт, ведь всем женщинам обязательно надо кого-то опекать, о ком-нибудь заботиться. Это у них в крови. Они без этого не могут. Им просто необходимо за кем-либо ухаживать, либо за кем-то слабым, либо за больным, или за ребёнком. А если нет ребёнка, то ухаживать за мужем, либо возлюбленным.
Одним словом Филат провёл эту ночь в тепле и холе. Уж Лизонька постаралась создать ему домашний уют даже в шалаше. Впрочем, ночь пролетела быстро, летом они короткие. А с утренней зорькой Лизонька заторопилась по делам, отправилась на заимку к своему отцу. Они с Филатом ещё с вечера решили, что шкуры для первой пробы добычи золота по-новому, лучше взять у Лизиного батюшки, ведь тех шкур у него на заимке припасено немало. Вот Лизонька за ними и поспешила, а Филат остался готовить под них место на реке. В общем, дело нашлось для каждого.
При этом надо заметить, что с появлением на реке прекрасной Лизоньки в природе произошли значительные изменения. Во-первых, утром не раздалось того противного, будящего рёва с гулом. Полное молчание, и лишь ласковое приятное слуху журчание свежего, утреннего потока воды на реке. Складывалось такое впечатление, что леший, или кто там до этого баловался, теперь вдруг подобрел и присмирел. А во-вторых, само место будто преобразилось. Откуда ни возьмись, прилетели разные птахи, а ведь их тут никогда не водилось; и они мелодично зачирикали, запели, прямо лирика какая-то. Ну, недаром же говорят, что девушка с чистой и светлой душой преображает любое место, притом каким бы суровым оно раньше ни казалось. Вот и сейчас, даже Филат заметил эти преображения.
– Хм,… ну, неужели леший сжалился надо мной,… увидел, что у меня хорошее намерение семью создать и решил не мешать нам,… вот как Лизонька на него подействовала… – чуть усмехаясь, хмыкнул он и продолжил свою работу. Ну а к полудню уже и сама Лизонька подоспела, принесла нужных шкур. Её отец как узнал, на какое дело они ей нужны, так сразу подобрал десяток самых лучших, добротно выделанных, подходящих, легких, словно небольшие коврики, как раз для этого дела годных.
Ну а Филат недолго думая принялся их на дно укладывать да камнями приваливать, чтоб течением не унесло. Всё правильно сделал, по старательской науке, как положено. Теперь река сама на него работала, все легкие песчинки мимо проносила, а золотые в шкурах оставляла. Но и Лизонька с Филатом тоже не скучали, им было чем заняться. Они стали свой неказистый шалаш расширять да облагораживать. Занялись вполне домашними, семейными делами. Лизонька у костра хлопотала, кашеварила, а Филат дрова да лапник собирал. Дружно у них это получалось, всё ладно и складно. Эту ночь они тоже здесь вместе провели, опять в тепле и холе.
Ну а на следующее утро Лизонька уже домой пошла, матушке помогать, ведь о ней тоже нельзя забывать. А Филат остался за шкурами в реке приглядывать. Так весь день и прошёл, а вечером Лизавета вернулась, покушать принесла, пополнила запасы, Филата тоже кормить надо. И опять всё ладно да складно. Так ещё один день прошёл. А за ним другой, третий, а вскоре и неделя минула, лихо пролетела. Настала пора шкуры из реки доставать, проверять насколько они от золота набухли. И вот тут-то случилась заминка, ведь следует помнить, что хитрован Митрофан знал о планах Лизоньки и Филата, и он ни на день не прекращал за ними наблюдать.
Пока они там мирно занимались своими делами, он неспешно, но расчётливо готовил свою коварную козню. Задумал он устроить подлог. Иначе говоря, собрался поменять полные шкуры на пустые. И выбрал для этого самый удобный момент. При этом заранее приготовил почти такие же шкуры, что были у Филата, подогнал их по размерам, по качеству, даже замочил и напитал для тяжести кварцевым песком с пиритом, дабы он блестел на манер золота. Кстати, пирит так и называют «золото глупцов», или просто обманка. Одним словом, всё тщательно подготовил.
Однако всё же допустил один крохотный недочёт. Оказывается на тех шкурах, что Филат получил от Лизоньки, стояла фирменная метка её отца, ведь тот, будучи опытным охотником, на всех своих трофеях ставил знак отличия, но Митрофан-то об этом ничего не знал. В этом-то и заключалась его оплошность. А в остальном он выполнил всё мастерски. Дождался последнего дня, выбрал позднее вечернее время, когда Филат с Лизонькой находились в шалаше и готовились ко сну, он потихоньку, под мелодичное журчание реки поменял все шкуры.
Полные золотого содержимого скрутил и вынес на берег, а свои шкуры с пиритом и кварцевым песком подложил под валуны, на дно. И так ловко это подлец проделал, что комар носа не подточит, даже слегка мути напустил хитрец, чтоб всё естественно казалось. Затем собрал с берега полные золота шкуры и был таков, унёсся прочь, оставаясь абсолютно незамеченным. А добравшись до дома уже в кромешной темноте, отчего его возвращения никто не видел, он развешал подмененные шкуры у себя в сарае, сушиться. Всё рассчитал шельмец, вся его вылазка прошла тайно. Ну а дальше ночь, как всегда пролетела быстро.
Утром Филат и Лизонька проснулись рано. Им не терпелось скорей собрать шкуры и отнести их в городок, домой к Лизоньке на обработку. Даже не позавтракав, достали все шкуры из реки, убрали их в заранее приготовленный мешок и понесли в городок. По дороге весело переговаривались, предвкушая приличный куш. Спросонья они даже и не заметили, что шкуры-то уже подмененные, идут и радуются.
– Ну, вот теперь можно смело сказать, дело сделано!… Никто у нас шкуры не похитил, земля не разверзлась как в прошлый раз у меня, и не забрала обратно золото!… Дух леса усмирился,… видимо это ты на него так подействовала!… Обратила внимание? он последнее время таким добрым стал… – поделился своим наблюдением Филат.
– Да,… это правда, подобрел наш леший,… недаром же говорят, женщина и каменное сердце смягчить может!… И потом, ведь наверняка все вокруг видели, как мы любим друг друга,… а это на духов леса тоже благотворно действует,… супротив настоящей любви ни одна чёртова сила не устоит!… Теперь нам всё нипочём!… – радостно посмеиваясь, отозвалась Лизонька, пока ещё не зная, какое разочарование их ждёт впереди.
8
Но вот время подошло, и Филат с Лизонькой до дома добрались. Зашли к матушке, поздоровались, обозначили себя, и направились во двор шкуры развешивать. Достали первую и сразу её на изгородь разложили, за ней другую, третью, уже и четвёртую поместили, и тут Лизонька видит, что какая-то нестыковочка получается, вроде шкуры-то всё те же, да только на них отцовской метки нет.
– Да ты посмотри-ка, милый,… никак у нас шкуры не те,… меток на них не видать,… ну, неужели их водой смыло!?… Но не должно,… быть такого не может!… – заволновалась Лизавета и принялась шкуру внимательней разглядывать.
– Ну-ка, дай-ка я её встряхну,… проверю, посыплется ли с неё золото, или нет?… – тут же поддержал Лизины сомнения Филат, и, перехватив шкуру, стал её встряхивать. И вот же беда, с неё кроме блестящего кварцевого песка с пиритом ничего не посыпалось.
– Да ты посмотри, что делается-то,… нет золота!… – вскричал он, и тут они уже вдвоём взялись перетряхивать все шкуры. И с них тоже кроме бесполезного песка с пиритом ничего не высыпалось.
– Ах, какое коварство!… рано мы с тобой про лешего доброе подумали!… злой он дух, подменил нам шкуры!… эти подсунул, а наши утащил!… Выходит, он и в этот раз меня провёл,… не дал золото с реки унести!… Ох, и попали мы с тобой впросак!… все наши старания насмарку!… Всё кончено, не видать нм больше золота!… Правильно это место гиблым называют!… один обман там и ложь!… – расстроившись, в сердцах раскричался Филат.
– Да погоди ты, не кричи так, не надо!… Ну и пусть леший у тебя золото забрал, зато нас с тобой вон, как крепко свёл!… И чёрт с ним с этим золотым песком,… найдём и другой способ, как твоему батюшке помочь,… теперь он и мне родной человек,… что-нибудь придумаем,… вместе убережём его от нищеты!… Ах, ты мой Филатушка… – сходу взялась утихомиривать его Лизонька. А Филат, как услышал её ласковые слова, так сразу растаял, успокоился, сердиться перестал.
– И то верно,… правильно ты говоришь, чёрт с ним с золотом,… зато нас с тобой свёл, мы теперь не разлей вода,… а это стоит любого золота!… Но всё же я на лешего обижен,… обманул он моё доверие, и пока я ему всё своё недовольство не выскажу, не успокоюсь!… А ну идём к нему обратно на реку,… ух, я его отругаю, есть у меня для него пару крепки словечек, уши в трубочку свернутся!… А заодно и все мои инструменты оттуда заберём,… не место им там,… ничего лешаку не оставлю!… Обойдётся,… ха-ха-ха… – ёрнически усмехнувшись, подметил Филат, взял Лизоньку за руку и пошли они обратно к шалашу, снаряжение забирать, ну не пропадать же добру, а о золоте они уже и не мечтали, лишь только своей любовью счастливы были. Приходят они опять на берег к заводи, Филат быстро собрал свои инструменты, да на прощание, как и обещал, высказал лешему пару крепких словечек.
– Эй ты, чудище лесное, невидимое!… Проклятущее ты создание, опять меня обманул,… я тебе поверил,… думал, ты подобрел, но видимо напрасно думал!… Ты всё тот же злодей и прохиндей!… Счастливо тебе оставаться со своими богатствами,… смотри только не лопни от жадности,… пожалел чуток золота для добрых людей!… Эх ты, лиходей!… – с обидой в голосе вскликнул Филат, и только он произнёс последние слова, как вода в реке словно закипела. Забурлила, поднялась. По лесу шум пошёл, опять гул поднялся, а из-под земли пламя вырвалось, будто кто створку печи отворил.
Лизонька тут же кинулась к Филату, прижалась к нему, собой его прикрыла, испугалась за него. В ту же секунду в языках пламени образы чередой пошли, картины показались. Ребята в них ясно увидели, как сначала огнём нарисовался Митрофан приближающийся из леса к реке, как затем он в воду зашёл и свершил подмену шкур, как смеялся и скалился. И здесь же сразу из пламени стали вырываться гудящие звуки, напоминающие человеческую речь.
– Зря ты Филат меня в обмане заподозрил, в жадности обвинил,… не я тебя на сей раз золота лишил,… настоящего вора я тебе показал,… ты видел его, у него золото и ищи!… А что касаемо нас с тобой, то теперь ты мне по нраву,… за терпение твоё, за доброе намерение своему родителю помочь, за почитание старости, уважаю я тебя!… А за вашу с Лизаветой любовь, получите от меня в подмогу вам ветер лесной,… он для вас надёжным проводником станет,… верный путь покажет, услугу окажет!… Но вы и меня не забывайте,… приходите ещё, мне с вами хорошо… – прогудело пламя и на прощанье показало истинный лик лешего; прямо в огне открылось ребятам лицо дремучего старца, но не злобное, а с мудрым взором.
И только этот лик показался, как тут же лесной ветер поднялся. В тот же миг пламя вновь под землю ушло, скрылось под холмом. Но зато ветер своей силой подхватил ребят, словно пушинок и понёс по воздуху прямой дорожкой в городок. Пяти минут не прошло, как они на месте оказались. Поставил их ветер как раз напротив сарая, где Митрофан шкуры с золотом сушил, а сам переключился на крышу того сарая. Лихо её сдул, приоткрыл, да ещё вдобавок и стенку развалил. Тут-то ребята и увидели свои шкуры, подошли к ним, помяли, посмотрели, и сразу на них метки признали.
– Вот они, наши-то настоящие шкуры,… видишь, отцовское тавро на них,… тут уж вор не отвертится, улики не дадут!… – радостно вскликнула Лизонька.
– Да, это определённо наши шкуры… – только и успел сказать Филат, как в ту же секунду из дома выскочил Митрофан. Увидел, что его сарай развален, а вся затеянная им афера наружу вылезла, так сразу запираться стал, мол, ничего не знаю, вы сами виноваты, на мой участок зашли, мне подлог принесли. А ребята ему и отвечать ничего не стали, вернее не успели ответить, лесной ветер резко поднялся, схватил Митрофана за шиворот, взметнул его повыше, да встряхнул хорошенько, отчего тот вмиг по-другому заговорил.
– Да-да!… это я ваши шкуры подменил!… эти украл, а свои в реке оставил!… Всё хватит-хватит,… признаю, каюсь, только бросьте эти ваши бесовские штучки!… не трясите меня больше!… чёрт вам товарищ, раз ветер на вашей стороне!… а-а-а-а!… это всё я!… я!… я!… Я расскажу, как дело было!… – кричит, винится Митрофан, все свои секреты выдаёт. А меж тем вокруг уже народ собрался, полная улица набежала, все знать хотят, что тут такое творится. А Митрофана от страха так и распирает, он остановиться не может, всё как на духу выкладывает; руками машет, показывает, как размер шкур подбирал, как их песком и пиритом набивал, как в реке менял, как скручивал и воровал, про весь свой подлог рассказал.
Тут уж и полицмейстер примчался, ему по должности положено во всём разобраться. А народ стоит, волнуется, а то как же, вор сам себя выдаёт. Сразу и свидетели нашлись, всё одно к одному. В общем, полностью Митрофана в краже изобличили, ни в жизнь ему не отвертеться. А Филат с Лизаветой забрали свои шкуры, и домой подались. Не стали на Митрофана заявление писать да обвинение составлять, ведь ему бедняге и так уже от ветра досталось. Потрепал он его немало, голову крепко надул, враз мысли в нужном порядке расставил, теперь уж Митрофан красть никогда не будет, хватит, страху натерпелся.
Ну а ребята пришли домой, и взялись свои законные шкуры в порядок приводить, расправлять их да сушить. Тут им опять ветер подсобил, добрую помощь оказал, уж так подул, что через пару минут шкуры высохли, и посыпался с них золотой песок нескончаемым потоком. Сыпется, словно хлопья густого, золотого снега. Полный поддон набрался, почти пуд с горкой. Ну, с таким-то запасом можно и к бедняге отцу отправляться, помочь ему с кредиторами рассчитаться. Что собственно Филат с Лизонькой и сделали, поехали в губернский город да все векселя по долгам батюшки выкупили. При этом даже ещё и золото осталось.
А вот уже на него, на этот остаток и свадебку сыграли; всё как положено, с гостями, с пиром на весь мир, погуляли от души. Но потом заскучали, в городе-то им тоскливо показалось, так что недолго думая они снова в лес-тайгу вернулись, на то же самое место. А уж леший их встретил радостно; пением птиц, журчанием реки, шелестом листвы, сразу видно – ждал, и шалаш их сохранил в неизменном виде, в нём ребята опять и поселились, зажили уютно и весело, хорошо им здесь-то, на природе. Вот и получается, что настоящей любви ничего не может помешать: ни козни отвергнутого повесы, ни изъяны во внешности, ни какие другие трудности.
Тем более теперь у ребят появились такие верные друзья и помощники; лесной ветерок им тепло приносил, хворост собирал, огонёк у костра раздувал; добрые духи провиантом снабжали, грибами, ягодами, даже рыбой из реки. А леший ребятам на ночь сказки рассказывал, да в заводи места с золотом показывал, не забывал им за бережное отношение к природе добром платить. Всему есть своя цена; если ты в лес с чистыми помыслами пришёл, то и он тебе светлой дружбой отплатит. В общем, зажили Филат с Лизонькой, как в раю. Не жизнь, а сказка, лишь радость и сплошное счастье, чего и вам всем желаю…
Конец
Сказка о юном артисте цирка Василе и его чудесных способностях
1
Существует множество разных историй повествующих о великой отваге, храбрости и доблести. Все мы знаем о непревзойдённых подвигах героев древних мифов, легенд и былин. Правда все те герои совершили свои подвиги уже в более сознательном возрасте, и при этом обычно во время военных действий, примером тому могут быть бесподобные Менелай, Парис, Ахилл и другие участники Троянской войны. Также примером может послужить поведение славянских богатырей защищавших своё Отечество от набегов басурман. Они тоже проявили немалый героизм в военном деле.
И вообще, война это весьма сложная и неоднозначная тема для повествования. Вот взять хотя бы последнюю мировую войну, в ней участвовали десятки стран и миллионы людей; и у каждого из них была своя цель. Враги нашего государства пытались поработить нас, и даже уничтожить, стереть с лица Земли. Мы же в свою очередь оборонялись и спасали свою Родину. Недаром же для нашего народа эта война стала Великой Отечественной и освободительной. И вот тут уж наши люди проявили небывалые чудеса героизма. Всякий старался внести свою лепту в победу над захватчиками.
Люди не знали ни сна, ни отдыха, дённо и нощно борясь с ордой неприятеля. Случались, конечно, и факты измены, проще говоря – предательства, но это были редкие случаи и о них совсем другой разговор. В основном же поведение наших граждан было настолько мужественным и самоотверженным, что оно может являться примером для многих поколений на века вперёд. Притом мужество проявляли не только взрослые, состоявшиеся воины, но и подростки юного возраста. Они не в малой степени внесли свой вклад в победу над врагом.
И по сей день мы всё больше и больше узнаём о подвигах наших юных соотечественников. Появляются всё новые свидетельства их участия в самых сложных и опасных военных операциях того тяжёлого времени. А совсем недавно стала известна ещё одна такая история-легенда о подвиге одного юного героя. Всё произошло на территории оккупированной тогда Белоруссии. В её лесах в тот период было развёрнуто партизанское движение. Люди не хотели мириться с засильем захватчиков, и шли в леса, объединяясь там, для совместной борьбы с противником.
Сотни людей вели подрывную деятельность в тылу оккупантов. Это были разные люди; кто-то, конечно, являлся профессиональным военным и возглавлял партизанские отряды, а кто-то был истинно гражданским человеком и не имел никакого отношения к войне; это были учителя, врачи, простые рабочие с заводов и фабрик, крестьяне с колхозов, инженеры, артисты театров и даже цирка. И вот как раз к последним, к артистам цирка, и относился наш юный герой. И, разумеется, он был не простым мальчиком, каких тысячи бегают по улицам. В отличие от них, у нашего героя была значительная особенность, а заключалась она в его врождённом умении управлять своими суставами.
Кто-то говорил, что у него такая болезнь от природы, и у неё даже есть какое-то мудрёное название. А кто-то заявлял, что это божий дар и с ним самое место в цирке, участвовать в аттракционе фокусов. А всё потому, что в месте соединения, суставы его скелета могли гнуться и вытягиваться в разные стороны, будто резиновые. А вернее сказать, всё дело в связках, они были настолько эластичными и гибкими, что даже рёбра и черепные кости ходили ходуном. Иначе говоря, наш герой ловко пролезал сквозь самое миниатюрное отверстие, которое только могло пропустить подростковую кость. Про таких людей говорят – пролезет и в игольное ушко. И это конечно стало колоссальным цирковым аттракционом.
Целые сотни афишных тумб были обклеены плакатами с его именем. Именем невероятного исполнителя трюков, оно красовалось на каждом углу. Правда, всё это было ещё до войны, в то спокойное, мирное и цветущее время. Кстати, нашего героя тоже звали мирно и цветуще – Василь, самое прекрасное имя для славянского мальчугана. Народ же толпами валил на его представления. В цирке не оставалось ни единого свободного места, всё было занято, народ умудрялся набиваться даже в оркестровую ложу. И это оправданно, ведь выступления Василя носили весьма загадочный характер.
Посреди арены ставились две металлические клетки размером в подростковый рост, и с маленькими ячейками, через которые, конечно, простой человек не пролезет, даже рука не пройдёт. В одну из клеток заходил Василь. Всё выступление было обставлено помпезно, играла тревожная музыка, барабанщик выбивал дробь. Обе клетки сближали и накрывали огромным, тёмным куском атласа. Цирковой конферансье, или правильно говоря – шпрехшталмейстер, громогласно отсчитывал до десяти, срывал атлас, и Василь в этот момент был уже в другой клетке. Народ недоумевал, люди кричали.
– Как он туда переместился!?… Так не может быть!… Это подлог!… Клетки фальшивые, они не из железа!… Дешёвый фокус!… Обманка!… Халтура!… – ну и прочие неприятные оскорбления, и недоверчивые, обидные окрики. Тогда шпрехшталмейстер приглашал на арену любого скептика из зала, и тот проверял клетки, вплоть до того, что залазил в них сам. Разумеется, скептик никак не мог выбраться из клеток, и смущённо покидал арену. Люди тут же просили исполнить трюк ещё раз. Зал рукоплескал и крики «бис» витали под куполом.
И тогда Василь повторял свой мастерский трюк, но только теперь уже без чёрного атласа, открыто. И все видели, как он ловко перемещается из одной клетки в другую. Это вызывало у зала шок и оторопь. Иные слабонервные зрители теряли сознание от вида деформации тела Василя. Некоторые мужчины нервно вздыхали и ёжились. А уж женщины, так те просто верещали и пищали от увиденного. Однако в основном публика просила продолжить выступление. И Василь продолжал. Его сажали в бочку с крохотным отверстием с боку и закрывали крышкой. Но он выбирался и из этого положения.
Затем его помещали в сундук, а вернее сказать в небольшой ящик на подобии собачьей конуры с крохотной дверцей. И Василь с честью выбирался и оттуда, ничто не могло его сдержать, даже оковы и путы, которые навешивали ему на ноги и на руки. Многие критики из публики сравнивали его выступления с феноменальными трюками Великого Гарри Гудини, и непременно восхищались им. Впрочем, Василь был ещё крайне молод, чтоб прославится до такой степени. Его имя не звучало на весь мир. Зато его отлично знали в Могилёве и Гомеле.
2
И всё бы хорошо, и вполне возможно вскоре о Василе узнали бы и в других городах, но грянула война, и он со всей цирковой труппой ушёл в леса. Так он и очутился в составе партизанского отряда. А надо отметить, что Василь в своём юном возрасте был вполне самостоятельным человеком, а всё потому, что он сызмальства рос сиротой. К сожалению, так уж вышло, что его родители, тоже цирковые артисты, рано ушли из жизни. Однажды трапеция, на которой они выступали, не выдержала и лопнула, бедняги разбились. И это была большая трагедия. Но цирковой народ дружный и вся труппа стала для Василя одной большой семьёй. И теперь они все, также вместе, оказались в партизанах.
Естественно у каждого нашлось своё дело; каждый по-своему боролся с оккупантами, всем нашлось применение. Например, Василь угодил в разведку. Ну, ещё бы, ведь с его-то способностями он мог пролезть в любую щель. Он ловко закладывал взрывчатку в такие места, откуда её ни один вражеский сапёр не был в состоянии достать. А, как известно, борьба с гитлеровскими эшелонами боевой техники, являлась, чуть ли не главным делом партизанского движения. Пустив в тылу врага под откос эшелон с танками, партизаны спасали тысячи жизней советских воинов на передовых фронтах. И эта лепта в общую победу над врагом неоценима, она крайне важна и велика.
Однако и враг не дремал, гитлеровцы всячески старались противодействовать партизанам, выставляя на ответственных участках железной дороги усиленные посты, применяя при этом сторожевых собак – немецких овчарок, которые могли разорвать человека на части в считанные секунды. В общем, борьба шла ни на жизнь, а насмерть. Немало отважных партизан полегло в этой неравной борьбе. Враг был силён и более вооружён. Потери с нашей стороны иной раз поражали, но партизаны не сдавались и продолжали сопротивление.
И вот однажды в партизанский отряд поступили сведения о готовившемся наступлении фашистов на восточном фронте. Иначе говоря, назревала огромная битва, и для неё требовалось много ресурсов и сил. А потому гитлеровцы стали стягивать к линии фронта множество тяжёлой техники. Готовили эшелоны с танками, бронемашинами, пушками, снарядами, даже самолёты перекидывали по железной дороге. Но самым главным и ударным средством наступления немцы считали так называемое «оружие возмездия», и это было очень страшное и весьма засекреченное оружие. Но что ещё важно, путь его следования проходил как раз по территории, где действовал отряд Василя. Командир отряда получил задание из центра уничтожить состав с этим оружием любой ценой. Так что, прежде всего для выполнения этой задачи была проведена разведка. После чего командир собрал штаб операции и обратился к соратникам.
– Товарищи, нам поручено уничтожить «оружие возмездия»,… это крайне сложное задание, но я уверен, мы его выполним, во что бы то ни стало,… костьми ляжем, но выполним!… Однако сначала расскажу, как обстоят дела на сегодняшний день; по данным разведки эшелон с «оружием возмездия» пройдёт по центральной ветке восточного направления,… и там на этом направлении теперь невероятно усилена охрана путей!… Гитлеровцы как с ума сошли, согнали туда тысячи солдат и сотни единиц техники,… не побрезговали даже полицаями, этими предателями и позором нашей земли,… этих негодяев понаставили на всех углах,… и их стоит особо опасаться, ведь они знают некоторых из нас в лицо и могут сразу донести!… А потому важна максимальная осторожность,… мы не имеем права провалить это задание!… И вот тут я бы хотел услышать мнение каждого из присутствующих,… как нам обойти кордоны неприятеля?… и в каком месте лучше нанести удар?… – вкратце осветив положение дел, спросил командир присутствующих, а среди них надо отметить были люди всё опытные, сведущие, не раз бывавшие на задание и знающие повадки врага.
Также здесь, наряду со всеми, от разведки присутствовал и Василь. Он числился в отряде на особом положении, был что называется «сын полка», и ходил с командиром разведчиков на все штабные собрания, ведь его уму и сообразительности могли бы позавидовать многие взрослые. Вот и на этот раз Василь вёл себя на равных со всеми присутствующими. Хотя первым высказали своё мнение наиболее старшие товарищи. Командир подрывников предложил сделать подкоп под полотном длиною в несколько десятков метров, и заложить заряд в месте стыков рельсов, тогда уж точно ни один состав не прошел бы на восток.
В тот же момент командир боевой бригады предложил нанести удар на изгибе железной дороги, где путь обходит болото и с одной стороны охрана была не так сильна. Иначе говоря, атаковать со стороны топи, неожиданно выйти прямо по трясине на плотах-подстилах. В этом случае полотно железной дороги можно было бы уничтожить всего несколькими взрывами противотанковых гранат. В общем-то, незамысловатое и даже привычное действие, приводящее к успеху в обыденное, рядовое время. Но сейчас особый случай, тут требовалось неординарное решение. И командир отряда попросил высказаться дополнительно.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70275427&lfrom=174836202&ffile=1) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
